Ольга Грон
Одержимость тёмного генерала
Пролог
Очертания прекрасного сада слегка расплывались в утренней дымке. Повсюду, куда ни глянь, виднелись плетистые кустарники роз с большими цветами. Большинство были оттенка румян, которыми пользовалась бабушка. Мама частенько поговаривала, что старая госпожа Эртвуд добавляет купаж роз в притирки и духи, создаваемые ею при помощи магического дара. Местным чародеям бабушка, якобы, не доверяла.
Аделина иногда жалела, что эта способность не передалась и ей тоже.
В свои шестьдесят бабушка выглядела молодой и красивой – настоящей леди. Аделина хотела когда-нибудь стать такой же. Но пока видела в отражении большого зеркала в столовой лишь угловатого подростка, не особо привлекательной внешности, с мальчишеской фигурой и веснушками на лице, которые не скрывала магия – на следующий день они высыпали снова.
Помимо этих роз в саду имелись и другие сорта. Золотисто-оранжевые, чайные, желтые, малиновые. На клумбах алели бутоны пряморастущих цветов. Но все с противными колючками, что Аделина хорошо усвоила, прячась от надоедливой гувернантки.
Но сейчас взгляд дочери Альфреда Эртвуда притягивали вовсе не красивые цветы. Она укрылась за ними, с любопытством наблюдая за молодым человеком, что этим летом нанялся к бабушке в садовники. Она уже несколько дней не сводила с него глаз. Интересно, сколько ему лет? Двадцать или больше? Аделина толком не понимала, какие чувства вызывает в ней этот парень. Но определенно он ее чем-то завораживал.
Длинные темные пряди ниспадали на лицо, частично прикрывая его удивительные глаза. Зеленые, с огненно-карими ободками вокруг зрачков. Иногда в них вспыхивало настоящее пламя, которое замечала только она. На губах парня играла самодовольная улыбка.
Казалось, он полностью сосредоточился на подрезке кустов и совершенно не обращал на нее внимания. Или же просто воспринимал как надоедливого ребенка, что вечно вертится под ногами. Хотя сама Лина в двенадцать лет уже считала себя взрослой.
Но иногда он поднимал глаза, устремляя взгляд на башни Тирхолла, и выражение его лица менялось: становилось странным, задумчивым. Он будто бы изучал замок. Но зачем?
Аделина впервые увидела красавчика на днях, когда приехала с родителями погостить в Тирхолл. Бабушка случайно обмолвилась, что нашла временного помощника. Он приходил в поместье каждое утро, проводил тут пару часов и пропадал до следующих суток в неизвестном направлении. Возможно, он являлся кем-то из деревенских жителей? Аделина не знала точно. Но парень как-то не походил на крестьянина.
Тем летом Аделина провела в замке три недели. Родители планировали нанести визит госпоже Эртвуд и в следующем году. Но планам не суждено было сбыться…
Вскоре началась очередная война Бриольского королевства с демонами-иранхами, и дорога у границы, ведущая в Тирхолл, стала далеко небезопасной.
В замок юная Аделина Эртвуд уже не попала. На время войны ее отправили в женский пансион в соседнюю страну, Марилию. А несколько лет спустя бабушка умерла. Больше Аделина никогда не встречала того парня и понятия не имела, что с ним сталось. От него сохранился лишь далекий образ – символ ее детской влюбленности.
Глава 1
Четырнадцать лет спустя
Аделине снился приятный сон. В нем она стояла посреди цветущего сада в длинном, струящемся по ногам светло-голубом платье. Напротив находился мужчина, имени которого она не могла припомнить. Но во сне они точно были с ним знакомы.
Она пристально смотрела на то, как он приближается, подсознательно ожидая поцелуя. Сердце бешено стучало. Как давно она хотела ощутить его губы на своих! Или хотя бы на мгновение дотронуться до его руки, лица. Аделина не знала, почему так происходит.
Неожиданно в сон вторглись настоящие прикосновения. И они разительно отличались от тех, что еще навевало ее сознание. Аделина едва сообразила, что на самом деле лежит в своей постели, а рядом супруг, которого вчера она так и не дождалась домой.
