Ольга Кабацкая
Верни нас
Глава 35
Я медленно опустила поднятую с пола лопатку на стол и на одеревеневших ногах вышла в прихожую. Во мне смешалась злость на внезапный приход Оксаны, пополам с чувством стыда. Она ведь знает нашу предысторию. Я сама ей всё рассказала. А сейчас…
– Зачем ты пришла? – я сама не узнавала свой голос.
– Поговорить, – она отвечает тихо и спокойно, но я кожей чувствую идущее от неё осуждение.
Конечно, ведь в её глазах я выгляжу одной из тех дурочек, которых жизнь не способна научить элементарным вещам. Не трогать руками горячий чайник или раскалённую сковороду. Не возвращаться к тем, кто изменял…
– О чём ты хочешь поговорить? – на автомате спрашиваю я, обняв себя руками за плечи.
Оксана начинает говорить, а я ловлю себя на мысли, что не могу смотреть ей в глаза. Сдавшись, я отвожу взгляд вниз, не отрываясь смотря на небольшой коврик, изучая почти стёршуюся надпись: «Добро пожаловать».
В висках стучит, что она знает всё. Знает, как поступил со мной Глеб. И прекрасно знает, чем мы здесь занимались до её прихода.
Пока мы были с Глебом наедине – всё было проще. Я отгораживалась от воспоминаний. Иногда рядом с ним я просто забывала о прошлом. И вот, оказывается, как я буду себя чувствовать при любом случайном напоминании об этом.
Буду стоять и прятать глаза, съедаемая чувством стыда и бессильной злости. Вот, что я буду чувствовать каждый раз, когда буду видеть Никиту. Глеб же дружит и работает с ним. Уверена, они и праздники отмечают вместе. И если я решусь и послушаю совета Люси – именно такой будет моя дальнейшая жизнь? При каждой встрече с Никитой читать в его глазах… что? Что он всё знает. Помнит, какой обманутой дурой я была. Или буду… если он снова начнёт покрывать похождения Глеба.
Сколько ещё людей могут об этом знать? Сколько встреч я могу пережить, понятия не имея, что потом за моей спиной будут говорить, что я – та самая бывшая жена, у которой рога потолок подпирают? Сколько женщин будут мне улыбаться в глаза, мысленно сочувствуя?
Я просто не смогу так жить.
Все эти мысли проносятся в моей голове, съедая изнутри. Поэтому слова Оксаны я слышу, но не могу разобрать их смысл.
– Что? – глухо переспрашиваю я, как мне кажется, слишком шумно сглатывая ставшей вязкой слюну.
– Позволь я объясню, – вмешивается Глеб, напоминая мне о своём присутствии здесь. – Видишь ли, Оксана…
– Я не с тобой говорю! – зло срывается на него подруга и я вскидываю голову, замечая в её глазах слёзы.
Подруга… я даже в этом сейчас не уверена. Она не поверила мне, когда мы несколько часов назад стояли у больницы. Не захотела слушать.
– Я ничем не могу тебе помочь, – прошептала я, совершенно разбитая своими мыслями.
Понятия не имею, зачем она пришла и что хотела от меня, но точно я знала лишь одно – разговаривать с Оксаной я сейчас была не в состоянии. Да и вообще с кем бы то ни было.
– Закроешь за ней? – попросила я Глеба, направившись обратно на кухню, по пути поднимая с пола свой лифчик.
– Отлично! – закричала Оксана мне в спину. – Он откупился, а ты и довольна, да? Сразу к себе его притащила! Думаешь, это правильно?
Я встала, как вкопанная, медленно оборачиваясь и подбирая слова для ответа. В лёгких горело от коротких вздохов, что я себе сейчас позволяла.
– Откупился? – усмехнулся Глеб. – Меня отпустили как раз потому, что сам мой арест, если это можно так назвать, был проплачен.
