Ольга Валентеева
Ромашка для ведьмы

Полная версия

Глава 1

Началось все с крыс. То есть как с крыс… Может, и гораздо раньше, но именно тот день оставил неизгладимое впечатление в памяти, а значит, его можно считать отправной точкой моей истории. Было утро как утро. Я проснулась поздно, потянулась, свешивая ноги на пол, и ойкнула. Крыса сидела на полу и смотрела на меня. Я же, поджав ноги, сидела на кровати и смотрела на крысу. И, как назло, под рукой не было ничего тяжелого. Ничего такого, что позволило бы честной светлой ведунье победить в неравной борьбе с рыжим чудовищем. Дотянуться бы до тапки, но вот в чем дело: вчера я до полуночи собирала травы в лесу и разувалась в полусонном состоянии. Теперь мои тапки стояли у самой двери, а значит, не могли служить средством борьбы.

– Пошла вон! – попросила я непрошеную гостью по-хорошему.

Крыса таращилась на меня, будто вот-вот сожрет. Какая незадача! Я не боялась вампиров, поднятых мертвецов, летучих мышей, зато до одури боялась крыс.

– Эй, ведьма! – забарабанили в дверь.

Вот сколько раз объяснять необразованному деревенскому народу, что не ведьма я, а светлая ведунья? Нет, конечно, проклясть чесоткой могу при необходимости, но мне же потом придется эту чесотку снимать. Себе дороже.

– Марьяна, померла, что ль?

Точно, сосед. И точно – за зельем от похмелья. А вот шиш ему!

Дверь скрипнула. Вот курица, еще и дверь забыла запереть. Зато теперь появился шанс, что сосед поможет мне в неравной борьбе с врагом. Дядька Улан был большим, как гора, и тяжелым на руку, если верить супруге. Он распахнул настежь дверь в спальню, покраснел, увидев меня в ночной сорочке, затем перевел взгляд ниже, на крысу… И взвыл! Запрыгнул на стол. Стол, не выдержав такого веса, захрустел и треснул, проваливаясь под соседом. А на полочках под столом стояли мои зелья…

В воздух взметнулось зеленоватое облачко. Я вовремя зажала нос, а крыса и дядька Улан вдохнули глубоко, смачно. Отчаянно попыталась понять, что именно смешалось при падении дядьки и стола, и не могла. Ой, мама! Зато крыса куда-то юркнула, и я понеслась стремглав к двери.

Упала на зеленую травку, раскинув руки. Фух! Можно дышать.

– Ой, бесстыдница! – послышался голос тетки Фески, жены дяди Улана. – Хоть бы срам-то прикрыла. Тут честные люди живут, на красоту твою проклятую не падкие.

Спасибо за комплимент. Я не считала себя особо красивой. Волосы тонкие, темные, столько зелий на них перевела, а им хоть бы хны. На носу – веснушки, ровно три. И тоже несводимые. Глаза, правда, большие. Ведьмовские, как вторили соседи, да только не зеленые, а серые. Девка как девка, одним словом.

– Поглядите, люди добрые! – продолжала взывать Феска. – Срамота-то какая!

И вдруг заткнулась на самой отчаянной ноте. А все потому, что на пороге появился дядька Улан.

– Ах ты кобель! – Тетка Феска подбоченилась и приготовилась к обороне. – К ведьме повадился? Уж я-то ее жиденькую косенку повытреплю. Слюнки по лицу поразмазываю.

Почему мне-то? Это же ее муж вышел из моего дома. Непонятная женская логика. И вдруг дядька Улан взревел:

– Дорогая, не убегай от меня! Ты ж мой это… свет ночной.

И какой ночью свет? Луна, что ли? Или лучина – единственное, что можно найти в захудалой деревушке, куда меня отправили отрабатывать три года после получения диплома. Хорошо же его зельями приложило. Но сказано ведь: не лезь к ведьме, не полетишь к черту. Я уже приготовилась отбиваться от излишне разгорячившегося соседа и его супруги, когда он вдруг согнулся в три погибели и что-то подхватил с земли.

