Ольга Громыко
Встретимся на Кассандре!

– Значит, ты сразу поняла, что он бракованный? – растерянно спросил Женька.

– Заподозрила, – уточнила Трикси. – Нормальный DEX атаковал бы тебя куда эффективнее: отгрыз бы себе ногу или все мясо с костей содрал, но достал бы «вражеский объект». А раз ты все-таки сумел его скрутить и дотащить до дома, значит, что-то тут нечисто!

– Ты поэтому и согласилась мне помочь? – смущенно уточнил Женька.

– Не тебе, – фыркнула Трикси – не обидно, просто честно. – Но, в общем, да, поэтому. Если я угадала, то вы получили возможность выяснить отношения без чужих приказов. А если нет, то какая разница, основной ты хозяин или второстепенный, – киборг тебя все равно слушался бы.

– Ага, выяснили… – проворчал Женька. – Да он меня чуть с ума не свел!

– Но не свел же, – цинично заметила Трикси.

– Не факт! – в один голос возразили напарники.

Джек рассмеялся, Женька насупился еще больше.

– Ладно, – спохватилась Трикси, – давайте вернемся к делу. Добро пожаловать в головной офис Общества защиты киборгов, он же Центр реабилитации! Что вас сюда привело?

Женька снова чуток растерялся и замешкался, дав Джеку возможность ткнуть в напарника пальцем и обвинительно-надрывно сообщить:

– Он хочет меня сдать!

– Что?! – возмущенно развернулся к нему парень. – Да ты сам предложил вместе слетать на Кассандру, зарегистрироваться в ОЗК и вернуться!

– Ну да, – не стал спорить Джек. – Потому что после развала лесничества ты месяц ныл, как тебе все осточертело и лесником ты больше работать не хочешь, а значит, и киборг тебе не нужен!

– Я ныл?! – Женька повернулся обратно к Трикси и решительно объявил: – Все, забирайте его на фиг, а я обратно!

– Пешком? – иронично уточнил Джек.

– Чего это пешком? На том же транспортнике!

– Ну, как я понял, тут возникли какие-то проблемы с гасилкой… – Киборг испытующе и уже совершенно серьезно посмотрел Трикси в глаза.

– У нас возникли проблемы со всем, – честно сказала та. – А гасилка – просто их следствие. Так что, боюсь, вам действительно придется здесь задержаться.

Женька тяжело вздохнул, однако, похоже, дело было вовсе не в «осточертевшем» киборге. Просто устал с дороги, нервничает в «официальном учреждении», и настроение у него паршивое совсем по другим причинам. Трикси даже стало его жалко – тихий покладистый парень, и напарник, похоже, вертит им, как хочет, – но тут Женька почесал свинью за ухом, обратил на девушку удивительно спокойный взгляд и, словно прочитав ее мысли, философски изрек:

– У меня шесть младших братьев и сестер. Одного киборга я как-нибудь выдержу.

Трикси поняла, что этот парень не так уж прост, и совсем не факт, что Джек в их паре главный. Свинья и та послушно выплюнула изжеванную тряпку. Женька повертел ее в руке и сперва попытался воровато спрятать в карман, а затем покаянно пристроил на краешке стола.

– А какая-нибудь гостиница у вас тут есть? Чтобы недорогая и с животными пускали…

– На время обследования и оформления документов мы обеспечиваем приезжих жильем и едой, – успокоила его Трикси. – Только сделайте своей зверюге нормальный поводок, ладно?!

– Какого обследования? – насторожился теперь Джек.

Трикси про себя усмехнулась: большинство киборгов не любили, а порой панически боялись тестировочных стендов, и этот выпендрежник не стал исключением.

– Стандартная процедура: общее медицинское сканирование для оценки физического состояния и активности мозга, а потом психологическое тестирование, по итогам которых дается заключение о наличии разума и его уровне. Не бойся, стенд без фиксации!

Джек пренебрежительно фыркнул: «Было бы чего бояться!», но в следующий момент повернулся к Женьке и заискивающе спросил:

– Сходишь со мной? Чисто за компанию, а то скучно там час лежать!

