Ольга Гуляева
Расплата

ГЛАВА 2

Мне даже почти не пришлось врать Веронике, говоря о том, что муж и дети задержатся на каникулах еще на недельку. Слава богу, дружелюбная приятельница стала умолять меня остаться у нее. Правду о том, что муж выгнал меня из дома, говорить было непозволительно. Вероника не из тех людей, кто посочувствовал бы. Наоборот, она потеряла бы интерес к такой гостье. Статус брошенки совсем не привлекал ее в отличие от статуса жены самого влиятельного человека в стране. Но, несмотря ни на что, временное пристанище в доме Вероники мне подходило как никакое другое. Она ничего не спрашивала, не заостряла внимания на моем подавленном состоянии. Все что от меня требовалось – это только слушать ее монолог. Да даже и слушать не обязательно, главное – вовремя кивать.

Так я прожила у приятельницы еще неделю. И вот на исходе второй недели мне уже впору стало задуматься о том, куда идти дальше. Вопреки предупреждению Влада я все же наведалась пару раз в Центр и в наш особняк. В Центре я его действительно не застала, а охранник, наконец появившийся в будке у особняка (мой охранник, который раскланивался передо мной и расплывался в блаженной улыбке еще несколько дней назад), нехотя сквозь зубы сообщил мне, что хозяева уехали.

Теперь я уже ясно для себя понимала, что вряд ли съехав от Вероники, вернусь в свой дом. В принципе, на улице я бы не осталась. Влад заблокировал лишь доступ к его счетам. Доходы от работы Дома моды по-прежнему оставались в моем распоряжении, и я могла без труда снять квартиру. Но от мысли, что придется жить одной в пустой чужой квартире, мне становилось не по себе.

В воскресенье вечером, так и не продумав план дальнейших действий, я собрала небольшую сумку с вещами, и, поблагодарив Веронику за гостеприимство, покинула ее дом. Сев в машину, подумала с полминуты и направилась в сторону города, впрочем, так и не спланировав окончательный маршрут. Остановилась я на Садовом у Дома моды, когда уже смеркалось. Усмехнувшись сама себе – раз уж ехать больше некуда, так и быть – я покорно вышла из машины. Сделала глубокий вдох. Воздух по-прежнему пах весной – завораживающей и многообещающей. Но не для меня. Теперь уже не для меня.

Устроившись в своем кабинете в удобном большом кресле, я задремала. Ни о чем думать не хотела или уже не могла. Слишком много передумано, слишком много выплакано. А здесь в своем рабочем кабинете, в своей маленькой крепости, из которой меня никто не выгонит, я могла ненадолго расслабиться.

Однако, наслаждаться получилось не очень долго. К полуночи затекла спина, я начала ворочаться, пытаясь побороть то ли ломоту в мышцах, то ли бредовое забытье, в котором пребывала, то ли и то, и другое одновременно. А спустя пару часов безрезультатной борьбы ко мне все же пришло озарение. Я поняла, где хочу оказаться сейчас же, сию же минуту. И как же я раньше не подумала? Хотя, наверное, я думала об этом, но просто не хотела расстраивать и пугать родителей своим появлением. Но, с другой стороны, разве может сейчас для меня быть какое-то место более подходящим, чем отчий дом? Что бы ни случилось в жизни – только там можно почувствовать себя маленькой девочкой, защищенной от всех невзгод, только там можно позволить себе дать волю чувствам и выплакаться на груди у любящих, все понимающих и все прощающих родителей. Твердо решив для себя, куда отправлюсь завтра же вечером, я уснула крепким сном.

Родные стены приняли меня в свои теплые объятия и не обманули моих ожиданий. Переступив порог прихожей, давно не видевшей ремонта, но все же чистой и ухоженной, я почти физически ощутила, как благостное умиротворение наполнило каждую клеточку моего тела. Теперь все будет хорошо, теперь точно найдется верное решение, и все образуется. Возможно, это ощущение и было обманчивым, но оно согревало мне душу. Я вдруг задумалась о том, что за тринадцать долгих лет впервые воспользовалась этим надежным убежищем для души и тела. Так вышло, что в тяжелейшие моменты жизни это место было недосягаемым для меня. А теперь, оказавшись в этих стенах, так легко стало представить, что никогда не было аварии, судебного приговора, базы, Жданова, Жана, Затмения… И уж точно не было ужасного разоблачения двухнедельной давности. Вот мой письменный стол, за которым я делала школьные уроки и готовилась к поступлению в университет, вот платяной шкаф, в котором мама до сих пор бережно хранила мои первые наряды, купленные на скопленные с немалым трудом деньги, в том числе и мое выпускное платье. Как я когда-то мечтала вырваться в большой мир из семейного гнезда, и как, оказывается, бесценно иметь возможность сюда вернуться.