– Ты избил Олега! – кошкой зашипела на него Оксана. – Есть свидетели и видео! Валера просто ускорил всё, избежав лишней волокиты и…
– Лишняя волокита? – переспросил Глеб. – То есть, подача заявления, вызов меня к следователю, моё алиби, которое никто не потрудился проверить – лишняя волокита? Хочу тебя расстроить, но это – взятка. И не с благими намерениями избежать «лишней волокиты», а чтобы закрыть невиновного.
– Это сделал ты! – от злости Оксана даже шагнула в сторону Глеба.
Вот только ни ударить его, ни даже замахнуться, не посмела. Удивительно, но даже стоя босиком в моей прихожей, в одном лишь розовом полотенце вокруг бёдер, Глеб умудрялся выглядеть уверенно-устрашающим.
– Так вот, – словно не заметив её выпад, продолжил он говорить. – Если бы меня вызвали так, как это положено, то выяснилось бы много удивительных вещей. Например, что Олега я и пальцем не тронул, хоть мы и виделись. Далее, видео. Понятия не имею, кто почесал кулаки об твоего братца, но готов ему даже лучшего местного адвоката оплатить. Меня скорее всего уже не было в городе, когда всё это произошло. На видео – не я.
– Олег бы не стал врать! – возможно, на Оксану подействовал спокойный тон Глеба, но голос её потерял былую уверенность. – Он бы не стал…
– А вот в этом уже будут разбираться специально обученные люди, – лениво ответил ей Глеб. – Стал, не стал. Кто куда платил, а кто нет. И твой муж правильно нервничает. Вот только сюда пришла ты зря. Настя тебе ничем не поможет. И на меня, как и на мои решения, никак не повлияет.
Я лишь хмыкнула.
Выходит, когда запахло жареным, Оксана решила прийти ко мне, чтобы попросить повлиять на Глеба? Как это… по-дружески.
– Стася…
– Оксан, уйди, пожалуйста, – попросила я, махнув рукой и молча продолжила свой путь на кухню.
Дойдя до окна, я безразлично положила на подоконник лифчик, который всё это время сжимала в руках.
– Стася, – громко заговорила Оксана, надеясь, что я её услышу. – Я верила Олегу. И это я попросила Валеру… ускорить всё, слышишь? Ради тебя попросила! Я же… – она замолчала, резко обрубая себя, словно и так было всё понятно.
Из прихожей пару минут не доносилось ни звука, затем, выдохнув от облегчения, я наконец-то услышала цокот каблуков и звук закрывающейся двери.
– Долбанная семейка, – шёпотом выругался Глеб, и сейчас я была в чём-то с ним согласна.
Неужели она действительно пришла лишь для того, чтобы попросить меня…
– Да чтоб вас всех, – рыкнул Глеб, когда я вздрогнула от показавшейся слишком громкой мелодии входящего звонка. – Да, Никит?
Обернувшись, я увидела, что Глеб уже внимательно слушает собеседника. Ну, теперь я была уверена, что Никита точно подъехал. Звонил он уточнить номер квартиры.
Глеб вышел в прихожую, ожидая друга. Затем открыл дверь, забирая пакет с одеждой и прося Никиту подождать его в машине.
– Я быстро, – зачем-то проинформировал меня Глеб, скрываясь в ванной, чтоб переодеться.
Кажется, начни он одеваться при мне, я бы и бровью не повела. Чувство какого-то опустошения давило на грудь. Хотелось одного – остаться одной и принять душ, стараясь смыть с себя весь сегодняшний день. Затем забрать Матвея и просто забыться, проводя с ним время. Он ведь не виноват, что его мама запуталась. Я не должна расклеиваться. Просто не имею на это права.
– Насть, – Глеб вышел из ванной, застёгивая ремень на джинсах и поправляя низ чёрной футболки. – Мне нужно ехать.
– Хорошо, – я первой подошла к двери и остановилась, наблюдая за тем, как Глеб ищет свои ботинки.
– Я позвоню тебе сегодня, как только восстановлю симку, – я следила за его движениями, нервно сцепив пальцы в замок за спиной, чтобы скрыть охватившую меня дрожь. – Как ты смотришь на то, чтобы завтра провести день вместе? Сходим с Матвеем в какое-нибудь кафе? Или просто погуляем? – он замолчал, внимательно вглядываясь в моё лицо. – Что-то не так?