Напарник окинул его все тем же бесконечно терпеливым взглядом и проворчал:

– Ладно.

Дверь снова распахнулась. «Коржи» радостно подались к ней, но обильно заснеженная Кира напористо шагнула внутрь, захлопнула дверь и, стиснув кулаки и запрокинув голову, издала до того жуткий рык-вопль, что собачки в ужасе шарахнулись. На гостей это произвело сходное впечатление, и Трикси поспешила пояснить:

– Это Кира Гибульская, глава ОЗК. Кажется, ее переговоры с капитаном транспортника не увенчались успехом.

Кира опомнилась, смущенно кашлянула и подошла к стойке администратора, делая вид, что ничего необычного не случилось, нормальный рабочий момент. Гости неубедительно ей подыграли.

– Этот упрямый тип сказал, что будет сидеть на космодроме, всем экипажем питаясь провизией из нашего груза, пока двигатель не погасится естественным образом, – процедила глава ОЗК, так тщательно подбирая слова, что все поняли: капитан сформулировал свою позицию совсем в других выражениях, и «упрямый тип» – тоже комплимент. – Или пока мы ему не заплатим, с пеней за каждый день просрочки.

– То есть мы застряли тут на месяц? – без особого огорчения уточнил Джек.

– Нет, максимум на неделю, – заверила его Трикси, синтезировав такой убедительный тон, что самой стало стыдно, а Кира, не удержавшись, с горьким сарказмом пояснила:

– Потом вы сможете улететь с большегрузом, который заберет замок.

– Ша, не делайте себе и всем панику головного мозга! – рявкнула Сара с верхней лестничной площадки и начала величавый, демонстративно недовольный спуск. – При капельке удачи и наглости мы еще вполне можем поиметь с этого дела гешефт в форме лифта!

– Как?! – встрепенулись Кира с Трикси.

Гости тоже во все глаза уставились на авшурку, уже не сомневаясь, что угодили в какую-то безумную секту.

– У меня образовалась богатая идея! – воодушевленно сообщила Сара, снисходя до еще пары ступенек. – Если призрак смог до нас докопаться, то мы должны проявить к нему взаимность!

– Чего? – растерянно переспросила Кира. – С помощью медиума, что ли? Или, как там его, экзорциста?

Авшурка закатила глаза, в который раз поражаясь тупости хумансов.

– Таки с помощью кирки! Надо найти и выпотрошить этого старого шкилета из стены, и тогда…

Женька не удержался от тихого прочувственного «ё-о-опт…», и Сара, спохватившись, гулко захлопнула пасть и подозрительно уставилась на чужаков.

– Это мои старые знакомые, – поспешила успокоить ее Трикси. – Лесники с Эдема.

– Лесники? – оживилась Кира. – Настоящие? Ну то есть вы до сих пор живете в глухом лесу в избушке, или до Эдема наконец добрались современные технологии?

– Добрались, – вздохнул Женька. – Я потому и уволился: мой участок под расчистку пошел, предложили другой, в ста километрах… Слетал, посмотрел, но душа как-то не легла. Там тоже не заповедник, а земли хозяйственного назначения – в любой момент и оттуда турнуть могут… Да ну его! Хоть ты действительно в избушку переезжай, куда-нибудь поближе к полюсу, где сельское хозяйство невыгодно вести – зима по шесть месяцев в году.

Кира, Трикси и Сара так жадно слушали гостя, что тот перестал запинаться и почувствовал себя на коне, но не успел лесник оного пришпорить, как глава ОЗК с надеждой озвучила общие мысли:

– Значит, вы умеете строить бани?!

Жестоко спешенный столь причудливой логикой Женька беспомощно уставился на напарника. Тот столь же непонимающе, но оптимистично пожал плечами: «Ну, по крайней мере, здесь не скучно!»

* * *

Джеку с Женькой выделили комнату на втором этаже замка, в крыле для персонала, и по дороге туда Трикси вкратце объяснила им про баню и «шкилета». Вообще-то распространяться о внутренних проблемах ОЗК перед посторонними не стоило, но гости были слишком близки к тому, чтобы развернуться, сбежать и попросить политического убежища у капитана транспортника. К тому же Трикси ощущала к этим парням безотчетную приязнь, а эмпатия ее редко подводила.

