Ольга Солнцева
Виртуал с чашкой кофе
Как-то раз он оседлал свою любимую «Белую лошадь» и долго не мог отделаться от вопроса «А что за сила заставляет всех так крутиться?». Но вместо серьезных мыслей в мозгу почему-то крутилась пошлая песенка «Money makes the world go round». Он разучил ее на одном из первых уроков делового английского и пел хором вместе с другими менеджерами.
И вот сегодня полубезумная тетка задала ему самый больной вопрос.
Он проснулся окончательно и натянул капюшон поглубже. Советский вездеход все катил по родным просторам, только теперь у Ложечкина не было никаких надежд на удачу. Город с его суетой и погоней за миражами отступил. За треснутым лобовым стеклом виднелся приближающийся лес.
17
Машина притормозила, свернула на грунтовку и проехала еще километра полтора. Начинался лес, по которому было трудно ехать даже на вездеходе. Видимо, недавно здесь прошел сильный дождь. С веток еще падали крупные капли. В открытое окно залетел комар.
– Мы еще не приехали? – удивился Ложечкин.
– Нет, еще немного, потерпите, – озадачила его Кривошеева.
Она уже бывала здесь, но дорогу помнила плохо.
Проехав по бездорожью еще минут пятнадцать, Марина заглушила мотор. Заросшую просеку так развезло, что она могла и проскочить нужный ориентир. Что ж! Настало время сказать заочнику, что ее эксперимент не удался. Volens nolens его надо сворачивать.
– Всё, Ложечкин, вылезайте, – скомандовала она. – Приехали.
Артемий замешкался. Гулять по лесу вдвоем с двинутой кукухой никак не входило в его планы. А вдруг она заведет его в самую чащу и привяжет к дереву? А может, ей захочется его трансцедентальной любви?
Ему почему-то вспомнилось это словцо из учебника философии, хотя он точно не знал, что оно означает.
– Вы хотите сказать, что оставите меня тут? Выпустите меня, как кролика, на волю? – испуганно догадался он.
Его уже стали донимать комары, которые вились над ним точно также, как и над его провожатой.
Кривошеева сорвала березовую ветку и стала отмахиваться от комаров:
– Да хватит вам уже капризничать. Давайте вылезайте! Идите вперед по этой тропинке.
С этими словами она указала веткой на еле видимую тропку, которая вела в самую чащу.
Невидимый студент заволновался еще сильнее:
– А зачем? И куда я должен идти?
– Да хватит уже бояться, Ложечкин! – закричала на него старая ведьма. – Все самое страшное с вами уже произошло! Вы потеряли самое главное в жизни! И это не деньги и не работа, уверяю вас! Пойдите напоследок хоть искупайтесь! Вон, видите тропинку? Через сто метров будет лесное озеро. Вода еще теплая. А мой эксперимент закончен! Я больше не знаю, что с вами делать!
Тёма задрожал, точно и в самом деле был подопытным кроликом.
– Значит, вы решили меня оставить в лесу одного? В этом и заключался ваш грёбаный эксперимент? – крикнул он совсем не по-мужски. – Я же вам, как матери, поверил! А вы!
Он отвернулся от злой колдуньи и зарыдал. Слезы на его невидимых глазах были совершенно обыкновенные. Перчатка намокла, как будто он вовсе не был человеком-невидимкой. Он обязательно сообщил бы о своем наблюдении, если в тот момент ему было бы не так паршиво. Но он ничего не сказал, а просто высморкался и сплюнул со злостью.
«А не прибить ли мне ее?» – пронеслось в его невидимой голове.
Кривошеевой тоже овладели темные мысли. Ей вдруг припомнился пляж после шторма. Ее сыночек тоже надеялся, что мать придет на помощь. Она строго-настрого велела ему не подходить к воде, но он рос победителем, и поэтому ничего не боялся. Волна подкатила так быстро, что она даже не успела закрыть книгу, услышав крик.
Наверное, судьба вновь испытывает ее, заставив беспокоиться об этом бедолаге. Она больше ничем не может ему помочь. «Пустота внутри» – это всего лишь красивая метафора американского психолога, о которой она некстати вспомнила на лекции. Чего греха таить, она и сама до сегодняшнего дня была под сильным гипнозом заморских душеведов. А Ложечкин по своей наивности принял эту словесную дребедень за чистую монету. Все-таки, правильно она сделала, что повезла этого двоечника не к себе на дачу чай пить, а свернула прямо в лес. Пускай сам теперь выбирается. Ему пора уже думать самому.
Конечно, парню надо отдохнуть, переключиться, забыть про компьютер и интернет хотя бы на время. Вот пускай и погуляет по лесу. Захочет выйти – найдет просеку. До поселка всего три километра.
Да и ей самой тоже надо переключиться – хватить уже вымучивать эту докторскую. Она ввязалась не в свое дело, и от него не будет толку. Может, ей забеременеть еще раз? Она ведь еще совсем не старая. Вдруг получится?
Кривошеева сняла очки и вытерла набежавшие слезы. Ей стало очень жаль и себя, и этого измотанного карьериста. Они дружно хлюпали носами и отмахивались от комаров.
Кукушка стала отсчитывать чьи-то грядущие года.
– Прощайте, Ложечкин! Смотрите на мир через розовые очки!
С этими словам добрая волшебница решительно села за руль, захлопнула дверь и включила зажигание.
– Марина Викторовна! Не оставляйте меня! – донеслось до нее из сумрака, но старушка-«Нива» уже набирала скорость.
