Ольга Пашнина
Свидания со злодеем

Пролог

Что лучше: попасть в лапы жуткого мага, жаждущего мести, или застрять в грозу посреди леса?

Вопрос философский. И бессмысленный, потому что я все равно застряла. Воид несколько раз угрюмо фыркнул, хрюкнул, как-то подозрительно вздрогнул и заглох. Бревно, валявшееся рядом, заросшее мхом и грибами, всем своим видом демонстрировало, что совершенно не виновато в том, что его задели краем крыла. Я, мол, тут уже лет сто лежу, все дело в тебе, это ты, Теана Морнингблум, такая криворукая.

Я не собиралась с этим спорить, но досада на себя едва не заставила плакать. За что?! Ведь все шло так хорошо! Я отсиделась в какой-то глуши, за гроши взяла видавший виды, но крепкий и надежный воид и почти пересекла границу. И вот, в каких-то двух днях пути от долгожданной свободы, мне встретилось это бревно.

Паранойя внутри нашептывала привычное: «А если это он? Если бревно на твоем пути – дело рук Габриэла Гримвелла?» Но я быстро отбросила такие мысли. Во-первых, потому что так недолго и сойти с ума, во-вторых, потому что бревно определенно лежит здесь давно. Если бы оно было свежим или виднелись следы того, что его тащили! Но нет. В сердцах я пнула его, и из темного нутра с писком выскочила дождевая мышь, взмахнула крылышками и проворно забралась на ближайшее дерево.

– Прости, маленькая, – вздохнула я. – Ты, конечно, не виновата, что твой домик угробил мне воид.

За те несколько минут, что я пробыла снаружи, вымокла до нитки и вся изгваздалась в грязи. С неба все лилась и лилась холодная вода, повсюду грохотало, словно гроза подошла к леску, невольно ставшему для меня ловушкой, сразу со всех сторон. Вернувшись в кабину воида, я достала из кармана плаща часы. Всего лишь семь часов вечера, а темно, как будто настала ночь.

И что теперь делать? Я не могу сидеть здесь все время, нужно как-то или завести воид, или выйти к людям и найти помощи. Только вот деньги заканчиваются. Хватит ли их на ремонт?

Я устало потерла глаза. Хотелось в тепло, выпить чашку горячего чая и закрыть глаза хотя бы на пару часов. Я ехала с самого утра, без перерыва, лишь раз вышла, чтобы размяться и немного освежиться. Хотелось как можно скорее пересечь границу и забыть о Гримвеллах, как о страшном сне.

Черт… ночной лес во время грозы – не самая лучшая декорация для мыслей о Габриэле. Он и его семейство превратили мою жизнь в кошмар. Еще несколько недель назад я была счастливой невестой, о чьей свадьбе писали во всех столичных газетах. Меня называли не иначе как «народной принцессой» – настолько сильно прогремела история о том, как приютская выпускница стала избранницей наследника одной из богатейших в стране фамилий. Это действительно была сказка, моя удача, моя любовь. Шикарное белое платье, тысячи приглашенных гостей.

Теперь я в бегах, и если однажды еще решусь выйти замуж, то только за полного сироту! У которого нет ни одного родственника! Ни сумасшедшей сестренки, ни напыщенной мамочки, ни, будь он проклят, мрачного дяди с безграничными возможностями! Плевать на богатство, плевать на роскошный дворец, плевать на славу, мне больше не нужен принц!

– Спокойно, Теана, спокойно! – Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. – Надо что-то делать. Нельзя здесь сидеть.

Если гроза продлится дольше, то крыша воида может протечь, а сама я уже замерзла, и будет большой удачей, если не слягу с простудой. Мне никак нельзя попадать в госпиталь, я должна добраться до Эйнгории.

Я лихорадочно рылась в сумке, разыскивая карту. Старая дорога была прямая и единственная, так что тоненький атлас с картой местности возле границы я почти не доставала. Но теперь он бы пригодился, вдруг неподалеку есть какая-нибудь деревушка или затерянный, забытый всеми, городок? Маловероятно, что там кто-нибудь сможет починить воид, но, может, хотя бы снять комнату получится.

