Ольга Валентиновна Павлова
Шаги к Истине
М
.
Е
.
Салтыков
-
Щедрин
Добрая
душа
Часто я думаю: что на свете всего милее? и как ни гадаю, всегда выходит один ответ: нет на свете милее доброй души человеческой. Конечно, не всегда хорошо живется доброму человеку; конечно, он даже чаще страдает, нежели другой, который смотрит, выпучив глаза, на мир божий, и нет ему дела ни до чьих великих горестей, но и страдает-то он как-то тихо, сладко, любяще…
Хорошо встретиться в жизни с добрым человеком: во-первых, он всегда много видел, мыслил и испытал, а, следовательно, и рассказать и объяснить многое может; во-вторых, самая близость доброй души человеческой просветляет и успокаивает все, что бы ни прикоснулось к ней. Как доходят люди до того, что делаются совсем-совсем добрыми, что не обвиняют, не негодуют, а только любят и жалеют – это объяснить сразу довольно трудно. Однако можно почти без ошибки сказать, что достигнуть этого нельзя иначе, как путем постоянной работы мысли. Когда человек много мыслит, когда он рассматривает не только внешние признаки поступков и действий своих ближних, но и ту внутреннюю историю, которая послужила подготовкой для них, то очень трудно бывает оставаться в роли обвинителя, хотя бы внешние признаки известного действия и возбуждали негодование. Коль скоро мысль объясняет и очищает действие от запутывающих его примесей, сердце не может не растворяться и не оправдывать. Преступники исчезают; их место занимают «несчастные», и по поводу этих «несчастных» горит, томится и изнывает добрая человеческая душа…
Много встречаем мы на свете людей, но, к сожалению, большая часть их принадлежит именно к числу таких, которые ходят с выпученными глазами и ни о чем слышать не хотят, кроме своих маленьких личных интересов. Эти люди самые несчастные, несчастнее даже тех, кого мы называем собственно преступниками. У настоящего «преступника», может быть, вся душа переболит прежде, нежели он решится на преступление, а этот, что ходит с выпученными глазами по улице, на каждом шагу делает свои маленькие гадости и даже не чувствует, что эти гадости – те же преступления и что из их темной массы источаются все мирские несчастия.
Но встречается немало и добрых людей, и вы, милые дети, всегда скорее всех успеваете отличить их. Когда вы чувствуете, что вам легко и приятно около какого-нибудь человека; когда ваши лица расцветают улыбкою при виде его, когда вас инстинктивно манит приласкаться к нему… знайте, что это такой же чистый и милый человек, как и вы сами; знайте, что около вас бьется именно то самое доброе человеческое сердце, о котором я хочу повести здесь речь.
Нигде так много не встречается добрых душ, как между женщинами. Мужчина почти всегда по горло занят мелкими своими житейскими делами; он больше на народе, он чаще вынуждается вести борьбу, видеть и терпеть несправедливости. Поэтому у него более поводов воспитывать в себе чувство досады и нет времени соображать свои выводы с выгодами других, нет времени и прощать. Сверх того, известная доля самостоятельности сообщила его действиям несколько хищнический характер, вследствие чего любимыми его пословицами стали: «На то война!» да «Затем в море щука, чтоб карась не дремал!» Напротив того, женщина с самых малых лет почти всегда одна и всегда в загоне; действительная роль, на которую – по крайней мере, в настоящее время – осуждена женщина, – это роль безмолвия и исполнения чужих желаний и прихотей. Вот она и молчит, но в то же время думает, много думает. И чем больше она думает, чем томительнее тянется ее собственная одинокая жизнь, тем более растворяется любящее, доброе сердце. Она видит, как суетится и колотится весь свой век мужчина, как он лукавит и изворачивается из-за куска насущного хлеба, и мысль о «несчастии», которое как бы сетью какою опутало весь людской род, сама собой возникает в ее голове. Муж ли вернется домой злой и хмельной, она думает: «Господи! какой он несчастный!» Сын ли окажется уличенным в беззаконных делах, она думает: «Господи! как он должен страдать и как нужно, как нужно ему любящее сердце, которое могло бы вселить мир в его тоскующую душу!»