– Тшш, Лин. Это я, – раздался сбивчивый шепот.
Она промолчала. Шуршание ткани подсказало, что в этот момент Слейд раздевается. Аделина даже не открыла глаза, чтобы на него взглянуть.
Бесцеремонные касания вызывали отторжение. Аделина стиснула зубы, когда Слейд задрал ее ночную сорочку. Отказать все равно не получится.
Исполнение супружеского долга входило в список того, что, так или иначе, приходилось терпеть в браке. Хотя поначалу, после свадьбы, все происходило по-другому. Тогда муж даже позволял себе предварительные ласки жены…
Сегодня Слейд был довольно груб. Он явно торопился, словно за что-то отрывался. Она ощущала его недовольство. Конечно, боли Аделина не чувствовала. Но и приятного ждать тоже не приходилось. Нужно просто потерпеть, это ненадолго.
Проще представить, что сон продолжается. Что с ней сейчас тот незнакомец. Но, увы, весь флер сна уже развеялся, как и сцена в саду.
А вот Слейд был ее реальностью. Аделина лишь досадно кусала губы в ожидании финала. И чуть поморщилась, когда Слейд наконец-то остановился и отодвинулся в сторону.
Хоть бы сейчас ушел в свою комнату!
Но он не ушел, остался с ней. По быстрому дыханию было понятно, что он еще не спит. В спальне зависло молчаливое напряжение. Аделина повернулась, рассматривая в предрассветных лучах худощавое лицо Слейда. Под его глазами залегли темные круги, скулы заострились. В пространстве раздражающе витал смешанный запах дорогого мужского парфюма, пота и напитка, который муженек явно употреблял накануне.
– За окном светает! Скоро утро? – опомнилась Аделина.
– Может, и утро, – недовольно отозвался Слейд.
Она села, подтянула к себе колени и накрыла их одеялом. Затем скользнула взглядом по комнате, заметив на кресле небрежно брошенный черный камзол. Брюки и рубашка лежали на полу – их Слейд снимал в спешке. Дрова в камине давно догорели, и в помещении отчетливо чувствовался холодок. Ложиться дальше спать не имело смысла.
– Где же ты был всю ночь? – спросила она, пытаясь казаться безразличной, хотя внутри все бушевало от негодования.
– Какая разница, – глухо ответил он.
– Я все-таки твоя жена и имею право знать, где и с кем ты проводишь время, – осторожно напомнила она, сглотнув комок, образовавшийся в горле.
– Ты обычно даже не смотришь в мою сторону, а сейчас вдруг заинтересовалась моими делами? – неожиданно сорвался Слейд, повысив голос.
На глазах Аделины выступили слезы, но она постаралась их скрыть. Возможно, теперь она действительно его избегала. Но вовсе не потому, что ей того хотелось. Супруг сам до этого довел постоянными упреками, скандалами и частым отсутствием.
– Мы ведь собирались утром к господину Дарлингу, чтобы оформить заем на ремонт дома. А ты еще даже не спал. Нам назначено на десять часов.
– Заем больше не требуется.
– Что-то случилось? – Она вдруг ощутила тревогу. – Скажи мне!
Слейд рывком поднялся и свесил с постели босые ноги.
– Я был… в игорном доме господина Панкраса, – выдохнул он.
– И-и? – Ответ приходилось вытаскивать словно клещами.
– Мы с Лемом и Джеффри играли в Падишаха. С нами там был один богатый мануфактурщик. В общем… этот дом больше не наш, – выдохнул Слейд.
– В каком смысле? – округлились глаза Аделины.
Она набросила халат и подошла к окну, раздвинув гардины пошире. Сейчас ей требовался свет – как намек, что все не так плохо, как почудилось.
Руки безудержно тряслись. Сказанное Слейдом сначала показалось неудачной шуткой. Но быстро доходило, что сейчас он как раз таки не врет.
– Я проиграл все, что у меня было! Дом, деньги, акции. Все!!! Понимаешь?! – Он тоже поднялся, остановившись в другом углу комнаты, где принялся одеваться.
– Дом? Наш дом?!
– Теперь он принадлежит господину Калверу. Как и все остальное.