Увы мне. Ближайший город обнаружился в сутках пути. Я бы рискнула и отправилась по старой дороге пешком, но не в дождь, конечно. Теперь я уже не сомневалась, что придется идти пешком, но еще надеялась хотя бы отдохнуть перед последним рывком к свободе.

И сердце вдруг забилось чаще, когда я обнаружила небольшую точку на карте.

– Поместье «Фирвуд», – прочитала едва различимые буквы.

Вот уж не думала, что здесь найдется поместье, но, в конце концов, раньше старая дорога была совсем не такой заброшенной и пугающей. По ней между Эйнгорией и Чармердом шли торговые процессии, по ней путешественники добирались до южных хребтов, она же служила единственным путем к озерному краю. И только после постройки Чармердского моста старая дорога превратилась в укрытие для путников, не желающих, чтобы их нашли. Лес быстро отвоевал свои права там, откуда ушел человек, и теперь у меня нет другого выбора – только отправиться в поместье.

Я быстро переоделась в сухое и чистое, накинула дождевик, тщательно укрыла вещи в рюкзаке и с сожалением окинула взглядом потрепанный салон воида, верой и правдой послужившего мне несколько дней. Что ни говори, но даже если он больше не сдвинется с места, я все равно почти у цели.

Поместье «Фирвуд», если верить карте, располагалось в часе ходьбы от старой дороги. Должно быть, кто-то из богачей в прошлом веке построил его здесь специально, чтобы сбегать от городской суеты поближе к природе. Здесь действительно даже воздух был прекрасен: от него немного кружилась голова. Свежесть дождя безмерно бы меня радовала, если бы я сейчас сидела дома, с чашкой горячего травяного чая, и смотрела на оживленную улицу, предвкушая свадебное торжество.

Нет… нет, нельзя думать о свадьбе. Я больше не невеста, я – беглянка, против которой восстало настоящее зло. И пусть кто-то скажет, что я сама во всем виновата, никогда не пожалею, что сдала Габриэла Гримвелла властям! У него есть деньги, чтобы откупиться даже от самой Звездноликой, но пусть знает, что далеко не все готовы склониться при одном упоминании его фамилии.

Поместье, скорее всего, заброшено, но вряд ли разрушено. В те времена строили на века. Там должно быть сухо, а еще наверняка есть какая-никакая постель и камин, который можно растопить – у меня в рюкзаке есть пара долго горящих поленьев для обогрева. Жаль только, вряд ли в старом особняке найдется еда. Но к этому я привыкла.

Упрямо шагая через лес под проливным дождем, вздрагивая от раскатов грома и вспышек молнии, я уже не надеялась выйти к дому. Мрачные мысли то и дело ввергали в уныние. А если на карте ошибка? А если от дома остались одни руины? А если я иду не туда? Но я упрямо заставляла себя шагать, сверялась с картой, поскальзывалась на размытой непогодой дороге. И, когда вдруг вывернула прямо на поместье, поначалу не поверила своим глазам.

Вдалеке от дороги, среди заросшего, но все еще великолепного сада высился настоящий замок. Когда-то камень был светлым, но время на пару со стихией придали замку мрачность и какую-то особую красоту. Он оказался старше, чем я предполагала: остроконечные башенки и узкие окна были в моде лет двести назад, весь центр столицы застроен такими дворцами. Их тщательно берегли – после войны осталось мало памятников архитектуры.

Но самым главным открытием стало то, что поместье было обитаемо! На втором этаже горели сразу четыре окна, и это не бродяги развели костер, это был нормальный яркий свет, а окна занавешены шторами! Показалось даже, в одном из окон мелькнула темная фигура!

Несколько минут я колебалась. Но холод, дождь и сбитые в кровь ноги оказались способны развеять любые опасения. Даже если там окажутся злые люди, я готова рискнуть. Остаться на ночь в сломавшемся воиде или вовсе в лесу, под открытым небом, было бы подобно смерти.

Я бегом рванула к воротам, которые, конечно, оказались закрыты. Зато обнаружился звонок. Руки слушались плохо, но я несколько раз нажала на бронзовую изящную кнопку. Спустя мучительную минуту раздался хриплый недовольный голос:

– Слушаю.