Родители не задали ни единого вопроса, что даже немного удивило меня. Неужели по моему лицу видно, что пока меня лучше вообще ни о чем не спрашивать? Усадили за столик на небольшой кухне, напоили чаем со свежеиспеченным пирогом. Как будто ждали гостей. Или, может быть, дома ждут всегда, каждый день, а мы и не догадываемся? – с нежностью подумала я.

Спустя пару часов, когда я в общих чертах рассказала родителям о кризисе в семье и попросила о возможности пожить у них и все обдумать, мама извиняющимся тоном сообщила что как раз на этой неделе они уезжают в оздоровительный санаторий по путевке и планируют пробыть там все лето. Я поторопилась убедить маму в том, что они могут ехать, как и планировали, потому что мне будет достаточно пары-тройки дней, чтобы разобраться со своими проблемами. В последнем я, конечно, вовсе не была уверена. Впрочем, отъезд родителей был мне лишь на руку. Я смогу жить в своей родной квартире столько, сколько понадобится и не тревожить при этом близких своим подавленным состоянием. Правда, опять же придется быть одной, но ничего, как-нибудь переживу.

Последние дни до отъезда я провела с родителями. И только проводив их на вокзал, решилась снова нанести визит Жданову. По моим подсчетам он должен был вернуться несколько дней назад. Зная его, я сомневалась, что он покинет свою работу дольше чем на неделю.

И я не прогадала. Первое, о чем я подумала, зайдя в кабинет мужа и увидев его загорелым и посвежевшим это о том, чтобы обнять его и сказать, как я соскучилась. Я даже сделала несколько шагов навстречу, а губ моих коснулась легкая улыбка, но взгляд его светло-зеленых глаз, так выделяющихся на фоне загорелого и чуть обветренного лица, остановил меня. Я покорно опустилась на стул, так и не достигнув цели.

Похоже, и это мое действие не пришлось по нраву Владу.

– Ну что еще? – сухо поинтересовался он.

– Как дети? – проговорила я, проглотив очередную порцию презрения в свой адрес.

– Лучше не бывает! Я оказался прав – они прекрасно восприняли новую действительность, – самодовольно ответил Влад.

Я даже не стала уточнять, в чем заключается новая действительность в его понимании. Только тяжело вздохнула.

– Рита, – обратился он ко мне громко и недружелюбно, однако я вся напряглась и внимательно уставилась на него, – Тошно смотреть на роль жертвы, которую ты тут изображаешь! Не доводи до того, чтобы мне пришлось гнать тебя из своего собственного офиса. Уходи сама, по-хорошему.

Я отвела взгляд. Вовсе не это я надеялась услышать.

– Почему теперь, когда я действительно тебя полюбила, ты так жестоко отталкиваешь меня? – заговорила я будто сама с собой.

– Не тебе называть меня жестоким, Рита.

Получив ответ по теме, вместо очередной унизительной реплики в свой адрес, я оживилась и продолжила:

– Как ты не понимаешь, иначе эта история не разрешилась бы никогда. Я не оправдываюсь. Но мне нужно было пройти через это, чтобы не только умом, но и всей душой понять, что я люблю только тебя. Ты знал о моих чувствах к этому человеку и, тем не менее, создал со мной настоящую семью. А теперь, когда все в прошлом, когда мы, наконец, зажили счастливо, ты вычеркиваешь меня не только из своей жизни, но и из жизни наших детей.

– Рита, у меня был определенный запас терпения на первое время. Тогда я делал тебе много скидок и поблажек. Но это было очень давно. Последние годы я считал тебя любящей и верной женой. А ты предавала меня самым подлым образом. К тому же, тогда я был просто ослеплен любовью. А сейчас я ничего не чувствую. Более того – я собираюсь создать новую семью.

– Значит наш развод дело решенное? – ошарашено спросила я, еще до конца не осмыслив реплику про «новую семью».

– Это дело сделанное. С прошлой недели ты не являешься моей женой.

