Ольга Лорен
Затерянный остров. Петля времени

Через считанные секунды Олден разложил на столе всё необходимое для напитка: воду, несколько лимонов, мяту и лёд. Быстро измельчив мяту и очистив лимоны от кожуры, парень отжал из них сок.

– Теперь, когда ингредиенты готовы, осталось их только хорошенько перемешать, – проговорил Олден, перехватив взгляд Морган. – Бонни, поможешь мне?

– Это проще простого, – отозвалась девушка и, обойдя стол, взяла с полки серебристый сосуд с крышкой.

– Шикарный шейкер, – похвалил Олден, наблюдая за тем, как Бонни влила лимонный сок и воду в посуду.

– А теперь добавим немного зелени, – Олден подошёл к Бонни сзади, высыпая измельчённую мяту в жидкость. – А сейчас накрываем крышкой и трясём.

Ладони парня мягко легли на шейкер поверх рук Морган:

– Вот так.

Олден встряхнул шейкер, тесно прижавшись своим телом к спине Бонни.

– Выполняем ритмичные движения вниз вверх, никуда не спешим и просто наслаждаемся процессом, – поговорил Олден вполголоса, и его тон стал мягким, почти интимным.

– Затем слегка ускоряемся и несколькими рывками доводим дело до финишной точки, – синхронно двигаясь вместе с Морган, продолжал парень.

«И почему мне кажется, что он говорит о чём-то другом? – поймала себя на мысли Бонни, и её щеки покрылись румянцем. – Мы просто готовим коктейль, а по ощущениям занимаемся совершенно другим делом».

– По-моему, все ингредиенты уже достаточно хорошо перемешались, – Морган обернулась к Олдену, и он отстранился.

– Да, конечно… Остался последний штрих – разливаем напиток по бокалам и добавляем лёд, – ловкими движениями Олден завершил приготовление лимонада, угощая им Бонни и Фрэнка.

– Спасибо, – поблагодарил Фрэнк.

– Угощайтесь на здоровье! – просиял Олден, обаятельно улыбнувшись. – Уверен, у этого напитка неповторимый вкус.

Наслаждаясь вкусом лимонада, Бонни впервые стала рассматривать Олдена не как человека, который оглушил её в пещере и почти силой притащил на корабль, а как привлекательного молодого мужчину. У него была хорошо сложенная фигура, и лёгкий спортивный костюм только подчёркивал её достоинства. Загорелое с приятными чертами лицо, тёмные волосы, небрежно спадающие на лоб, не узкие, достаточно пухлые алые губы, свежий румянец на щеках – Олден выглядел безупречно, но скользило в его образе что-то такое, что характерно для мужчин не слишком серьёзных и ответственных.

Задумавшись об этом, Бонни встала и подошла к карте на стене, разглядывая изображённые на ней созвездия.

– Любишь звёзды? – приблизился к девушке Олден.

– Кто же их не любит? – обернулась Бонни.

– Это верно.

– И какое твоё любимое созвездие? – полюбопытствовала Морган.

– Наверное, Орион, – немного поразмыслив, ответил Олден. – Это созвездие – история великого охотника, воплощающая силу, гордость и стремление к новым горизонтам. Три звезды пояса Ориона выстроены в ровную линию, словно жемчужины, украшающие чёрный бархат небосклона. Оно напоминает нам о бесконечных просторах Вселенной и о том, что наш мир лишь капля в океане неизведанного.

– Красиво сказано, – оценила Бонни и, задумавшись, вспомнила песню старого Флинта. – А мне бы хотелось увидеть созвездие, названное в честь этого острова. Оно реально существует? Никогда не слышала о таком.

– О, это моя любимая тема. Сейчас всё расскажу, – Олден взял коктейльную трубочку и стал водить ею по карте, используя её как указку. – Итак, главным элементом созвездия Итафен является большая яркая звезда в центре. Её блеск такой ослепительный, словно она сияет ярче всех звёзд на небосклоне. Вокруг неё расположены меньшие звёзды, которые сверкают оттенками от ярко-белого до глубокого фиолетового и золотистого и, если присмотреться, образуют в небе нежный завиток в виде спирали.

– И правда, – рассматривая созвездие, заслушалась рассказом Бонни.