– Извините, пожалуйста… не могли бы вы разрешить мне погреться? Мой воид сломался в лесу, на старой дороге, я направлялась к границе. Я очень замерзла, здесь ужасный дождь! Прошу вас! У меня нет дурных намерений!

Ответом стала тишина. В отчаянии, вдруг испугавшись, что такая близкая надежда на тепло превратилась в призрачную, я снова нажала на кнопку:

– Господин… милорд, я умоляю, я не причиню вам беспокойства, я… у меня есть немного денег! В округе ни одной деревушки, я не знаю, сколько будет длиться гроза, клянусь, что…

С негромким скрипом ворота медленно начали открываться, и от облегчения я едва не разрыдалась. Не стала ждать, когда ворота откроются до конца, юркнула через образовавшуюся щель и припустила по дорожке к дверям дома. Показавшийся заброшенным сад в ближайшем рассмотрении оказался довольно ухоженным и свежим. Он отличался от принятой в столице геометричности, был каким-то излишне хаотичным, но все же довольно красивым.

Перед дверью я в нерешительности остановилась, не зная, будет уместнее ждать, когда мне откроют и пригласят, постучать или войти самой. Наконец я осторожно постучала – и дверь от малейшего усилия открылась.

О Звездноликая, от тепла, в которое я вошла, по телу разлилось наслаждение! Просто невероятно, какой восторг может вызвать крыша над головой и осознание, что сверху больше не льется ледяная вода. Правда, из-за контраста температур я начала мелко дрожать. Но это были такие мелочи в сравнении с перспективой ночевки в лесу!

Открыв рот, я рассматривала огромный холл в серо-синих тонах. Уходящая вверх широкая винтовая лестница была закрыта роскошным мягким ковром. Сквозь окна с невероятной красоты витражами пробивался тусклый свет. Полумрак скрывал картины и канделябры на стенах, но и без того было совершенно ясно: дом обитаем, и его хозяин тщательно следит за роскошной обстановкой.

Интересно, кто он? Аристократ-отшельник? Приехавший в отпуск богач?

Не хотелось бесцельно шататься по чужому дому: от обуви на полу оставались безобразные влажные следы. Но никто не спешил со мной знакомиться, и стало как-то не по себе. Я сделала несколько шагов к центру холла, чтобы посмотреть наверх.

– Извините, – осторожно позвала я, – понимаю, что доставляю неудобства, но нельзя ли мне воспользоваться ванной?

– Мой дом к твоим услугам, Теана.

Нет! Нет, только не это! Голос не может принадлежать ему, это какой-то сон!

Я резко обернулась, а в следующую секунду холодный мокрый лес стал самым желанным домом на свете! Прежде чем испуганный возглас сорвался с губ, я бросилась к двери, но та с оглушительным грохотом закрылась. Следом закрылись и окна, а канделябры на стенах сами собой вспыхнули, осветив холл жутковатым красно-оранжевым светом.

– Ты можешь воспользоваться ванной на втором этаже, рядом со своей комнатой, Теана. Все уже готово. Рекомендую хорошенько отдохнуть, потому что тебе придется задержаться.

Габриэл Гримвелл улыбнулся. Впрочем, его улыбка была обманчива: темные глаза оставались серьезными, и отблески огня в них не обещали мне ничего хорошего.

Глава 1

– Леди Морнингблум, я еще не видела невесты красивее вас.

Я хихикнула и сделала еще один глоток золотистого вина. Оно настраивало на легкомысленный лад, мне хотелось кружиться перед зеркалом, перемерить все платья в салоне и уж точно парочку купить. На то и был расчет, я полагаю.

Мы перебрали добрый десяток нарядов, и каждый я рассматривала с ошеломлением девочки, которая никогда даже издали не видела роскошной жизни. Одно платье здесь стоило как годовой бюджет приюта, где я выросла, но для Гримвеллов все это были гроши. Хотя я все равно нервничала.

– Может, посмотрим что-нибудь попроще? – спросила у жениха. – Свадебное платье надевают всего один раз в жизни. Тратить целое состояние неразумно.

Он улыбнулся.