И когда женщина захочет утешить скорбящего человека, то можно сказать, наверное, что в целом мире не найдется слаще и лучше того утешения. Нет татя, у которого не открылся бы источник слез при виде умиротворяющей женской ласки; нет душегуба, которого сердце не дрогнуло бы перед любящим женским словом. И не потому только, чтобы эта ласка или слово усыпляли человека или заставляли его забыть что-нибудь, а потому, что эта ласка, это слово восстановляют искаженный человеческий образ, что они вдруг очищают его душу от наносной житейской грязи, что они хотя и не уничтожают прошлого, но делают невозможным возврат к нему…
Когда я был в той трущобе, о которой вам недавно рассказывал [1], то случай свел меня именно с одною беспредельно доброю женщиной, воспоминание о которой будет благословенно для меня до конца моей жизни. Об ней-то я и поведу с вами речь.
Вопросы
1. Прочитайте историю Анны Марковны до конца. Какая эта была женщина? Есть ли сегодня люди как Анна Марковна?
2. Что на свете всего милее по-вашему мнению?
3. «Много встречаем мы на свете людей, но, к сожалению, большая часть их принадлежит именно к числу таких, которые ходят с выпученными глазами и ни о чем слышать не хотят, кроме своих маленьких личных интересов» -согласны ли с суждением писателя? Почему?
4. Что мешает людям быть добрыми? Как вы считаете сегодня в мире добрых людей больше, чем злых? Проведите эксперимент в вашей группе в форме анкетирования?
5. «Нигде так много не встречается добрых душ, как между женщинами. Мужчина почти всегда по горло занят мелкими своими житейскими делами; он больше на народе, он чаще вынуждается вести борьбу, видеть и терпеть несправедливости» – действительно ли, что добрые души больше среди женщин?
6. «Когда человек много мыслит, когда он рассматривает не только внешние признаки поступков и действий своих ближних, но и ту внутреннюю историю, которая послужила подготовкой для них, то очень трудно бывает оставаться в роли обвинителя, хотя бы внешние признаки известного действия и возбуждали негодование. Коль скоро мысль объясняет и очищает действие от запутывающих его примесей, сердце не может не растворяться и не оправдывать. Преступники исчезают; их место занимают „несчастные“, и по поводу этих „несчастных“ горит, томится и изнывает добрая человеческая душа…» -как вы думаете преступники –это несчастные люди? Почему? Можно ли их пожалеть? Прочитайте рассказ про доктора Ф. П. Гааза. Сделайте вывод.
7. Какая проблема раскрывается автором?
8. Какие ценности, по вашему мнению, не увядают со временем? Почему?
№
5.
ГРЕХ
И
БОРЬБА
СО
СТРАСТЯМИ
В
РУССКОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ
Человек – духовно-телесное существо, он состоит из души и тела. Для жизни и здоровья тела по законам физического мира нужны белки, жиры, углеводы, витамины и так далее. Что случится, если человек будет пренебрегать законами физического бытия, грубо нарушать нормы питания и питаться тем, что вредно организму? Например, вместо воды пить бензин или керосин? Такие действия являются противоестественными для организма человека и приводят к болезням или даже к смерти. Еще пример. Чтобы тело было защищено, люди с глубокой древности зимой носят теплую одежду. Если пренебрегать этими вековыми правилами и ходить в мороз раздетым, то болезнь неизбежна. Точно так же действует грех – он причиняет вред, действует разрушительно, но не на тело, а на душу, что гораздо хуже: ведь тело временно, тленно, а душа бессмертна.
Грех – это духовная болезнь. Человек нарушает данные Богом духовные законы, а душа его (а иногда и тело) страждет, болеет. От греха мучается не только сам согрешивший, но и окружающие его люди. Человек совершает грехи и заставляет страдать других, особенно своих близких. Постепенно он теряет мир с ближними и мир в душе. Поэтому грехи – причина очень многих наших скорбей и несчастий. Но самое главное, грех отдаляет человека от Бога, создает преграду, средостение, через которое все тяжелей и тяжелей бывает пробиться.