Увы, курсы по банестроительству не входили в программу лесхозного техникума, и Женька мог только посочувствовать ОЗК, угодившему в бюрократический анус.

– А нельзя сделать наоборот – обозвать баней какой-нибудь сарай или модуль? – предложил он. – Повесить на двери табличку, а в душевой кабинке – веник, и сойдет. Я так однажды прикормочную площадку для чаги делал: вбил посреди полянки столбик, присобачил к нему доску и рубленого сала на нее насыпал. Инспектор поставил галочку в отчете и уехал. А что на моем участке чаги отродясь не водилось и кабаны тот столбик уже на следующий день свернули, никого не волнует!

Трикси покачала головой.

– В нашем случае это не формальность, а вендетта. Баня должна быть построена строго по ГОСТу, с определенным количеством шайкомест на душу населения. Таких сараев у нас точно нет. И веников, кстати, тоже.

Трикси открыла дверь, впуская гостей в небольшую комнату с двумя кроватями, предельно простыми и узкими, как в казарме. Судя по яркому квадрату на выцветшем и истертом ковре, раньше на их месте стояла одна огромная, куда больше подходившая к интерьеру – потолку с лепниной, позолоченным обоям, крохотному круглому столику на львиных лапах и старинному резному шифоньеру, на который Женька уставился с благоговением, даже не сразу поняв, что это мебель.

– Ну, веников наломать точно не проблема, – бодро сказал Джек, подойдя к окну. – Вон у вас какой шикарный лес кругом!

– Да, но сейчас зима, большая часть деревьев облетела, и мы не знаем, какие из них годятся на веники. Вдруг после высушивания они станут ломкими или ядовитыми?

– Вот на инспекторе и опробуете! – пакостно усмехнулся киборг.

– Кстати, на Эдеме мы заготавливали веники для бань, березовые, тридцать штук за сезон, – оживился Женька. – У нас они не очень популярны, но на экспорт, на Землю, хорошо идут. Говорят, там это полулегальный, как фица, эксклюзив для богатых – своих-то лесов у землян почти не осталось, каждое дерево на учете и под охраной. Можно поискать что-нибудь похожее и поэкспериментировать.

Трикси понравились обе идеи, но вторая было практичнее.

– Если вы этим займетесь, мы будем вам очень благодарны! – с чувством пообещала она. – А то народу у нас в Центре вроде много, но работы еще больше. Кстати, почему вы не обратились в Эдемский офис ОЗК? Это же куда проще, чем лететь на другую планету.

Свинка, одобрительно похрюкивая, дважды обошла комнату вдоль стен, рылом проверяя плинтуса на прочность, потом тяжело плюхнулась у хозяйских ног и испустила долгий трепещущий стон смертельно усталого человека. Женька с нежностью почесал ей бок рифленой подошвой берца.

– Я так и хотел сделать, но этот упрямо крутил носом и согласился только на Кассандру!

Нос у Джека действительно был длинный и неугомонный.

– Извините, но я вашей конторе до сих пор не слишком доверяю, – прямолинейно заявил киборг. – Мало ли что под ее маркой на Эдеме работает и кому информацию сливает! Головной офис в этом плане все-таки безопаснее. Да и этому развеяться не помешает!

– Ага, скажи еще, что мы ради меня сюда приперлись! – проворчал Женька.

– Ну да, – не смутился Джек. – Это же ты переживал из-за моей регистрации, а меня и так все устраивало.

– До первой стычки с законом, – поддержала Женьку Трикси. – Если ты во что-нибудь вляпаешься, даже по ерунде, то, поверь, гораздо лучше проходить по делу в качестве свидетеля, чем конфиската – один дружественный коп маякнул, что у них сейчас негласное указание делать все возможное, чтобы ОЗК не успело выцарапать потенциально разумных киборгов из их лап. Нас и так, на взгляд Федерации, «слишком много развелось».

– Много – это сколько? – осторожно поинтересовался Женька.

