Ольга Корк
Личная воровка мага Тьмы
Глава 2
Чуточку наглый рыжий гость ушел задолго до закрытия ресторации. А мне предстояло еще отработать несколько часов, прежде чем я смогу отправиться домой. Поэтому пришлось выкинуть из головы всякие глупости и работать, работать и бесконечно улыбаться. Хотя, откровенно говоря, чем темнее становилось на улице, тем меньше обращали внимания на мои улыбки посетители ресторации. Да, все же Кселе это торговый городок и истинные лорды и леди посещают его не так часто и точно не с целью развлечься. Женщины приезжают сюда, чтобы потратить деньги в магазинах, мужчины, чтобы или проконтролировать работу принадлежащих им мануфактур, или заключить выгодные сделки. Это я к тому, что в столь поздний час гости нашего города предпочитали проводить время либо в своих гостиничных номерах, либо, если речь идет об одиноких мужчинах, в более… кхм… злачных местах. А местные жители, как много денег бы ни зарабатывали, теряли внешний лоск с каждым выпитым бокалом вина. Но, с другой стороны, чем сильнее они расслаблялись, тем более щедрыми становились. Так что улыбаемся и продолжаем вежливо общаться даже с самыми наглыми клиентами. Деньги, Рина, что для них способ показать свою значимость, для тебя способ обеспечить еду своим родителям. У матери совсем плохенький плащ, она, конечно, редко выходит на улицу, но не дело это, женщине в ее возрасте отказываться от прогулок на свежем воздухе или замерзать до старых косточек из-за решения ненадолго выйти до ближайшей пекарни.
Когда смена была закончена, все работники собрались в обеденном зале ресторации. Я с большим удовольствием присела на стул и совсем не изящно вытянула ноги. Наконец-то!
– Итак, день был неплохой, – Фрей довольно улыбнулась, что бывало с ней редко, – сейчас выдам вам дневной заработок и все свободны.
Деловитой походкой она подошла к столику, расположенному на небольшом подиуме, с удобством уселась и раскрыла свою счетную книгу.
Далее все потекло по обычному сценарию: работники, начиная со старших, по одному подходили к хозяйке, получали свою дневную плату и уходили переодеваться. Всем хотелось поскорее добраться до дома, отдохнуть и выспаться перед завтрашним днем.
– Ринка, – резкий окрик Фрей заставил меня вздрогнуть и поднять на нее взгляд. Как же я сегодня устала.
– Иду, – буркнула тихонько, с неохотой поднимаясь на ноги. Ничего, выйду на улицу – взбодрюсь, совсем чуть-чуть осталось!
Подойдя к госпоже Фрей, остановилась напротив нее у стола.
– Держи, – на стол легли медяки. Слишком мало. Слишком!
– Госпожа…
– Не задерживай людей, всем домой охота!
– Да, но вы допустили ошибку, – не отступила я, – здесь только моя обычная дневная плата!
– А больше ты сегодня не заработала, – Фрей прищурилась и язвительно добавила: – Или хочешь поспорить?
– Нет, – процедила сквозь зубы, – но мне хотелось бы узнать, чем же я так сегодня провинилась?
– Чуть не опоздала на работу, спорила со мной, а еще, нахалка, заигрывала с посетителем!
Разговаривала сверх положенного я сегодня только с одним гостем, поэтому даже не пришлось уточнять, с кем же, по мнению скряги, заигрывала.
– Я не могла игнорировать вопросы гостя ресторации.
– Конечно, а потом не могла не смотреть на него. Думаешь, я ничего не видела? Забирай плату и уходи. А если чем-то недовольна, на твое место всегда можно найти более молчаливую подавальщицу.
Молча смахнув медяки в ладонь и развернувшись, отправилась в каморку переодеваться.
– Да чтоб тебе провалиться, мерзкая тетка, – ворчала, резкими движениями развязывая пояс фартука, – чтоб Светлая Богиня отвернулась от тебя!