В отличие от него, я никогда не умела скрывать эмоции. Всегда старалась, но… с Глебом это никогда не работало. Он всегда меня чувствовал. Иногда даже лучше, чем я сама.
– Мы не сможем быть вместе, – произнесла я, заставив Глеба замереть. – Я просто не смогу, – он медленно убрал руки в карманы, затем достал обратно, словно не знал, куда их деть. – Я не против твоего общения с Матвеем. Если всё хорошо пойдёт, то и не против того, чтобы он узнал правду и называл тебя папой, если захочет, конечно. Когда он будет старше, я даже готова отпускать его к тебе на каникулы, если вы оба не будете против.
– Настя…
– Дай мне договорить, – я мотнула головой и сделала шаг назад, не давая потянувшейся в мою сторону руке Глеба прикоснуться к себе. – Я не буду отнимать у тебя сына. Я не буду отказываться от помощи, если ты будешь её предлагать. Не буду против усыновления, или как там правильно? Признания отцовства? Но на этом… Я очень прошу тебя, Глеб. Пожалуйста, давай на этом всё и закончим. Точнее, – я глухо рассмеялась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. – Закончили мы уже давно. Я не хочу начинать всё сначала. Просто не смогу.
Глеб молчал, стараясь что-то прочитать по моему лицу, но не находил ответа. Я видела, как подрагивают его пальцы, как несколько раз дёрнулся кадык… Наверное, впервые в жизни я видела его таким растерянным. Даже в тот момент, когда я застала его с другой женщиной, он был идеалом холодного равнодушия.
– Почему? – наконец-то хрипло произнёс он. – Если ты всё ещё не веришь, что я пальцем не тронул этого…
– Я тебе верю, – слёзы всё же начали скатываться по моим щекам. – Это не имеет значения, Глеб.
– Тогда что имеет? – он приблизился ко мне, осторожно стерев пальцами слезинки с моего лица. – Что изменилось с приходом Оксаны? Я же не слепой, Насть. Я же видел…
– Тогда ты должен понять, – прошептала я, убрав его руку от своего лица и немного сжав пальцы, перед тем как отпустить. – Я не смогу. Не мучай меня, пожалуйста. Матвей – это всё, что я готова… всё, что нас будет связывать, – голос начал меня подводить, скатываясь в хриплые всхлипывания.
– Я не понимаю, – Глеб посмотрел на свою руку, которую я только что отпустила, медленно отступая назад и отворачиваясь к двери. – Я люблю тебя. Всегда любил и, за последние семь лет я понял – ты единственная, кого я никогда не смогу выкинуть из своих мыслей, – он замолчал, открывая дверь и добавляя почти шёпотом, выходя из квартиры: – Но, кажется, сейчас этого недостаточно.
Глеб ушёл, едва слышно захлопнув за собой дверь, пока я стояла и словно в тумане смотрела на неё, глотая солёные слёзы.
Он всё правильно сказал. Этого недостаточно.
Глава 36
Глеб
***
– Что скажешь? – я внимательно следил за осматривающей комнаты Катей.
– Ну что сказать, ну что сказать, – пропела она, возвращаясь в гостиную и опускаясь на диван, закидывая ногу на ногу. – Квартира хорошая, просторная, светлая. Меня немного смущает этаж, но не мне же здесь жить.
– Значит, Насте понравится, – сделал я вывод, окидывая взглядом помещение.
Кое-что из мебели придётся заменить, но в целом ремонт и планировка меня устраивали. Катя права, квартира очень светлая. Для этого я и пригласил её приехать – хотел услышать женское мнение. Лично меня покорили панорамные окна, которыми был застеклён балкон. Насте должен был понравиться вид из окна. Воображение тут же нарисовало её стоящей там утром с чашкой кофе в руках.
– Знаешь, что действительно бы понравилось Насте? – усмехнулась Катя на мои слова.
– Что?
