Прости!
Я знаю, ты во мне остался
Стихами, шепотом в ночи,
Бумагой писем, где пытался
Сказать мне что-то о любви.
Кáк ты ушел за грань земную,
Один, в безмолвии своем?
Смотрюсь в письмо как в быль иную,
Как в мир, где мы еще вдвоем.
Плывут чрез память наши тени,
Где лес ночной и лося рёв,
Слезами заполняя вены
Под уханье глазастых сов.
И без тебя я проживаю
Тысячелетья и века,
И боль привычно убиваю,
Когда звучит твоя строка.
Уходят города и страны…
Чужих объятий горький мед
Не лечит уж саднящей раны
И облегченья не дает.
Снег. Сугробы. Холод. Лед.
В зимнем сне стремлюсь в полет:
Радость, счастье впереди…
Жизнь, меня не подведи!
Будем вместе мы с тобой
Охранять судьбы покой.
Что́, мороз? Горючих слез
Вновь немало набралось?
Ну и ладно… Не вперво́й
Нам дорогою земной
Шлепать долго до весны,
До прозрачной глубины
Памяти и синевы,
Что молчаньем скреплены́…
Там сосулек голыши
Барабанят: «Докажи
Право жить опять весной.
Снова дом себе построй,
Начинай по-новой быть
И тянуть Вселенной нить!»
«Нет, спасибо, уж не мне
Плакать о былой войне.
Я устала. И теперь…
Закрываю тихо дверь».