Переодевшись и надев свой старый, но еще прилично выглядящий зимний плащ, поспешила на улицу. Разговаривать с кем-либо мне не хотелось. Злость отогнала усталость и заставляла меня быстрым шагом идти по темной улице. Подумать только, жалкие двадцать медяков! Да я столько получаю в те редкие послепраздничные дни, когда зал ресторации остается пустым на протяжении всего дня. Например, после ночи смены года. Когда все нормальные люди отсыпаются по домам, а мы, не переставая зевать, дежурим в пустующем зале. Но сегодня? Сегодня-то мы работали не покладая рук и вот так мне оплатили целый день беготни? Ведьма старая!
Фрей и правда походила на ведьму из старых детских страшилок. Худощавая, с цепким взглядом и узловатыми пальцами, она обладала препаршивым характером, гордой осанкой и искренне любила обижать более слабых духом людей. Со мной связывалась редко, потому что я никогда не боялась с ней спорить. Но сегодня… Сегодня она прицепилась к мелочам, небольшим огрехам в моей работе, раздула из этого целую проблему, лишив меня премии. Склочная старуха! Видимо, действительно стоило подумать о смене работы, пока еще мы с Фрей не разругались окончательно и у меня есть шанс получить хорошие рекомендации!
Задумавшись, я почти не замечала ничего вокруг, но глухие шаги впереди привлекли мое внимание. Мужскую фигуру я узнала моментально. Высокий, широкие плечи, плащ с высоким меховым воротником… Даже еще не разглядев цвет волос, я уже точно знала, кто идет мне навстречу. Ошибиться было невозможно! Тот самый посетитель, из-за парочки взглядов на которого я лишилась сегодня своей заслуженной премии!
Злость плохой советчик. Очень плохой. Но сопротивляться я не смогла. Темная улица, никого нет рядом, извозчик на противоположной стороне мостовой и внимания не обратит на небольшое происшествие на темной дороге. Подумаешь, девушка поскользнулась, а мужчина ее поддержал…
***
На мгновение спрятав ладонь в рукав, открепила припрятанный в нем узкий кинжал. А дальше все было как в тумане. “Случайное” столкновение, пара незначительных фраз и вот я уже иду дальше по дороге. Скрытый карман укрыл мою добычу, а я недовольно морщусь. Глупость, ну какая же глупость. Мало того, замерла, как неопытная романтичная девушка в руках большого и сильного мужчины, позорно втягивая приятный терпкий аромат, так еще и капюшон упал. Надеюсь, на улице достаточно темно и меня не успели узнать. Совсем не хотелось бы попасться, да еще и в этом районе. Никогда прежде я не поддавалась сиюминутному порыву. Правило, крепко вбитое в мою голову, я не нарушала прежде. Вот и сейчас не стоило. Теренс столько раз говорил, что не стоит проявлять свои таланты там, где я работаю и живу. О чем я только думала?!
Ладно, сделанного не исправить, остается только уповать на волю Богов и надеяться, что рыжий мужчина меня действительно не признал. Ведь судя по тому, как он со мной разговаривал, есть неплохой шанс, что моя тайна останется нераскрытой!
Улицы сменяли друг друга и чем ближе я подходила к дому, тем ниже были дома и беднее кварталы. Не окраина и уж точно не трущобы, но нет того лоска, каким привлекает центральный район. Единственное в городе, что объединяло все улицы, это вымощенные камнем дороги. Так что перестук низких каблучков сопровождал меня весь путь. Иногда казалось, что путь от работы до дома я могла бы пройти с закрытыми глазами. Знала, как звучит та или иная тропинка, где есть чуть расшатанные камни, об которые несведущие прохожие могли споткнуться. Знала и то, что через десяток шагов звук станет глухим, будто под мостовой нет земли. Ее там и правда нет. Я своими глазами видела, как вскрывали улицу, чтобы прочистить водосток. Мне, кажется, тогда было всего лет четырнадцать или уже пятнадцать, не помню точно, и я очень удивилась. Мама смеялась и говорила, что, видимо, в моем родном мире живут совсем темные люди, раз я не знаю таких простых вещей. Но я точно помнила, что ливневки у нас делают вдоль дорог, а не под ними. Ведь папа у меня хорошо разбирался в этом вопросе и объяснял мне про размытие почвы, про риски и прочие радости дорог в оставшейся в прошлом России.