– Это невозможно, – прошептала она.
– Через неделю мы должны покинуть особняк.
– Но… где мы будем жить? Снимем жилье?
– На съем не хватит. А нам еще нужно рассчитаться с прислугой.
– Нам? Слейд. Ты в своем уме? Это ты проиграл все, что у нас было! На что ты собираешься жить дальше? – дрогнул голос Аделины.
– Займусь коммерцией, как и собирался, – пожал плечами Слейд.
– Ты уже однажды пытался, – зло припомнила она.
За семь лет их брака Слейд чем только ни занимался! Сперва учредил инвестиционный фонд, где являлся главой. Однако нечестный помощник облапошил молодого сына виконта Флетчера. Потом супруг подался в политику. Но из палаты общин его с позором выгнали, как только он сцепился на заседании с лордом Бейкером.
Однажды он купил пару лавок, решив начать свое дело. Но это занятие ему быстро наскучило, после чего он продал убыточные лавки приятелю намного дешевле, чем отдавал за них вначале.
Источником семейного дохода в последние пару лет являлись родители Слейда, которые подбрасывали сыну деньги от прибыли в своем загородном поместье. Да еще дивиденды с акций – от деда молодому Флетчеру досталась доля корабельной верфи, откуда шел довольно большой процент.
– Значит, попытаюсь еще раз. Я попрошу деньги у отца.
Аделина нервно расхаживала по комнате, сжимая пальцы в кулаки.
– Это не одного дня дело! Как ты мог?! Как ты мог проиграть все наше имущество!?
– Мое имущество, – процедил он. – Я взял тебя в жены без ферта за душой. Забыла?
Она не забыла. Их семья разорилась еще до того, как Флетчер попросил ее руки. Поначалу Аделина действительно любила Слейда, потому закрывала глаза на многое, что он творил. Ее родители вскоре погибли. В наследство досталось лишь поместье, пришедшее за это время в полный упадок – полуразрушенный замок бабушки на самой границе, у гиблых топей, который никто до сих пор не продал.
Аделина встряхнула головой, длинные волнистые локоны рассыпались по плечам.
– Так где, по-твоему, мы будем жить?
– У тебя ведь есть свой замок. Поедешь в Тирхолл на некоторое время, пока я улажу все проблемы. Я бы взял тебя к родителям. Но ты ведь не согласишься… – Он многозначительно замолчал.
С госпожой Флетчер Аделине отнюдь не хотелось общаться. По ее мнению, свекровь являлась олицетворением всего ужасного, что может быть в человеке.
Слейд представлял собой точную копию своей матери – высокой, худой и очень заносчивой особы, которая находила любой повод, чтобы придраться к невестке, и поучала каждый раз при встрече.
Когда-то мать пыталась отговорить сына от женитьбы на последней представительнице обедневшего рода Эртвуд. Если бы не аристократические крови Аделины, ей бы точно удалось пристроить сына в заботливые руки дочери своей подруги. По мнению Белинды Флетчер, Гортензия была идеалом – и внешне хороша, и язычок острый. Даже сейчас, когда Гортензия вышла замуж, Белинда не унималась.
Нет, все что угодно, только не к миссис Флетчер!
Аделина еще могла пережить недолгие встречи или совместные выходные. Но жить со змеей под одной крышей…
– Ты поедешь к ним? – быстро спросила она, проигрывая в мыслях все возможные варианты.
Слейд кивнул, затем выдавил улыбку.
– Все будет хорошо, дорогая.
– Хотелось бы верить.
Как он посмел играть на дом?! Ладно еще деньги или акции! Хотя Аделина и этого не понимала. С тех пор, как Слейд связался с хитрецом Джеффри, все пошло наперекосяк.
Сам он утверждал, что посещает обычный мужской клуб, где пытается найти новых деловых партнеров. И она наивно ему верила, не имея других вариантов.
Ей не хватало воздуха. В комнате стало душно от одного присутствия Слейда.
Нет, она не будет сидеть сложа руки. Надо попытаться поговорить с господином Калвером. Вдруг он одумается? Он ведь не заберет их дом! Это невозможно.
