Ольга Снежко
Семнадцать Саламандр. Клятый отступник
Я здесь. Хоть кто-нибудь,
Направь фонарь и освети пути.
Сквозь лес меня ведут,
Так, чтобы я не вышел на люди.
Я влез в чужую жизнь,
Дрожит моя, да бьётся по небу.
Я здесь! И верю, что не зря,
И я прошу, хоть кто-нибудь…
«Заметь меня»
Екатерина Яшникова
Глава первая. Риаз или План.
Небо. Какое же оно бескрайнее… Иногда, когда у меня появлялась свободная минутка, я любил развалиться на траве или даже зимой на снегу и смотреть вверх, рассматривая фигуры, что угадывались в облаках. И мечтать о полёте, о возможности улететь отсюда, расправить крылья и нестись вдаль, пока у меня не закончатся силы. Пока весь знакомый мне мир не останется позади.
Я привык к своему дому: к отцу и его вечным нотациям, к его ученикам и их зависти. Ненависти к той силе, что я унаследовал. Видя порой откровенное пренебрежение к моей персоне со стороны старших родственников, они позволяли себе думать, что могут меня задирать. Мы часто дрались, нас разнимали и наказывали. И всё повторялось по кругу. Но в то же время я всегда знал, что однажды покину это место. Чтобы выполнить поставленную правящей элитой задачу: добыть важные сведенья в стане врага, а может и убить кого-то важного.
Ведь я родился с одной очень полезной для миссии чертой – гетерохромией. Уже больше столетия такие, как мы, служим своеобразной платой за проигрыш в войне. Порой я размышлял, любила бы меня семья чуточку больше, если бы я родился обычным? Но каждый раз приходил к выводу, что разница была бы не слишком заметна. Папа всегда был строг к сыновьям, а мама всё своё время посвящала дочерям, особо и не обращая на нас внимания.
Когда погиб дядя Шион, стало понятно, что время пришло. В тот вечер отец, дядя Давид, тётя Катрин и мой старший брат Михаил собрались в доме, а потом переместились в слепое пятно. Неизвестное даже для меня место, в которое не могли заглядывать пророки враждебной страны. А на утро мне торжественно объявили, что пора исполнить своё предназначение.
В тот же день мы провели красивую постановочную дуэль, и цвет моих глаз, который все эти годы скрывал артефакт, стал виден всем. Искажение вложенного плетения – обычное объяснение для таких событий. Сколько нас таких было? Гетерохромных детей, прячущих свою уникальность? Кто знает…, но одно мне было известно точно: магов среди них родилось всего двое. Один погиб несколько лет назад, незадолго до этого войдя в число тех, кто разгадал причину потребности саифов в таких, как мы. Вторым был я, и мне настоятельно рекомендовали не подводить империю.
Отец знал, что, несмотря на его приказ, кто-нибудь из его воспитанников донесёт обо мне. Когда-то давно он специально взял в ученики двоих мальчишек с червоточиной. Я знал, кто они, и всё это время доводил их до белого каления. Чтобы, увидев цвета моих глаз, у них не возникло и мысли, чтобы послушаться мастера. Всего сутки, и у нашего дома появились стражники во главе с придворным магом Уиллом Кречетом. Обмен хитрыми взглядами и начинается ссора, которую слышно квартала на два вокруг. Я всё это время сижу у себя в комнате и украдкой смотрю в окно, наблюдая, как отец с пеной у рта орёт, что не отдаст меня без боя. С учётом его силы это будет равняться настоящей катастрофе, что в столице просто недопустимо.
Успокаивающе поднятые ладони придворного мага, несколько коротких фраз, и он вместе с моим отцом входит в дом. Кому надо услышат разговор, в котором папе сообщат, что они попробуют договориться с саифами о том, чтобы меня не приносили в жертву, а оставили то ли в заложниках, то ли в статусе племенного быка для вливания новой крови в их расу. Фуу! Как же мерзко звучит! Ни за что и никогда, даже если их женщины и считаются такими же прекрасными, как эльфийки! От отвращения выпустив из рук магическое плетение острого уха, осел в кресло. Слушать дальше не было желания, как и смысла. Мы говорили об этом столько раз.