– Когда смотришь на Итафен, – между тем продолжал Олден, – создаётся ощущение, что это не просто созвездие, а живой организм, пульсирующий в ночном небе. Его звёзды легко отличить от других, особенно в полнолуние. В свете полной луны они словно танцуют в такт музыке Вселенной.

– Странно, что я не замечала его раньше, – мечтательно произнесла Бонни. – Обязательно полюбуюсь им вживую.

– Разговоры о звёздах всегда так умиротворяют, – отметил Фрэнк, который всё это время был безмолвным, но внимательным слушателем. – Весь вечер бы просидел так, только где наши учёные?

«Пип, пип!» – вдруг замигали часы на руке Олдена.

– Снова будильник? – Бонни перевела встревоженный взгляд на парня.

Он ринулся к двери и, зажав на часах кнопку, быстро проговорил:

– Дело сделано, жду вертолёт.

– Олден? – окликнул парня Фрэнк.

– Как только вернусь, я всё объясню, – заверил Олден, собираясь выскользнуть из комнаты.

– Нет, так не пойдёт! – Фрэнк схватил парня за предплечье и развернул к себе. – Выкладывай всё сейчас!

– Давай без драмы, друг, – закатил глаза Олден. – Игра окончена, мы больше не союзники.

– Что ты задумал? Что тебе пообещали? Отвечай! – обычно спокойный и рассудительный Фрэнк уже не сдерживал эмоций, грубо прижав Олдена к стене. – Отвечай, тебе говорят!

– Да пошёл ты, – вдруг вырвался Олден, с силой оттолкнув Фрэнка так, что он упал на пол.

– Папа! – подбежала к отцу Морган.

– Я в порядке, – заверил Фрэнк.

Тем временем, пользуясь моментом, Олден вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Да кто такой этот Олден? – вспыхнула Бонни и последовала за ним. – Что он себе позволяет?!

Морган опустила ручку двери, и мелкая дрожь пробежалась по её спине:

– Нет, не может быть! Он запер нас здесь…

Глава 2
Тени прошлого

Фрэнк не находил себе места, нервно шагая от наглухо закрытой двери к окну с тонированными стёклами. Ни то ни другое не поддавалось открытию никакими силами, отчего довольно уютное пространство комнаты ожидания становилось всё больше и больше похожим на тюрьму.

– В голове не укладывается, что Олден пошёл против нас! – почти кричал Фрэнк. – И как я не замечал предателя рядом с собой? Эти его злосчастные часы, с которыми он не расставался, меня, конечно, напрягали, но кто на этом острове без странностей? Олден беспрекословно поддерживал мои идеи насчёт Итафенита и с таким энтузиазмом помогал мне с реставрацией корабля, чтобы увести камень подальше от Альвиса, что невозможно было даже заподозрить его в чём-то дурном!

Слушая отца, Бонни следила за ним взглядом:

– Не вини себя, папа. Как бы то ни было, теперь мы с тобой вместе и это самое ценное, разве не так?

– Моя ты жемчужинка, – улыбнулся Фрэнк, подходя к дочери. – Я безумно рад, что ты рядом, но так же очень переживаю, как бы вся эта история не обернулась против тебя. Если Вивиан увезёт камень на большую землю, всему миру грозит опасность от действия его разрушительной силы.

– Всё будет хорошо, – с надеждой на лучшее ответила Морган. – Мы вырвемся отсюда и со всем разберёмся.

Едва Бонни успела договорить, как дверь комнаты распахнулась и вошли стражники:

– Руки вверх, Фрэнк Морган! Именем Вивиан Жаклин Ортис вы арестованы за кражу ценного имущества ныне покойного повелителя.

– И что же именно я украл, вам известно? – с горькой иронией спросил Фрэнк, отступая назад.

– Драгоценный камень во множество карат! – воскликнул один из стражей. – В моё время за кражу отрубали руку, но а ты всего лишь сгниёшь за решёткой.

– Постойте! А где доказательства виновности этого человека? – вне себя от гнева прокричала Бонни.

– На выход, живо! – стражи, не позволяя Морган приблизиться к отцу, стали выводить его из комнаты.

– Беги на «Ковчег»! – обернулся к ней Фрэнк. – Я найду способ выбраться, а ты уходи!