Если они возьмут ссуду, как и собирались, Калвер пойдет навстречу. Даст Слейду отсрочку. Можно ведь и потерпеть с ремонтом год-другой, пока не появятся дети.
Конечно, если они когда-нибудь у них будут…
Еще одной причиной, по которой мать Слейда ненавидела Аделину – бесплодность. Белинда частенько называла ее пустышкой. За то, что не может забеременеть, за отсутствие нормальной магии. При этом лживо улыбалась, глядя прямо в глаза.
При мысли о свекрови Аделине вновь поплохело.
***
Уйдя в свои личные апартаменты, Слейд все же лег спать.
Аделина слонялась по дому, обходя комнаты на обоих этажах. Как бы там ни было, она привыкла к этому зданию. Всю мебель, элементы декора подбирала она сама. Стены украшали картины, которые Аделина иногда рисовала в одиночестве. Работать муж ей запрещал. Поступать в академию магии, имея лишь слабые способности, не позволял аристократический статус. Единственное, что она умела, так это переводить с марильского на бриольский и наоборот. Иногда ей приносили письма или книги, и тогда Аделина часами сидела, переписывая тексты. За это Дэвин, владелец соседней лавки, платил прилично. Жаль, ему не слишком часто требовались ее услуги.
Если бы не выходка Слейда, сейчас они бы уже находились в банке.
– Госпожа, а что происходит? Хозяин вернулся сегодня под утро сам не свой, разбил в столовой новый сервис, – шепотом обратилась к ней горничная.
– Ничего, Гретта. Он проснется – и сам все расскажет, – вздохнула Аделина.
Она понятия не имела, как Слейд намерен выкручиваться.
– Я сделала все, что вы вчера велели. Будут еще какие-то поручения?
– Нет. Пока ничего не нужно, – нашла в себе силы улыбнуться Аделина.
– Ох, и не нравится мне все это, – пробормотала Гретта, после чего ушла на кухню, шептаться с поварихой Глорией.
Проснувшись после полудня, Слейд Флетчер действительно собрал слуг. Но лишь для того, чтобы сказать всем, что они уволены.
Причины он не объяснял. Да и сам вскоре уехал, сообщив Аделине, что ему нужно уладить еще некоторые насущные вопросы. Карета, к счастью, пока оставалась в их распоряжении, как и лошади.
К вечеру в особняк вместе с мужем прибыл незнакомый делец, который неторопливо обошел весь дом, ведя опись того, что еще можно продать.
Аделина следила с замиранием сердца, но в разговор мужчин не вмешивалась, опасаясь реакции Слейда, один вид которого напоминал грозовую тучу.
– Я дам вам за все, что мы отметили, четыре тысячи фертов, – скрипучим тоном заявил делец, сосчитав возможные приобретения.
– Так мало?! – поразилась Аделина.
– Мебель далеко не новая, я потом не продам ее дороже, – смерив хозяйку недовольным взглядом, пояснил мужчина.
– Я могу продать свои картины!
– Твоя мазня никому не нужна, дорогая, – процедил Слейд, раздраженно посмотрев на изображение корабля. Его Аделина любила больше всего и нарисовала по памяти. Именно такой частенько заходил в гавань Марилии, около которой находился дамский пансион. Тогда, гуляя по пристани, она могла смотреть на фрегат часами.
– Верно, спроса на картины все равно нет, – подхватил гость. – Ну, так что, мы договорились?
– Договорились, – вынужденно согласился Слейд.
Когда мужчина ушел, Флетчер направился в свою спальню. Аделина же пошла в столовую, не желая общаться с супругом, который все еще пребывал в отвратительном настроении.
Дом постепенно становился пустым и словно чужим. Хотя так оно и было.
Аделина стояла у окна, глядя на шумную улицу богатого района Дартонга. Столица Бриолии жила своей обычной жизнью. Люди праздно шатались по городу. Им было невдомек, какая драма разворачивается в одном из зданий по соседству.
Ее отвлек звук шагов. Аделина повернулась, увидев в полумраке старого слугу.
– А, Саймон, это ты! – выдохнула она.
– Госпожа Аделина, – чуть замялся старик, – я слышал, что сказал ваш супруг. Но я все равно вас не оставлю. У меня есть кое-какие накопления, так что потерплю без денег. Я чувствую, как вам сейчас нелегко.