Я перечислял в уме достоинства квартиры. Четыре комнаты, огромная кухня…
– Правда, – коротко ответила Катя, перебивая мои рассуждения о почти приобретённых квадратных метрах. – Вместо ресторана и квартиры, ты мог бы просто рассказать ей, что случилось…
– Нет, – холодно перебил я, встряхнув головой. – Вернёмся к квартире. Про высоту я понял и, скажи мне, Матвей ещё в том возрасте, когда на окна нужно ставить защиту от детей? Такая вообще есть?
– Расскажи Насте об аварии, Глеб, – словно не слышала меня Катя.
– Я рассказал, – пожал я плечами, отворачиваясь к окну и смотря на открывающийся взгляду вид. – Завтра оформлю сделку и отвезу Насте ключи.
Отсюда до ресторана было всего три остановки. Так же и школа, что она присмотрела для Матвея, была в шаговой доступности. Мне оставалось надеяться, что Настя не откажется принять такой подарок. В крайнем случае, буду давить, что это только ради Матвея. Она ведь держит слово. Помощь для сына принимает без возражений.
– Ты рассказал ей не всё, – Катя тяжело вздохнула. – Я не понимаю тебя. Тогда не понимала, а сейчас и вовсе.
Я услышал, как она поднимается и идёт в мою сторону.
– Серьёзно, – она прикоснулась к моему плечу, вынуждая повернуться к ней лицом. – Что тебя останавливает?
В памяти тут же возникло заплаканное лицо Насти. Сказать правду… боюсь, этого будет тоже недостаточно. С момента того нашего разговора прошло почти две недели. Настя оставалась верна своим словам. Она спокойно реагировала на мои звонки, не выгоняла, когда приезжал. Давала общаться с Матвеем. Чёрт, да она даже одного его со мной отпустила погулять! И прикрывалась им, как щитом, не давая к себе прикоснуться. Про попытки остаться с ней наедине и говорить нечего – она просто не допускала их.
Зато приняла мою помощь с рестораном. Ремонт там близится к своему завершению, штат набран. Повар, что я ей нашёл, в восторге от Насти, впрочем, как и она от него. И последнее меня с каждым днём всё больше раздражало.
– Знаешь, – не дождавшись от меня ответа, Катя перевела взгляд в сторону окна, чуть понизив голос: – Я ведь помню, как ты мучился. Как не мог с ней даже по телефону поговорить, потому что не знал, как сказать правду. А обманывать – тебе просто не позволяла совесть. Как документы на развод подготовил, но никак не решался дать им ход, – Катя грустно рассмеялась. – Я так обрадовалась, когда следом за Никитой она приехала на ту квартиру. Подумала, наконец-то! Сейчас она прочистит тебе мозги… А она решила, что Никита прикрывает твои измены.
– Вероятно, – я прочистил горло, словно заново переживая те дни. – Она думала об этом. И трактовала увиденное в ход своих предположений.
– А ты не стал отрицать, – Катя вздохнула. – Тогда ты мне сказал, что если однажды встанешь на ноги, то найдёшь её и признаешься во всём. Но не стал ничего делать. Почему?
– Ты и сама знаешь, почему, – сухо ответил я. – И давай закроем эту тему.
Какая разница, что я тогда хотел и о чём думал? Знал бы я, что Настя была беременна – всё было бы иначе. А так…
Если бы не Матвей – я до сих пор бы считал, что поступил правильно. Прикованный к кровати муж – кому это надо? Ломать её жизнь и привязывать к себе? Каждый день думать, что я не более чем обуза для молодой и красивой девушки? Читать в её глазах сочувствие и сожаление? Нет. Это было слишком для меня.
В тот момент я думал лишь о том, как будет лучше для Насти. Но никак не мог решиться и сказать ей, что мы расстаёмся. Катя права, когда мне сообщили, что вариантов снова встать на ноги для меня практически нет, я сразу попросил Никиту через знакомых оформить бумаги на развод. И продолжал тянуть время, не зная, что сказать Насте и как это сделать. Единственное, что стучало тогда в моей голове – она не должна узнать правду. Она бы просто не ушла. Осталась бы со мной… и какая-то часть меня жаждала этого. Эгоистичная, жалкая и растерянная часть меня. Но это было бы неправильно.