– Заткнись и пошевеливайся! – не церемонились стражники, выталкивая в дверь сопротивляющегося Моргана.

– Папа! – Бонни сорвалась вслед за отцом, но двое оставшихся в помещении стражей грубо оттащили её назад. – Пустите! Пустите меня!

Вопреки всему, стражи крепко держали Бонни:

– Уймись, девчонка, и радуйся, что тебя оставляют на свободе!

– Какая жалость, – Морган перевела взгляд на голос и увидела перед собой Олдена. – Отец только встретил дочь, но вновь вынужден расстаться с ней. Я даже почти прослезился.

– Ну ты и сволочь, Олден! – сорвалось с губ Бонни. – Твоё предательство обернётся против тебя, так и знай!

Парень громко рассмеялся в ответ:

– А ты такая же наивная, как и твой отец. Преподам тебе бесплатный урок: побеждает не самый честный, а самый хитрый. Тот, кто продумал каждый шаг, кто предусмотрел каждую деталь… Я вернул Итафенит в замок, чем полностью подкупил Вивиан. Скоро я займу место Альвиса рядом с ней. Мы вместе вывезем камень на континент и заживём там богатой, счастливой, вечной жизнью. Тебе ясно?

– Ты и Вивиан? – вопросом на вопрос ответила Бонни. – И как давно ей было известно о свойствах камня? Откуда ты сам о нём узнал?

– Ты забыла, я бармен, – гордо произнёс Олден. – А наш правитель был столь горяч, что порой не доводил Вивиан до своей спальни. Они часто говорили о камне, не замечая меня, не замечая никого в порыве своей страсти.

Бонни представила Вивиан и Альвиса вместе, и жгучее бесконтрольное чувство ревности охватило её.

– Значит, они были парой?

– Они были любовниками, не более того, – глухо отозвался Олден. – И теперь сердце Вивиан будет занято мной.

– Ты сам себя слышишь? Кем был Альвис и кем являешься ты? – съязвила Бонни. – Тебе никогда не удастся превзойти правителя.

– Да будет тебе известно, что я уже его во многом превзошёл, – оскалился Олден. – Пусть раньше я был обычным барменом, который служил при замке, но теперь всё круто изменилось. Когда Итафенит пропал, я разузнал об этом. И после того, как Альвис ушёл по горячим следам воров, я тоже решил попытать удачу. С позволения Вивиан я по своей инициативе отправился на поиски камня вслед за правителем. Только я оказался хитрее и проворнее его. И, как следствие, добрался до камня первым и даже остался в живых.

– Дай угадаю, как это было, – вспыхнула яростью Бонни. – Волей случая ты попал к аборигенам, там познакомился с отцом, притворился его другом, выведал все его планы действий, а после предал его не моргнув и глазом. В этом ты видишь своё превосходство? В притворстве и предательстве? Ради чего? Скажи, ради чего тебе это всё?

– Ради любви. Я уже говорил и повторю ещё, – с горящими взглядом ответил Олден. – Все мои усилия были ради самой роскошной женщины в мире – Вивиан. Она обещала провести со мной ночь, если я найду камень раньше Альвиса и сообщу ей о его местоположении.

Чтобы поддерживать связь, Вивиан дала мне радиочасы, давнее изобретение Феликса, и каждый день она видела моё местонахождение. Мы договорились с ней, что я нажму на специальную сигнальную кнопку часов, когда камень будет у меня и его можно будет забрать.

Я думал сделать это ещё у аборигенов, но это было слишком глупо. Альвис был уже близко, и я не хотел, чтобы все лавры достались ему. Тогда я надоумил Фрэнка спрятать Итафенит в пещере, что мы и сделали, перебравшись из поселения аборигенов в бухту погибших кораблей.

Обосновавшись в бухте, я продолжал думать, как использовать сложившуюся ситуацию так, чтобы не просто преподнести камень Вивиан, а ещё и стать героем в её глазах. Я перебрал много разных идей, но не мог остановиться ни на одной из них. Когда я увидел тебя с Альвисом в лагуне, я понял: вот он, мой идеальный момент! Он наконец наступил! Я нажал на кнопку на часах, когда вы лежали голые на песке, и жаждал, чтобы Вивиан застала вас врасплох, чтобы ревность снесла ей голову и чтобы она полностью переключилась на меня.