Отогнав от себя печальные мысли, быстро осмотрелась. Знакомые очертания домов, узкая улица, уже почти пришла. А судя по тому, что меня никто не преследует, важный гость ресторации так и не узнал, что лишился кошеля.
Тихонько скрипнула входная дверь, впуская в прихожую вместе со мной облако морозного воздуха. Меня всегда встречал полумрак. Мама оставляла зажженными несколько свечей, когда они с отцом уходили в свою комнату, чтобы я знала: меня ждут. Позволить себе оставлять постоянно включенным свет мы не могли. Оплата за простые, необходимые для жизни удобства влетала в звонкую монетку, поэтому родители приучили меня к экономии.
Скинув плащ, отправилась на кухню. Знала, мама оставила для меня ужин. Этот ежевечерний ритуал всегда проходил для меня одинаково – в одиночестве. За исключением редких выходных, ужинала я всегда одна. В тишине разогревала нехитрую еду, накрывала стол и садилась кушать. И пусть у меня не было белой скатерти и салфетки не хрустели от крахмала, но стол всегда сервировала так, как для самого дорого гостя ресторации. Потому что хотелось. Потому что могла. Да и насмотревшись за рабочий день на клиентов, мне хотелось банально себя порадовать. Так почему бы и не неспешной трапезой? Пусть старый деревянный стол с растрескавшейся столешницей и был бедным, а вместо столовой салфетки у меня было небольшое кухонное полотенце, ну и что, что ужин состоял из одного блюда и не было ни салата, ни закусок, а вместо горячего вина в кружке налит горячий травяной отвар, даже не чай, пусть. Так даже лучше. Зато это все было для меня одной. Приготовленное с любовью и завернутое в старую вязаную кофту, чтобы дольше не остывало. И я могла бы не греть еду, но после мороза улицы хотелось чего-то горячего. Жаль, у нас не было большой ванны. Только сидячая, в которой не получалось лежать с пеной и нежиться в воде. Это все такие мелочи! Зато я сейчас поднимусь наверх, четвертая ступенька обязательно скрипнет под ногой и отец спросит: “Риночка, это ты?”. А я улыбнусь и зайду к ним в комнату, чтобы пожелать доброй ночи. Мама в это время всегда уже спит, а вот папа, он дожидается меня. Сидит в потертом кресле, читая книгу в свете камина и пары свечей, или уже лежа в кровати, но непременно ждет, когда его приемная дочь вернется домой.
Покушав тушеное мясо с подливкой и овощами, я спокойно помыла посуду и прошлась по первому этажу, проверяя, все ли окна закрыты, не осталось ли где забытых вещей. Нет, конечно, родители ничего не забывают, хоть и пожилые и сил у них уже мало, но они тщательно следят за своим домом. Потушив свечи и подбросив дров в камин, чтобы к утру дом не промерз, пошла на второй этаж. Скрип ступени, голос папы и вот я уже на пороге их комнаты.
– Привет, па, – улыбнувшись уголками губ, шепнула, упираясь плечом в дверной косяк, – как вы сегодня?
– Все хорошо у нас, – отец отложил книгу и смерил меня внимательным взглядом, – а вот ты очень уставшая. Иди спать, Рин, совсем себя не жалеешь.
Кивнула и, охватив взглядом родительскую комнату, поплелась умываться. Жаль, не в моих силах отремонтировать старенький домик. Не с доходов подавальщицы строить такие планы. Хотя нет, конечно, если бы львиную долю доходов не съедали бы необходимые лекарские порошки, мы могли бы себе позволить чуточку больше. Но я никогда не променяю новый матрас на здоровье приютивших меня людей.
Со вздохом зашла в свою комнату и зажгла свет. Каморочка моя любимая! Узкая кровать с теплым, связанным мамой покрывалом. Две небольшие подушки, одну из них я всегда обнимала во сне. Небольшой столик в углу комнаты, а на нем подсвечник с огарком свечи. Старый шкаф, дверца прекратила плотно закрываться несколько лет назад, но починить ее так и не получалось. Дерево рассохлось. Но все самое важное хранилось у меня в шляпной коробке, что я хранила на шкафу. Да, не самое надежное место для хранения своих секретов. Но, с другой стороны, кого может заинтересовать старая коробка, такой привычный предмет в любой комнате девушек? Хочешь что-то спрятать, прячь это на самом видном месте. Эту мудрость мне поведал Теренс.