Шаги на лестнице, щелчок и скрип открывающейся двери. На пороге стоит удручённый отец, за ним придворный маг. Как всегда, одет с иголочки в белое с серебром и зачем-то ещё серебрит бороду. Взгляд его тоже грустный.
Так я и поверил.
– Ну что, мальчик, засиделся? – спрашивает он с лёгкой хитринкой в голосе. Так мы притворяемся, что происходящее – случайность, или уже нет?
– Видимо, – признал, поднимаясь с места и лениво потягиваясь.
– Сам наденешь или как? – он достал из кармана два блокирующих магию браслета.
– Сам, – поднял руку, поймал брошенные оковы и защёлкнул их на запястьях.
– Следуй за мной, – мужчина повернулся, а я пошёл за ним.
– Прощайте, отец, – произнёс, проходя мимо родителя.
– До встречи, сын, – мягко донеслось мне в след. Этот тон сбил меня с шага, ещё немного и я бы пересчитал носом ступеньки, но рука, вцепившись в перила, всё же удержала тело.
Без магии трудно. Совсем немного силы, маленькое плетение, и эффект был бы лучше. А так создалось впечатление, что я слаб.
Впрочем, так и есть. Я маг и никогда не дрался, используя физическую силу. И большинство работ выполнял с помощью магии. Привык.
Столица империи была самым большим городом на материке. Обойти Имир за день было очень сложно, разве что по прямой. Город делился на множество районов и кварталов, в каждом из которых были свои правила и опасности. Сейчас я в сопровождении стражников направлялся в приют под эпичным названием «Мечта», где жили только такие, как я. Дожидающиеся, когда же нас отправят к саифам ради спокойствия страны. Признаться честно, время от времени у меня проскакивали мысли, что хреновая это империя, раз она дозволяет, чтобы ей помыкала малочисленная раса. Но подобные думы были, как правило, редки и недолговечны. Заботы и новые знания не давали времени на размышления.
Шли пешком, маг покинул нас три квартала ранее, сказав, что его услуги больше не требуются. Я в браслетах, а значит ничем не отличаюсь от других гетерохромных, которых всегда доставляли стражники и магическая поддержка им, чаще всего, была не нужна. Но всё равно, мои сопроводители не сводили с меня взглядов, напрягаясь каждый раз, когда так или иначе, но появлялся шанс сбежать. Я, чтобы не казаться совсем уж пассивным, пару раз дёрнулся, как будто бы пытаясь решить, бежать мне или нет. В эти моменты на моё плечо опускалась заботливо-тяжёлая рука и разворачивала меня в нужное направление.
Первым на месте нас встретил огромный забор. Я невольно присвистнул, когда остановился перед ним. Мне кажется, даже у городской тюрьмы высота пониже и колючая проволока по верху не настолько большая. Вот же, тут ведь всего лишь дети! Вход был в виде обычной двери, разве что металлической.
Когда она после продолжительного долбления ногой открылась, я заинтересованно посчитал замки. Три засова, два замка. Думал, будет больше. Проходя через проём, почувствовал магию, но из-за браслетов не смог сменить зрение и посмотреть, что это было. Наверное, какие-то проверяющие или дополнительно запирающие чары. В голове снова возникла мысль о том, зачем такое ставить вокруг приюта? Как будто здесь заточены особо опасные преступники-маги? Или это от тех, кто попытается пробиться сюда? Но ведь все знают, что случится, если забрать отсюда гетерохромного. После первого побега, когда приют только-только открылся, саифы устроили настоящую гонку за сбежавшим и сообщниками по территории Имирота, разгромив по пути всё, что только можно. Удивительно, что им это спустили с рук! С тех пор за попытку вызволить хоть одного воспитанника сама империя выносила приговор о смертной казни. Чтобы не давать этим монстрам и шанса повторить то, что они сделали тогда.
