Ольга Герр
Любить нельзя ненавидеть
Глава 1. Дочь Серого клана, сын Черного клана
Я стояла на пороге катакомб. Предвкушение боролось со страхом. Нынче утром Санти заметила, что мои глаза как будто стали ярче. Она сочла это признаком проснувшейся магии и доложила Старшей воспитательнице. По правде говоря, это могло ровным счетом ничего не значить, но мы так долго ждали знака, что были рады принять за него любой пустяк. Все-таки мне уже девятнадцать. Магии теурга давно пора проявиться.
Я топталась на месте в нерешительности. Третья попытка. Если и в этот раз мимо, воспитательницы засмеют. Да что там воспитательницы, сама вся изведусь. Ну, сколько еще терпеть? Старшая говорит: такое бывает. А еще бывает, что магия просыпается аж в двенадцать лет. Почему именно мне не повезло?
Вздохнув поглубже, переступила порог. И тут же как в воронку затянуло. Голова закружилась от мельтешащих перед глазами духов, а уши заложило от их воплей. Духи летали вокруг меня, сбивая с толку. Сфокусировать зрение было непосильной задачей. Неужели снова провал?
Я представила еще год в стенах Обители одиноких. Год зубрежки, год однообразия, год скуки, и меня передернуло. Вот уж нет! Хватит с меня воспитательниц.
Я сосредоточилась, от усердия закусив губу. Металлический привкус крови во рту сигнализировал, что перестаралась. На лбу выступили капельки пота. Ногти впились в ладони, так сильно сжала кулаки. Обуздать духов не просто.
Вдруг почудилось – они замедлили бег. Самую малость, едва заметно, но все же. Это вселило надежду. Я воздействовала на них с новой силой. Мою решимость поддерживало недавнее откровение Старшей воспитательницы.
В тот день мы сидели вдвоем в классе. Старшая лично вела занятия по истории кланов. Такую важную тему она не доверяла никому. Из года в год она вбивала в мою голову легенды, исторические факты, имена выдающихся теургов и прочие глупости. К каждому уроку приходилось тщательно говориться. Ведь кроме меня в Обители нет других учениц. Я – единственная, в своем роде уникальная. Целая Обитель воспитательниц для меня одной. Нельзя сказать, что меня это радует. Иногда кажется, что Обитель вовсе не дом, а тюрьма.
И все же я была здесь счастлива. Ведь иной жизни не знала. Наверное, в семье, с любящими родителями расти лучше и приятнее, но у меня не было ни того, ни другого. Никогда. А потому мне не с чем сравнивать.
Но в тот раз Старшая воспитательница проговорилась.
– Ты уже совсем взрослая, – вздохнула она, – скоро покинешь нас.
– Как это покину? – удивилась я. Мне-то казалось, я здесь навсегда. Обречена однажды стать таким же бесплотным духом в катакомбах, которых учусь усмирять.
– У тебя иная судьба, она не связана с Обителью одиноких. Когда проснется твоя магия, за тобой явится суженый. Он увезет тебя в Замок на скале, где сделает своей женой.
Суженый, жена – среди редких для меня слов уловила известное название: Замок на скале.
– Но ведь Замок принадлежит Черному клану, – заметила я.
– Как и твой суженый.
Трудно сказать, что я тогда почувствовала. Испуг? Предвкушение? И того, и другого было с лихвой. Я покину Обитель! Выйду за стены, что ее окружают, в большой мир. Для той, кто родилась и выросла в этих самых стенах и ни разу за них не ступала, это целое событие.
Между тем, голоса духов почти стихли. Получилось! Права была Санти – магия проснулась.
Я тряхнула головой. Серебристые волосы – знак принадлежности к Серому клану – рассыпались по плечам. Ну, теперь держитесь. Я играючи пройду катакомбы.
Сказать проще, чем сделать, но все-таки я справилась. Подчинила духов, и те провели меня через лабиринт опасностей. Конечно, были сложности. Пару раз духи пробовали обмануть. Например, чуть не утопили в вонючем озере какой-то черной жижи, куда бы меня наверняка засосало с головой. И не дождался бы суженый своей нареченной. Но все обошлось. Я вовремя прочла замыслы духов и обогнула озеро.
Была еще попытка столкнуть меня в бесконечную пропасть, но тоже не вышло. Говорят, если сорвешься, будешь падать вечно и умрешь не от удара о дно, а от жажды с голодом, и твой труп продолжит мчаться в никуда. Зато всласть напоследок полетаешь. Чувство полета манило меня. Привязать бы веревку да прыгнуть, а потом кто-нибудь из воспитательниц вытащит. И на горох на колени. До самого утра. Вот это и останавливало.