– Как же ты жалок, Олден! – воскликнула Бонни. – Неужели советница повелась на всё это?

– К сожалению, Вивиан не прилетела за камнем лично, и всё вышло немного не так, как я планировал… Но случилось даже лучше, чем я ожидал, и Альвис погиб! И теперь у неё нет шансов устоять передо мной! Я приложу все усилия, чтобы занять его место, что, к сожалению, ты вряд ли увидишь. Кстати, в честь этого великого события, Морган, я отпускаю тебя. Можешь идти, – Олден подал знак стражникам, и они действительно её отпустили.

Почувствовав облегчение, Бонни ринулась к двери.

– На встречу с отцом не надейся, – окликнул девушку Олден, будто прочитав её мысли. – Тебя к нему никто не пустят, а вот мне он ещё будет нужен, если вдруг с «Ковчегом» что-то не заладится.

– А Ник и Феликс, где они? Ты их тоже где-нибудь запер?

– Вовсе нет, – Олден сложил руки в замок и хрустнул пальцами. – Как раз сейчас их должны вести на гладиаторский бой.

– Это правда? – Бонни почувствовала горький ком, подкатывающий к горлу. – За что? Они ведь ни в чём не виноваты!

– Они, может быть, и ни в чём, а вот ты слишком потрепала нервы Вивиан. Да и развлечь безбилетников как-то нужно, – с безучастным равнодушием ответил Олден. – Может быть, если ты очень поторопишься, то застанешь одного из них в живых, но это не точно.

– Будь ты проклят, Олден! – гневно выпалила Бонни и ринулась к выходу.

Стражники, стоявшие у двери, расступились, беспрепятственно давая ей уйти. Через считанные секунды Морган оказалась на улице. Обернувшись, она окинула взглядом стены дистрикта, мысленно обращаясь к отцу: «Папа, я ещё сюда вернусь! Я обязательно вернусь за тобой!»

Надеясь на это, Бонни со всех ног помчалась к арене по пустынной равнине. Природа вокруг словно отражала настроение, в котором пребывала девушка. На редкость серое небо устрашающе нависало над землёй, закрывая собой солнце. Вдали слышалось раскатистое громоподобное рокотание. Ветер неистово шумел, поднимая клубы пыли. Деревья гнулись от его нарастающей силы, и птицы с отчаянным криком разлетались в разные стороны. В воздухе витал едкий запах серы, затрудняющий дыхание. Но ничто не останавливало Морган.

Она продолжала следовать в сторону арены с решительной установкой: «Я должна остановить бой и спасти Ника, чего бы мне это ни стоило!» Внезапно послышался жуткий громкий гул, от которого резало слух, и земля под ногами Бонни дрогнула, как будто сотрясалась от боли. Ощутив следующий резкий толчок, девушка едва устояла на месте. «Очередное землетрясение? Ну почему именно сейчас?!»

Земля снова дрогнула, образуя расщелины, из глубины которых стали вырываться облака чёрного густого дыма, походившие на бесформенных, устрашающих демонов. С тяжёлым предчувствием Морган оглянулась назад и увидела картину, от которой кровь застывала в жилах. Величественная гора, расположенная в центре острова, превратилась в живой огненный вулкан, извергающий свою ярость наружу. Огромный фонтан раскалённой лавы взмывал вверх, словно язык дьявола, жадно поглощающий воздух. Ниспадающие потоки лавы пылали красно-жёлтыми оттенками и стремительно стекали по склонам горы, окутывая всё вокруг смертоносным покровом. «Началось извержение, а я оставила папу! – охваченная тревогой Бонни ринулась обратно к дистрикту. – Папа, я иду к тебе!»

Тем временем запах серы стал просто невыносимым. Раскаты грома перестали быть далёкими отголосками и загремели во всю свою мощь, сотрясая землю. «Папочка! Потерпи, я уже рядом! – Морган была уже почти у главного здания, где оставался отец, но гигантская трещина в земле отделила её от входа. – Нет, только не это…»

– Папа! Там мой папа! Помогите! На помощь! Помогите кто-нибудь! – паника полностью захлестнула Бонни.