Смотрителями здесь были две женщины и трое мужчин. В задачу первых входила уборка и готовка, а вторые просто делали вид, что охраняют детей, не давая им сбежать. В общем, били баклуши и играли в карты прямо во дворе за столиком. Проходя мимо, я смерил их презрительным взглядом и вошёл в дом.
До сегодняшнего дня я никогда не задумывался, как живут обычные гетерохромные. И теперь, рассматривая длинную унылую комнату с двухэтажными кроватями и тумбочками, я испытывал чувство, близкое к негативному потрясению. Окружающие цвета синего и серого уже давно повыцвели, а белый перестал быть таковым. Почти полное отсутствие игрушек вокруг, самодельные я не брал во внимание. Нет даже книг. Чем они здесь вообще занимаются? Почему наше государство не даёт им жить счастливо до отплытия на другой материк?
– Что морщишься? – нагло выдал светловолосый загорелый мальчишка на верхней полке второй кровати. – Да здесь не курорт, а ты чего ожидал? Слуг с пальмовыми ветвями, как на юге? – интересные у него познания.
– Пф, – мотнул головой я, отворачиваясь. Затевать драку не хотелось.
– И пофиг, – бухнулся обратно на подушку парень, – всё равно через неделю уплывём. Хоть море снова увижу, а то тошно смотреть на все эти унылые лица, – ещё немного попричитав, он снова обратился ко мне: – Как поймали-то? С виду не бедный малый, прятавшийся в лесах. В ботинках, камзол твой, конечно, без вышивки, но бархат же!
– Заклинание иллюзии слетело с артефакта во время дуэли, а один из наблюдателей не особо меня любил, – не стал отрицать свой провал и сел на ближайшую свободную нижнюю кровать.
– Мудрёно как-то звучало… Маг?
– Угу, вот только показать ничего не смогу, – я поднял руки, демонстрируя блокирующие браслеты. Из белой кожи с тонкими золотыми цепочками по поверхности. На вид почти украшение. Которое не снять даже с помощью пилы, пока мне не поможет другой одарённый.
– Не повезло, – сочувствующе протянул второй парень, сидящий на подоконнике. Правый глаз – серый, а левый зелёный. Почти как у меня, только наоборот.
За несколько минут мы успели познакомиться. Наглый мальчишка именовал себя Станиславом, причём требовал, чтобы называли его только полным именем, а за сокращения обещал бить. Второго звали Антоном. Третьего ребёнка, лет пяти на вид, прозвали Крохой уже в приюте, и другого имени у него не было. Случалось и такое. Мальчика совсем недавно перевели в комнату для старших: здесь спали только те, кому скоро предстоит отправиться на смерть. Хотя, скорее на забвение для этой страны, ведь по большому счёту, всем было на нас плевать.
– Светит звёздочка вдали,
Смотрит на таких, как ты.
Ты оставь всё позади,
И уйди от суеты…, – зазвучал красивый голос с улицы.
– Лариска опять распелась, – в голосе наглеца впервые мелькнули мягкие ноты. Видимо, певунья ему нравилась, хоть он и пытался это скрыть несколько пренебрежительной фразой.
Встав с кровати и выглянув в окно, заметил сидящую под деревом рыжеволосую девушку лет четырнадцати. Она улыбалась, глядя в небо, и солнце отвечало ей, даря знаки внимания в виде веснушек на лице. И правда – Лариска. Рядом с ней стоял паренёк, на вид даже старше моего возраста, который, казалось бы, слушал её, но в то же время его взгляд блуждал в каких-то далях.
– А это кто?
– Данилка, – ответил Антон, поморщившись. – Он странный. Почти не разговаривает с нами, не играет, всё время что-то бормочет. Он здесь давно, почти с самого рождения. Его должны были забрать ещё пять лет назад, он по возрасту подходил, но почему-то отправляют только сейчас.