– Ну, в замке сейчас живет восемьдесят шесть киборгов, разумных и не очень. В поселке возле него – сто девяносто три. И примерно семь тысяч стоит на учете по разным планетам, а в перспективе, после вторичного синтеза Гибульского, до четверти миллиона.

– Да ладно, – удивился Женька, – даже если собрать их всех на Кассандре, это же совсем небольшая колония получится. У нас на Эдеме и то больше ста миллионов жителей, а он захолустьем считается.

– Ну вот! – горько хмыкнула Трикси. – К тому же вы активно размножаетесь, а нам только предстоит выбить у Федерации такое право, и то – создать киборга гораздо сложнее и дороже, чем обычного ребенка, поэтому колония будет в лучшем случае стабильной, почти без прироста. Понятия не имею, чем мы вам так мешаем… Извини, я не имею в виду тебя и других нормальных людей, просто для меня это больная тема.

– Да не, я понимаю… – неловко возразил Женька. – У меня тоже бывают… похожие проблемы.

Трикси прикусила губу, действительно раскаиваясь за свою вспышку. Точно, парень же пробирочник, им тоже частенько прилетает ксенофобии.

– А обследовать меня ты будешь? – с надеждой спросил Джек, видимо все это время не перестававший думать о грядущей «экзекуции».

– Нет, Збышек и Костик, – благодарно подхватила новую тему Трикси. – Я помогаю им, если у новичка стоит нелегальный софт или он сам сопротивляется вторжению в систему. Но с тобой-то, надеюсь, проблем не будет? Ты же мне еще в прошлый раз все коды по первому запросу выдал.

– То-то ты так быстро и легко его взломала! – сообразил Женька. – А я все удивлялся – почему у «DEX-компани» такие фиговые защитные программы?!

– Ну да, – беспечно подтвердил Джек. – Ты же так страдал без киборга, вот я и решил тебя пожалеть!

– Ты – меня?!

Трикси рассмеялась и, пожелав напарникам хорошего дня, оставила их обживаться.

* * *

Избавившись от лишних ушей, Сара подробно изложила Кире свой план.

– А это сработает? – усомнилась глава ОЗК. – Как-то оно слишком… в лоб.

– Ой, ну если у вас есть идея на получше, то я тоже готова ее обругать! – обиделась авшурка.

– Нет, – вздохнула Кира, которой мучительно хотелось по примеру баронского предка залечь в потайной склеп и строчить оттуда кляузы на всех своих недоброжелателей. – Но ты уверена, что этот скелет вообще существует? Ведь фриссы разбирали замок для транспортировки и наверняка обнаружили бы гробницу.

– Какой фриссам интерес за давно мертвого хуманса? – фыркнула Сара. – Их забота – шоб он не высыпался по дороге! И они разъяли здание, а не расколупали по крошкам, так шо эта изюмина вполне могла сохраниться в середине куска.

Если придерживаться аналогии со сдобой, то у Киры покойный барон ассоциировался скорее с упавшим в тесто клопом.

– Ладно, а нам тогда как его искать? В техпаспорте замка я ничего подобного не припоминаю, а сквозь метровый слой каменной кладки даже «семерка» ничего не увидит.

– Поручите это нашему дорогому главбуху, – с сарказмом посоветовала юрист.

– Потому что тебе хочется посмотреть, как Сергей Петрович разобьет себе лоб, вообразив, будто он просканировал стену и сможет ее проломить? – возмутилась Кира.

– Потому что вы через мои страдания разрешили ему поставить тридэ принтер к себе в кабинет! – с благородным негодованием парировала юрист. – Так что ему не помешает капельку поработать по назначению, и пусть потом наследник доказывает, шо это не его фамильные глазницы!

– А если истец затребует ДНК-анализ «останков»?!

– Это будет новая головная боль, – согласилась Сара. – Но попозже. Вам ведь нужны наш замок и счета хотя бы на немного?

– Нужны, – с тяжелым вздохом подтвердила Кира. – Но я бы предпочла, чтобы оба барона, и живой и мертвый, отвязались от нас раз и навсегда! Реми!

– Да? – мигом отозвался секретарь из клипсы комма.