Она чувствовала, как время уходит, и побежала в обход, дорожа каждой секундой.

– Эй, ты из дистрикта? Ты случаем не видела, выходил ли оттуда парень, очень похожий на меня? – вдруг окликнул Бонни взволнованный голос незнакомки.

– Я Сэнди Брэндон. Мой брат Дэвид Брэндон должен был выйти из дистрикта некоторое время назад, сменить караульного и выйти, – нервно тараторила девушка, с ужасом глядя на тонущие в огненной лаве руины дистрикта. – Он должен был идти этой дорогой прямиком на «Ковчег», но мы почему-то не встретились. Должно быть, разминулись, ты не поможешь мне?

Внезапно со стороны замка раздался один продолжительный сигнальный звук, за которым последовали три коротких.

– Что это? – вздрогнула от неожиданности Морган.

– Это призыв с «Ковчега»! Он отплывает! – воскликнула Сэнди. – Мне нужно найти брата, чтобы уплыть вместе с ним! Ты не видела его?

Вместо ответа Бонни ринулась к дистрикту:

– Папа! Я ни за что не оставлю тебя здесь, слышишь? Я не уплыву без тебя!

Внезапно земля снова затряслась, и в одно мгновение весь дистрикт стал рушиться на глазах девушки.

– Папа! – истошно закричала Бонни, видя, как всё вокруг превращается в груду камней и пыли. Её голос сливался с бушующим ветром и дрожью земли. Разбушевавшаяся стихия не щадила никого и ничего. Ещё один мощный толчок, и стены главного здания рухнули вниз.

– Папа! Папочка! – устремившись к руинам, Морган зарыдала от собственной беспомощности.

В её глазах на фоне хаоса вокруг отражался образ отца, и всё внутри сжималось от боли.

– Папа! – исследуя завалы, звала Морган.

Земля снова содрогнулась, и с оглушительным грохотом останки дистрикта стали проваливаться в недра земли, где их поглощала огненная лава вулкана. Жар от прибывающей лавы бил Бонни в нос, в щёки и глаза, но это не могло заставить её остановиться. С отчаянием в глазах и полным нежеланием принять реальность она продолжала искать отца, несмотря ни на что.

– Папа! Я иду к тебе! Ты только меня дождись!

– Ты что ненормальная? – задыхаясь от пепла и запаха серы, Бонни ощутила, как тонкие пальцы Сэнди схватили её за локоть и потянули за собой прежде, чем здание учёных полностью поглотил огонь. – Бежим! Бежим к воде!

– Оставь меня в покое! – вырвалась Морган и содрогнулась.

Там, где ещё несколько минут назад стоял дистрикт, зияла пропасть, заполненная движущейся вулканической лавой. Сэнди бросила Бонни и помчалась прочь. «Дистрикта больше нет… Папы больше нет…» – у Морган больше не было слёз, чтобы плакать, не было сил, чтобы кричать. В состоянии полузабвения она лежала на сотрясающейся земле, пропитанной запахом серы, чувствуя себя абсолютно растерянной и опустошённой.

До её слуха доносились голоса, полные ужаса, просьб на спасение и дикого плача: «Это настоящий конец света! Нет, я не хочу умирать! За что нам это? За что?» Это были крики напуганных, ищущих спасения людей, бегущих от потоков вулкана, следующих за ними с невероятной скоростью.

Здания рушились, улицы разверзались. Дым, пепел и удушающая пыль заполнили воздух. Всё, что было когда-то знакомо и безопасно, теперь превратилось в сцену апокалипсиса. Земля не переставая гудела и тряслась. Люди мчались в сторону океана, соревнуясь в скорости с лавой, отчаянно борясь с препятствиями, преграждающими им путь.

«Итафенит, – падающие словно ото всюду камни и раскалённые обломки напомнили Бонни о главной «достопримечательности» острова. – Я обещала папе, что всё будет хорошо, что Итафенит не попадёт на большую землю». Обещание, данное отцу, заставило Морган подняться. «Я не забыла наш разговор, папа! – произнесла про себя Бонни, обращаясь к Фрэнку в своих мыслях. – Я не дам Вивиан уничтожить наш мир».