Наши взгляды встретились, и я поразился тому, насколько умными оказались его глаза. Так не может быть, ведь здесь неоткуда взяться знаниям! Тем более если он в интернате сколько себя помнит. Действительно – странный. Отвернувшись, я забрался уже на второй ярус всё той же кровати и постарался отрешиться от мира. Браслеты мешают колдовать, но чувствовать ауры я могу. И в потоках энергии этого мальчишки было что-то неестественное. Я не мог понять, что именно, но эта аура совсем не сочеталась с ним, а словно была от другого человека.
Заметив, что Даниил тронулся с места, направившись в здание, я распахнул глаза и повернул голову в сторону двери. Но юноша не вошёл в комнату, а остановился, словно не решаясь толкнуть створку. Постоял немного и ушёл обратно во двор. М-да, что-то тут не так!
Как бы мне не была интересна эта личность, я не мог просто подойти и спросить, почему он такой. Возможно, он тоже владеет каким-то даром, расширяющим его горизонты. Вряд ли это чтение мыслей. Я, даже несмотря на блокировку, мог поддерживать частично ментальный щит и вмешательства в свой разум не чувствовал. Значит что-то другое. Как бы узнать?
Кормили здесь в целом неплохо. Были и овощи, и молоко, и мясо. В чай добавляли какую-то ароматную настойку укрепляющего свойства, из-за чего напиток начинал отдавать корицей и цитрусами, которые, кстати, по большей части попадали на наш материк из Саифии. Здесь их могли выращивать лишь на юге, и по вкусу они существенно отличались от импортных. За обедом я наконец-то смог подсчитать общее количество детей. Двадцать восемь, если не считать меня. Шестнадцать девочек и двенадцать мальчиков. Одиннадцать детей должны были отправиться к саифам в конце этого лета. То есть уже меньше чем через две недели. Из-за чего общее настроение присутствующих было подавленным.
Со мной первыми решили познакомиться близняшки: Элла и Мария, которые были младше меня на два года. Обе черноволосы, как я, глаза – левый голубой и правый карий. Младшая Мария была чуть ниже сестры, благодаря чему их легко было различать. Ещё она казалась неуверенней, чем Элла, и старшая близняшка усиленно защищала её от мальчишек, которые постоянно норовили её задеть, чтобы вызвать слёзы. Девочки расспрашивали меня о жизни за стенами приюта, о том, что я видел и каково это – быть магом. По мере моего рассказа слушающих стало больше. Даже в коридоре, ведущем к столовой, тихо пристроилась одна из смотрительниц, лет сорока на вид. Из всех взрослых она показалась мне самой доброй.
– То есть тебе достаточно сказать короткое заклинание, чтобы поджечь кого-то? – переспросил меня Антон.
– Нет, простого заклинания недостаточно, – качнул головой, пытаясь подобрать понятные слова, – нужно также сплести из силы особый узор. Узоров, или плетений, как мы их называем, огромное количество. Их все нужно знать наизусть и постоянно тренироваться.
– А ты все заклинания знаешь? – задала вопрос маленькая русоволосая девочка, прижимающаяся к Ладе, что мягко обнимала её правой рукой. Самой девушке было около пятнадцати, и она явно опекала всех малышей. Она же и ответила за меня:
– Анжи, ему всего шестнадцать, он не может знать всё.
– Понятно, – взгрустнула малышка, ещё сильнее вцепляясь в ткань чёрной юбки своей добровольной няни. – А я думала, что он нам поможет.
Сбежать? Она серьёзно? Хотя нет, она же ребёнок. Совсем забыл, какие они наивные.
– Я всё равно не смог бы, даже если бы мы нашли способ снять браслеты, – признал, касаясь рукой холодного металла цепей. – Как думаете, зачем саифам размещать в городе торговый дом?