– Спасибо, Саймон, – кивнула она. – Ты со мной уже много лет. И я ценю твое доброе отношение.
Саймон Рид являлся для нее большим, чем просто кучер, выполняющий и любые другие поручения. Он служил еще у ее родителей, и Аделина знала его практически с рождения. После их смерти она уговорила Слейда забрать Рида в Дартонг, хоть муж и ворчал, что им нужен кто-то помоложе. Но старик отлично справлялся с любой работой, потому со временем Слейд замолчал, махнув рукой.
– Возможно, скоро мы поедем в Тирхолл, – тихо сказала она.
– В Тирхолл? Надо же. Он ведь все еще ваш.
– Да, он все еще мой…
Воспоминания накатили снежной лавиной. Тирхолл значил для нее очень много. Когда-то замок был одним из самых богатых имений на западной границе с Алиндором. Аделина смутно помнила длинные коридоры, большие залы, украшенные фресками и лепниной. Колонны у входа. И четыре башни, возвышающиеся над всей округой.
А еще красивый сад, где она гуляла, будучи ребенком. Но теперь все в прошлом. Иранхи практически разрушили его, а бабушки не стало. Поместье стояло опустевшим много лет.
За эти годы поступало несколько предложений продать Тирхолл, но Аделина упрямо отказывалась. Во-первых, за него давали сущие гроши. А во-вторых, замок оставался единственной ниточкой, связывающей ее с прошлым, с потерянной семьей.
Слейд частенько издевался, что она владеет развалинами. Поэтому не упускал случая напомнить, какую ошибку она совершает, отвергая возможную сделку. Но потом как-то успокоился. Фраза, брошенная им сегодня во время ссоры, стала первым напоминанием за последние два года. Но он находил и другие поводы прицепиться.
Глава 2
Аделина проснулась совсем рано и сразу вспомнила, что сегодня собиралась нанести визит Калверу. Вчера она выяснила об этом господине столь необходимую ей информацию. И теперь знала, где можно найти мануфактурщика, являющегося постоянным членом столичной торговой палаты. Он владел едва ли не четвертью производств в Дартонге.
В уме Аделина постоянно прокручивала фразы, которые станет говорить Дилану Калверу, попав на прием. И конечно, ничего не сообщила о намеченной поездке Слейду. Она прекрасно знала, что он запретит встречаться с Калвером. Потому надеялась провернуть все тихо, поставив супруга перед фактом, когда договорится с мануфактурщиком.
Пока Саймон запрягал карету, Слейд еще спал. Аделина набросила на плечи теплый плащ, поправила шляпку и вышла из дома. В лицо ударил резкий порыв холодного весеннего ветра. Погода сегодня еще не радовала теплом, небо вновь затянуло свинцовыми тучами, низко висящими над городом. Складывалось впечатление, будто облака обволакивали даже крыши домов.
Саймон Рид помог госпоже Флетчер войти в карету. И экипаж неспешно тронулся по узким улочкам Дартонга. Канцелярия Калвера находилась довольно далеко, в деловом районе столицы. Как рассказал лавочник, предоставивший ей сведения, по утрам мануфактурщик обычно бывал там.
Ее жизнь перевернулась в одночасье. Вчерашний день запомнился сплошными расстройствами. Из дома вывезли часть мебели. Большинство слуг убрались восвояси, как только поняли, что впредь платить им не будут. Аделина лишь смотрела за грузчиками, что опустошали ее жилище, и всплескивала руками, когда те неловко задевали дубовую лестницу или гипсовый орнамент на стене. Она постоянно забывала, что дом уже не принадлежит Флетчерам. А когда вспоминала, накатывало горькое разочарование…
Дорога заняла около часа. Ближе к центру столицы на мостовых образовались заторы из небольших карет и пассажирских дилижансов. Все люди куда-то торопились – впрочем, как обычно. Собирался дождь, а она даже не прихватила зонт, потому как не хотела подниматься на второй этаж, опасаясь разбудить мужа.