Достав коробку, поставила ее на кровать и, убедившись, что окно занавешено плотной шторой, быстро открыла крышку. У меня совсем немного времени, прежде чем соседка начнет обеспокоенно меня звать. Несколько минут, не больше, а нужно успеть не только проверить, что же я сегодня добыла, но и переодеться!
Вытащив из кармана платья увесистый кошель, раскрыла его…
– Конфеты?!
***
Вытряхнув все содержимое на кровать, неверяще смотрела на свою “добычу”.
– Да как же так! – от разочарования и обиды хлопнула ладонью по покрывалу.
Несколько леденцов задорно подскочили и под ними я заметила блеск монеты.
– Та-ак, – быстро собрав все конфеты, я закусила губу, не зная, плакать мне или смеяться, – поверить не могу! Просто не могу поверить!
Раздраженно фыркнув, отнесла коробку на место. Нечего мне в нее сегодня прятать. Просто нечего!
Сняв платье, осторожно повесила его в шкаф. Осторожно, потому как завтра нужно идти на работу, и если я сейчас порву случайно ворот или оторву пуговку, надеть мне будет попросту нечего. Платье для работы у меня было всего одно. Фрей, скупердяйка, не выдала второе, сказав, что надо быть бережнее. Так что зимнее платье у меня было одно, а жаль! Зато сорочку я надевала не жалея ткани, за что и поплатилась – одна из тесемок осталась у меня в руках, – но это были такие мелочи в сравнении с полным кошелем конфет!
Запахнув теплый халат на груди, резко отдернула штору.
Мари была на месте. Сидела за своим столом, обнимая ладонями небольшую чашечку, над которой тонкой струйкой вился пар.
– Доброй ночи, Рина, – старушка привычным движением поправила шаль на плечах, – а я думала, сегодня и не свидимся.
– Вы уже собирались спать, – устало присела на подоконник, чтобы лучше слышать соседку через чуть приоткрытую щелку.
– Нет, но мне показалось, ты не хочешь общаться. Я права?
Удивительно, как тонко Мари чувствовала мое настроение. Даже через закрытое окно и за закрытой шторой. Она всегда угадывала, как прошел мой день и настроена ли я на долгую беседу.
– Устала, – прислонившись лбом к холодному стеклу, прикрыла глаза, – тяжелый день был.
– Только ли устала, попрыгунья? – светлые, потерявшие краски глаза хитро прищурились.
– Ты права, Мари, – улыбка тронула губы, но глаз я так и не открыла, – еще я сегодня очень разозлилась на Фрей.
– Опять она к тебе придирается, моя девочка?
– Она не выплатила мне премию за день! Я работала как проклятая, а эта старуха…
– Старуха это я, – отставив в сторону чашку с отваром, Мари элегантно сложила перед собой руки, – а хозяйка твоей харчевни всего лишь вредная баба!
– Мари, – улыбка стала шире и я даже смогла усмехнуться, – какая же ты старуха?
– Сумасшедшая, конечно, – соседка мне подмигнула, – ну что, расскажешь, как прошел твой день?
И я рассказала. Рассказала и о споре с Фрей, и как та прилюдно меня опозорила, утверждая, что я заигрывала с клиентом. Мари была чудесной слушательницей, просто чудесной. Она молчала все то время, пока я выплескивала раздражение на прошедший день, только иногда задумчиво улыбалась, да потихоньку пила свой отвар. А когда я затихла, спросила:
– Красивый?
– Кто? – выпрямившись на подоконнике, я недоуменно посмотрела на соседку.
– Ну так тот посетитель, на которого ты посматривала сегодня.