Слово грех по-гречески звучит как амартиа, то есть промах, мимо цели. И действительно, большинство грехов люди совершают неосознанно, не ведая что творят. Если бы люди знали, какие тяжелые последствия имеют грехи, многих грехов удалось бы избежать.
Восемь главных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость.
Восемь главных добродетелей: воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, покаяние, трезвение, смирение, любовь.8
В
.
И
.
Даль
Грех
В вотчинной конторе главный приказчик сидел на своем месте, на высоком круглом табурете, перед высокою конторкою; вокруг человека два побрякивали счетами, а в передней половине комнаты, отделенной перильцами, стояли несколько крестьян. Они подходили поочередно, кланялись, клали перед главным приказчиком несколько раскрытых ассигнаций и, если дело было в порядке, по знаку его молча либо со вздохом удалялись. Кому счастье послужило и оброк был выработан с избытком, тот был и с виду повеселее, потряхивал головой и разводил кудри руками; иной же бедняк вздыхал, и сопел, и поворачивался будто нехотя, когда приходилось туго либо надо было просить на одну часть оброка отсрочки. Приказчик обращался хорошо и довольно ласково с людьми, и кто вносил более половины за полгода и представлял дельные причины, тому он при надлежащих наставлениях давал отсрочку. Низко кланяясь и благодаря Ивана Тимофеевича за милость и льготу, тот уходил с отсрочкой своей домой.
Наконец приказчик обратился к крестьянину, который стоял поодаль в углу, держал шапку перед собою в опущенных руках, глядел в землю и во все время даже ни разу не почесался. Крестьянин этот незадолго перед сим отвечал приказчику:
– Нет у меня ни гроша, батюшка Иван Тимофеевич, власть ваша.
Иван Тимофеевич тогда поглядел на него только искоса и продолжал рассчитываться с другими; теперь же он, положив оба локтя на конторку, опять посмотрел на мужика попристальнее и сказал:
– Осип! Что ж это будет с тобой? Шутишь ты, что ли?
– Не шутки на уме, батюшка, – отвечал тот. – Такая задача задалась, что хоть ты что хошь делай. Известно, батюшка Иван Тимофеевич, ваше дело правое; на вас нашему брату жаловаться нечего, да и на господ плакаться грешно: милуете и жалуете, а свое, что следует, внеси; на то тягло держишь, на то землю пашешь. Что угодно, то и делайте, и отсрочки просить больше не стану – что ноне, что завтра, что через год, – знать, уж все одно, мне заплатить нечем; так задалось.
– Да отчего же так, Осип, отчего же другие платят и не жалуются, что оброк велик, а говорят, что по силам?
– И я, батюшка, не жалуюсь, благодарим господ своих и вас: оброк, нечего бога гневить, не то чтобы больно велик; да, вишь, как нет его, и воротился с пустыми руками, так что станешь делать? Невелика вещь вчерашний день: дней у бога впереди много, да уж не забудешь его, хоть надорвись. Сами вы изволите знать, что за мной ни пьянства, ни другого какого художества нет; да, видно, такое есть попущение божие, так задалось.
– Плохо будет тебе, Осип: другой срок упускаешь, и все неисправен. Я уж не знаю, что с тобой и делать стану; а потачки тебе нельзя дать, уж и ради других.
– Об этом кто говорит, Иван Тимофеевич, это известное дело, что нельзя; вы поноровите одному, а они все откажутся; пожалуй, с половины мужиков не сберешь оброку.
– Так хоть растолкуй мне, какая ж была тебе задача? Год ходил, руки работающие есть; отчего ж ты ничего не принес?