– Свистни нашим техникам – пусть подумают, что из имеющегося у нас оборудования можно использовать или переделать для поиска пустот в замковых стенах.

Реми свистнул, протяжно и мелодично, давая понять, что уяснил и задачу, и ее сложность. До ОЗК он «работал» в ремонтной мастерской широкого профиля, от флайеров до андроидов, и хотя таланта к починке техники не проявил, зато научился разбираться в ней на уровне приемщика. Собственно, этот навык ему и как секретарю очень пригодился.

– А пока, – со старательно генерируемой уверенностью продолжала Кира, – выбери несколько ребят посмышленее, и пусть они попытаются найти гробницу «на глазок» – какие-нибудь дефекты кладки, выступающие камни, подозрительные трещины… Вон, Тайре с Аланом как раз нечем заняться!

– Хорошо. – Голос у секретаря был возмутительно скептический, и Кира поспешила уточнить:

– Только никакой самодеятельности! Стены не долбить, не сверлить… и не красить! Кстати, надо наконец дойти до комнаты совещаний и посмотреть, что они там натворили…

Ответа на это не требовалось, но Реми даже промолчать умудрился так выразительно, что Кира с огромным трудом заставила себя продолжить разговор с Сарой, а не помчаться на инспекцию прямо сейчас, прыжками через три ступеньки.

* * *

Киберзащитники жаждали обследовать Джека столь же страстно, как тот жаждал обследоваться: дверь с табличкой «Диагностическая лаборатория» оказалась заперта, рядом валялся скомканный лист бумаги. Женька хозяйственно подобрал его, расправил и с недоумением прочел: «Сергею Петровичу вход КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещен!»

– Ладно, зайдем попозже! – радостно объявил Джек, подергав за ручку.

– Ну уж нет! – Женька тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но кто его в эту тарелку затащил?!

Лесник подошел к соседнему кабинету, постучался и, на сей раз получив невнятный отклик, приоткрыл дверь.

– Ждрафствуйте! – Сидевшая за столом женщина в белом халате торопливо всосала гирлянду быстрорастворимой лапши из пластикового контейнера. – Извините, у нас сейчас обед…

– А-а-а… – Женька сообразил, что это он должен извиняться, и дал задний ход, но женщина торопливо его окликнула:

– Ничего страшного, я как раз закончила! Заходите!

– Да мы вообще-то к вашим соседям… – Женька кивнул вправо. – Нас Трикси послала, а там никого, вот я и решил спросить…

– Наверное, они в столовой, – предположила женщина. – Скоро вернутся. Вы на первичное обследование, да?

– Угу… – Женька снова попытался сбежать, но хозяйка кабинета встала и пошла к двери, так дружелюбно улыбаясь и протягивая руку, что лесник почувствовал себя загнанным в угол, хотя за спиной был целый коридор, а в самой отчаянной ситуации еще и два лестничных пролета. – Я Мэй Ким, психолог. Можем, чтобы не терять времени, начать с тестирования, а сканирование потом.

– Да мы вроде уже никуда не спешим, – нервно пошутил Женька.

– Тогда тем более заходите, попьем чаю, побеседуем… – Психолог мягко, чтобы пациент не успел опомниться и не начал вырываться, потянула его в кабинет. – Как вас зовут?

– Леший, – привычно ляпнул Женька. – То есть вообще-то Евгений…

– Замечательное имя! – ободряюще заверила его Мэй. – Внутренняя самоидентификация – это очень важно, не надо ее стесняться! Вы из какой серии? Сто семнадцатая или двести шестая?

За спиной послышалось сдавленное хрюканье, и Женька, покраснев, выдернул ладонь, поймал Джека за плечо и впихнул в кабинет перед собой.

– Вот ваш клиент! А я тут так, за ручку его в стенде подержать.

– Ой, простите! – Мэй заразительно рассмеялась, не столько смутившись, сколько развеселившись из-за своей ошибки. – У вас типаж такой… характерный.

– Нормальный у меня типаж, – проворчал Женька, а Джек, храбрясь, поддакнул:

– Ага, крутая модель, сам выбирал!

