Ольга Пустошинская
Илья-царевич и Оська-шут
– Да что же ты, Оська, собак и царских особ равняешь? Скажу вот батюшке!
– Не говори, Илья Еремеевич, я шуткую.
Дорога пошла в гору, стала плохой и каменистой. Высунулся из окна Илья-царевич и увидел замок из жёлтого камня. Башни высоченные, а на шпилях флажки развеваются.
Карета проехала через мост над обрывом, потом – через громадные чёрные ворота и очутилась на королевском дворе.
Встретили Илью придворные, спросили не по-русски, кто таков и откуда. А царевич-то не промах, языки знал.
– Я царевич Илья, свататься приехал к вашей принцессе Марте.
Придворные закивали, кланяться да приседать начали.
Повели царевича и Оську-шута со всеми почестями во дворец, в покои королевские. А по дворцу люди ходят разряженные, в штанишках коротеньких, как у малых ребят, а на головах волосы чудные белые.
Показали царевичу опочивальню, всю шёлком голубым обитую, кровать громадную под балдахином.
На другой день во дворец на бал великое множество людей собралось. Кареты одна за другой подъезжали, из них выходили гости, все в шелках и парче, на головах – шляпы с перьями, на ногах – чулки.
Царевича и Оську-шута проводили слуги в королевский зал, такой высокий, что шапка с головы упадёт, если вверх смотреть. Люстры огромные о тысяче свечей, стены золочёными узорами расписаны, лестница мраморная вверх тянется.
– Красиво здесь, Оська? – спрашивает царевич.
А Оська посмеивается:
– У нашего царя хоромы лучше.
По залу ходят принцы и королевичи из разных государств, меж собой беседуют. Послушал Илья, о чём они говорят, и ахнул:
– Оська, да ведь это всё женихи! Принцесса выбирать будет того, кто ей приглянется.
Оська-шут губу выпятил:
– Что ты, Илья Еремеевич, это ж разве женихи? Хлипкие какие-то, пудра с них сыплется. Принцесса ихняя тебя выберет, вот увидишь!
Вдруг тишина наступила, а потом раздались крики: «Король Густав! Король Густав идёт!» Илья глянул на лестницу и увидел маленького, лысенького человечка, мантия длиннющая из горностая по полу волочится. А за ним королева с принцессой идут в платьях из золотой парчи, драгоценностями обвешаны. А Марта-то, Марта! Вся в папеньку уродилась: такая же низенькая, кругленькая, как бочонок, нос на семерых рос, ей одной достался. Ничуть на портрет не похожа, который с гонцом прислали.
Илья-царевич глаза протёр.
– Оська, глянь-ка на принцессу! Ведь не та, что на портрете.
– Не та, – почесал затылок Оська, – малевщику, небось, сказали: «Малюй так, чтобы принцесса женихам понравилась». А тот что, человек подневольный… Говорят, у короля дракон огнедышащий есть, каждый день ему неугодных скармливают. Не охота малевщику в драконью пасть, вот и намалевал.
Царевич брови нахмурил:
– Пойдём отсюда, Оська. Обманщики они.
Но не успел договорить, как подошёл советник короля, человек важный, щёки красные, орден на груди. Пожалуйте к принцессе, говорит, и к Марте повёл.
– Его высочество царевич Илья, сын царя Еремея!
Поклонился царевич принцессе, ларец с подарком открыл, у её ног поставил.
Улучил Илья минутку, подозвал шута:
– Запрягай коней, Оська. Уедем отсюда.
Они – к дверям, а придворные окружили, приседают, кланяются. Принцесса с царевичем танцевать желает, говорят, извольте идти.
Марта веер отложила, руку Илье протягивает. Царевич ни жив ни мёртв. На принцессу не смотрит, менуэт танцует, как на ходулях ходит, и думает: «Хоть бы музыканты играть перестали».
И вдруг за спиной шепоток пробежал: «Кого принцесса на танец пригласила, того в мужья и выбрала».
Света белого невзвидел царевич, решил уехать этой же ночью. Подозвал Оську и говорит:
– Как бы меня дракону на съедение не отдали. Не хочу жениться на принцессе, не приглянулась она мне.
– А ты приглянулся, она как моя собака хвостом виляет, – заметил Оська.
– Она виляет, я – нет. А ну как рассердятся король с королевой, запихнут меня в подвал, и поминай как звали. Что хочешь делай, но выведи из конюшни лошадей и карету и жди меня за мостом. Марта небось не обидится, вон сколько женихов ещё осталось.