Морган встала и последовала за потоком людей, бегущих к спасительному океану. Её сердце забилось в груди в унисон с их сердцами, а ноги понесли вперёд, наперекор хаосу, творящемуся вокруг.

– Прошу, помогите! – вдруг донёсся до неё глухой, измождённый, но хорошо различимый голос молодого человека.

Бонни остановилась, и взгляд её направился к прикованному к земле парню. Многовековой толстый баобаб был вырван с корнем и всем своим весом опирался на спину бедняги.

– Прошу, помогите! – с надеждой повторил парень и, когда Бонни подошла ближе, протянул ей свёрток, что сжимал в руках.

– Пожалуйста, возьми это! – с мольбой обратился он к ней. – Здесь билет на «Ковчег», можешь воспользоваться им и передать кое-что для Николь, моей невесты.

– О чём ты говоришь? Ты выберешься и сам передашь своей невесте, что пожелаешь, – силясь сдвинуть дерево, ответила Бонни.

– Не выйдет, не трать время, мне всё равно не выжить, – голос парня затих, а его взгляд наполнился горечью.

– Кто-нибудь! Помогите! – стала звать подмогу Морган, понимая, что одной ей не справиться.

Но люди равнодушно пробегали мимо, а те, кто был впереди, даже не оглянулись. На фоне апокалиптической реальности, которая воцарилась на острове, каждый из них заботился только о себе, полностью забыв о человечности и сострадании.

– Сейчас, потерпи немного, и я тебя вытащу, – Бонни подошла к баобабу с другой стороны и навалилась на него, надеясь, что это изменит ситуацию к лучшему.

– Это бесполезно, я не хочу… – парень вздохнул, пытаясь собрать свои последние силы, чтобы договорить, и Морган в ужасе увидела, что ноги его сожжены до костей. – Я не хочу, чтобы Николь увидела меня таким. Прошу, найди её на корабле и позаботься о ней. Передай, что Кайл Эллингтон безумно любит её и будет любить вечно. Пусть она не страдает и не горюет по мне. Пусть ради моего покоя на небесах заведёт семью с каким-то хорошим парнем вроде меня и будет счастлива с ним…

Раздался громкий призывной сигнал «Ковчега».

– Пожалуйста, сделай это для меня, – прошептал парень. – Возьми мой билет и скорее беги на корабль. Представься Кайлом Эллингтоном, моим именем, а чтобы не было вопросов, надень мою куртку и кепку и тогда без проблем попадёшь на борт. Там найдёшь Николь Белимор и передашь ей мои слова. Прошу, по возможности пригляди за ней и позаботься. Держи.

Видя отчаяние в глазах бедняги, Бонни взяла свёрток, который он протянул ей дрожащими руками.

– Я сделаю всё возможное, даю слово, – пообещала Морган, чувствуя, что не может оставить этого парня без помощи и должна исполнить его просьбу.

– Спасибо! Большое человеческое тебе спасибо! – парень улыбнулся слабой улыбкой благодарности и, в последний раз взглянув на небо, закрыл глаза.

Сглотнув накатившие слёзы, Бонни надела его вещи и, крепко сжав в руке подаренный им билет, помчалась к берегу океана, куда, словно живая река, стекались люди. Сбегая вниз к побережью, Морган увидела сквозь дымку очертания огромного многопалубного корабля и спустя ещё несколько минут наконец воочию предстала перед ним. «А вот и тот самый “Ковчег”, на котором я мечтала уплыть отсюда с отцом и с Ником», – это была первая мысль, с которой Бонни встретила корабль.

«Ковчег» гордо и величественно возвышался над беспокойными волнами. Его белоснежная обшивка сияла на фоне тёмного неба, словно воплощение чистоты и безопасности. Массивные, но изящные линии корпуса судна подчёркивали его мощность и грацию. На палубах «Ковчега» сновали и суетились люди. Помимо пассажиров, на борту находились стражники, наблюдающие за порядком, а также команда корабля, готовящая его к отплытию.

Рассмотрев «Ковчег», Бонни окинула взглядом бушующую толпу, собравшуюся на пристани. Люди как полоумные толкали друг друга и прорывались к мостикам, соединяющим борт корабля и песчаный берег. Чувствуя, как волнение и эмоции наполняют её, Морган заскользила по толпе взглядом в надежде увидеть здесь Николаса: «Как он? Где он? Увидимся ли мы с ним когда-нибудь снова?»