Затем был долгий подъем по лестнице множества ступеней. Слава Великому Прародителю, лестница не бесконечная в отличие от пропасти. И все же я несколько раз садилась прямо на ступени, отдыхала и поглядывала наверх – долго еще?
Из катакомб вышла победительницей – не через ту дверь, через которую вошла, что означало бы провал, а через противоположную. Воспитательницы аплодировали, а Санти не удержалась от объятий. Старшая не возразила против такой фамильярности. Сегодня мне можно всё. Я прошла, я справилась. Теперь я – теург – заклинатель духов, последняя из Серого клана.
Правда, моя магия еще заперта. Проснулась малая ее толика, всего лишь намек. Но всему свое время. Первый шаг сделан, дальше будет проще. К сожалению, несмотря на все годы обучения в Обители, я не знала главного: как раскрыть магию до конца. Мне всегда казалось странным, что об этом на уроках не упоминают, а прямые вопросы игнорируют. Есть в этом некая тайна. Но уж теперь, когда испытание пройдено, мне все расскажут.
– Ты такая счастливая, скоро уедешь отсюда, – протянула Младшая воспитательница Санти, когда мы после обеда грелись на солнце.
– Поехали со мной, – предложила я. Мы с Младшей сдружились, игнорируя запреты на близкие отношения. Мы были почти ровесницы – Санти всего на три года старше.
– Кто меня отпустит. Я дала обет служения.
– Но меня здесь уже не будет. Кому ты будешь служить?
– Тому же, кому и до этого – Черному клану.
Я поежилась. Название клана категорически не нравилось. Хотя Старшая отзывалась о нем хорошо. Теперь-то понятно почему. О хозяевах плохо не говорят.
– А ты видела моего суженого? Или другого мужчину? – я произнесла редкое слово с придыханием. Эти существа отчего-то очень меня волновали. – Какие они? Сильно отличаются от нас?
– И да, и нет. У них тоже есть голова, две руки и две ноги, а еще рот, глаза, уши и нос. И все же они другие. Это сложно объяснить словами. Увидишь, сама поймешь.
– Скорей бы, – я мечтательно улыбнулась. – Скажи, а почему ты ушла в Обитель одиноких? Почему отказалась от мира?
– Я – восьмой ребенок. Семья у нас бедная. Вот меня и отдали в услужение.
– То есть это не твой выбор?
– Можно подумать, ты сюда попала по своей воле, – поддела Санти.
– Тоже верно. Но я выберусь, а вот остальные, – я окинула взглядом сад, в котором работали с десяток женщин.
Обитель была не так уж густо населена: сорок три воспитательницы да я. И ни одного мужчины. Все, что нужно для жизни, мы выращивали и делали сами. За стены Обители не выходили. Я ни разу не видела, чтобы ворота открывались.
Но теперь все изменится. Я предвкушала грядущие перемены, как сладкоежка предвкушает кусок любимого торта. Еще ничего не случилось, а от восторга уже кружилась голова. В груди росла и ширилась эйфория.
Я была счастлива, не подозревая, что суженый принесет в мою жизнь вовсе не радость, а новые проблемы. Но скажи мне кто в тот момент, что лучше остаться навсегда в безопасных стенах Обители одиноких, я бы подняла его на смех. Кому нужна безопасность, когда впереди ждут приключения?
* * *
– Проснулась, проснулась! – посыльный несся по коридору, размахивая над головой вскрытым конвертом.
В его обязанности входило проверять почту из Обители одиноких в поисках одного ответа. Сотни раз, читая послание, он натыкался на короткое, неприятное слово – «нет». Докладывать о нем всегда было тяжело. Сир злился, мог даже подзатыльник отвесить. И сегодня посыльный не ждал иного. И вдруг – «да». Да! Может, его, наконец, похвалят или даже медяк дадут…
– Проснулась, – выдохнул он, тормозя на пороге кабинета.
– Кто проснулась? – мужчина за письменным столом нахмурился. Мало того, что посыльный ворвался без стука, так еще несет околесицу.