Карета остановилась у старинного трехэтажного здания, где когда-то находилось королевское казначейство. Аделина мазнула по нему взглядом и поднялась по ступеням, позвонив в колокол у дубовой двери с вензелем.
– Вы к кому? – высунулся не слишком довольный служащий.
– Мне нужно попасть к господину Калверу. Он ведь здесь?
– Он сейчас не принимает посетителей.
– Пожалуйста, передайте ему, что пришла госпожа Флетчер и желает с ним пообщаться, – сложив руки на груди, попросила она.
– Ладно, попробую, – кивнул мужчина и скрылся в доме.
Она посильнее закуталась в плащ. Как назло, проезжающий мимо экипаж обдал грязью подол ее платья. И пока она думала, чем стереть пятна, дверь вновь открылась.
– Он сказал, что уделит вам десять минут.
– Да? Отлично! – обрадовалась Аделина, позабыв о своей проблеме.
Дилан Калвер оказался невысоким, но весьма упитанным брюнетом средних лет с тонкими усиками над пухлыми губами и короткой стрижкой. В момент, когда Аделина вошла в его канцелярию, он восседал в кресле, вертя в руке небольшой серебряный медальон с аметистом. Сделав реверанс, она встретилась с ним взглядом.
Он высокомерно осмотрел ее с ног до головы и усмехнулся.
Насколько Аделина знала, Калвер не был аристократом по рождению, но имел значительную власть за счет больших денег. Поговаривали, он даже метил в советники самого короля. О его истинном состоянии никто толком в городе и не знал. Слухи ходили разные. Но вычурная обстановка в здании говорила сама за себя. Аделина и не представляла, сколько могут стоить витражи, мебель, статуэтки и картины. Даже костюм Калвера, расшитый золотыми нитями, напоминал о его несметных богатствах. А ведь сейчас только утро, и Калвер в рабочем кабинете. Каков же он на приемах и деловых встречах?
– Говорите, чего вы хотели, у меня мало времени, – наконец-то подал он голос, откинувшись на спинку кресла и благосклонно улыбаясь.
Аделина посчитала его улыбку хорошим признаком. И правда, зачем ему их дом, когда у него и так есть все, что только можно пожелать?
– Мой муж… Слейд Флетчер… – набралась она храбрости. – Он рассказал, что вы выиграли у него в карты дом и все остальное. Я понимаю, что Слейд добровольно на это пошел. Но дом – последнее, что у нас оставалось. Если вы его заберете, мы останемся на улице.
– Дом? – удивленно повторил Калвер, будто пытаясь что-то припомнить. – А, тот особняк на Радден-авеню. – Он потянулся к ящику стола и достал оттуда какую-то бумагу.
– Именно он.
– Теперь он мой, и я не понимаю, чего вам от меня нужно. Господин Флетчер поставил его на кон и проиграл. Моей целью были только акции верфи. Их ваш супруг утратил и отчаянно желал отыграться. Но неуемный азарт еще никого до добра не доводил, знаете ли.
– Я хотела бы вернуть наш дом.
– Что же вы предлагаете взамен?
– Мы возьмем ссуду, этих денег может хватить на…
– Никто не даст Флетчеру ссуду, вам – тем более. Ведь ссуда предполагалась под залог особняка, который уже принадлежит мне, – оборвал ее фразу Калвер. Казалось, он наперед предвидел ее предложение.
Об этом Аделина как-то не подумала. Она решилась на последний вариант:
– У меня есть отдаленное поместье, Тирхолл. Быть может, вы о нем слышали? Я могу оставить его в качестве залога на несколько лет, пока мой муж не поправит свое финансовое положение.
«Ну же, соглашайся!» – думала она, умоляюще глядя на Дилана Калвера.
– Тирхолл? Что-то припоминаю. Замок в ужасном состоянии, да к тому же у гиблых болот. Он практически ничего не стоит. И уж точно не сравнится ценой со столичным особняком, – усмехнулся Калвер.
– Но там обширные земли…
– Земли, зараженные тьмой! – издевательски парировал Калвер. – Надеюсь, вы не забыли, что на тех территориях шли продолжительные бои с иранхами? Почва несколько лет не возделывалась, урожай себя не окупит. К тому же это поместье слишком далеко от Дартонга.