– Безбилетников будем отстреливать! – кричали в рупор стражники, встречающие людей на палубе. – Это было последнее предупреждение!

– Пожалуйста, пощадите! – душераздирающие вопли смешивались с рыданиями и мольбами о спасении. – Я не хочу умирать! Вулкан сотрёт этот остров с лица земли!

Несколько выстрелов в воздух на мгновение заглушили голоса вокруг, и земля содрогнулась, извергая новые потоки лавы. «Само провидение послало мне на пути этого Кайла», – подумала Бонни, сливаясь с толпой и пряча билет, подаренный ей парнем, в свой потайной карман. С неимоверными усилиями пройдя сквозь толпу, Морган наконец прошла к охране наверху.

– Клара Зунн, кухарка, – представилась главному стражнику девушка, идущая перед Бонни, и передала ему билет.

– Кайл Эллингтон, разнорабочий, – по увиденному примеру, придумав себе должность, как можно более мужественным голосом произнесла Бонни.

– Проходите, – кивнул в знак одобрения стражник, проверив билет и пропустив Морган на палубу. – Следуйте пока в общую каюту, конференц-зал, на втором ярусе… Так, кто дальше? Живее!

Пройдя на борт, Морган перевела взгляд на место, где когда-то красовался научный дистрикт, а теперь только простирались безжизненные руины, тонущие в огненной лаве. «Папа, мой дорогой папа! Как же мне плохо без тебя…» – сердце Бонни сжималось от горя, в горле стоял горький ком. Сдерживая слёзы, Морган взглянула вниз на побережье острова. Отсюда, с высоты палубы «Ковчега», люди, в панике толпящиеся рядом с кораблём, казались жалкими суетливыми насекомыми, судьба которых никого не волновала, кроме них самих.

Их крики и вопли растворялись в шуме вздымающихся волн и громыхающего неба. Лица большинства людей были искажены страхом и отражали отчаяние. Тем временем пылающие струи вулкана продолжали подниматься к небу, образуя облака пепла и дыма. Сверкающие молнии пронизывали небесную темноту, создавая мрачные зарисовки на фоне горящего острова. Разноцветные краски природы сливались в одно непрерывное зарево силы и разрушения.

– Всех, кто прошёл контроль, прошу пройти за мной вниз. Не создавайте толпу! – вывел Бонни из размышлений строгий голос стражника.

«Нужно идти», – пребывая в шоковом состоянии и не замечая убранство корабля, Бонни спустилась в общую каюту вслед за другими пассажирами. Общей каютой оказалось просторное помещение, преобразованное в стильный конференц-зал. Его пространство было оформлено в сдержанной цветовой гамме, где доминировали нейтральные оттенки и акцентные элементы из хромированного металла. Гладкие стены, обитые дорогостоящей отделочной материей, отражали свет от величественных люстр, создавая эффект струящегося света, который придавал помещению атмосферу изысканности и официальности.

Центральную точку каюты занимал массивный круглый стол, выполненный из полированного дерева с вставками из стекла. Его гладкая поверхность отражала сосредоточенные лица собравшихся за ним людей. В центре стола располагался широкоформатный голографический дисплей, на котором отображалась спокойная морская гладь.

Устроившись за столом по примеру остальных, Бонни ненавязчиво разглядывала собравшихся в зале людей.

«Никого знакомого из них я не вижу…» – пришла к выводу Морган через несколько минут.

Тем временем голограмма отобразила Вивиан, облачённую в чёрную вуаль и траурно-чёрный брючный костюм.

– Добрый вечер всем присутствующим, – зазвучал голос бывшей советницы так же чётко, как будто она лично выступала в зале.

– Хвала повелительнице! – как по команде отозвались гринстоунцы, и Вивиан снисходительно улыбнулась.

– Рада приветствовать вас на борту нашего замечательного «Ковчега» и спешу сообщить вам о том, что наш корабль уже отчалил от берегов острова. Как вы заметили, это событие случилось даже раньше, чем мы планировали, ввиду непредвиденных обстоятельств. Теперь нам ничто не угрожает, и скоро мы с вами доберёмся до безопасной земли. Но предупреждаю: до прибытия на континент вы обязаны подчиняться мне, как подчинялись приказам правителя. За любое ваше неповиновение вы будете закрыты в изоляторе или вовсе депортированы с «Ковчега». Это всем ясно?