– Торговать? – предположил Кроха. Ещё одна глупая душа.
– Зачем им? Они полностью самодостаточны…, – и увидев, что меня не поняли, поспешил исправиться, – то есть им не нужны наши товары. Они всё могут делать сами. И одежду, и оружие, и многое другое. Нет, торговый дом они открыли, чтобы следить за нашей страной. Они сразу же вмешаются, когда узнают, что мы сбежали. Такое уже было и тогда…
– Матвей, – позвал Даниил, заставляя меня вздрогнуть. Я посмотрел на него, встречая серьезный взгляд. – Мы уплываем, а им ещё тут жить. Прекращай их пугать.
– Я не пугаю, – попробовал оправдаться, но, осмотревшись, понял, что он прав. Я не рассказал ничего страшного, как мне казалось, но некоторые малыши почему-то едва сдерживали слезы. – Видимо, мне лучше уйти.
И поспешил убраться в спальную комнату. Забрался на кровать, закрыл глаза. Придётся мне всё-таки привыкать следить за словами. Не то, чтобы меня волновало психологическое состояние этих детей, скорее я хотел избежать возможных конфликтов. Да и в дальнейшем мне это поможет. Пора уже понять, что игры кончились, и, если я не хочу провалить миссию, придется стать молчаливым. Своё желание быть в центре всеобщего внимания и восхищения пора давить.
Эта неделя стала одной из самых скучных для меня. Я привык занимать своё время занятиями магией, чтением книг и теперь, не имея доступа к привычному, испытывал уныние. Играть с детьми я не хотел, не тот возраст уже, да и, если честно, не любил. Иногда по просьбе Леры или близняшек рассказывал им что-то, но в основном проводил время за бесцельным лежанием на травке во дворе или на кровати.
Никакого прощального вечера, к счастью, не было. Утром нас всех подняли рано, выдали одинаковые белые одежды, одели всем короткие золотые цепочки на шею и в крытых повозках под конвоем доставили в порт. Старшие девочки плакали, вспоминая расставание с детьми, которые остались в приюте. Остальные, в том числе и все мальчишки, зачарованно рассматривали улицы, людей, а затем и корабли. В их глазах было столько желания жить, что внутри меня даже зародилось что-то наподобие жалости.
На палубе шхуны «Рассветной звезды» обнаружился мой отец, о чём-то разговаривающий с капитаном. Продолжает играть свою роль заботливого родителя? Наши взгляды пересеклись, и я тут же отвел глаза, скрываясь в трюме вместе с остальными детьми. Мы уже прощались. Ни к чему повторять эту процедуру снова. Тем более столь наигранно.
В небольшой каюте оказалось неожиданно уютно. Здесь стояли две кровати с мягкими чистыми матрасами и стопками постельного белья. Узенький шкаф, в котором хранились несколько комплектов одежды. Вместительные тумбочки с запасом ванильных сухарей и песочного печенья. Пара фляг: одна с водой, вторая с каким-то разведённым соком. Кажется, смесь яблока и апельсина. Надо будет выпить сразу, пока не испортилось. На верхней полочке я обнаружил стопку листов и набор карандашей. Сокровища! Через небольшое круглое окно можно было наблюдать за пейзажем. А два плафона, прикреплённые к стене над кроватями, излучали волны магии и света. Сняв обувь и забравшись на кровать, прищелкнул пальцем по стеклу. Огонёк внутри стал чуть ярче.
– Прошлой группе так не везло, – раздался с порога явно впечатленный голос Даниила, которого поселили вместе со мной.
– Откуда знаешь? – сразу же уточнил я.
– Видел, – туманно отозвался он и отправился стелить постель. Его спина прямо-таки излучала нежелание говорить. Ну и фиг с ним. Долго он темнить не сможет.
Расстелив простыни и одев на подушку наволочку, накрыл своё место для сна пледом и приземлился сверху. Теперь мне предстояли четыре-пять недель ничегонеделанья. Вот только это не было прекрасной новостью. Если я с таким трудом выдержал неделю в приюте, то что мне делать здесь?