Женька запыхтел еще громче, и Мэй миролюбиво напомнила:

– Может, все-таки чайку? Просто так, за компанию. Заодно создадим видимость, что я ужасно занята, а то, чую, это затишье ненадолго!

Напарники переглянулись и пожали плечами – ну, тогда ладно. В кабинете кроме них никого не было, да и выглядел он уютно, совсем не похож на логово психолога – небольшой, светлый, без показушных дипломов в золотых рамках и медицинской кушетки. У дальней стены, правда, стоял диван, но выглядел он так, словно на нем предпочитала отдыхать сама Мэй, а посетителям предлагалась разносортица из двух потрепанных старинных стульев, нового кожаного кресла и складной табуретки. Женька выбрал табуретку, Джек – кресло, со скрежетом подтащив его поближе к столу и напарнику.

На большей части стола царил легкий творческий бардак, который Мэй беспечно уплотнила одним взмахом руки, освобождая место для чаепития.

– Специализация «телохранитель»? – как бы между делом спросила она Джека, доставая из шкафчика еще две кружки.

– Тоже по типажу определили? – насмешливо ответил тот вопросом на вопрос.

– Нет, по поведению, – улыбнулась психолог, добавляя к кружкам вазочку с печеньем. – Армейские киборги не такие…

– Нахальные? – Женька укоризненно посмотрел на развалившегося в кресле Джека.

– Социализированные, – тактично уточнила Мэй. – Телохранители изначально находятся в более комфортных, способствующих психологическому развитию условиях, к тому же хозяева зачастую к ним привязываются, привыкают, списывают их странное поведение на индивидуальные особенности, которые даже нравятся.

Джек быстро, ехидно глянул на Женьку.

– Нет, совершенно не нравятся! – буркнул тот. – Но привык, деваться-то некуда…

– Вообще-то я и людей консультирую, – с намеком сообщила Мэй.

– Учите их правильно любить киборгов? – скептически уточнил Женька, вспомнив ходящие про ОЗК слухи – мол, это те же чокнутые зоозащитники, только помешавшиеся не на котиках-собачках, а на киборгах. Некоторые их буклеты подтверждали такое мнение, хотя, наверное, на впечатлительных слезливых девиц подобная агитация действует лучше всего.

– Точно, – невозмутимо подтвердила психолог. – Подбираю индивидуальные методики для каждого случая: кого эффективнее любить конфеткой, а кого – поленом.

Мэй наглядно пошуршала в кармане фантиками. Напарники заулыбались (Джек несколько натянуто), но оба не удержались и поискали взглядом основу второй методики.

Чай был так себе, печенье – тоже, и вообще проголодавшиеся с дороги гости предпочли бы нечто посущественнее (хотя бы ту же лапшу!), однако спрашивать у Мэй насчет обещанного Трикси питания Женька постеснялся, а Джеку сейчас было не до еды. Впрочем, грызть печенье ему это не мешало.

Похоже, Мэй действительно так достали пациенты и работа в целом, что ей самой захотелось выговориться хоть перед кем-нибудь. От гостей ничего кроме поддакивания не требовалось, и вскоре они узнали много того, о чем не пишут в буклетах. Например, что основная задача психолога ОЗК – не впарить сострадательному человеку разумного киборга, а отговорить его от этого, и только если не получится, то… попробовать еще раз. Почему? Потому что на самом деле большинству людей нужна собачка в форме человека, которая в благодарность за еду и подстилку будет преданно служить хозяину до самой смерти!

Женька скептически фыркнул, Джек сделал ангельское лицо: «Но я хотя бы стараюсь!»

– Вот именно, – подтвердила Мэй. – К такому они не готовы. И, кстати, наоборот тоже случается: если опекун слишком добрый и слабовольный, то киборг садится ему на шею – ну как же, он такой бедняжка, так настрадался от злых людей, что на него даже голос повысить стыдно, не то что в чем-то отказать!

«Не, это вроде тоже не наш случай», – приободрился Женька. «А жаль…» – пригорюнился Джек.