Я было открыла рот, чтобы сказать, что этого не может быть: как же так – без моего ведома и согласия, к тому же так быстро. Но тут же осеклась, вспомнив, что для Жданова нет ничего невозможного. То, чем я гордилась в своем муже, так жестоко обернулось против меня же самой. Не в силах достойно переварить услышанную новость я спешно покинула кабинет с одной лишь мыслью – не разрыдаться на глазах у Влада. Тогда я еще наивно надеялась, что мои рыдания не станут неотъемлемой частью наших бесед.

Так я бродила по городу, приводя нервы в порядок, теряя при этом счет времени, не чувствуя ни тепла, ни холода, ни дождя, ни ветра. Лишь когда вечером я снова прибрела к Центру и коснулась своих щек, поняла, что они сильно обветрились от слез.

Мне, в общем-то, на данный момент было все равно в каком виде предстать перед Ждановым. Не терпелось выяснить, о какой же новой семье он упомянул. Как-никак это напрямую касается моих детей.

– Елена – детский психолог в центре, – снизошел до пояснений Влад, наверное, немного сбитый с толку моим потрепанным видом, – Именно поэтому тебе не стоит волноваться за детей. Я попросил ее сопровождать нас в недавней поездке. Меня все же волновало моральное состояние детей, и я попросил Елену понаблюдать за ними, поддержать.

– Так, – внимала я, – А заодно она поддержала и тебя? Правильно ли я понимаю?

– Вот! – воскликнул вдруг Влад, – Она твоя полная противоположность. В ней нет ни капли того цинизма, которым ты буквально пропитана. В тяжелейший момент жизни ты будешь продолжать язвить и иронизировать. А у меня появился шанс познать другую сторону женской натуры – любящую, понимающую, жертвенную. И я, представь себе, не захотел его упустить.

– Влад, это жестоко. Несправедливо и жестоко. Так мало времени прошло. Не заходи слишком далеко, прошу тебя?

– А то что? Ты боишься, что не примешь меня после другой? Не волнуйся. У тебя не будет такой возможности. А даже если вообразить, что будет. Разве тебя это остановит? Ты знаешь, одно не укладывалось в моей голове – как ты со своей гордостью простила его связь с Жанной. Честно сказать, для меня это было гарантией того, что ты никогда не возьмешься за старое. Значит, такая сильная была любовь. А теперь мне интересно, что ты готова стерпеть ради любви ко мне. Ведь ты говоришь, что любишь меня.

– Я еще могла мириться с твоим презрением. Но ты уже начинаешь просто издеваться надо мной, – процедила я.

– Рита, я тебя здесь не держу. Катись куда подальше и избавь себя от издевательств.

Такой итог разговоров повторялся раз за разом. Я выбегала из Центра вся в слезах, садилась за руль и бесцельно колесила по городу, захлебываясь собственными рыданиями.

Потом в течение нескольких дней приводила нервы в порядок и, обещая себе сохранять железное спокойствие, снова отправлялась в Центр. Благо сюда меня еще пускали. Что было довольно странно. Ведь Владу не составляло никакого труда распорядиться, чтобы вход в здание был закрыт для меня. Но, по-видимому, он нарочно не делал этого. Можно только догадываться, какое удовольствие ему приносили мои унижения.

ГЛАВА 3

Однако, в этот день Жданов смотрел на меня очень устало, и просил оставить его, наконец, в покое. Он даже не грубил, а наоборот, каким-то успокаивающе-назидательным тоном просил меня смириться и не портить себе нервы. От такой беседы мне становилось еще хуже, чем когда он кричал и унижал меня.

Но этот визит запомнился мне навсегда совсем по другой причине. То, что я увидела тогда, потрясло меня как ничто и никогда в жизни. И если сначала я пыталась найти рациональное объяснение увиденному, то после пояснений Влада мне стало действительно не по себе. Наверное, в тот самый момент во мне и поселилась та темная необъяснимая тревога, которая долгие месяцы после этого случая только росла и крепла.

Когда я, понеся очередное поражение после беседы с Владом, уже готова была покинуть его кабинет, дверь в помещение открылась, и на пороге появилась молодая черноволосая девушка. Это была Карина. Та самая Карина, которая когда-то покончила с собой из-за несчастной и безответной любви к Жданову. Застыв напротив девушки, внимательно разглядывающей меня, я лихорадочно пыталась сообразить, что здесь происходит. Мираж? Наваждение? Захотелось тряхнуть головой, в надежде на то, что нереальная картинка вот-вот исчезнет. Но что-то подсказывало мне, что этого не произойдет. Ошибки быть не могло. Змеиный взгляд, недобрая ухмылка – все в ее виде говорило о том, что это именно та самая Карина, причем ни капли не изменившаяся за много лет. Она смотрела на меня с неким снисхождением, словно победительница на потерпевшую поражение.