– Помимо того, что я в тебе люблю, есть особое удовольствие тебя баловать, Теана. Свадьбу оплачивает дядя, и знаешь, за суровое воспитание он обязан раскошелиться по полной. Какое тебе нравится?

Мы дружно посмотрели на кремовое. Оно не изобиловало украшениями, но словно было сшито из тончайшей, почти невесомой ткани. Нежное кружево, кокетливая пуговка на спине, пышная струящаяся юбка – и тысячи крошечных кристаллов, сверкавших отблесками солнечных лучей.

Оно было идеальным. Платье-мечта для свадьбы мечты.

– Мадам, – обратился жених к хозяйке, – нам нужно еще одно вечернее платье. Для ужина с моей семьей.

При мысли о нем у меня вспотели ладони.

– Ну что ты снова нервничаешь, Теана?

– Вдруг я не понравлюсь твоей семье?

– Так. – Любимый взял меня за руки. – Моя семья – богатейшая в Чармерде. Они не могут позволить себе бездумно впускать в свой круг посторонних. А значит что?

– Что?

– Тебя уже проверили, и дядя знает о тебе все. И ты им уже нравишься. Они уважают мой выбор, убедились, что ты – не шпионка из стана врага, и теперь хотят познакомиться с будущей родственницей. К тому же дядя уже оплатил часть приготовлений к свадьбе. Как думаешь, стал бы он делать это, если бы собирался запретить нам пожениться?

– Ты же сам сказал, что Гримвеллам плевать на деньги.

Он рассмеялся, и я невольно залюбовалась тем, как небрежно темные пряди волос выбились из идеальной прически. Генри всегда носил волосы до плеч и собирал их в хвост или косу. Он знал, что выглядит сногсшибательно, и часто этим пользовался. Порой я задавала себе вопрос: почему наследник такой семьи заинтересовался мной, сиротой из приюта, которой даже фамилию дали ненастоящую?

– Подловила. Но дядя не такой. Он иногда перегибает палку, может быть суров, забывает, что мы давно выросли и нас уже не нужно воспитывать, но если он дал деньги и приказал обустроить нам апартаменты – ты в семье, Теана Гримвелл.

Я улыбнулась, услышав непривычное звучание собственного имени.

– Погоди. Обустроить апартаменты? Мы что, будем жить в вашем доме?

– Первое время. – Генри пожал плечами. – Мне нужно закончить учебу и перенять часть дел, дядя вводит меня в курс. Если мы переедем, я совсем не буду тебя видеть. Мне не хочется тратить первые годы после свадьбы на редкие свидания в выходные. Ты против?

– Нет… – Я закусила губу.

Жить в огромном доме, почти замке? Рядом с его семьей? С нелюдимым и мрачным дядей? Я была готова ради Генри на все, но это совершенно не значило, что не боялась новой жизни.

– Мне тоже хочется чем-нибудь заняться. Обучиться или найти работу.

– Поговорим об этом после свадьбы.

Да. В семье Гримвеллов не слишком жалуют работающих женщин. Что бы ни писали о семье Генри, женщины в его семье как правило служили дорогими аксессуарами на светских мероприятиях. Конечно, я знала, что они занимаются благотворительностью, и даже в свое время получала грант от Дебры Гримвелл – тетушки Генри, – но все же не могла отделаться от ощущения, что жен они воспринимали примерно как неразумных детей, которым, в рамках адекватного воспитания, конечно, стоило давать немного свободы и ответственности.

Впрочем, к Генри это мало относилось. Мы встретились в библиотеке, и до сих пор могли говорить часами. Спорить, обсуждать новости, историю, искусство. Мы посещали выставки и концерты, а после устраивали бурные дебаты. Гуляли по старым улицам, рассказывая друг другу жуткие детективные истории. Порой мне казалось, я знаю Генри всю жизнь.

Звякнул колокольчик – мальчик-почтовик бесшумно и быстро положил на специальную полку стопку конвертов и свежую газету, забрал заранее приготовленную монету и так же тихо выскользнул на улицу.

– Вот, леди Морнингблум. – Мадам вернулась с охапкой вешалок. – Примерьте. О, принесли почту. Отлично, я как раз жду приглашение на ежегодный модный бал… о Звездноликая!