– А вот, батюшка, отчего: пришел я на место ни с чем, таки вот через силу дотянулся; а в Питере, известно, омут; как ввалился в рогатку {Рогатка – здесь сторожевая застава с подъемной перекладиной для въезда в город или выезда из него.}, так и доставай мошну: билет выправить, больничные, да пошлинные, да за прописку – а есть надо, на гривенник одного хлеба на день мало, – ну, и идешь к кому ни попало, таки живьем в руки разбойнику и отдаешься: только слава, что подрядчик, а христианской души в нем нет. Ну, работал я недели с три, а там схватило меня что-то, заболел; пролежал, и недолго, да подрядчик все в прогул ставит, вычету полагает по целковому на день. Легкое дело целковый! Отдать-то его не мудрость, да поди-ка заработай его!
Вопросы
1. Прочитайте самостоятельно окончание рассказа. Почему рассказ называется «Грех»?
2. Что является в вашем понимании понятие «греха», вспомните случаи, когда вы совершали грех, какое было состояние?
3. Как вы считаете почему Осип покаялся, ведь можно было утаить грех? Как поступаете вы, раскаиваетесь ли? Почему?
4. Может ли человек не совершать грехов? Есть ли правило по которому человек может жить и воздерживаться от грехов? Как вы думаете бывают ли ситуации, когда нельзя прощать?
5. «Видно, судьба моя такая», – говорит герой. Верите ли вы в судьбу? Можно ли обойти судьбу, что думал народ о Судьбе в прошлом из пословиц? Возможно ли, чтобы судьба благосклонно относилась к человеку или нет? Проведите анализ концепта «судьба». Какой вы видите свою судьбу в дальнейшем?
В
.
П
.
Астафьев
«
Хвостик
»
Смеется, заливается, хохочет мальчик… Овсянский остров напоминал когда-то голову – туповатую с затылка и заостренную, чубатую со лба. В любое время года была та голова в окладе венца – бледная зимняя плешь обметана чернолесьем; весной плешь острова нечесано путалась серо-свалявшейся отавой, взятой в кольцо багряно-мерцающих тальников, которые не по дням, а по часам погружались в глубину вспененного черемушника. Пока черемуха кружилась, метелила по берегам острова, в середине его вспыхивала и, стряхнув в себя рыхлый цвет, оробело останавливалась прибрежная гуща, утихали листом тальники, ольхи, вербы, черемухи, отгородившись от пожара полосой небоязного к огню смородинника… В осени мягкий лист кустарников бронзовел, и выкошенный, чистый остров в ровной стрижке зеленой отавы победно возносил мачту над высоким стогом сена. И всю-то зимушку покрыто было боязливое темечко земли пухлой шапкой сена, и серебряно звенел венец, надетый на чело острова. Желтая птица кружилась и кружилась над зимним стогом. Ветер с Енисея гнал ее встречь бурям, и алым флагом вспыхивало крыло высокой птицы под широкой зарею в часы предвечерья.
Гидростанция зарегулировала реку, откатилась вода, и стал Овсянский остров полуостровом. Захудала на нем некошеная трава, усохли кустарники. По оголившейся отноге и пологим берегам налет зеленого помета – цветет малопроточная вода. Перестала цвести и рожать черемуха, обуглились, почернели ее ветви и стволы; не полыхают более цветы – они вытоптаны или вырваны с корнем. Лишь живучий курослеп сорит еще желтой перхотью средь лета, да жалица и колючий бурьян растут по оподолью бывшего острова. Прежде были в заречье деревенские покосы и пашни, но где они были – уже не найти. Нынче сооружен здесь деревянный причал. Валом валят на эти берега хозяйственные дачники, чтобы холить на личных огородах и в теплицах редкую овощь, цветы, ягоды. В субботу и воскресенье – пароход за пароходом, теплоход за теплоходом, катер за катером, «Ракета» за «Ракетой» прилипают к причалу и выделяют из себя жизнерадостный народ. Под бравую песню «То ли еще будет…» расползаются они пo затоптанному клочку земли, глядя на который еще раз убеждаешься, что в смысле выделения мусора и нечистот никто сравниться с высшим существом не может – ни птица, ни зверь… Берега и поляны в стекле, жести, бумаге, полиэтилене – гуляки жгут костры, пьют, жуют, бьют, ломают, гадят, и никто, никто не прибирает за собою, да и в голову такое не приходит – ведь они приехали отдыхать от трудов. Оглохла земля, коростой покрылась. Если что и растет на ней, то растет в заглушье, украдкой, растет кривобоко – изуродованное, пораненное, битое, обожженное… Хохочет мальчик на берегу. Увидел что-то не просто смешное, а потешное, вот и хохочет. Подхожу, обнаруживаю: возле вчерашнего, воскресного кострища, средь объедков и битого стекла, стоит узкая консервная баночка, а из нее торчит хвостик суслика, и скрюченные задние лапки. И не просто так стоит банка с наклейкой, на которой красуется слово «Мясо», на газете стоит, и не просто на газете, а на развороте ее, где крупно, во всю полосу нарисована художником шапка: «В защиту природы…«Шапка подчеркнута не то красным ломаным карандашом, не то губной помадой, через всю полосу шатающиеся, промоклые красные буквы, из них составлено слово: «Отклик».