Аделина не забыла. Тьма… Вот что являлось главной причиной того, почему Тирхолл утратил былое величие и теперь практически ничего не стоил! Но она до последнего надеялась, что Дилан Калвер не примет это во внимание.
Она жестоко ошиблась. Жадный делец не собирался идти на уступки.
– Мой окончательный ответ – нет, – постучал толстыми пальцами по столу Калвер. – Сделка с вашим супругом не оспаривается. Десять минут истекли, прошу покинуть мой дом и больше не отвлекать по пустякам, госпожа Флетчер. – Он позвонил в колокольчик, на всякий случай, вызывая охрану.
Аделина вышла на улицу, утирая слезы. Ее затея полностью провалилась.
***
Дома ее уже ожидал разъяренный Слейд.
Кухарка Глория, что еще оставалась в особняке, проболталась, куда поехала с утра пораньше миссис Флетчер. Зря Аделина понадеялась на молчание этой сплетницы, когда заметила ее смазливую физиономию рядом с лавкой Дэвина. Глория явно подслушивала их разговор.
– Ты совсем забылась, Аделина? Моя жена меня позорит. До чего докатилась! Знала бы об этом маменька! Какого демона ты суешь нос в мои личные дела?! – орал Слейд, пока супруга стояла перед ним, опустив тот самый нос.
– Это не только твои дела, но и мои! Я тоже живу в этом доме!
– Разве я недостаточно ясно выразился, когда говорил, что теперь все бесполезно? Дилан Калвер не из тех людей, которые прощают долги.
– Тогда зачем ты вообще полез в эту игру! Зачем рисковал нашим имуществом, играя в карты?!
– Сам не знаю, как так получилось. Будто наваждение нахлынуло. Я ведь надеялся еще отыграться, – внезапно оттаял Слейд. – Если бы я у него выиграл, то получил бы намного больше. Калвер играет так, будто видит все карты насквозь.
– Если бы выиграл! Но ты не выиграл, Слейд! Ты все потерял!
Она упала на диван и уткнулась лицом в согнутую в локте руку. Слезы вновь атаковали градом, и грудь Аделины вздрагивала от рыданий.
– Милая, ты чего? – присел сзади Слейд, теребя пальцами прядь ее длинных волос. – Ну поругались – и довольно. Все еще будет хорошо.
– Ничего хорошего уже не будет, – выдавила она, не оборачиваясь.
– В Тирхолле не все так ужасно. Тем более, скоро наступит лето, не придется тратиться на отопление замка. Поживешь там несколько месяцев, а потом я приеду за тобой, чтобы забрать в новый дом, который куплю уже к осени. Я даже дам тебе половину вырученной за мебель суммы, а еще ты можешь взять нашу карету с лошадьми. Договорились?
– Уйди. Я не хочу тебя видеть, Слейд, – прошептала она.
– Поговорим позже, все обсудим. И прекращай уже реветь.
Она и прекратила. Правда, ненадолго. Когда Флетчер ушел из гостиной, слезы вернулись в двойном размере. Будущее казалось беспросветно мрачным.
Аделина не знала, как вообще будет жить дальше. В предстоящей поездке в Тирхолл она пока не видела ничего положительного.
Конечно, ей давно хотелось побывать в тех краях и хоть одним глазком посмотреть на бабушкин замок. Но Дилан Калвер попал в точку, напомнив о тьме, окутывающей округу поместья. Там опасные места. Аделине не раз приходилось слышать истории о тварях, что выходили из Изнанки, выискивая порталы в нарушенной оболочке. Да много чего говорили о последствиях войны с иранхами. Замок уже не тот, что прежде, теперь это жуткое место со всякими магическими аномалиями.
Но это ее замок, ее имущество! Место, где когда-то она была счастлива. Хорошо, что Калвер отказался принять его в залог! У нее есть хоть что-то свое!
– Госпожа, я говорила Глории, чтобы она не трепалась насчет вас хозяину, но она меня не послушала, – раздался испуганный голос горничной Гретты. – И кстати, она уже ушла, забрала свои вещи.
Аделина прикусила губу, а потом изумленно уставилась на девчонку.