Вид у Корвина Д’Эсте был грозный. Впрочем, как всегда. Проработав в Замке на скале без малого двадцать лет, посыльный не мог припомнить, чтобы глава Черного клана хоть раз улыбнулся. В свои тридцать лет Корвин крепко держал власть, не находилось дурака рискующего ему возразить. Жесткий, но справедливый – говорили о нем. А представительницы слабого пола добавляли с придыханием: невероятный. Что именно они хотели этим сказать, посыльный не знал, но, судя по тому, как девушки закатывали глаза и млели, они имели в виду что-то приятное.
– Она, – посыльный запыхался, все-таки через пол Замка бежал, – она… проснулась. Они пишут – «да».
– Дай сюда письмо, – Корвин раздраженно махнул рукой.
Получив желаемое, взглянул на лист, но прочел лишь короткое «да». Он перевернул письмо, посмотреть имя отправителя и тут же вспомнил о договоренности, что уже долгие годы существует между Черным кланом и Обителью одиноких. Будущих жен для глав клана растят именно там. В тайной переписке Старшая воспитательница из раза в раз отвечает всего на один вопрос: «Проснулась ли магия их воспитанницы?». Чтобы недруги не догадались о смысле послания, она пишет либо нет, либо да. Коротко, зато по существу.
В то мгновение, когда Корвин понял от кого письмо, бессмысленное «да» превратилось в долгожданное «ДА!».
– Вели советнику немедленно явиться в мой кабинет, – сжимая лист, словно боялся его потерять, приказал Корвин посыльному. – И держи язык за зубами.
Мужчина наложил на губы знак молчания, прежде чем выскочить в коридор, а Корвин подумал: этого мало. Лучше проконтролировать. Это не та новость, которой он хочет делиться. Взмахом руки он послал вслед за посыльным дух смерти. Мужчина свое отслужил.
Корвин не горел желанием убивать, но так было надо, а он привык поступать "как надо". Он будто вживую услышал голос отца – глава обязан в первую очередь печься о нуждах и интересах клана и только после о своих. Так Корвин и жил: сперва клан, а уже потом, если повезет, он. Но везло редко.
Он тряхнул головой, сбрасывая с лица черные волосы. Челка, разделенная пробором, вечно лезла в глаза. Давно пора подстричься, да все некогда. Черный клан переживал не лучшие времена. Проснувшаяся магия у дочери Серого клана пришлась как нельзя кстати. У девчонки Корвин заберет всю мощь ее благодати. Главное, сделать все правильно.
Советник Дамиан не заставил себя ждать. Явился во всем своем великолепии – черная мантия, зализанные назад, блестящие, словно отполированная столешница, волосы. Его лисья морда вызывала у многих изжогу, но Корвин доверял ему на сто процентов. Советник ни разу его не подводил. Не говоря уже о том, что Дамиан практически вырастил его. Он был куда добрее с ним, чем родной отец, которого Корвин всю жизнь боялся, ненавидел и боготворил.
– Обязательно было убирать посыльного именно сейчас? – кривился Дамиан. – Его кровь забрызгала мою мантию.
Он указал рукой на черную ткань.
– На ней все равно ничего не видно, – отмахнулся Корвин. – Не удивлюсь, если она насквозь пропитана кровью. С твоими-то наклонностями.
– Зачем звал? – поджал губы советник, а после с едва различимой издевкой добавил положенное обращение: – Сир.
– Проснулась магия девчонки, а, значит, она готова к инициации.
– Ты получил письмо из Обители? – оживился советник.
Прочитав самое короткое в мире послание, он пригладил и без того идеально прилизанные волосы.
– Надеюсь, ты помнишь схему? – указал Дамиан на стену, где висела та самая схема.
Настал черед Корвина морщиться. Он ненавидел эту схему. С малолетства зубрил ее наизусть. Выучить короткий список было несложно, раздражала необходимость постоянно его повторять.
– Не заставляй меня произносить это вслух, – простонал Корвин.
– Не буду, – кивнул Дамиан. – Но советую лишний раз обдумать все пункты и то каким образом ты подведешь девушку к нужному тебе.
– Обдумаю. И подведу. Не сомневайся. Я устал от ожиданий и намерен взять свое.
– Рад это слышать. Так зачем, на самом деле, ты меня звал?
– Ты отправишься за девушкой и привезешь ее в Замок на скале.
– Нет, – Дамиан говорил спокойно, даже тона не сменил, но Корвин слишком хорошо его знал. Это «нет» несокрушимо. Спорить и настаивать бесполезно.
– Почему?