– Обычный… Не знаю… Он какой-то странный, – я попыталась объяснить и не смогла, поэтому остановилась, задумавшись на секунду, и начала рассуждать вслух: – Я, собственно, поэтому и смотрела на него. Сидел в тени, будто лицо от всех прятал. Заказал дорогое вино, но простую еду, к нему пару раз подходили мужчины, видимо, знакомые. Но держались настороженно. Он другой, понимаешь? Вроде богатая одежда, но вел себя не как заносчивый лордик. Наглый, но держит себя в рамках, самоуверенный, но не переходил границ даже в общении с подавальщицей. Позволил себе пару шуток, не более того. А как заметил, что нервничаю, сразу отступил.
– Он тебе понравился! – Мари уверенно кивнула в ответ на мой взгляд.
– С чего ты это взяла? – проворчала в ответ. – Он самовлюблён, как такие могут нравиться?
– С чего ты взяла, что самовлюбленный?
– Потому что он сделал комплимент моим волосам! Сказал, что я “соблазнительно рыжая”, – возмущение так и кипело во мне, стоило вспомнить этот сомнительный комплимент!
– И что плохого в его словах? – Мари, уже не скрываясь, посмеивалась.
– Да он сам рыжий! Рыжий и совершенно, абсолютно, беспринципно наглый!
– Эк тебя задело, – старушка закуталась в свою шаль и повела плечами, – поверь старой соседке, из наглых бабников получаются самые верные мужья.
– Мари, – всплеснула руками, – не говори глупости, какие мужья?
– Ну, значит, любовники, – она тонко улыбнулась, глядя на то, как я возмущенно хватаю ртом воздух, не в силах придумать достойный ответ, – иди уже спать, попрыгунья, тебе давно пора подумать о своей личной жизни, а ты все краснеешь от одного намека на мужчину рядом с тобой.
Пожелав соседке добрых снов, спрыгнула с подоконника и плотно закрыла окно. Муж, любовник… Придумает тоже. Как будто у меня проблем в жизни мало, кроме как забивать себе голову всякими глупостями! Подойдя к кровати, я задумчиво посмотрела на конфеты. Конфеты на меня не смотрели, они равнодушно лежали на покрывале, вызывая то недоумение, то раздражение.
– Какой нормальный человек в кошеле носит леденцы?
Увы, ответить мне было некому, поэтому, глубоко вздохнув, я принялась собирать сладости. Шестнадцать круглых леденцов, ярких, блестящих, они так и просились в рот, соблазняя своей сладостью. Редко, ох редко родители покупали мне конфеты. Не потому что им было жалко, а просто это считалось лишними тратами. Только на день рождения, – на самом деле мой день рождения в этом мире мы отмечали в памятный день нашей встречи, – и на ночь смены года. Ничего удивительного, что я не устояла и закинула одну конфетку нежно-голубого цвета в рот. И пусть вредная, нестрашно, схожу еще раз почистить зубы. Но зато сейчас я зажмурилась от удовольствия. Нежный вкус дикой ягоды сламилы растекался по языку, вызывая улыбку. В меру сладкий, с небольшой кислинкой, он оставался на языке привкусом лета и счастливого детства. Вкусно! Нужно обязательно оставить родителям к чаю. И пусть мама ворчит, я-то знаю, какая она сладкоежка!
Сложив все леденцы в бумажный пакетик, также обнаруженный в кошеле, прищелкнула языком. На покрывале остались сиротливо лежать жалкие тридцать медяков. Смешно же! Не мог тот мужчина, придя в ресторацию, потратить там все деньги. Просто не мог! Но носил он их явно не в кошеле!
Собрав медяшки, отнесла их на стол. Когда, вернувшись из ванной, я забралась в кровать, в голове всплыли слова Мари о самых верных мужьях…
– Придумает тоже, – фыркнула, поворачиваясь на бок и обнимая подушку, – кому нужен муж, который в кошеле вместо денег носит конфеты?!
Глава 3
Утро началось рано, но не могу сказать, что оно было плохим, ведь после того как я умылась и переоделась в теплое рабочее платье, это утро я подсластила. Нет, все же что-то хорошее в том мужчине есть. Вот, например, вкус на конфеты у него отменный!
Улыбаясь своим мыслям, спустилась вниз и, поцеловав родителей в морщинистые щеки, быстро позавтракала и сбежала на работу, оставив на столе сладости.