Вот только ничего кроме сжигающей душу пустоты я после ухода Насти не ощутил. Ни облегчения, ни подобия удовлетворения от того, что поступил правильно. После нашей последней встречи словно свет кто-то выключил, погружая меня во мрак, которому не было видно конца.
Да, я старался встать на ноги. Соглашался на операции, горстями глотал таблетки, давал добро на любые инъекции, на рискованные системы массажа и прочее…
Да, я хотел встать на ноги и вернуть Настю.
Да, я хотел…
Вот только последствия моего лечения внесли свои коррективы. Какое я право имел искать её и вмешиваться в жизнь, если не мог больше ей предложить того, о чём мы вместе мечтали?
Я был уверен, что Настя станет прекрасной матерью. Любящей, чуткой, нежной… Но я, вернув себе возможность ходить, лишил себя навсегда возможности стать отцом. Так и стоило мне искать Настю? Вторгаться в её жизнь и всё рушить, думая лишь о себе? Это ведь мне до сих пор было плохо, не ей. Я думал, что возможно у неё уже есть семья. Муж, более удачливый, чем я. Дети…
Я запрещал себе собирать на неё информацию. Думал, так будет лучше. А на деле же…
Знал бы я про Матвея – нашёл бы Настю гораздо раньше. Нашёл бы… я позволил себе мысленно усмехнуться. Я бы ни за что не отпустил бы её тогда.
– Закроем тему, – передразнила меня Катя. – И какой у тебя план? Ресторан ты купил, квартиру почти купил, филиал здесь открываешь. Что дальше?
– Буду совмещать, – пожал я плечами. – Буду жить на два города. Благо, не так далеко отсюда до столицы…
– Я бы на её месте тоже не смогла бы простить измену, – вернулась к прежней теме Катя. – Другое же дело – узнать правду…
– А узнай такую правду, себя бы ты простила? – не выдержал я, повысив голос. – Что всё не так поняла и даже не попыталась разобраться? Что, – я замолчал, взяв себя в руки. – Пусть лучше я буду выглядеть придурком, решившим гульнуть когда-то налево, нежели Настя…
– Придурком был, придурком и остался, – перебила меня Катя, махнув рукой и направившись в сторону выхода из квартиры. – Закрыли тему. Сам разбирайся! Но если однажды так случится, что мы с Настей где-то встретимся, просто знай, что я молчать не буду. Не хочу, чтобы она на меня смотрела, как на ту самую женщину, из-за которой она семь лет одна растила сына. Я бы, на её месте, все волосёнки такой девице при встрече бы вырвала.
– Значит, вы с ней не встретитесь, – прошептал я, понимая, что Катя будет верна своим словам и действительно так сделает.
И это немного не укладывалось в мой план на ближайшее будущее. Всё же, мне хотелось отпраздновать открытие филиала в ресторане Насти, а теперь…
– Слушаю, – ответил я на звонок вибрирующего в кармане мобильного.
Может Игорь меня чем-то сегодня порадует. Семью хорьков он прижал так, что мне не только Валера звонил с извинениями, но и сам Олежка. А также его сестрица и их родители ежедневно давали о себе знать, обрывая все им известные мои номера.
Глава 37
– Не жалеешь, что перебрался сюда из столицы? – усмехнулась я, как бы между делом задавая давно интересующий меня вопрос. – С твоими талантами… в Москве больше возможностей.
Константин действительно был отличным поваром. Более того, он разбирался не только в том, что касалось непосредственно кухни, но и дал мне несколько прекрасных советов по оформлению зала. Да даже если исключить очевидные зачатки дизайнера в мужчине, за столь короткий срок нашего знакомства я успела оценить его хватку.
– Нет, – подмигнув поглощающему мини-бургеры Матвею, он совершенно серьёзно взглянул на меня. – Там бы я был одним из многих хороших поваров. Здесь же я имею все шансы прогреметь как лучший повар города. Так о чём мне жалеть?