– Что же ты смеешься, мальчик?!
– Хво… хво… хвостик!
Да, хвостик суслика смешон – напоминает он ржаной колосок, из которого выбито ветром зерно, жалкий, редкостный хвостик – не сеют нынче в заречье хлеба. Дачными ягодами суслику не прожить, вот с голоду и подался крошки по берегу подбирать, тут его поймали весёлые гуляки и засунули в банку, судя по царапинам на обёртке, засунули живого. И «отклик» на газете, догадываюсь я, написан не карандашом, а кровью зверушки.
Вопросы:
1. Животные-это дорогие игрушки, данные нам Богом. Порой животное по свои нравственным качествам превосходит человека. Согласны ли вы с этим высказыванием? Почему?
2. Какую нравственную и духовную заповедь хотел открыть автор для читателя?
3. Почему чаще всего животные бывают верными друзьями, а человек нет?
4. Почему мальчик смеялся? Какую проблему раскрывает автор?
5. Создайте медиапроект (придумайте название проекту), в котором вы хотели бы обратить внимание на данную проблему?
6. Великодушный поступок каким вы его видите?
7. «Милостыня-сухарь на дальнюю дорогу» -какая истина сокрыта в этой пословице, почему люди считали именно так, согласны ли вы? Почему каждый человек должен в течении жизни учиться делать добрые дела?
В
.
В
.
Вересаев
Легенда
Эту легенду мне когда-то рассказал путешественник-англичанин. Однажды пароход заночевал из-за туманов близ острова Самоа. Толпа веселых, подвыпивших моряков съехала на берег. Вошли в лес, стали разводить костер. Нарезали сучьев, срубили и свалили кокосовое дерево, чтобы сорвать орехи. Вдруг они услышали в темноте кругом тихие стоны и оханья. Жуть их взяла. Всю ночь моряки не спали и жались к костру. И всю ночь вокруг них раздавался судорожный какой-то шорох, вздохи и стоны. А когда рассвело, они увидели вот что. Из ствола и из пня срубленной пальмы сочилась кровь, стояли красные лужи. Оборванные лианы корчились на земле, как перерезанные змеи. Из обрубленных сучьев капали алые капли. Это был священный лес. В Самоа есть священные леса, деревья в них живые, у них есть душа, в волокнах бежит кровь. В таком лесу туземцы не позволяют себе сорвать ни листочка.
Веселые моряки не погибли. Они воротились на пароход. Но всю остальную жизнь они никогда уже больше не улыбались. Мне представляется: наша жизнь– это такой же священный лес. Мы входим в него так себе, чтобы развлечься, позабавиться. А кругом все живет, все чувствует глубоко и сильно. Мы ударим топором, ждем – побежит бесцветный, холодный сок, а начинает хлестать красная, горячая кровь… Как все это сложно, глубоко и таинственно! Да, в жизнь нужно входить не веселым гулякою, как в приятную рощу, а с благоговейным трепетом, как в священный лес, полный жизни и тайны.