Не хочу смотреть, как мама будет вздыхать и украдкой вытирать слезу, прежде чем взять хоть один проклятый леденец!
Морозное утро. Редкие снежинки продолжали кружиться в воздухе, заставляя мечтать о теплых деньках, веселой капели и ласковом солнышке. Ничего, осталось совсем немного, скоро все будет. И снова на улицах колокольчиками будут звенеть женские голоса, а им вторить низкие мужские. Будут гулять парочки, хихикая, пробегая мимо и украдкой целуясь, думая, что их никто не видит. Важно прогуливаться жители города, попеременно здороваясь со знакомыми и проклиная власти, – тихо, конечно же, чтобы никто не слышал, – за какую-нибудь свою неудачу. Все это обязательно будет. Это только зимой в холоде казалось, что город скован снегом и льдом, что людей у нас тут совсем мало. А на самом деле все не так. Кселе был шумным городом, большим и промышленным. Жизнь в нем кипела и днем, и ночью, только вот эта кипучая деятельность зимой вся спряталась за дверьми различных заведений. А уж по утрам, когда все магазинчики, кофейни и ресторации были еще закрыты, улицы и вовсе оставались пустынными.
Забежав в ресторацию матушки Фрей, я удивилась, не услышав привычного ворчания. Странно. Но на самом деле мне же лучше, спокойнее будет работать.
Осматриваясь по сторонам и не находя никого из смены, я все четче осознавала – что-то случилось!
Быстро переодевшись в каморке, поспешила в зал, откуда уже слышался тихий гул голосов.
– Доброе утро, – удивленно осматривая толпу, собравшуюся здесь, вскинула брови, – что-то случилось?
– Фрей вызвали в Башню стражей, – хмуро ответил главный повар Максимилиан.
– Интересно из-за чего, – задумчиво протянула, подходя к работникам ресторации, – а собрались-то чего тут? Открытие скоро.
– Да вот и не знаем, стоит ли открываться, а вдруг того… нельзя.
Шепотом ответила мне одна из подавальщиц. Молоденькая Эли, работающая у нас всего каких-то пару месяцев.
– Глупости не говорите, – нахмурила брови, – не откроем ресторацию, Фрей придет и скандалить начнет.
– Вот и я им про то же говорю, а они уперлись, – Макс махнул рукой и грозно рыкнул, – так, кому положено, все быстро на кухню!
Поварята и работники кухни медленно потянулись вслед за своим непосредственным начальником. Ослушаться Макса они боялись даже больше, чем получить нагоняй от Фрей. Ну еще бы, он лично их всех отбирал, учил премудростям готовки, натаскивал и не стеснялся отвешивать весомые отеческие подзатыльники.
– А вы чего замерли, – посмотрела на утреннюю смену подавальщиц, – быстро все за работу. Столы протереть, салфетки разложить, ну? Бегом, девочки, поверьте, Фрей долго в Башне не пробудет, вернется и всем устроит сладкую жизнь!
Меня послушались, пусть неохотно, но как ни крути, Фрей я знала дольше, чем они, так что пришлось доверять более опытной Ринке, хотя, конечно, сплетничать было интереснее.
Когда до открытия ресторации оставалось всего ничего, дверь кухни резко распахнулась и в зал влетела запыхавшаяся Скай.
–Ой, девочки, я тако-ое узнала!
Она быстро скручивала волосы в свободный пучок, из кармана ее фартука криво торчал блокнот для записи заказов, а во рту она держала ленту, которой собиралась закрепить прическу.
– Скай, – усмехнувшись, посмотрела на приятельницу, – вот повезло тебе, что Фрей нет!
– Ой, да ладно, она нескоро еще придет, из Башни так просто не отпустят. Тем более там такая суета стоит, ты себе не представляешь!
– Опять сплетни слушала? – осуждающе покачав головой, медленно направилась к парадной двери. Пора было открываться и начинать рабочий день.
– Да какие сплетни, – Скай раздраженно сдула со лба светлую прядь волос, и наконец-то поправила нормально свой фартук, – Темного Фрейзера кто-то рискнул ограбить!
Она так широко распахнула глаза, что я начала всерьез опасаться, как бы ее кто не напугал, а то ведь останется бедняжка с видом рыбы. Останется только губками так смешно “шлеп-шлеп” делать и сходство будет полным.