– Привыкнешь, – снова подал голос мой сосед. Повернув голову, настороженно посмотрел на него. Взгляд странного парня, сидящего на своей кровати, был направлен в круглое окно. – Все прошли через это.
– Ты в курсе, что похож на психа? Такого тихого, примерного, что-то шепчущего под нос, а потом берущего нож и начинающего резать людей?
– В курсе, – коротко рассмеялся он. – Боишься?
– Когда я без магии? – вопросительно поднялись вверх мои брови. – Конечно, да!
– А ты в курсе, что тебе отмычку в браслетах оставили? – следующий его вопрос заставил меня резко сесть. Откуда он знает об этом? Я вообще должен был воспользоваться ей только в экстренной ситуации!
– Ты кто такой?! – сощурился, начиная размышлять над тем, куда я буду прятать труп. Чарами я его укрою, вонять не будет, но вот держать его в комнате не хочу. Да и вопросы у команды корабля появятся. Как я объясню его пропажу?
– Никто, – сжал и разжал пальцы рук Даниил.
– Не ври!
– Это действительно так, – горько хмыкнул он. – Но вижу чуть больше, чем другие.
– Тоже маг?
– Нет. Теорию знаю, в четырёх кварталах от приюта стоит один из корпусов университета магии.
– Пророк? – не отставал я.
– Я не вижу будущего или прошлого, – качнул он головой. – Только настоящее. И то только над местом, о котором думаю. И не дальше нескольких километров. Раньше было еще меньше.
– Хорошая способность.
– Это как посмотреть, – он облокотился спиной о стену и убрал руки за голову.
Видимо, дальше откровенничать он не собирался. Всё, что было нужно, сказано. Он озвучил свои пределы, чтобы я не задавал вопросов о том, что с нами будет, или не просил его взглянуть на материк саифов. Хотя он мог и занизить свои возможности. Для себя я понял, что с этим человеком общий язык, скорее всего, не найду.
***
Георгий Матвеевич Грачёв:
– Что, Геша? Спровадил сына? – отвлёк меня от чтения книги Владимир.
Когда этот прохвост зашёл в мой дом? Снова жена пустила и убежала к Лере и Марии? Дочери важнее безопасности супруга?
– Для тебя я Георгий, так моё имя сокращал только отец. Ты бы не ходил ко мне, последний остался… после Шиона.
– Думаешь, ансар не имел тогда в виду всю нашу компанию? – беззаботно ухмыльнулся мой рыжеволосый собеседник, разжигая во мне невольную злость.
Хотел бы я также смотреть на мир, но, увы…
– Кто знает? – недовольно захлопнул книгу и повернулся к магу. Всё также любит ходить в чёрном и прячет резерв под блоками, притворяясь слабым. – С чем прибыл?
– Прогнозы хотел узнать?
– Их нет, вслепую стреляем.
– Так-то уж? Скрытничаешь? Что тебе сказал тогда уважаемый Матвей? В день теракта саифов?
– Вряд ли отец хотел, чтобы ты знал. Я уже сказал, это дела нашей семьи. Ты бы за своей присмотрел, твой дед был бы недоволен тем, как вас мало.
– После Лилианы мне никто не мил. Успею ещё.
М-да, там и правда неприятная история вышла, удивительно, что он Канерсам мстить не стал, которые шесть лет назад не уследили за своей нежитью, и та проредила немаленький посёлок у Даринского моря, зацепив особняк, в котором отдыхала его беременная зазноба.
Может, оттает ещё и встретит кого. Хотя…
– Я не уверен в этом, – твёрдо встретил его негодующий взгляд, внутренне понимая, что он не жилец. С его-то безалаберностью и откровенными разговорами вне слепых пятен. Свои же закопают, если сболтнёт лишнее, и саифы не успеют добраться.