Вопросы:
1. Как вы считаете откуда в людях жестокость? Приносит ли она пользу? Почему?
2. Дайте свой комментарий данному высказыванию: «Жестокосердие рождается иногда от насыщения, иногда от бесчувствия, а иногда от пристрастия». Преподобный Иоанн Лествичник
3. Что в вашем понимании бесчувствие, насыщение, пристрастие?
4. Как вы думаете может ли человек бесчувственный совершать добрые дела? В сегодняшней современности люди бесчувственные или равнодушные? Если бы все были добрые, какой бы была жизнь?
5. В чем заключается дар смирения?
5. Почему моряки больше никогда не улыбались? Почему человек чаще делает злые поступки нежели добрые? Создайте образ добра как он должен выглядеть, подберите музыку.
М
.
Е
.
Салтыков
–
Щедрин
Пропала
совесть
Пропала совесть. По-старому толпились люди на улицах и в театрах; по-старому они то догоняли, то перегоняли друг друга; по-старому суетились и ловили на лету куски, и никто не догадывался, что чего-то вдруг стало недоставать и что в общем жизненном оркестре перестала играть какая-то дудка.
Многие начали даже чувствовать себя бодрее и свободнее. Легче сделался ход человека: ловчее стало подставлять ближнему ногу, удобнее льстить, пресмыкаться, обманывать, наушничать и клеветать. Всякую болесть вдруг как рукой сняло; люди не шли, а как будто неслись; ничто не огорчало их, ничто не заставляло задуматься; и настоящее, и будущее – все, казалось, так и отдавалось им в руки, – им, счастливцам, не заметившим о пропаже совести. Совесть пропала вдруг… почти мгновенно! Еще вчера эта надоедливая приживалка так и мелькала перед глазами, так и чудилась возбужденному воображению, и вдруг… ничего! Исчезли досадные призраки, а вместе с ними улеглась и та нравственная смута, которую приводила за собой обличительница-совесть. Оставалось только смотреть на божий мир и радоваться: мудрые мира поняли, что они, наконец, освободились от последнего ига, которое затрудняло их движения, и, разумеется, поспешили воспользоваться плодами этой свободы. Люди остервенились; пошли грабежи и разбои, началось вообще разорение. А бедная совесть лежала между тем на дороге, истерзанная, оплеванная, затоптанная ногами пешеходов. Всякий швырял ее, как негодную ветошь, подальше от себя; всякий удивлялся, каким образом в благоустроенном городе, и на самом бойком месте, может валяться такое вопиющее безобразие. И бог знает, долго ли бы пролежала таким образом бедная изгнанница, если бы не поднял ее какой-то несчастный пропоец, позарившийся с пьяных глаз даже на негодную тряпицу, в надежде получить за нее шкалик. И вдруг он почувствовал, что его пронизала словно электрическая струя какая-то. Мутными глазами начал он озираться кругом и совершенно явственно ощутил, что голова его освобождается от винных паров и что к нему постепенно возвращается то горькое сознание действительности, на избавление от которого были потрачены лучшие силы его существа. Сначала он почувствовал только страх, тот тупой страх, который повергает человека в беспокойство от одного предчувствия какой-то грозящей опасности; потом всполошилась память, заговорило воображение. Память без пощады извлекала из тьмы постыдного прошлого все подробности насилий, измен, сердечной вялости и неправд; воображение облекало эти подробности в живые формы. Затем, сам собой, проснулся суд… Жалкому пропойцу все его прошлое кажется сплошным безобразным преступлением. Он не анализирует, не спрашивает, не соображает: он до того подавлен вставшею перед ним картиною его нравственного падения, что тот процесс самоосуждения, которому он добровольно подвергает себя, бьет его несравненно больнее и строже, нежели самый строгий людской суд. Он не хочет даже принять в расчет, что большая часть того прошлого, за