Ольга Зернова
Морем и кровью
Глава 17. Лэри. Простые отношения
В отсутствии настоящих чувств отчаяние начало походить на любовь.
Кира Касс. «Сирена»
Возвращаюсь к лесу, но не долетаю до гнезда, опускаюсь на высокое дерево неподалеку и наблюдаю за размеренной мирной жизнью. Запал внутри затух, остался лишь медленно тлеющий, обжигающий пепел, причиняющий глухую царапающую боль.
Поднимаю руку и касаюсь груди. Я чувствую себя отвергнутым, хоть и знаю, что это не так. Что я никогда не должен был чувствовать себя таковым. Глаза сами отыскивают среди птиц девушек с амулетами на груди.
Все должно было быть просто. Отлаженный столетиями механизм выстраивания отношений между мужчиной и женщиной. Просто ждать, пока тебя выберут. Просто взять амулет у матери и передать его девушке. Просто стать семьей. Да… просто.
Надо же, я никогда не задумывался об этом. Никогда не задумывался о том, что придется что-то делать для того, чтобы меня кто-то выбрал. Что меня могут не выбрать.
Поднимаю амулет на ладони и рассматриваю причудливый золотистый узор в виде лабиринта, украшенный зелеными и красными камнями. Символы дома и крови. Нашего племени, семьи, добычи, жизни.
Когда-то этот амулет смастерил мой прапрапрадед для девушки, что выбрала его. С тех пор он передавался из поколения в поколение. От матери к сыну, от сына его паре, от его пары к их сыну. С раздражением убираю ладонь, позволяя амулету несколько раз удариться о грудь. Надо же, как у них все было просто.
Поворачиваюсь и опираюсь на теплый мощный ствол дерева. Смотрю на заходящее в море солнце, и мышцы горла сводит судорога. Она не поняла, она не знает этого языка, но… все же она выбрала меня, я убедился в этом.
Мне нужно придумать как вести с ней диалог, как находиться рядом, что делать. Я должен каким-то образом объяснить ей то, что должен был объяснить амулет. Объяснить сам.
Выдыхаю и снова перевожу взгляд на деревню. Почему меня никто никогда не учил этому? Как я должен продолжать род, если ничего не знаю? Как можно оставлять все на волю случая?
С раздражением перевоплощаюсь и лечу в деревню. Ничьи советы мне не нужны, с одной девушкой я и сам смогу договориться.
Глава 18. Кирэн. Рука помощи
«Если тебе понадобится рука помощи, знай – она у тебя есть – твоя собственная. Когда ты станешь старше, ты поймёшь, что у тебя две руки: одна, чтобы помогать себе, другая, чтобы помогать другим».
Одри Хепберн
Возвращаюсь домой с тревогой. Да, мне удалось договориться о встрече. Да, возможно, птицы согласятся помочь, но браконьеры серьезно вооружены. Они могут перестрелять всех оборотней. Отправлять их в атаку на корабль – все равно что на смерть. Бессмысленную смерть.
Нет, я должна придумать что-то еще. Птицы хороши, но без прикрытия им не справиться. Прошлый раз завершился успехом, лишь потому что браконьеры ничего о них не знали. Теперь же они злы и подготовлены.
С тяжелым вздохом опускаюсь на скамейку рядом с домом. Неужели кроме меня никому нет дела до того, что люди охотятся наших сородичей?
– Вы ведь Кирэн, верно? – внезапно слышу из-за плеча. Вздрагиваю и оборачиваюсь. Рядом на скамейке сидит высокий сирен лет тридцати пяти. В простом и немного потрепанном, но достаточно элегантном костюме.
– Д-да, что вам нужно? – напрягаюсь, пытаясь распознать на его усталом лице, поросшем щетиной, какие-то признаки злого умысла.
– Мое имя Назар, я следователь по вашему спешно закрытому делу, – показывает гладкую синюю карточку государственного служащего.
– Делу..? – хлопаю глазами, спешно припоминая события последних дней. Раздраженно поджимает губы от моей медлительности.
– Знать об этом никому не следует, но в свободное время я кое-что разузнал. Подумал, что мы можем обменяться информацией, если это дело вас все еще интересует, конечно, – признается и смотрит на меня исподлобья, заговорщицки.
– Помощь мне бы точно пригодилась, – слабо улыбаюсь, мало надеясь на какую-то реальную поддержку. – Корабли продолжают приходить и забирать сирен, которые плавают у поверхности будто в трансе. Птицы-оборотни отогнали один из них и, вроде как, готовы помочь, но без поддержки браконьеры просто расстреляют их, – качаю головой, спешно суммируя произошедшее.