Не был уверен я также и в задуманном. А потому постарался не привязываться к сыну. Погибнет, горевать не стану. Справится, тогда уже будет за что его любить и уважать.
Посмотрим.
***
Путешествие казалось бесконечным. За окном один и тот же пейзаж, разве что облака разные. Листки в тумбочке исписывались быстро. По своей давней привычке я рисовал схемы плетений и узоры пентаграмм. Мой сосед даже поделился половиной своего запаса, так как ему самому всегда было чем заняться. Он постоянно за кем-то наблюдал. Несколько раз за эти недели он срывался с места, чтобы остановить ссоры между детьми. Наши каюты никто не закрывал, за исключением двери, ведущей из общего коридора. Раз в три дня выпускали на прогулку. Кормили просто и сытно, дважды в неделю давали вяленое мясо. Всё же в напитки добавлялось что-то, не позволяющее нам сильно психовать, так как явных истерик за это время я не заметил. В голову закралась идея повыливать эту вкусную бурду, но, зная себя, я понимал, что явных изменений от этого не будет. А просить кого-нибудь стать объектом исследований не хотелось.
Самым счастливым из детей был Кроха. В силу возраста он не мог понять наших страхов, а если и боялся, то недолго: детская энергия не давала скучать. Он облазил весь корабль, сдружился с коком и первым помощником капитана. Один раз его даже со всей осторожностью подняли на мачту, чтобы он смог посмотреть на всё сверху. Что там было такого занятного, я не понимал, но глаза ребёнка сияли ещё несколько дней.
День, когда по правому борту показался первый архипелаг, стал одним из самых бурных. Младшие бегали по палубе, пытаясь найти лучшее местечко для наблюдения, мешая матросам. Дошло даже до того, что капитану (кстати, а как его зовут, я опять забыл) пришлось остановить их рыком и указать на точку, где они бы точно никому не помешали. Я же, облокотившись о мачту и сложив руки на груди, рассматривал пятёрку небольших островов. Возможно, их было больше, ведь мы видели только те, что были спереди. Ни кораблей, ни поселений я не заметил. Интересно, там кто-то живёт?
На этот вопрос утвердительно ответил корабль, появившийся через пару часов плаванья. И снова на палубе активизировалась беготня малышни. Кажется, я знаю, что они сегодня будут рисовать. Белоснежный корпус, синие паруса, фигурка морской девы на носу. «Акаре» – прочитал я витиеватое название, когда они достаточно сблизились с нами, и ахнул. Это же корабль, на котором в Имирот всегда прибывала королевская семья саифов и их послы! Что он здесь забыл? Ох, что это я? Откуда мне знать, чем занимается команда в свободное от перевозок первых лиц своего государства время.
– Там моя драгоценная…, – услышал я шёпот Даниила.
– Чего?!
– Ты придурок, Матвей?! – взвился на меня юноша. – Я не дослушал из-за тебя!
Мария и Элла нервно обернулись на его крик и непонимающе посмотрели на нас обоих. Но, видя, что мы не собираемся объяснять, что случилось, вернулись к изучению непривычного корабля. Между нами было уже приличное расстояние, и оно стремительно увеличивалось. Акаре действительно очень быстрый.
– И с чего так орать, подумаешь, не узнал пару грязных слухов? – прошептал я ему на ухо.
– Возможно, ты и в курсе, что тебя не убьют, за тебя словечко замолвили, а вот насчёт других никто не знает, – ответил он как можно тише. – Не мешай!
Это где же он такое успел подслушать? В порту, что ли?
Огляделся вокруг, задерживая взгляд на лицах детей. Уже завтра вечером наши пути разойдутся. Чьи-то судьбы меня, признаюсь, всё же волновали, но по большей части мне было всё равно. Отлипнув от мачты, я вернулся в свою каюту, так как не видел смысла стоять на палубе.
Стоило лечь спать пораньше. Силы мне ещё понадобятся.