– О, крысуля, любовь моя! – Сосед сжал в пальцах-сардельках ошалевшую от «счастья» крысу и поцеловал в нос.

Та, похоже, не осознала, чем заслужила этот подарок судьбы, и тяпнула Улана прямо за кончик носа.

– Эй, ты что там, упился? – раздался бодрый голос соседки. – С кем лобызаешься, пьянь? Крыса ведь!

– Это ты крыса, – грозно обернулся дядя Улан. – А она мне слова дурного за всю жизнь не сказала.

– Вы с этой… кхм… дамой знакомы всего-то минут пять, – вмешалась я ради приличия.

– А вы помолчали бы, милочка. Идем, дорогая. Я посажу тебя на подушку и угощу сыром.

И дядя Улан зашагал домой с вырывающейся крысой в руках. Теперь уже вопила тетушка Феска. Ее явно не порадовало, что хвостатая «соперница» будет жить рядом с ними. Она попыталась заставить мужа выпустить крысу, но с этим зверюшка справилась и сама. Укусила дядю Улана за руку и была такова. Улан загрустил, а тетя Феска развернулась ко мне.

– Это ты! – ткнула прямо в мою сторону грязным пальцем. – Ты моего мужика к крысятине мерзкой приворожила. Ведьма!

– Я? Мне что, делать нечего? – Не знаю, чего в моем голосе было больше – возмущения или удивления.

– Она! Она меня с любимой разлучила, – взвыл дядя Улан и зарыдал так, что защемило сердце.

– Эй, ты, или отвораживай его, или я тебе волосенки-то повыдергаю. – Феска уперлась руками в бока.

– Послушайте, тетя Феска…

– Плешивый заяц тебе тетя. Держи ведьму!

Зычный голос тетки Фески полетел по округе. Из окрестных домов начали выглядывать люди, пытаясь понять, что же происходит. А тетка Феска уже наступала на меня с кулаками. Но мать-магия меня силушкой-то не обидела. Ничего дурного я Феске не хотела, но испугалась, взмахнула руками, и та закрутилась на месте, а когда остановилась, открыла рот и… хрюкнула. Кажется, пора бежать.

Я кинулась в дом. На дверь тут же обрушился град ударов, а я поспешно собирала вещи. Да уж, не задалась практика. Надо ненадолго поехать… да вон в соседнее село, пока меня тут не побили. Раньше я слышала, что ведуний частенько бьют, но саму магия миловала. Зато сейчас дверь вздрагивала под яростью тетки Фески и дяди Улана. Кажется, к ним присоединились соседи, и количество желающих лишить меня двери резко увеличилось.

– Эй, девица, выходи! – требовал, кажется, кузнец, который жил дальше по улице. – Расколдуй Улана и Феску, бить не будем.

Так я ему и поверила. Выглянула из окошка на задний двор. И там уже дежурили двое деревенских мужиков. И что мне делать? Вернулась обратно.

– Эй, что происходит? – А это уже незнакомый голос. – Откройте дверь именем закона.

Какого закона? В этой глухомани отродясь стражей не было, всем известно, княжеская стража только в городах обитает. Э нет, мы так не договаривались!

– Марьянка, открывай! – призывали соседи.

– За несанкционированное воздействие магией на человека полагается штраф, – вторил невесть откуда взявшийся страж.

Какой еще штраф? У меня в кошельке дыра. Увы, деревенские – народ небогатый, платят натуральным продуктом: яйцами, молоком, мясом. Это всегда пожалуйста, а деньги у них не водятся.

Я вытащила из шкафа дорожную сумку, быстро побросала туда самое необходимое, и дверь содрогнулась. Выбить решили, гады! Лишить меня законного жилья. Нет уж, ни за что! Я взяла в руки большую склянку, резко распахнула дверь, ударив по носу стража – кстати, довольно-таки симпатичного, – и кинула ему под ноги бутылку. Теперь к штрафу прибавятся исправительные работы… Но я уже бежала прочь со всех ног, надеясь скрыться в лесу. За спиной что-то грохотнуло, я припустила быстрее и, лишь когда скрылась среди вечнозеленых елей, остановилась, упала на свежую хвою и задалась очень правильным вопросом: а что я, собственно говоря, делаю? Надо было просто открыть дверь и поговорить со стражем. Но, увы, страх оказался сильнее. Конечно, причина этого страха была мне хорошо известна, но легче от этого не становилось.