Пока я рассматривала всевозможные платья и ткани, Генри и владелица салона склонились над свежей газетой, и при этом их лица были такими мрачными, что на миг я подумала, будто свадьбу отменили и написали об этом на первой полосе. Потом я тут же отругала себя за эгоизм: а если что-то случилось?

– Все в порядке? – спросила я, подходя ближе.

«Овечка в волчьей шкуре» – гласил заголовок. Нахмурившись, я вчиталась в первые строки.

«Сегодня утром по обвинению в колдовстве была задержана леди Миранда Харсперин, вдова известного критика. Знаменитая своей благотворительностью и меценатством, леди Харсперин десятилетиями скрывала приверженность к запрещенному культу. Смертный приговор был вынесен спустя шесть часов после задержания. Казнь пройдет в Министерстве Справедливости двадцать пятого дня месяца Орла».

– О… я слышала о ней. Как ужасно.

По коже прошелся мороз от мысли, что даже в высшем обществе встречаются люди, обращающиеся к колдовству. Теперь, когда я без пяти минут жена Генри, мне еще страшнее от этой мысли, ведь скрыть магию гораздо проще, если есть деньги. Каждый, с кем мы общаемся, может быть преступником и убийцей.

– Никогда бы не подумала, что леди, так самоотверженно отдающая себя благотворительности, может быть монстром внутри.

Мадам и Генри как-то странно переглянулись. Они, должно быть, знали Миранду Харсперин лично и теперь пребывали в шоке.

– Дорогая, – расплылась в улыбке мадам, – стоит поторопиться с платьями, тебе ведь еще нужно сделать прическу, непременно отдохнуть и расслабиться перед ужином.

– Да, вы правы. – Я тряхнула головой. – Извините, меня просто очень пугают сообщения о магии. Моих родителей убила колдунья. Они стали ее последними жертвами, стража не успела буквально на несколько минут. Я выросла в приюте и с тех пор постоянно думаю о том, что понятия «безопасность» не существует.

– Не бойся, – улыбнулся Генри, – в моей семье тебя будут оберегать и защищать от всякого зла, малыш. Примерь красное.

– Красное? – Я с сомнением посмотрела на жениха. – А не слишком агрессивно для знакомства с семьей?

– Доверься мне. Дядя Габриэл любит красное. И красивых девушек в красном.

Заметив выражение моего лица, он довольно расхохотался.

– Звездноликая, ты – чудо. Не бойся так, дядя – убежденный холостяк. В шестнадцать ему пришлось стать главой семьи и воспитывать братьев и сестер, так что вся его юность прошла… м-м-м… прошла и следа не осталось. И теперь он не жаждет связывать себя отношениями, наслаждается одиночеством, деньгами и властью. Ну и свободными женщинами.

– В красном, – добавила я.

– Ты слишком юная для искушенного Габриэла Гримвелла. А вот для меня…

Я хихикнула, увернувшись от поцелуя, схватила роскошное красное платье и скрылась в примерочной. Но вот ощущение мороза на коже не исчезло, мне казалось, словно в салоне появился дух арестованной колдуньи и внимательно за нами наблюдал. Я знала этот страх, он отпустит и позволит сделать вдох, только когда Миранду Харсперин казнят, не раньше.

Платье село как влитое, и я с удивлением рассматривала себя в отражении. Если в свадебном платье еще недавно по салону кружилась юная девчонка, впервые очутившаяся среди роскоши, то в этом в свет вышла леди Теана Гримвелл, супруга наследника империи Гримвеллов. Оно было сшито из плотной ткани, идеально облегающей тело. Очень скромное, даже слишком: с длинными рукавами, неглубоким V-образным вырезом и тяжелой юбкой в пол. И лишь в движении полы платья расходились, обнажая высокий разрез на ноге.

Меня позабавила реакция Генри, когда я вышла из примерочной. Сначала на его лице было написано что-то вроде «а не слишком ли?», но когда я сделала шаг вперед, в глубине синих глаз зажглись огоньки желания. Сотни девушек отдали бы все на свете, чтобы этот парень так на них смотрел.