– Хм, вот как… – задумчиво касается подбородка. Похоже, он не ожидал, что я вывалю на него новые проблемы. – А я выяснил, что сирены на поверхности – это, скорее всего, трагически скончавшиеся пациенты психоневрологических диспансеров. Похоже, вы видели лишь малую часть этой преступной структуры.
– Что? Возможно ли как-то защитить их? – растеряно хлопаю глазами, мало понимая ход его мыслей.
– Скорее всего, эта структура контролируется кем-то у верхушки власти, так просто ее не разрушить, – продолжает задумчиво говорить. Похоже, соображает он куда быстрее меня. – Вот что, я займусь поиском организатора, а вы пока попробуйте помешать приплывающим кораблям.
– Помешать? Но я уже сказала, что это невозможно, нужна помощь военных! – повышаю голос и тут же виновато озираюсь.
– Я что-нибудь придумаю и свяжусь с вами позже, – спешно поднимается, будто вспомнив о каких-то неотложных делах.
– А, да, хорошо, – растеряно провожаю следователя взглядом.
Не знаю, можно ли на него положиться, но он лучше, чем ничего. Для начала дождусь его ответа.
Глава 19. Лэри. Крыло помощи
«Мы не столько нуждаемся в помощи друзей, сколько в уверенности, что мы её получим».
Демокрит
Следующим вечером снова лечу в море. Без страха. Теперь я готов к тому, что люди на корабле используют против нас оружие. Кирэн подарила мне второй шанс, и они пожалеют о том, что не смогли прикончить меня сразу. Однако, сегодня горизонт чист, опасаться нечего.
На том же камне нахожу сирену, спускаюсь и перевоплощаюсь.
– Как хорошо, что сегодня в море спокойно, мы сможем поговорить, – тепло улыбается, увидев меня.
Сердце йокает. Я мог бы схватить и утащить ее прямо сейчас, но пока рано. Сначала выслушаю.
– Как твоя рана? – заботливо осматривает поврежденный бок.
– Я в порядке, еще раз спасибо, – смущенно отвожу взгляд. Из-за своей беспечности я мог оставить племя без защиты. – Ты говорила, что тебе нужна помощь? – сажусь очень близко и сразу ощущаю влажность и прохладу от ее тела.
– Да, дело в том, что на моих сородичей охотятся браконьеры, – признается со слабой улыбкой, кивком указывая на воду. Точно, она ведь что-то об этом говорила. Теперь понятно, почему она так часто находится у поверхности. Наверняка, она страж, как и я.
– Хочешь, чтобы я помог отогнать корабли? – сразу понимаю, к чему она клонит. Но не припоминаю, чтобы видел, как она сама справляется с кораблями. Хотя снизу это сделать, возможно, труднее. Никогда не видел, как выглядит корабль снизу.
– Да, не беспокойся, я понимаю, что огнестрельное оружие очень опасно для птиц, – улыбается, и я мрачнею.
– Не недооценивай меня, – сжимаю пальцы, но копье сегодня не при мне.
– Наши воины будут патрулировать поверхность и нападут на корабль, как только обнаружат его, – рассказывает воодушевленно, и внутри все тут же холодеет. Она общается с другими мужчинами из своих? Я должен был сразу забрать ее. Я ничего не знаю о том, как у них устроены отношения. – И я была бы очень признательна, если бы птицы прикрыли нас с воздуха. Уверена, так мы справимся с меньшими потерями, – продолжает как ни в чем ни бывало, и я разжимаю пальцы. Я действительно ничего не знаю о том, как отношения устроены у них. Не нужно торопиться.
– На сколько птиц ты рассчитываешь? – спрашиваю осторожно, пытаясь скрыть нервную дрожь внутри. Втайне от матери я смогу привести максимум десяток. Кстати, я так и не рассказал ей об огнестрельном оружие. И не стану. Я не обязан обо всем отчитываться, я и сам могу принимать решения.
– Это решать вам, все же приближаться к кораблю опасно, мы будем рады любой помощи, – снова улыбается.
Все же она надеется на меня. Привести охотников, несмотря на людское оружие? Это и правда опасно, но браконьеры под боком не меньшая опасность. Нам повезло, что мы можем объединиться с сиренами. Уверен, мама поймет.
– Хорошо, завтра я приведу птиц. Мы поможем, но рассчитываем на помощь с ранеными, – смотрю на нее серьезно. Если наши попадают раненые в воду, сирены смогут спасти их. Точно также, как Кирэн спасла меня вчера.
– Не волнуйся, я лично прослежу за этим, – ее лицо лучится благодарностью, и у меня на секунду перехватывает дыхание. – Спасибо.