Что сделано, то сделано. Задержат – начнут выяснять, кто такая. Поднимут документы. Это в деревенской глуши мое имя никому ничего не скажет, а если хорошенько поискать, все и выяснится. А встречаться со старыми знакомыми уж никак не хотелось. Я и учиться пошла, потому что школы местные – заведения закрытые, информацию об учениках никому не выдают, как и самих учеников. Жаль, практику так и не прошла. А если диплом аннулируют? Как тогда? У-у-у.

Запустила пальцы в волосы. Выход виделся один: идти в столицу и падать в ноги директору, который меня сюда и направил. Просить, чтобы пощадил и перевел в другое место. Он был мужиком строгим, но отходчивым. Авось не прибьет, если за годы учебы не прибил.

А пока я сидела на поляне в лесу, вытирала слезы обиды и поражалась собственной глупости. Надо было делать лицо бревном, и пусть страж попытается выяснить, кто я. А теперь что уж хвататься за голову? То-то же, что нечего. В деревню возвращаться нельзя.

Открыла дорожную сумку. И что я тут захватила? Пару колб с зельями, травы, минимум одежды. А главное – конспект со всеми рецептами зелий и заговорами, изученными в светлой школе. Они-то уж точно пригодятся и уже не раз спасали шкуру одной непутевой ведуньи. А потом взвыла – деньги! Деньги-то, родимые, остались лежать на полочке в банке. Красивой такой, с железной крышечкой. Придется возвращаться. Потому что без пары склянок с зельями я могла обойтись, а вот без денег – ну никак. Их у меня было мало, и тем больше я ими дорожила.

Но нужно дождаться темноты. Уселась на травяной ковер и задумалась о превратностях жизни. Превратностей было много, а жизни – всего двадцать один год. Пока все вспомнила, начало темнеть. Я подхватила сумку и двинулась обратно к деревне. Постояла на опушке, дождалась, пока погаснут в избах огоньки, и медленно, пригибаясь к земле, чуть ли не поползла к своей избенке.

В двери, конечно, входить не стала. Убедилась только, что рядом никого нет, и осторожно приоткрыла окошко. Конечно, в мое отсутствие никто не стал его запирать, поэтому створка протяжно скрипнула, а я замерла. Досчитала до пяти. Никто не выбегал, чтобы схватить меня и призвать к ответу. Аккуратненько забралась в окно, сделала пару шагов и вдруг споткнулась о тело. Тело заорало, хватая меня за ногу. Я цапнула первый попавшийся пузырек и вылила стражу на голову. А в том, что это был страж, уже не сомневалась – разглядела-таки в лунном свете приметный светлый плащик.

Страж орать перестал, только почему-то забулькал, засипел. Бедненький. Кажется, я наградила его настойкой для роста волос. Будет кудрявый, шелковистый. А пока он не опомнился, я схватила банку с деньгами и снова выскочила в окно.

– Ведьма, стой! – долетело в спину, и вдруг что-то упало.

А что поделаешь? От настойки волосы растут быстро. Свобода! И я побежала быстрее, пока страж не привык к новой шевелюре. Это мы, девушки, умеем уживаться с длинными волосами, а мужчина пока опомнится, пока додумается намотать их на руку… Послышался стук ставен. Быстро опомнился, гаденыш! Но меня было уже не остановить. Я, отрываясь от преследователя, запетляла по лесу, в котором и ночью нашла бы дорогу. Надо теперь дождаться утра, выйти из леса подальше от деревни и шагать себе в город, а оттуда на дилижансе – в столицу, в ножки к директору. В который раз?