– Сильно, – рассмеялась я, поражаясь его амбициям и настрою. – Хотя знаешь, в моих же интересах, чтобы так оно всё и вышло.
– Даже и не сомневайтесь, Анастасия, – заверил меня Костя. – Главное, это правильное открытие. Хорошая еда и нужные гости. Первое – я беру на себя, второе, как я понимаю, возьмёт на себя Глеб Андреевич. Он ещё не приходил с предложением провести здесь празднование открытия своего филиала?
– Нет, – я отвела взгляд в сторону, стараясь как можно быстрее перевести тему. – Пойду посмотрю, как обстоят дела в главном зале. Сынок, пойдёшь со мной?
– Нет, – замотал головой Матвей, с обожанием смотря на Константина.
Ну да, он всегда готов его угостить чем-то вкусным. Я бы на месте сына тоже глаз не сводила с улыбчивого повара. Готовил он просто божественно.
– Я присмотрю за ним, – заверил меня Костя. – И сделаю ещё что-нибудь на пробу.
Лицо Матвея просияло так, словно он вживую увидел настоящего Дедушку Мороза, притащившего три мешка подарков и все для него одно.
– Я тоже обязательно попробую, – улыбнулась я, радуясь, что ремонт практически завершён.
Остались лишь последние штрихи в главном зале, которые никак не мешали Константину разрабатывать меню и готовить мне на утверждение блюда. Это не могло не радовать.
А вот что меня огорчало, так это Глеб. Любое упоминание о нём выбивало из колеи.
Но Константин прав – про готовящийся к открытию филиал компании Глеба я слышала. Он сам об этом упоминал, когда приходил увидеться с Матвеем. Да и не только с Матвеем… Я же не слепая, прекрасно видела, как Глеб пытается улучить момент и побыть со мной наедине. Пока я успешно прикрывалась сыном, избегая Глеба. Но вот сколько ещё я смогу так делать – вопрос. Это пока Глеб словно выжидал, давая мне время. Да и отвлекался часто. Ему то звонил Никита, которому, как я поняла, из-за открытия филиала приходилось практически жить здесь, а не в столице. Жалобы на то, что его жена устала разрываться между двумя городами я точно слышала.
Впрочем, жалобами досаждали не только Глебу.
Мне Оксана оборвала телефон, пытаясь назначить встречу и поговорить. Это было для меня слишком.
Я знала, что друг Глеба всерьёз взялся за местные органы правопорядка и уже сместил несколько начальников с должностей. Так же я знала, что у Валеры проблемы из-за того, что он так бездумно поверил Олегу и подсуетился, чтобы Глебу досталось.
Я всё это знала.
Но помогать Оксане в мои планы не входило. Кажется, нашей дружбе пришёл конец. И самое ужасное – зарывшись по самую макушку в свои переживания, связанные с Глебом, я приняла разрыв отношений с Оксаной просто как данность. Безэмоционально.
– Сегодня закончим, – заметив меня, ко мне подошёл один из рабочих, дежурно улыбнувшись.
– Я вижу, – кивнула я. – Спасибо.
Мне нравилось, во что превратился ресторан внутри. Светлые стены, деревянные декоративные балки на потолке и стенах…
– Анастасия Сергеевна, – позвали меня от дверей. – Тут девушка просится к вам. Впустить?
– Девушка? – я направилась к главному входу, и с каждым шагом последующий давался мне труднее.
Первой мыслью было, что пришла Оксана, узнав, что я пробую себя в роли ресторатора. Второй мыслью, что кто-то пришёл узнать про вакансии.
Но – нет.
Стройная блондинка, скептично осматривающая покрытые строительной пылью окна, в работе точно не нуждалась.
– Что тебе нужно? – сухо спросила я, остановившись в паре метров от незваной гостьи.
– Поговорить, – коротко кивнула она. – Желательно наедине. Ты… узнала меня?
– Узнала, – не стала отрицать я.
Сложно забыть лицо той, которую я ненавидела не меньше Глеба. Её образ отпечатался в памяти так же остро, как и сухие фразы Глеба в тот день, когда я застукала их вместе.