Я сразу подумала о том, что она, судя по всему, знает о нашем разрыве со Ждановым. Но на смену этой мысли пришла более закономерная – как это вообще возможно, чтобы девушка умершая девять лет назад предстала сейчас передо мной живой и здоровой. Я перевела на Жданова вопросительный взгляд. Он выглядел немного растерянным и недовольным. Тот факт, что сейчас ему придется объяснять мне причины появления здесь Карины или кого-то как две капли воды похожего на нее, явно не радовал его. Однако он попросил девушку заглянуть попозже, а меня – присесть на стул.

– Значит, она не умерла тогда? – медленно проговорила я.

– Эх, Рита. Просил же я тебя не появляться здесь больше. Наверное, давно следовало дать распоряжение охране, чтобы тебя не впускали. – Влад встал и, засунув руки в карманы брюк, прошелся по кабинету. Радовало одно, выгонять меня сию минуту он явно не собирался. – Но, поскольку ты все же увидела то, что видеть тебе не полагалось, отпустить тебя без объяснений я не смогу. Не в моих интересах, чтобы ты проболталась кому-нибудь об увиденном. Поэтому слушай меня внимательно, постарайся понять и поверить.

Я уже подсознательно чувствовала – то, что я услышу сейчас, не придется мне по душе. Несмотря на то, что я давно привыкла доверять Жданову и перестала сомневаться в правильности его начинаний, порой мне все же становилось страшно. Страшно, что когда-нибудь Влад все же перегнет палку, и, окрыленный собственным успехом, сорвется с тормозов. По идее, все самые немыслимые открытия были сделаны в период действия Затмения, а после его снятия должна была начаться спокойная работа по их дальнейшему внедрению и распространению. Но что-то подсказывало мне, что на этом Жданов не остановится. И, теперь, слушая его, я понимала, что мои самые страшные опасения подтвердились.

– Карина действительно умерла девять лет назад, – продолжал Влад, – Та девушка, которая заходила только что в этот кабинет, является ее клоном. Однако, по сути, это та же самая Карина, с той же генетической и умственной памятью.

Раньше клонами назывались принципиально новые человеческие существа, точно воспроизводящие не только внешние, но и на генетическом уровне того или иного индивида, ныне существующего или ранее существовавшего. Так вот, если раньше человечество могло только надеяться на максимально точное воссоздание той или иной выдающейся личности, создавая для него максимально подходящие условия жизни, направляя его в том же направлении научной или иной деятельности, что и его первоисточника, то теперь нам не нужно тратить на это время. Мы научились за невероятно короткие сроки с помощью ДНК воссоздавать человека на девяносто девять процентов идентичного оригиналу. То есть в данном случае – из памяти и мировоззрения прежней Карины, потеряно не более одного процента. В современных условиях нам достаточно несколько недель, чтобы взрастить клона, идентичного тому образу, в котором человек ушел из жизни.

Тут Влад поймал мой полный ужаса взгляд и недовольно поморщился.

– Я знал, что ты так отреагируешь. Ну, нельзя же быть такой старомодной! – рассердился он, – Прогресс идет вперед семимильными шагами! Радоваться надо! А ты смотришь на меня как на изверга.

– Нет, Влад. Я твердо убеждена, что есть различие между естественным прогрессом и вызванным искусственно. Так вот, искусственный принесет только разрушение. Что может быть неестественнее живого существа зарожденного не в чреве матери? Ты сам-то хоть до конца понимаешь, кого воспроизводишь на свет?

– Во-первых, это не я придумал. Клонирование в той или иной форме уже давно стало частью нашей жизни. Правда, многие массовые источники создали у людей впечатление, будто человеческие клоны окажутся бездумными зомби, монстрами вроде Франкенштейна. Но все это – полная чушь. Клоны человека будут обычными человеческими существами, совершенно как ты или я. В данном случае их не будет вынашивать обычная женщина в течение девяти месяцев, но только лишь потому, что у нас имеется возможность создать абсолютно идентичные условия для развития плода. А самое главное – увеличить скорость всех естественных процессов в сотни, тысячи раз.