Ехать с поврежденным стеклом было опасно. Игрушечный официант укоризненно качал головой на фоне расползающейся трещины.
– Ну и в дерьмо же я попала! – прошипела Кривошеева.
Она со злостью разорвала шнурок и вышвырнула этот недобрый сувенир из машины:
– Убирайся отсюда, чертов двоечник! Это все из-за тебя!
Через несколько минут она успокоилась и приказала сама себе:
– Я должна все забыть и больше никогда не вспоминать этот день. Мне все примерещилось. Надо было меньше конспектировать по ночам! Все, больше никакого кофе. Только пустырник и валерьянка. И вообще, что, собственно говоря, произошло? Ну уволили и уволили. Доделаю ремонт и устроюсь репетитором. А диссертацию пусть Люська пишет.
18
Ни о чем не думая, молодой человек пошел вперед по тропинке и вскоре вышел на солнечную опушку. На ней росла высокая сосна, которая в предзакатных лучах казалась золотой. Ветер гудел в ее ветвях о чем-то вечном и неизбежном, а терпкий аромат манил подойти поближе.
Артемий почувствовал, что ноги сами понесли его прямо к могучему дереву, а руки потянулись к его стволу. Ему вдруг захотелось обнять эту огромную сосну и позабыть обо всем на свете. Он даже разделся, чтобы быть еще ближе к ней. Его тело обмякло и все сильнее приклеивалось к теплой смолистой коре. Тёма понял, что это последние мгновения его жизни и стал судорожно вспоминать самое светлое.
Когда он был еще совсем маленький, они с матерью пошли по грибы. Было уже не жарко и еще не холодно, а от деревьев пахло чем-то горьковато-кислым. Мама строго-настрого велела ему не шуметь, чтобы не распугать спрятавшиеся грибочки.
– Да разве их распугаешь! – засмеялся он. – Вон их сколько повсюду!
– Тут дурных много. А с дурным грибом поведешься, сам не обрадуешься, – предупредила она и велела собирать только крепкие благородные грибы с рыжими и коричневыми шляпками.
Поплутав по лесу, они вышли на опушку. Там было настоящее грибное царство, и все благородные. Тёмушка быстро наполнил свою корзинку и сел передохнуть под высокой сосной. От яркого солнышка он так разомлел, что задремал. Мать не стала его будить.
– Мама! Мама! Не уходи! – закричал Артемий и открыл глаза.
Солнце пропало в тучах. От исполинского ствола потянуло холодом. Дерево, которое еще несколько минут назад казалось золотым, вдруг стало серым и угрюмым. Оно тяжело застонало, будто страдая от невыносимой боли. Иглы посыпались вниз острыми стрелами. Артемий отпрянул назад, не понимая, что происходит.
Умирающая сосна стала с протяжным скрипом раскачиваться из стороны в сторону. Наконец, она издала прощальный вздох и рухнула вниз. Тёма закрыл голову руками, ожидая, что вот-вот произойдет самое страшное.
Но ничего страшного не произошло. Солнце снова вышло из-за туч и золотистые блики побежали по темной глади озера. Худощавый молодой человек роста выше среднего как будто собирался поплавать, но отчего-то медлил.
С радостным воплем Ложечкин бросился в воду. Он вмиг позабыл о том страхе, который только что пережил и с удивлением обнаружил, что его лицо и руки покрыты белой краской.
Наплававшись до изнеможения в теплой водичке, он стал оттирать побелку с рук и лица. Ему даже пришлось для этого достать со дна озера горсть мелкого песка. От радости он забыл, что это была не просто краска, а посмертная маска, которую на него налепила сумасшедшая тётка. Он тёр лицо до тех пор, пока оно снова не стало розовым. А вот с бороды и усов белизна почему-то не смывалась – они так и остались седыми.
Где-то вдали за лесом раздался перезвон церковных колоколов. Ложечкин вылез из воды и стал одеваться.
Приехав на дачу, Марина Викторовна полила кусты смородины, а потом пошла пить чай на террасу. Найдя в шкафу пустую ученическую тетрадку, она аккуратно написала на обложке «Виртуал с чашкой кофе. Фантастическая повесть».
ЭПИЛОГ
С тех пор прошло десять лет, и в жизни наших героев произошли некоторые события. Автор считает своим долгом сообщить о них читателям.
Артемий поехал в Т-ск на похороны матери, да так и застрял в родном городке. Он женился на однокласснице и вместе с супругой и детьми регулярно бывает у Карасевых. Политтехнолог Ложечкин на хорошем счету у начальства, и ему даже предлагали баллотироваться на выборах мэра.
Люся защитила диссертацию по проблемам трансгуманизма и возглавила новую кафедру. Ростовскую проводили на заслуженный отдых. Настя продолжает трудиться в банковской сфере. По счастливому стечению обстоятельств она оказалась племянницей бывшего супруга Марины Кривошеевой, поэтому неудивительно, что воспитание двух очаровательных близнецов доверили опытному педагогу. Кстати, самой Марине Викторовне неожиданно и очень крупно повезло: адресат, которому она отправила денежный перевод, не объявился, и вся сумма, за вычетом комиссионных, вернулась к ней. Свою фантастическую повесть она много раз переписывала, доводя сюжет до абсурда, а стиль до совершенства.
В последние два года многие люди стали носить маски. Лица за ними почти не видны и совершенно не различимы.
2011-2022