– Еще у нас тут есть несколько симулянтов, – продолжала Мэй, – которым так нравится в Центре реабилитации, что при потенциальных опекунах они нарочно изображают слабоумных. Алан с Тайрой, например… хотя после сегодняшней выходки мне начало казаться, что это я переоценила их интеллект!

– А как вы вообще определяете, есть он у киборга или нет? – заинтригованно спросил Женька, которого Джек постоянно поддразнивал на тему: «Сам бы ты до сих пор не догадался!» – Ну, если киборг не хочет признаваться?

– Как-как – запираем новичка в темном помещении, привязываем к стулу, светим в лицо лампой и орем: «Колись, гад, ты разумный?! Если нет, то выкинем в утилизатор!» – мрачно пошутила Мэй. – Да-да, вот вы смеетесь, а многие именно так нашу работу и представляют! Хотя в подобной ситуации абсолютное большинство киборгов предпочтут затаиться, а если случайно себя и выдадут, то от страха могут натворить глупостей. Поэтому первичный диагноз ставится по показаниями приборов, ну а дальше наблюдаем и аккуратно провоцируем. Это как снежный ком – чем больше разумных киборгов у нас уже есть, тем быстрее и легче наладить контакт с новичком. Он обживается, привыкает к здешним порядкам, смотрит на других киборгов, убеждается, что за внепрограммное поведение здесь не наказывают, а поощряют, и постепенно раскрепощается.

– А если кто-нибудь все-таки психанет и сорвется? – Джек спросил это вроде бы в шутку, но Женька видел, что за беспечной улыбкой напарника продолжает скрываться напряжение.

– Бывает и такое, – не стала кривить душой Мэй, – поэтому каждому «несовершеннолетнему» киборгу присваивается опекун, который ненавязчиво, но постоянно за ним присматривает. К тому же мы значительно урезаем функционал новичка, чтобы в случае конфликта легко с ним справиться.

– И как новички на это реагируют? – Судя по настороженному тону Джека, на такое он не подписывался!

– Абсолютно нормально, – заверила его психолог. – Это вы с Трикси уже взрослые и привыкли свободно распоряжаться своими имплантами, а молодые киборги воспринимают как должное, что их программы и настройки постоянно меняются. Дети ведь тоже очень зависимы от взрослых, и если в переломном, двух-трехлетнем возрасте не игнорировать «технические сбои», а объяснять, почему необходимо поступить именно так, то проблем обычно не возникает. – По лицу Мэй скользнула тень какого-то не шибко приятного воспоминания, и она с чувством добавила: – Мелкие капризы не в счет. А чем старше и умнее становится киборг, тем больше свободы получает, что тоже является стимулом к развитию – как заблокированное до определенного уровня умение в компьютерной игре.

«Вы взрослые» Джека отчасти успокоило, но добровольно расставаться со своим функционалом он в любом случае не собирался. Женька по-прежнему числился его хозяином третьего порядка, и, хотя пользовался своей «властью» редко и по большей части случайно, это порядком напрягало обоих и было одним из аргументов за регистрацию в ОЗК. А тут, оказывается, еще и дополнительные ограничения могут добавить, если тестирование провалишь…

В дверь стали все чаще стучать и заглядывать, однако Мэй каждый раз успевала запихнуть печенье поглубже в рот, делала суровое лицо и крест-накрест чиркала руками: мол, я ужасно занята, крайне тяжелый случай! Впечатленные визитеры без вопросов ретировались – кроме последнего, которому психолог сама призывно замахала.

– А вот и Збышек, – представила она гостям парня в белом халате, примерно Женькиного ровесника, но куда более хлипкой «модели». – Збышек, глянешь нового мальчика? Код «один-три», возможно, даже «один-два».

Збышек с интересом уставился на гостей, явно склоняясь в пользу Женьки. Тот вздохнул и молча ткнул пальцем в киборга. Джек с коварной ухмылкой отзеркалил его жест.

– Вы можете подождать своего друга здесь, – предложила Мэй Женьке, заодно помогая Збышеку определиться. – Это ненадолго, полчаса максимум.