Клонирование человека не имеет ничего общего с генной инженерией. При клонировании ДНК копируется, в результате чего появляется еще один человек, точный близнец существующего индивида и, следовательно – не монстр или урод. Генная же инженерия подразумевала бы модификацию человеческой ДНК, в результате чего может появиться человек, непохожий ни на одного другого, ранее существовавшего. Это предположительно могло бы привести к созданию очень необычных людей, даже монстров. Генная инженерия человека, имея большой позитивный потенциал, действительно очень рискованное предприятие, и должна проводиться только с величайшей осторожностью и под надзором. Клонирование же безопасно и банально. Если ты опасаешься клонирования человека, то генная инженерия тебя должна просто ужасать. Хотя, справедливости ради должен заметить, что и ею мы занимаемся вплотную.

Многих гениев из разных эпох мы планируем возродить таким образом в недрах Центра. Это нужно для экономики, для демографии, для традиций, это только польза, тут вреда никакого нет.

Я продолжала смотреть на Влада с нарастающим раздражением. Лучше бы таким успокаивающе – убаюкивающим тоном, он убеждал меня, что скоро я увижу своих детей, и все у нас будет хорошо. Но он продолжал самозабвенно восхвалять свое драгоценное открытие.

– Ты не хозяин мира, – продолжала вяло парировать я, – Пока еще существует и масса злых гениев. Тебя не волнует опасность утечки технологий клонирования в криминальные или международные террористические структуры? А насколько предсказуемы генетические изменения у этих клонов в долгосрочной перспективе?

– Ни одна сфера человеческой деятельности не свободна от случайностей. Клонирование человека – не исключение.

Происходит множество автокатастроф, крушений самолетов со смертельными исходами, сотни людей и десятки детей умирают в каждом происшествии. Каждый год много взрослых и детей давятся куриными костями и умирают. Однако мы не думаем о запрете на автомобили, самолеты или жаренных цыплят из-за получаемой пользы, которая перевешивает риск.

Если самолеты были бы изобретены сейчас, а не сто лет назад, я боюсь, были бы серьезные предложения запретить полеты из-за риска травм и гибели людей. Было бы абсурдным запретить новые технологические достижения только потому, что они изначально не идеально безопасны.

– Насколько мне известно, Карина была похоронена на местном кладбище. Неужели уцелели фрагменты ее ДНК после стольких лет?

– Тогда я еще серьезно не задумывался над темой клонирования. Это направление получило активное развитие только в московском Центре. Но когда процесс был успешно запущен, первой о ком я подумал, была Карина.

Если образец ткани человека заморожен должным образом, клонирование можно было бы осуществить через длительное время после смерти. В случае людей, которые уже умерли, и чья ткань не была заморожена, клонирование становится более сложным, и до определенного времени технология этого делать не позволяла. Однако, для нас, специалистов по поистине невыполнимым задачам, решение этой проблемы было лишь вопросом времени. Теперь, когда мы смогли разработать метод для получения клона из ДНК уже умершего существа, перед нами открылись величайшие возможности.

Все ткани человека содержат ДНК и могут потенциально быть источником для клонирования. Перечень тканей включает человеческие волосы, кости и зубы. К сожалению, ДНК начинает медленно разлагаться через несколько недель после смерти, разрушая сегменты генетического кода. По прошествии шестидесяти миллионов лет только короткие фрагменты ДНК динозавров сохранились, поэтому шансы восстановить парк Юрского периода невелики. Однако существуют хорошие шансы восстановления последовательности ДНК из образцов человеческой ткани, так как времени прошло существенно меньше. Представь себе генетический код как книгу, из которой с течением времени случайным образом удаляются абзацы или страницы. Если у нас есть только одна копия книги, полный текст не может быть восстановлен. К счастью, у нас есть больше, чем одна копия. В кости или образце ткани могут быть многие тысячи клеток, каждая со своей копией кода ДНК. Это подобно обладанию тысячами копий той же самой книги. Если страница 239 удалена из одной книги, эта страница может оказаться целой невредимой в другой, поэтому, комбинируя информацию из многих клеток, можно в точности восстановить исходный генетический код. Еще один обнадеживающий фактор – только небольшой процент из трех миллиардов символов генетического кода человека отвечает за индивидуальные различия. Например, генетические коды шимпанзе и людей на самом деле на 99% совпадают. Это означает, что восстанавливать придется менее 1% кода, то есть только ту часть, которая определяет индивидуальные различия между людьми. Еще совсем недавно это было теорией и за гранью человеческих возможностей, а сегодня уже осуществимо.

Сохранились пучки волос многих известных людей прошлого. Этот список включает Исаака Ньютона, Джоржа Вашингтона, Наполеона, Бетховена, Мерлин Монро, Элвиса Престли и Джона Леннона. Например, не так давно был проведен химический анализ нескольких волосков Исаака Ньютона.