– Да. Идеально! Берем?

Я осторожно кивнула. У мадам действительно было чутье на платья, не зря она держала лучший столичный салон. Даже не верилось, что я и вправду здесь, в залитом светом зале, в окружении зеркал, в которых отражается какая-то непривычно красивая и счастливая Теана.

Генри протянул мне руку, чтобы помочь подняться на подиум – платье следовало чуть укоротить.

– Готова к новой жизни?

О да. Я была готова. Правда, под новой жизнью представляла себе нечто совершенно иное.

* * *

Двери особняка Гримвеллов распахнулись передо мной и Генри. Худенькая миловидная служанка почтительно склонилась, и меня накрыло странным ощущением нереальности. Как будто это не для меня открывают двери и не в мою честь устраивают званый ужин. Хорошо, что Генри все это время держал меня за руку, иначе я бы дрожала, как осиновый лист. Я и так дрожала, но за вежливой улыбкой пока удавалось скрывать дикую панику.

– Все будет хорошо, – шепнул Генри. – Ты выглядишь идеально.

Потом мы сделали шаг в большую гостиную, и взгляды присутствующих обратились к нам.

Здесь было очень мило, хоть и, на мой взгляд, темновато. Горел камин, треск поленьев наполнял комнату уютом. Дамы и господа в вечерних платьях и костюмах беседовали, разбившись на группы. У каждого в руках был бокал с каким-то напитком. Предположительно вином у женщин, и коньяком или виски – у мужчин.

– Генри! – Темноволосая женщина в чем-то темно-зеленом и закрытом направилась к нам.

Она, как и многие дамы высшего общества в возрасте, закрывала шею и предпочитала носить одежду с высокими воротниками. Считалось, что шея и руки – то, что выдает в женщине возраст, так что когда она изящным движением взяла с подноса проходившего мимо официанта бокал и протянула мне, я увидела тонкие перчатки в тон платью.

– Вы, должно быть, Теана. Мое имя Диана Гримвелл. Я мать Генри.

Ну, здравствуй, будущая свекровь.

– Рада встретиться с вами, леди Гримвелл. Генри очень много о вас рассказывал и тепло отзывался.

Она рассмеялась.

– Что ж, дорогой, ты же не обидишься, если я стану любить твою невесту сильнее, чем тебя?

– Мама, не смущай Теану. Я не мог рассказать ей о том, какой ты бываешь, потому что иначе она сбежала бы на второй день после помолвки.

Я залилась краской и опасливо покосилась на жениха. Похоже, они привыкли подтрунивать друг над другом. А я, выросшая в строгой дисциплине с тотальным отсутствием тепла между воспитательницами и воспитанниками, слегка пугалась такой непринужденности.

– Я поздравляю вас, Теана. И рада, что Генри выбрал себе невесту. Мне хочется, чтобы его судьба сложилась счастливее моей. Понимаете?

– Да. Конечно. Я люблю Генри, у вас чудесный сын, и я благодарна Звездноликой за нашу встречу.

К нам постепенно начали подтягиваться и остальные гости, которым я вскоре перестала вести счет. Поначалу я очень нервничала, что не могу запомнить имена и родственные связи всех присутствующих, но вскоре поняла, что они быстро теряли ко мне интерес. Для большинства невеста Генри – всего лишь очередная будущая дальняя родственница. На нее интересно посмотреть, ей нужно представиться, но не более того. Гостей больше интересовали собственные новости, светские сплетни и угощение.

Только одна девушка запомнилась мне особо. Она не стала представляться, а остановилась напротив нас с Генри и смерила меня насмешливым взглядом. Закатив глаза, жених произнес:

– Теана, это моя сестра, Сибилла. Сибилла, это моя невеста, Теана. Будь с ней, пожалуйста, учтива.

Последнюю фразу он произнес с нажимом.

– Не обращай внимания, – шепнул мне, когда Сибилла все так же молча отошла к матери.

Мне показалось, они обсуждали меня, но я усилием воли заставила себя отмахнуться от этой мысли.