– Да не, мне вообще-то тоже интересно посмотреть, – отказался лесник, выдержав воспитательную паузу. – Тем более что у вас работа…

Психолог с сожалением кивнула и, встав, принялась наводить на столе порядок, точнее, исходный хаос. Збышек торопливо поманил гостей за собой – похоже, он малость побаивался начальницы, или кем там ему Мэй приходилась. Женьку это удивило: вроде приятная простая женщина, хоть и с прибабахом, как все здешние обитатели. Так запросто зазывать на чай незнакомого боевого киборга! Сама же рассказывала, какие у них тут кадры попадаются…

Выйдя из кабинета, напарники перебросились взглядами и убедились, что думают об одном и том же. Но обсуждать главного (!) психолога ОЗК вслух было пока нельзя: Збышек отпер дверь диагностической лаборатории, и гости увидели еще одного мужчину в белом халате, тоже, видимо, только что вернувшегося из столовой. Внешне он был на пару лет старше коллеги, а может, просто серьезнее, в очках с тонкими черными дужками и неестественно бликующими стеклами – значит, дело не в плохом зрении, а в удобном доступе к компьютеру.

– Константин, – сухо представился он и безошибочно обратился к Джеку: – Снимите, пожалуйста, обувь и верхнюю одежду и ложитесь вот сю…

Кибертехнолог подошел к третьему, самому дальнему от двери стенду, протянул руку, чтобы включить оборудование, и зловещую сосредоточенность с него как ветром сдуло – вместе с самим Константином, от неожиданности скакнувшим на метр вверх и назад.

– Сергей Петрович! – рявкнул он, поправляя чуть не слетевшие очки. – Как вы опять сюда пролезли?! И вы что, не видели записки на дверях?!

Женька с опаской вытянул шею и обнаружил, что стенд уже занят очередным странным типом: худощавым, со всклокоченной шевелюрой и козлиной бородкой, зато в безукоризненно отглаженном офисном костюме, даже с галстуком.

– Записки? Какой записки? Наверное, ветром сдуло, – невозмутимо пробубнил тип, не открывая глаз и не раскрещивая сложенных на груди рук.

– О, так у вас тут очередь? – Джек принялся шнуровать ботинок куда шустрее, чем только что расшнуровывал.

– Нет, Сергей Петрович уже уходит! – с нажимом сообщил Константин, снова нависая над стендом. – У него там квартальный отчет горит!

– Во-первых, за прошлый квартал я уже все сдал, а нынешний только начался, – снисходительно сообщил незваный пациент. – А во-вторых, раз наши счета заблокированы, то у меня появилось время наконец-то заняться собой!

Константин изрыгнул прочувственный спич на тему, что лично он заниматься Сергеем Петровичем категорически не собирается, и попытался выковырять его из стенда силой, но тот растопырил конечности и намертво заклещился в выемке.

Гости наблюдали за ними со священным ужасом.

– А он точно киборг? – недоуменно спросил Джек после безуспешной попытки сконнектиться с «сородичем».

– Хуже – он главбух! – сдавленно сообщил Збышек.

Константин обессилел и отступил от стенда.

– Черт-те что! – пробормотал он, утирая лоб. – Я отказываюсь работать в такой обстановке! Мэй!!! Он опять здесь!

Во вделанном в дужку очков динамике умиротворяюще закурлыкало.

– Я тоже ценный и больной на всю голову кадр, раз не уволился отсюда в первый же день, но в мое положение почему-то никто не входит!

– А как насчет тех? – попытался сгладить ситуацию Женька, указывая на соседние стенды.

– Первый сломан, – раздраженно отмахнулся Константин, – а второй иногда бьется током!

– Сильно? – с надеждой уточнил Женька.

Джек снова дернулся к выходу, но дорогу ему преградила величественно вплывшая в лабораторию авшурка.

– Сергей Петрович! – рявкнула она, игнорируя остальных действующих лиц и влегкую перекрыв их гам. – Ви таки все или мне еще рано радоваться?

– Сара, я занят! Зайдите через пару часов. – Главбух плотнее вжался в стенд, но авшурку это только обрадовало.

– Тогда скажите, до кого из ваших дармоедов мне пойти, чтобы он срочно нарисовал мне почти вашу подпись на одном документе?