– Кого ограбили? – резко крутанувшись на пятках, остановилась, не дойдя до дверей буквально пары шагов.
– Да я ж тебе рассказывала вчера, что в город приезжает этот жуткий тип. Ну вот он и приехал, а его ограбили! Представляешь, какой скандал!
– Я все еще понятия не имею, кто это такой, поэтому не могу оценить размер наглости воришек.
– Да как же, не знает она, – Скай всплеснула руками, – сама же его вчера обслуживала!
– Я? – признаться, от этих слов у меня холодок побежал по спине. Темный, ну не могло же…
– Ты, ты… Рыжий такой, важный господин. За твоим столиком сидел.
– Сидел, да, – судорожно сжимая кулаки, попыталась сохранить спокойствие, – а что же в нем такого необычного, что про него все вокруг говорят?
– Ну он же темный! Да и вообще, Фрей-то в Башню загребли, а значит, все не просто так. Вдруг его у нас в ресторации ограбили?!
– Глупости, – фыркнула весьма натурально, – если бы важного господина ограбили в самой ресторации, в Башне сейчас сидели бы мы все. Ладно, позже еще поговорим, вон на пороге уже первые клиенты ждут. За работу пора!
Дверь я открывала трясущимися руками. Светлая Богиня, что же я вчера наделала?!
***
День прошел… Просто прошел. Я ходила, улыбалась, принимала заказы, общалась с посетителями, но делала это все механически. Мысли мои были далеки от работы. Может быть, поэтому сегодня у меня было меньше чаевых, как знать. Возможно, клиенты чувствовали, что делаю все без души и не торопились отблагодарить за обслуживание. Весь день сердце сжималось от переживаний, и я никак не могла понять, что же мне делать. И стоит ли что-то делать. Чтобы принимать какие-то решения, необходимо знать больше, чем досужие сплетни. Для начала было бы неплохо выяснить, кто же такой этот Темный Фрейзер и чем он так известен. А такую информацию, не вызывая подозрений, я могла получить лишь в одном месте. Терпение не было моим коньком, наверное, поэтому я сегодня ушла с работы раньше. Фрей так и не появилась, поэтому предупредив девочек, что мне необходимо будет освободиться чуть раньше, я с легким сердцем покинула ресторацию. Макс за всем проследит, тут можно было не беспокоиться. А у меня слишком большие планы на эту ночь и к ней еще нужно подготовиться!
Домой возвращалась, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег. Незачем привлекать внимание! Гулкие шаги по брусчатке, нос спрятан в меховой ворот плаща, на голове капюшон. Просто еще одна жительница города возвращается домой. Ничего необычного! Никто даже внимания на меня не обращает. А вот если побегу – обратят. Мало того, еще и запомнят, а потом где-нибудь неудачно ляпнут: “Такого-то дня девчонка по улицам бежала, видать, случилось что-то”. А стражи, это же как собаки-ищейки. Не дай Боги услышат, заинтересуются, оно мне надо?
– Осторожнее! – заворчал на меня дородный мужчина. – Смотри, куда идешь!
– Простите, я не хотела, – чуть замедлившись, обернулась на незнакомца, которого случайно задела плечом, не успев увернуться, – скользко.
– Да вообще градоначальник не смотрит за городом, на дорогах ходить невозможно, – тут же переключился на новую тему мужчина, – но ты все равно осторожнее. Еще упадешь!
– Обязательно, – чуть поклонилась в ответ, – и вы берегите себя!
Люди в нашем городе не были злыми, но иногда мне очень хотелось переехать в тихую деревню, и пусть там все знали друг друга. Я бы поселилась где-нибудь недалеко от леса и жила себе спокойно. Шум города с его правилами и рамками меня выматывал. Мне не хватало простора и природы. Не знаю, откуда такая тяга к природе, но в городе мне иногда казалось, что я задыхаюсь. К счастью, это мне не помешало приспособиться к жизни здесь и пользоваться преимуществами Кселе.