– Сибилла не совсем… м-м-м… здорова. И к тому же недавно ее бросил жених, так что к нашей свадьбе она относится очень нервно. Да что там… Она ко всему относится нервно, даже если это лишь смена дня и ночи. Знаешь ведь, в каждой большой и богатой семье должна быть безумная эксцентричная тетушка. В нашей это эксцентричная сестричка Сибилла.

– А где твой дядя? Он еще не пришел?

Усмехнувшись, Генри кивнул на кресло, что стояло напротив камина, спинкой к присутствующим. Мне казалось, там никого не было, и я еще удивилась: зачем в разгар приема ставить так кресло?

– Он что, к нам не подойдет?

– Да, – после паузы сказал Генри, – пожалуй, в нашей семье два эксцентричных члена. И один из них – дядя.

Я еще не видела Габриэла Гримвелла, он редко выходил в свет и почти не появлялся на страницах газет, предпочитая уединение и некий ореол таинственности. Но в моем воображении глава семьи Гримвеллов был классическим дядюшкой: слегка циничным стареющим джентльменом старой закалки. Поэтому когда Генри подвел меня к креслу и произнес: «Дядя, позволь представить тебе мою невесту Теану», я не сразу сопоставила образ из головы с реальностью.

А в реальности Габриэл Гримвелл оказался довольно молодым мужчиной. Пожалуй, ему даже не исполнилось сорока, он был ошеломительно красив и настолько же сильно пугающ. Темные глаза смотрели в самую душу. Цепко, безжалостно, равнодушно и холодно. Его пиджак небрежно висел на подлокотнике кресла, а рукава черной атласной рубашки были безжалостно закатаны к локтям. Они обнажали сильные руки человека, который привык к физическим тренировкам.

– Генри, – уголками губ улыбнулся Габриэл, – извини. Задумался. Садитесь.

Он кивнул на небольшую софу рядом. Не без наслаждения я села – ноги очень устали в новых туфлях.

– Теана, значит.

Мне было не по себе под пронзительным взглядом мужчины. Я не ждала встречи с добрым весельчаком, но уж точно не ожидала, что Габриэл Гримвелл будет обладать такой жутковатой темной притягательностью. А еще он изучал меня, как бабочку, иглой пригвожденную к картонке. Не заботясь о том, чтобы произвести приятное впечатление и не выказывая ровным счетом никаких светлых эмоций.

– Генри, дорогой, – раздалось где-то вдалеке, – помоги нам с бутылкой, пожалуйста, в этом доме словно нет прислуги! Куда они все запропастились?!

– Дядя? – Генри вопросительно взглянул на Габриэла, ожидая разрешения.

Тот медленно кивнул, и я начала подниматься следом за женихом. Но тот едва заметным жестом меня остановил и коротко покачал головой. Да… да, это невежливо, но как же страшно было оставаться наедине с этим жутким Габриэлом! Я с такой силой сжала ножку бокала, что она едва не сломалась.

– Теана. Чем вы занимаетесь?

– Я няня.

– Няня? Вы нигде не учитесь?

– Я выросла в приюте, накопленных денег хватило лишь на курсы для гувернанток при детском саде. Однако я надеюсь, что получится восполнить недостаток образования после свадьбы.

– Иными словами, что наша семья оплатит вашу учебу.

Я опешила и почувствовала себя так, словно сверху кто-то вылил ведро ледяной воды. Габриэл Гримвелл смотрел пристально, почти не мигая.

– Нет, я не имела в виду…

– Что вы имели в виду, мне понятно. Глупо не пользоваться привилегиями, которые станут положены вам после свадьбы с моим племянником.

Вдруг внутри полыхнуло злостью. Совершенно лишней, дурацкой гордостью девочки, которая так и не привыкла к милостыни и благотворительности в свой адрес.