– А почему же ты не ушла, как все остальные?
Удивление победило, и Аделина внезапно перестала плакать. Обычно она старалась сохранять лицо в присутствии слуг, но сейчас стало плевать, как она выглядит перед горничной. Абсолютно все равно, что та подумает.
– Мне некуда идти. Я ведь сирота из приюта.
– Ты можешь встать на биржу, где тебе подберут работу. Я дам рекомендации.
– Не стоит. Я слышала, вы собираетесь ехать в Западный край. Вот и подумала, может, возьмете меня с собой? Мои родители были родом оттуда.
– Что? Ты хочешь со мной в Тирхолл, я не ослышалась?
– Я и впрямь хочу поехать с вами! – уже смелее произнесла Гретта.
Она сжимала пальцами край белого передника, умоляюще глядя на хозяйку.
– Ты хоть понимаешь, что там ничего нет? – зло напомнила Аделина. – В замке никто не жил почти десять лет. А ближайшая деревня в пятнадцати милях. К тому же мне нечем будет платить тебе жалование.
– Я и не требую многого. Умею всякое и не чураюсь никакой грязной работы. Я же не какая-то белоручка. А вы наверняка что-нибудь придумаете.
Аделина вдруг подумала, что ей действительно понадобится помощь по хозяйству. Уж лучше иметь под рукой кого-то знакомого, чем нанимать совершенно чужого человека. Да и прически у Гретты выходят ловко. С такими длинными волосами никакого сладу! Хотя кому нужна в глуши красота?
Магия тоже Аделины позволяла делать некоторые вещи. Например, зарядить светильники или заговорить пыль, чтобы та не ложилась на предметы. Дома Слейд запрещал ей пользоваться даром, считая его позорным. Для всяческих работ до последнего времени в особняке хватало слуг. Но ведь в Тирхолле, где мужа не будет рядом, она может применять любую магию.
Пожалуй, она продаст некоторые из фамильных драгоценностей. Тогда появятся дополнительные деньги. Две тысячи фертов, обещанные Слейдом, все равно не спасут, их не хватит до осени при любой экономии.
– Ты права, я обязательно что-нибудь придумаю, – сказала Аделина вслух.
А в голове уже метались мысли, как осуществить переезд и что понадобится в дальнюю дорогу. С ней отправится Саймон, ему можно доверять. Теперь их будет трое – это уже что-то! Она надеялась справиться с любыми невзгодами.
И хорошо, что Слейд с ней не поедет!
Аделине давно хотелось одиночества и тишины. Привыкший к праздной жизни и постоянным посиделкам с друзьями Слейд Флетчер все равно не выдержал бы и месяца в такой глуши. А она не могла даже смотреть на мужа, не вспоминая о его ужасном поступке.
Пусть лучше поезжает к своей маменьке! Может, хоть та пожалеет идиота? Строгий виконт точно по головке не погладит за неоправданный риск, да и за все остальное тоже. Как раз своего свекра Аделина уважала. С годами брака она поняла, что он единственный адекватный человек в этой семейке.
Расставание определенно пойдет на пользу обоим.
Возможно, за это время Слейд соскучится и изменит свое к ней отношение. А в идеале – наконец-то возьмется за ум. Она искренне хотела в это верить.
– Ты можешь ехать со мной, Гретта, если так желаешь. Но честно предупреждаю, что жизнь в замке легкой тебе не покажется. Там сплошная разруха. Нам придется все приводить в порядок.
Гретта довольно заулыбалась в ответ.
– Спасибо, госпожа Аделина. А сегодня что делать-то?
– А давай снимем все мои картины и отнесем в гостевую комнату на первом этаже, чтобы упаковать. Я возьму их с собой.
Решение оказалось не самым удачным. Аделина поняла это, когда увидела, сколько рисунков собралось в доме за семь лет. Да они одни займут целую карету! Она решила выбрать самые любимые, а остальные просто вытащить из рам, тогда они лягут компактнее. А рамы – дело наживное.
Иначе новые владельцы попросту выбросят ее труды на помойку. Понятно любому дурню, что Калвер дом продаст, как только получит его в свое полное распоряжение.