которое он себя так клянет, принадлежит совсем не ему, бедному и жалкому пропойцу, а какой-то тайной, чудовищной силе, которая крутила и вертела им, как крутит и вертит в степи вихрь ничтожною былинкою. Чтотакое его прошлое? почему он прожил его так, а не иначе? что такое он сам? – все это такие вопросы, на которые он может отвечать только удивлением и полнейшею бессознательностью. Иго строило его жизнь; под игом родился он, под игом же сойдет и в могилу. Вот, пожалуй, теперь и явилось сознание – да на что оно ему нужно? затем ли оно пришло, чтоб безжалостно поставить вопросы и ответить на них молчанием? затем ли, чтоб погубленная жизнь вновь хлынула в разрушенную храмину, которая не может уже выдержать наплыва ее? Увы! проснувшееся сознание не приносит ему с собой ни примирения, ни надежды, а встрепенувшаяся совесть указывает только один выход – выход бесплодного самообвинения. И прежде кругом была мгла, да и теперь та же мгла, только населившаяся мучительными привидениями; и прежде на руках звенели тяжелые цепи, да и теперь те же цепи, только тяжесть их вдвое увеличилась, потому что он понял, что это цепи. Льются рекой бесполезные пропойцевы слезы; останавливаются перед ним добрые люди и утверждают, что в нем плачет вино. – Батюшки! не могу… несносно! – криком кричит жалкий пропоец, а толпа хохочет и глумится над ним. Она не понимает, что пропоец никогда не был так свободен от винных паров, как в эту минуту, что он просто сделал несчастную находку, которая разрывает на части его бедное сердце. Если бы она сама набрела на эту находку, то уразумела бы, конечно, что есть на свете горесть, лютейшая всех горестей, – это горесть внезапно обретенной совести. Она уразумела бы, что и она – настолько же подъяремная и изуродованная духом толпа, насколько подъяремен и нравственно искажен взывающий перед нею пропоец.«Нет, надо как-нибудь ее сбыть! а то с ней пропадешь, как собака!» – думает жалкий пьяница и уже хочет бросить свою находку на дорогу, но его останавливает близь стоящий хожалый. – Ты, брат, кажется, подбрасыванием подметных пасквилей заниматься вздумал! – говорит он ему, грозя пальцем, – у меня, брат, и в части за это посидеть недолго! Пропоец проворно прячет находку в карман и удаляется с нею. Озираясь и крадучись, приближается он к питейному дому, в котором торгует старинный его знакомый, Прохорыч. Сначала он заглядывает потихоньку в окошко и, увидев, что в кабаке никого нет, а Прохорыч один-одинехонек дремлет за стойкой, в одно мгновение ока растворяет дверь, вбегает, и прежде, нежели Прохорыч успевает опомниться, ужасная находка уже лежит у него в руке.
Вопросы:
1. Прочитайте окончание рассказа самостоятельно, подумайте как может закончиться рассказ? Что такое совесть? Если ее материализовать, то на что она будет похожа?
2. Всегда ли вы поступаете по –совести? Почему?
3. В чем красота и ценность совестливого человека?
4. Какой герой вам ближе? Почему? Подберите картины художников к данному рассказу. В каких красках видится вам этот рассказ? В каких красках видится сегодня совесть?
5. «Совесть –мерило жизненных ценностей» -прокомментируйте данное высказывание.
6. Создайте этический кодекс, норм правил, которые должны исполнять ученики в классе, взрослые на работе, все люди в жизни.
7. Прочитайте рассказ Н. М. Коняева «Дальний приход».
1. Какое настроение создается после прочитанного?
2. Определите важность проблемы, которую раскрывает автор?
3. Согласны ли вы с поступком Миши? Почему?
4. Какой герой вам ближе?
5. Какая христианская заповедь звучит в произведении? Какой вывод можно сделать? Как поступили бы вы на месте Миши?
6. Как вы понимаете выражение «…видимое бы временно, невидимое же вечно». (2 Кор.4, 17—18)? Приведите примеры