А сейчас я устала, поэтому нашла большую полянку, вооружилась склянкой с зельем, радуясь, что крупного зверья тут отроду не водилось, поставила магические маячки и мирно уснула.

Глава 2

Утро радовало теплым светом. Хорошо на дворе – конец весны. А если бы зима? Зимой в лесочке не спрячешься, нос отморозить можно. И не только нос, что уж там. Но я не жаловалась. Жизнь научила, что надо искать в любой ситуации положительные стороны. Вот не сбежала бы я от родителей – не окончила бы светлую школу. А школа дала мне многое: запас заклинаний, зелий и, как в старой шутке, дергающийся глаз. Впрочем, от последнего приобретения жизнь на природе избавила. Увы, ненадолго. А ведь конец практики был так близок! Еще два года – и здравствуй, свобода! Но ничего, все еще поправимо.

Я вышла из леса и направилась вдоль опушки. Даже если и встречу кого, так кто там в соседних деревнях знает, что у нас приключилось? Плохо только, что мое личико известно им слишком хорошо. Пока было свежо, я куталась в прихваченную накидку с капюшоном, а вот как потеплело, пот градом покатился по лбу, и накидку пришлось убрать в сумку. К счастью, сумка была зачарована – я не чувствовала ее веса. Подарок поклонника, кстати. Он учился на курс младше и не терял надежды, что обращу на него внимание. Увы, не сложилось. Он оказался совершено не в моем вкусе. За свою любовь бороться надо, а не вздыхать под окнами, пока соседки по комнате не начали смеяться. Но сумку приняла в подарок на выпускной, слишком уж полезная вещица и достаточно вместительная. Мне иногда казалось, что внутрь можно засунуть и слона. Здесь проблема другая: где слона найти?

Об этом я и думала, шагая, пока не устали ноги. Посидела немного, перекусила скудными запасами и зашагала дальше. А чтобы было не так скучно, начала петь песни. Кто меня услышит? Разве что зайцы.

 
Был в государстве нашем князь,
 
 
Завиднейший мужчина.
 
 
И государство в честь него
 
 
Назвали Альбертина.
 
 
Ведь звался бравый князь – Альберт,
 
 
И только в нем причина.
 
 
Спросили: «Чья земля?» В ответ
 
 
Сказали: Альбертина.
 
 
Конечно, путаница есть,
 
 
Придраться можно к слову.
 
 
Но ударенье – не порок,
 
 
И случай тут не новый.
 
 
Звучит по разным городам
 
 
И даже на чужбине:
 
 
«Прекрасный край, цветущий край» –
 
 
О нашей Альбертине.
 

Я прокашлялась и запела другую песню, куда более фривольного содержания, о любовных похождениях того самого князя Альберта, который подарил свое имя нашей стране. А мужчина был любвеобильный, прославился и на военном поприще, и на любовном, так что песенок о нем сложили немало.

Увы, ночевать снова пришлось в чистом поле. В деревеньки я заглянуть не рискнула. Там все всех знают и слишком много моих клиентов. А вот к вечеру следующего дня впереди показался город. Назывался он Сурт. Почему? А кто его знает? Я в местную историю не вникала. Сурт и Сурт. Зато здесь всегда было очень оживленно. Горожане славились керамикой, и, чтобы купить их изделия, съезжались обитатели всех окрестных земель.

На воротах позевывала стража. Зачем она была нужна, если даже не проверяла приезжих? Наверное, для устрашения. Поэтому я без проблем и вопросов миновала городские ворота. Запасы провианта подошли к концу, и первым пунктом в списке значилась покупка чего-то, что можно взять с собой и съесть по дороге, и плотный обед в какой-нибудь корчме. Огляделась по сторонам. М-да… Куда бы направиться? Решила, что пойду вперед. Рано или поздно найдется что-то подходящее.

– Яблоки! – кричал на высокой ноте один торговец.

– Вишня, спелая вишня, – вторил другой.

– Пироги домашние!