Обнаружилось, что из-за его химических экспериментов они в высокой концентрации содержат мышьяк. До сих пор локоны волос были просто музейными экспонатами. С клонированием человека, которое уже стало реальностью, они приобретают много большую значимость. У нас появилась возможность клонировать великих людей прошлого из образцов их волос, тканей или костей. Мозг Альберта Эйнштейна сохранен в специальном сосуде. Нам известно местонахождение костей многих других известных людей, таких как Авраам Линкольн и Леонардо да Винчи. Нам следует предпринять соответствующие меры, если необходимо, законодательные, чтобы гарантировать, что образцы тканей выдающихся людей прошлого будут сохраняться от разрушения должным образом. Было бы желательно криогенное хранение этих образцов для предотвращения дальнейшего разрушения ДНК.

Перспектива клонирования выдающихся людей прошлого – крайне захватывающая возможность, и оправдывает наиболее интенсивные исследовательские усилия. Исаак Ньютон и Альберт Эйнштейн – два величайших ученых всех времен. Представь потенциал для научного прогресса, если эти два ученых будут клонированы и обучены в двадцать первом веке!

– А этого еще не произошло? – деланно удивилась я. – А то я уже невольно сижу и жду, когда кто-нибудь из них зайдет в эту дверь!

Влад проигнорировал мое замечание.

– Предполагая, что они будут рождены примерно в одно и то же время, окажется возможным, чтобы клоны-близнецы Ньютона и Эйнштейна сотрудничали в научной работе! Только подумай, какие открытия могли бы сделать эти два великих ума, работая вместе!

Также можно представить, что значимые политические лидеры прошлого могли бы быть клонированы из пучка волос или из оставшихся костей. Имена, которые приходят на ум – Уинстон Черчилль, Авраам Линкольн, Теодор и Франклин Рузвельт, Джон Ф. Кеннеди.

Еще одна возможность, которую дает клонирование человека, может заключаться в частичном исправлении несправедливостей прошлого. Возможно, многие миллионы жертв Нацистских концентрационных лагерей могли бы быть клонированы для восстановления потерянных генетических ветвей. Клонирование человека обеспечило бы достойный и конструктивный ответ мировой еврейской общественности на Холокост. В России сохраняется серьезная озабоченность обеднением генофонда, вызванным Сталинскими массовыми расстрелами лучших и ярчайших членов общества. Клонирование могло бы дать шанс на новую жизнь людям прошлого, чьи жизни были несправедливо и преждевременно оборваны.

А что можно сказать о ДНК из Египетских мумий? Возможно, древние египтяне были мудрее, чем мы могли подумать, сохраняя свое тело после смерти.

Очевидно, что клонирование человека имеет громадные потенциальные преимущества и всего несколько возможных отрицательных последствий. Клоны человека могут сделать большой вклад в области научного прогресса и культурного развития. С каплей здравого смысла и разумным регулированием, клонирование человека – не есть нечто, чего нужно бояться. Людям следует ожидать его с волнительным предвкушением.

Вначале перед нами, несомненно, вставал вопрос – «опасаться дальнейшего клонирования» или «бросить все силы на продолжение проекта». Я поддержал вторую часть мнений. Давай вспомним те далёкие года, когда религиозные убеждения человека запрещали ему обращаться к врачам, а теперь человечество просто не может жить без лекарств и медицины, хотя существуют и по сей день люди, отказывающиеся от медицинской помощи. Пройдут года, десятилетия и клонирование будет естественным спутником человечества, так же как сейчас для нас медицина.

Ты понимаешь, что это означает – бессмертие как таковое? Я так боялся, что много не успею на своем веку, а теперь у меня в запасе – целая вечность. И с тобой я могу поделиться.

Это досадное недоразумение, что ты узнала Карину. Мало кто вне центра подозревает об этом открытии.

Я слушала в пол уха, сосредоточившись на том, как изменился тембр голоса Жданова, как дружелюбно он на меня смотрит.

В разговоре Влад казался мне более мягким: ни нападок, ни колкостей с его стороны. Но довольно скоро, я поняла, что столь дружелюбный тон обусловлен не тем, что его собеседницей являюсь именно я, а скорее самой темой разговора. Раньше у него было две большие любви в жизни – наука и я. Теперь осталось только наука. И была она настолько сильна, что перед ней меркла даже нынешняя ненависть ко мне.