Дома родители как раз только закончили ужин, но не успели еще уйти наверх. Они посидели со мной, пока я кушала, а потом, несколько раз жалобно шмыгнув носом, я сказала, что очень устала и хочу отдохнуть.
Папа тут же отправил меня в ванную, он очень переживал, когда кто-то из его любимых женщин болел, поэтому старался не допустить этого.
– И порошок от простуды выпей, Рина, – отец смерил меня строгим взглядом, – и спи побольше. Сейчас сделаю тебе свежий отвар укрепляющий.
– Спасибо, па. Я сама все сделаю, просто устала.
Мама, крепко обняв меня, подтолкнула к лестнице.
– Отдыхай, наша девочка, ты слишком много работаешь. А мы совсем не помогаем тебе!
– Вы мне уже помогли как никто, – тихо шепнула ей в ответ, сжимая в объятиях, – вы для меня здесь самые родные.
– Ты наша, Рин, слышишь? Наша дочь. Но если бы я только могла…
– Не надо, мам, всё хорошо. Вы много лет заботились обо мне, теперь моя очередь. Не переживай. Лучше попей чаю с конфетами, я знаю, ты их любишь!
Конечно, она не послушалась меня, ведь конфеты я нашла в кармане своего платья. Не иначе, мама, пока мы обнимались, аккуратно положила их туда. Упряма, любящая, заботливая… Мне и правда повезло с приемными родителями. А уж какое они терпение проявляли к испуганному ребенку, внезапно оказавшемуся в чужом для него мире!
Я смогла их полюбить, я была им очень благодарная и совершенно не хотела быть причиной лишних волнений пожилой пары Сронта. Они не только подарили мне второе имя, но и свою фамилию. Любовь и заботу. А я изо всех сил теперь старалась отплатить им тем же.
Приняв ванную, отправилась к себе. У меня есть около двух часов, чтобы подготовиться к ночи. Как раз родители поднимутся к себе в комнату, перед этим заглянув ко мне, а потом пойдут спать. Самое удачное время!
Проверив свои вещи, достала из ящичка стола пузырек с темной жидкостью. Спасибо, Светлая Богиня, за ведьм в нашем мире!
Под кроватью хранились высокие сапоги с мягкой подошвой, не самые теплые, но другие мне сейчас не подойдут.
Как только родители скрылись в своей комнате, я начала действовать. Нанесла на чуть влажные волосы ведьминского отвара и тщательно расчесала их. Каких-то двадцать минут и из зеркала на меня смотрела бледная брюнетка с россыпью веснушек на носу и щеках. С моей яркой внешностью было совсем непросто, но еще один пузырек и густая мазь с мягким травяным ароматом делает мою кожу идеально гладкой, скрывая слишком досадную деталь внешности. Жаль, эта мазь не может навсегда избавить меня от веснушек. Я была бы не против! Узкие черные эластичные штаны на ноги, черную же кофту с большим воротником, который можно было использовать как капюшон. Короткую курточку поверх, на ноги сапоги и главное – не вытаскивать длинные волосы из-под одежды. Готова! Достав темный шарф без каких либо узоров, намотала его на шею, скрывая нижнюю часть лица, и тихонько открыла окно.
– Доброй ночи, попрыгунья, – с улыбкой поприветствовала меня соседка, – сегодня холодно.
– Да, Мари, зима никак не хочет отступать, – присев на подоконнике, выглянула на улицу. К счастью, узкий проход между нашими домами не пользовался популярностью и был сейчас пустынным.
Убедившись, что путь свободен, выбралась на узкий карниз. За спиной у меня осталась полутемная комната с одиноко горящей свечой на столе, а впереди ждали несколько метров на обледенелом карнизе, а потом на крышу. Обожаю Кселе за его постройки и высокие каминные трубы. Тем, кто не боится ночью совершать безумные прогулки, эти трубы были хорошо знакомы…
– Доброй тебе ночи, Мари, дождешься меня?
– Как всегда, моя хорошая, как всегда.
Пройдя несколько шагов вбок, я привычным движением зацепилась за козырек крыши и, подтянувшись на руках, сделала самый обычный подъем с переворотом, знакомый всем спортивным гимнасткам. Правда, вместо брусьев моим снарядом была крыша.