Желудок требовательно заурчал, и я кинула монетку в руки торговки, а сама получила ароматнейший пирог с мясом. Мм, вкуснотища какая! Пирог таял во рту, я съела не менее половины, а вторую бережно завернула и спрятала в сумку.

– Госпожа, купите чайник! – вдруг перехватил меня мужичок чудаковатого вида.

– Зачем? – уставилась я на него.

– Так вы ж это… ведунья, видимо. Вам чайник – самая нужная вещь в хозяйстве. Купите чайник, скажу секрет, – прищурился мужичок и выпятил зубы с щербинкой.

– Нет уж, – покачала головой. – Я путешествую. Как мне его с собой тащить?

– Так вот, взгляните. Ремешок имеется, чтобы удобнее чайник таскать.

Я наконец-то взглянула на предлагаемый товар. Красиво, что уж там! Чайник был выполнен в восточном стиле и казался не грубой кухонной утварью, а изящным предметом, который не стыдно показать гостям. И секрет узнать хотелось…

– Сколько вы за него хотите? – спросила торговца.

– Да всего-то три медяшки, – ответил тот.

– За этот старый чайник?

– Госпожа, мой секрет стоит гораздо дороже! Считайте, что чайник идет в подарок.

– Ну, хорошо. – Я согласилась, больше чтобы странный субъект отстал, и протянула ему монетки, проредив свои запасы. Ненужная покупка перекочевала в мои руки. – А как же секрет?

– Вы бы капюшончик опустили пониже, госпожа. – Торговец перешел на шепот. – Ищут вас, портреты на всех столбах. Шибко вы обидели чем-то любимого сына командующего стражей Альбертины.

– Что?

Душа ушла куда-то в пятки, а грязный палец торговца указал на мой размноженный, видимо, с помощью магии портрет, который действительно украшал собой каждый столб. И, как назло, портрет был крайне удачным, будто я сама смотрела на себя с каждого угла. Да чтоб мне провалиться!

– Благодарю, – пробормотала я торговцу и сорвала ближайший листок. «Разыскивается светлая ведунья Марьяна из деревни Тихие Углы. Ведунья обвиняется в разбойном нападении на капитана Итена Хардинского и причинении ему тяжелого морального и физического ущерба. Нашедшему премия – десять медяшек», – значилось на нем.

Тяжелого физического ущерба, говорите? Надо было этого капитана Итена Хардинского мужским бессилием проклясть. Кто сказал, что светлые ведуньи не проклинают? Тот солгал. Нам не полагается, конечно, но мало ли кому что полагается? Я сложила листок и опустила в свою сумку. Как теперь поступить? О том, чтобы пообедать где-то, придется забыть. Куплю еду, а ночевать уж как-нибудь устроюсь. Ночевать… А дилижанс? Меня же в нем сразу узнают! Может, стоит пройти до другого города? Или до соседнего княжества? Вся Альбертина состояла из мелких княжеств, а в столице восседал верховный князь, потомок того самого Альберта, о котором шла речь в песенке, и тоже, как несложно догадаться, Альберт.

Вот только топать мне до соседнего княжества дней пять, а потом перебираться через границу. Что же делать? Мучимая тяжелыми раздумьями, я надвинула капюшон пониже, купила немного яблок, булку, припрятала в сумку, а вот бумажный сверток с копченым мясом туда уже не вместился, его я несла в руках. Шла, глазея по сторонам, чтобы найти вывеску постоялого двора, и заметила, что портретик-то мой не один. На соседнем столбе и вовсе устрашающая рожа. «Разыскивается неизвестный, – значилось под ней. – Обвиняется в многочисленных кражах, а также лишении чести добропорядочных девиц. Крайне опасен, некромант».

Ух ты! Вымирающий вид. Некромантию в Альбертине не любили и когда-то всех некромантов истребили на корню. Но это ведь не мешало мертвым бедокурить. Пришлось отыскивать последних забившихся в норы специалистов по мертвецам и создавать благоприятные условия для их размножения. То есть срочно женить. Учитывая, что не все дети унаследовали дар, то таких специалистов оставалось маловато. А главное, какая примечательная физиономия! Бандитская прямо-таки. Волосы короткие, торчат дыбом. Глаза с коварным прищуром, внушительный нос и козлиная бородка. Вот ты какой, некромант!