– Я могла бы прийти на ужин, лорд Гримвелл, в своем выходном платье, оно довольно милое, хоть и простое. А в мастерской при приюте есть швея, которая за разумную цену может сшить свадебное платье, соответствующее моему достатку и статусу. И мы с Генри могли бы жить в моей крошечной съемной комнате в рабочем квартале. В саду, где я работала, чудесные дети, а еще платят неплохое жалованье в срок. Образование вашего племянника позволило бы нам жить не хуже моих соседей – семей портных, кожевников, рабочих дороги. Но Генри носит фамилию Гримвеллов, и вряд ли вы позволите ему считать монеты от зарплаты до зарплаты, экономить воду и есть испеченный мной хлеб. Поэтому я взяла на себя смелость предположить, что малообразованная серая мышка в роли жены Генри не понравится вам куда сильнее, чем сирота на содержании. Именно поэтому Генри купил для меня это роскошное платье и рассчитывает оплатить мое образование. Я прошу его лишь о любви, деньги нужны, чтобы эта любовь не разбилась о разницу между нами.

– Вы на всех так накидываетесь, Теана? – с удивлением поднял брови Габриэл.

Чувствуя себя последней дурой, я залилась краской от стыда за то, что сорвалась. Спокойнее, Теана! Это далеко не первая шпилька, которую ты получишь в свой адрес.

– Я чем-то смутил вас? Обидел? Ведь я задаю логичные для главы семьи вопросы. Генри мне как сын.

Да, если только он завел его в шестнадцать.

– Простите. Я не думала, что все произойдет… так.

– Вы не были готовы к тому, что я заинтересуюсь вашей мотивацией?

– Считала, вы станете действовать тоньше. Под благовидным предлогом отошлете куда-нибудь Генри, позовете меня прогуляться, заведете непринужденную беседу и мягко намекнете о своих опасениях.

– Что ж, я сэкономил нам обоим кучу времени.

И чуть не довел меня до обморока. Он мог сделать это одним взглядом, а уж сочетание бархатистого голоса, холода и пусть неявной, но все же враждебности, довело меня едва ли не до нервного срыва – руки дрожали. От Габриэла это не укрылось.

– Выпейте вина, Теана, расслабьтесь.

– Я не пью, но спасибо.

– Не пьете, вот как. Совсем? На это есть причина?

– Алкоголь слишком раскрепощает. Толкает на необдуманные поступки и раскрывает лишние секреты.

Я ляпнула это прежде, чем успела подумать, что в компании старшего Гримвелла вообще не стоит упоминать секреты, тайны и личное. Он вытащит и препарирует все, что мне хочется оставить себе.

– Выходит, у вас есть секреты, Теана?

– У всех есть секреты. Вопрос лишь в том, что принесет их раскрытие.

– Верно. И что оно принесет вам? Я рассчитываю на честный ответ.

– Боль, – пожала я плечами. – Мои секреты основаны на воспоминаниях. Я не хочу снова в них погружаться, они довольно болезненны.

– Как жаль, – улыбнулся Габриэл, – что мне плевать. Если вы хотите замуж за Генри, я должен знать о вас все, Теана. Даже то, что вы не готовы мне рассказать. И – как вы выразились? – вопрос лишь в том, как я все узнаю. От вас или своими силами.

Я работала с детьми и могла с легкостью нащупать ту самую грань, за которой упрямство ребенка переходит в неконтролируемую истерику, когда уже сам малыш рад бы перестать рыдать и капризничать, но не может этого сделать чисто физически. В такие моменты стоило отступить, перестать давить и оставить ребенка в покое – и через некоторое время зайти со второй попыткой. Я знала об этой особенности, а вот Габриэл – нет. Если бы он сейчас улыбнулся, разрядил момент, а в конце вечера задал вопрос снова, я рассказала бы о жутких воспоминаниях, которые всколыхнула новость о Миранде Харсперин.

Но он продолжал буравить меня взглядом, и я не выдержала.

– Извините, лорд Гримвелл. Будет лучше, если вы утолите свое любопытство сами.

Он вдруг неожиданно цепко схватил меня за запястье, не позволяя подняться.

– Первый ваш неверный ответ за сегодня, Теана. Вы сильно рискуете.

– Я хочу замуж за Генри. Хочу жить с ним в сказочном мире, где не существует проблемы «на что купить еду». Но по таким правилам я играть не готова. У меня нет страшных тайн, способных навредить вашей семье, но есть личное. Мой ответ, может, и неверный, но вот вы за несколько минут задали целый ворох неверных вопросов. Или жестоких.