– Да, госпожа! – откликнулись все вокруг, синхронно преклонив головы в знак почтения.

«Это мы ещё посмотрим, кто кого отсюда депортирует», – не согласилась лишь одна Бонни, пока Вивиан продолжала свою речь.

– А сейчас в честь нашего спасения и светлого будущего приказываю всем собраться на верхней палубе и почтить память Альвиса Лоренсо Родригеса, чьё тело до прибытия на сушу будет покоиться в усыпальнице «Ковчега».

«Чьё тело будет покоиться», – зазвенело в ушах Бонни, а от слова «приказываю» она почувствовала внутреннее сопротивление, но всё же постаралась сохранить внешнюю невозмутимость. «Не нужно ничего приказывать. Альвис хоть и был своенравным правителем, думаю, многие придут проститься с ним от чистого сердца», – Бонни закрыла глаза и глубоко вдохнула воздух, позволяя образу правителя проникнуть в её воображение.

Со светлой грустью она вспомнила все их совместные приключения: как она впервые увидела Альвиса у хижины Дилана, как узнала, что он тот самый правитель Гринстоуна, к которому она стремилась попасть, чтоб разузнать об отце. Она вспомнила о ночи, проведённой наедине с Альвисом в пещере, когда его ужалил скорпион; их поцелуи и разговоры под луной после того, как он спас её от жаждущих крови аборигенов…

С особенной трогательностью Бонни прокрутила в памяти их последний вечер у лагуны, когда Альвис рассказал ей о своих планах на будущее и как светился счастьем в тот момент…

Заметив, что собравшиеся в зале стали расходиться, Морган тоже поднялась.

– Думаю, будет очень душевно, – донеслись до Бонни чьи-то слова. – Госпожа Вивиан Ортис предлагает каждому запустить огненный фонарик в небо в знак прощания с ушедшим правителем, а также и в память обо всех, кто волей судьбы остался на острове…

«Если бы огненные фонарики могли что-то изменить…» – грустно вздохнула Морган и побрела к выходу из зала.

✴ ✴ ✴

Когда Бонни поднялась на верхнюю палубу, великолепие окружения заставило её затаить дыхание. Множество светящихся огоньков, медленно и будто завораживая, парили в воздухе, неспешно набирая высоту. Этими огнями были обычные бумажные фонарики с фитилём внутри, но в этот момент они казались волшебными звёздами, которые на некоторое время спустились с небес и теперь возвращаются назад в небо.

Спокойствие и умиротворение происходящего ярко контрастировали с эмоциональным состоянием Бонни. Несмотря на то что телом она была в безопасности, внутри неё творилось полное разрушение.

Пылающий лавой остров отдалялся и воскрешал в памяти Морган тех, кого она больше никогда не сможет увидеть, обнять и услышать. Неистовая буря протеста в душе Бонни на множество мелких частей разрывала её внутренний мир, не позволяя смириться со смертью отца и человека, от чьего имени у неё замирало сердце.

«Почему всё сложилось именно так? Почему? Зачем мне теперь свобода, если я осталась совсем одна? Дай мне сил, папа, пережить всё это…» – Бонни протянула ладонь в направлении острова, чтобы проститься с ним навсегда. В этот момент один из стражей, приняв её жест за просьбу, безмолвно протянул ей небесный фонарик.

Морган прижала его к груди, словно получив последнюю связь с теми, кого она потеряла. Огонь внутри особо сложенной бумаги пылал ярко, и его приятное тепло передавалось ей, заставив вновь погрузиться в свои мысли.

«Если бы можно было вернуть время вспять и всё изменить… Если бы в тот вечер я не уплыла от Альвиса, а честно призналась ему в том, что не знаю, где камень, мы рано или поздно всё равно бы нашли его и всё могло бы сложиться совсем по-другому… Возможно, и папа тогда был бы сейчас здесь со мной… Но случилось всё так, как случилось. Никто не виноват в этом. Я должна отпустить прошлое, я должна найти в себе силы это сделать…»