Я зазевалась, исследуя соседа по столбам, и не сразу поняла, что случилось, когда какой-то парень выхватил у меня сверток с мясом и бросился бежать.

– Стоять! – закричала я, видя, как обед убегает от меня. – Люди добрые, имущества лишают!

И помчалась следом, позабыв обо всем на свете. Думает, я бегать не умею? Как бы не так! Прибавила скорости и уже почти догнала вора, когда дорогу нам преградили стражи порядка. Вор затормозил, я врезалась ему в спину, но быстро опомнилась и выхватила свой сверток.

– Что происходит, госпожа? – миролюбиво поинтересовался у меня стражник.

– Обокрасть пытались, – запыхавшись, отвечала я. – Вот этот тип и пытался.

И вдруг поняла, что во время бега капюшон слетел. Стражники уставились на меня, потом перевели взгляд на ближайший столб, на котором тоже красовался мой портрет, затем снова на меня.

Бежать! Я кинулась прочь. Парень по непонятной причине тоже понесся следом. Теперь получалось – я убегала, а он меня догонял. Что за несправедливость судьбы? Ноги запутались, и я упала. Парень подхватил одной рукой меня, другой – сверток с мясом.

– Шевели ногами! – рявкнул на меня странный вор, и мы понеслись быстрее, свернули в какой-то двор, забились за сарай и замерли.

Я поняла, что дольше бежать не могу. Легкие разрывало на части, да и спутник мой щеголял красной физиономией. Знакомой такой физиономией… Конечно, портрет на столбе был несколько утрированным, но не настолько, чтобы не узнать своего невольного спутника.

– А ты…

– Тсс! – Парень зажал мне рот ладонью. Мимо, переговариваясь, прошли стражи, а я разглядывала физиономию с трехдневной щетиной, всклоченные пшеничные волосы, знакомый прищур голубых глаз. На лице написано – бандит. А если верить сводкам, еще и некромант. Шаги стихли. Рука, зажимавшая рот, исчезла.

– Спасибо, – пробормотала я. – Мясо отдай.

Вместо ответа парень зашелестел оберткой и откусил огромный кусок от моей покупки!

– Отдай, кому говорят! – Дернула сверток на себя и едва не уронила в грязь. – Не один ты тут голодный.

И тоже откусила кусок, быстро прожевала, пока нас не нашли. Затем бережно завернула обратно и попыталась устроить остатки в сумке. С трудом, но получилось. После этого снова надвинула капюшон на нос и поднялась на ноги.

– Счастливо оставаться, господин вор, – пожелала я новому знакомому.

Кстати, не представляю, на чью честь он там мог покушаться. Выглядел мой брат по несчастью весьма помятым.

– И вам также, госпожа ведьма, – ответил тот, поднимаясь и отвешивая шутовской поклон.

– Ведунья, – поправила я.

– Одной палки концы.

– Хам!

– Я бы на вашем месте говорил потише, стражи где-то поблизости.

Я пошла прочь. Стражи поблизости не было, а мне нужно выбраться из города. Переночевать тут вряд ли удастся. Разве что выбрать какую-нибудь убогую забегаловку на окраине города, где за гроши предлагают койку в общем зале и миску супа за столом.

Парень шел за мной. Преследует он меня, что ли? А вдруг обвинение не лишено оснований? Я обернулась, тот даже не поморщился.

– В чем дело? – спросила прямо.

– Ни в чем. Мне просто в ту же сторону, – ответил он.

Так я и поверила. Не иначе как мясцо по вкусу пришлось. Ну и пусть покупает сам. Я ускорила шаг, парень тоже. Бежать не рискнула – привлеку слишком много внимания.

– Послушай, тут неподалеку есть место…

Я обернулась и устало спросила:

– Какое место?

– Где можно поесть и отдохнуть и никто не задает лишних вопросов. Только у меня денег нет. Там всего-то полмедяшки надо. Одолжишь?

– А как отдавать будешь?

Конечно, я понимала, что никак. И в кошельке была огромная такая дыра, и всего-то пять медных монеток. А спорила больше для вида, потому что безумно устала.

– Натурой, – усмехнулся наглый некромант. – То есть могу служить тебе охраной в пути. Ты ведь куда-то идешь. Я тоже иду… куда-то. А куда именно, давай обсудим на полный желудок.

– Ты и так мое мясо надкусил! – возмутилась я.

– Да? Извини. – Некромант удивленно вскинул брови. – А я-то думал, это свинина.

Я только тихонько зарычала, но усталость брала свое, и я согласилась пойти за проклятым некромантом, соблазнителем девиц. Меня-то он уж точно соблазнил возможностью выспаться.

Так мы и дошли до маленького то ли трактирчика, то ли гостевого домишки, вся примечательность которого состояла из огромной вывески «Приют петуха». Зачем петуху приют, уточнять не стала. Судя по печи, нарисованной на вывеске, приют его – в кастрюле.

– Прошу, госпожа. – Некромант распахнул передо мной двери. В общем зале было темновато, несмотря на то что на улице царил белый день. Зато пахло ух как вкусно! Я втянула носом аромат и блаженно зажмурилась.

– Чем могу служить? – Полный добродушный хозяин тут же возник передо мной.

– Питер, нам нужна комната на двоих и обед, – за меня ответил некромант.

– А, это ты. – Хозяин мигом помрачнел. – Сначала деньги, потом еда.

– Вот, – протянула ему полмедяшки.

– Так это за вас, девушка. А за него?

Вздохнула и протянула еще одну мелкую монету. Ох уж этот некромант! Слишком дорого мне обходится. Но комнатушка, вопреки опасениям, оказалась достаточно уютной. Здесь было две кровати, небольшой стол и шкафчик. Чисто, тихо. Что еще надо? А некромант уже тащил меня обратно в общий зал. Хозяин подал нам две тарелки супа, и мы заработали ложками. Да, маловато, но лучше, чем ничего. Покончив то ли с обедом, то ли с ужином, мы вернулись в комнату. Парень тут же упал на свою кровать, вытянул ноги и довольно потянулся, как большой кот. Я же поставила на стол чайник, засунула сумку на верхнюю полку шкафа и подумала, что неплохо было бы вымыться. Увы, уборная, она же банная комната оказалась одна на этаж и представляла собой большую бочку.

– Хватит разлеживаться, – сказала я некроманту, вернувшись в комнату. – Наноси в бочку теплой воды.

– С чего бы это? – Тот приподнялся на локте.

– Я за тебя заплатила, отрабатывай вложенные деньги.

Парень недовольно поморщился, но возражать не стал, поэтому полчаса спустя я все-таки смогла сбросить пыльную одежду и насладиться горячей водой и душистым мылом. Затем в банную направился мой спутник, а я забралась под одеяло. Ну и пусть солнце в окно светит. Устала я, вот как.

Некромант вернулся четверть часа спустя. Теперь он тоже выглядел не так угрожающе, и щетина вроде бы стала короче. Парень как парень.

– Как тебя хоть зовут? – спросила его, высунув нос из-под одеяла.

– Ромашка, – ответил некромант.

– Как? – Я даже села.

– Ромашка, – повторил тот. – Вообще Ромаш, но так меня никто и никогда не называл. Еще от родителей повелось: Ромашка, и все тут.

Какая-то жутковатая ромашка получается, щетинистая, а главное – хищная, мясо любит.

– А меня Марьяна зовут, – сказала я, подумав.

– Знаю, на столбе прочитал.

– Давай спать, Ромашка?

А сама чуть не захихикала. Хорошо хоть сдержалась.

– Давай, – согласился тот, запирая дверь на щеколду и забираясь под одеяло.

– Чур, на мои припасы не покушаться.

И кому я это сказала? Мой странный спутник уже сопел и видел сны, а я раздумывала, что делать дальше, пока не уснула.