– Ты должен сделать это сам. И для этого есть несколько причин. Во-первых, – сел на любимого конька советник – перечисление, – чем раньше девушка увидит тебя, тем лучше. Приехав за ней лично, ты превратишься в ее спасителя, это вызовет симпатию. Во-вторых, я бы не доверял столь ценное сокровище другому. Даже мне. В-третьих, я не возьму на себя такую ответственность. Что если девушку убьют или осквернят? Что в этом случае ты сделаешь со мной?
– Уничтожу, – без обиняков сказал Корвин.
– Вот именно. Ты должен сделать это сам, – повторил Дамиан. – Нельзя подпускать к ней других мужчин. Невинность этой девушки слишком большой дар для того, кто ее получит.
Корвин закрыл лицо руками. Ехать ужасно не хотелось. Но иного выхода действительно нет. Как говорят мудрецы: если надо что-то сделать хорошо, делай это сам.
– Подготовь все к моему отъезду, – произнес Корвин. – Выбери верных людей, человек двадцать для охраны.
– Думаешь, будут нападения?
– Слишком многие мечтают опрокинуть Черный клан. Такого случая они не упустят.
Отдав распоряжения, Корвин отправился в личные покои. Там его ждал сюрприз – Лэя. А он рассчитывал побыть один, выспаться перед дорогой. С другой стороны, вернется он нескоро. Почему не развлечься напоследок?
Лэя в полупрозрачной сорочке развалилась на кровати. Светлые тугие кольца кудрей водопадом разлились по подушкам. Девушка играла с ягодой винограда, перекатывая ее в пальцах. Затем обхватила ягоду губами и медленно втянула в рот.
Хороша. Недаром до сих пор в его постели. Другие и пары месяцев не продержались, а Лэя с ним уже второй год. И пока он ей доволен.
– Я скучала, – произнесла она, поманив его пальцем.
– Скоро соскучишься еще больше, – Корвин снял сюртук и бросил его на стул. – Я уезжаю.
– Меня с собой, конечно, не берешь, – надула она пухлые губы.
Изображает глупышку, хмыкнул Корвин про себя. Но он-то знает, что Лэя вовсе не пустоголовая. Но у нее мягкое сердце, и это серьезный недостаток.
– Я еду за женой, – произнес он, не заботясь о чувствах любовницы. – Тебе там не место.
Лэя вскочила с кровати. Вмиг из неги перейдя в состояние разъяренной кошки. Пышная грудь подрагивала от частых вздохов. Чудесное зрелище! Корвин пометил себе, что надо почаще ее злить. Уж больно она привлекательна в ярости.
– Ты обещал жениться на мне! – воскликнула она.
– Естественно, – кивнул он. – Ведь я хотел получить тебя. Ты же не думала, что я женюсь не пойми на ком?
– Ах ты гад! – Лэя запустила в него декоративную подушку с кровати. – Ненавижу!
В несколько широких шагов Корвин добрался до любовницы и сгреб ее в охапку. Она брыкалась, била его кулаками по груди. Он лишь усмехался в ответ на ее нелепые попытки защититься.
Лэя сыпала проклятиями, и он закрыл ей рот поцелуем. Она быстро прекратила сопротивление, обхватив его шею руками. Но Корвин сегодня не был склонен к нежностям. Он развернул девушку спиной к себе, не забыв зажать ей рот ладонью, чтобы снова не начала болтать, а после задрал юбку. Дальше все пошло по знакомому сценарию. За что Корвин любил Лэю, так это за умение отдаваться, будто в последний раз, будто завтра не наступит. Она дарила ему всю себя без остатка, и он брал ее, не забывая одаривать взамен.
Позже, когда они отдыхали, Корвин призвал духа огня, осветить комнату.
– Видишь, – сказал он Лэе, чья голова лежала у него на груди, – я только и годен, что свечи зажигать. Моя магия сильно ограничена.
– Вовсе нет. Ты великий теург из Черного клана! Кто сравнится с тобой?
– Никто, – согласился Корвин. – Но лишь потому, что теургов ничтожно мало. Золотой и Красный клан погибли. От Серого осталась одна-единственная девчонка. А скоро придет и наш черед. Не за горами тот день, когда теурги превратятся в воспоминания, живущие в сказках и легендах.
– Поэтому ты хочешь жениться? Ради магии? – она запрокинула голову, заглядывая ему в лицо.
– Именно. Это даже не мое желание, это необходимость.
– А как же я?
– От девчонки мне требуется только благодать. Я заберу ее, и жена станет не нужна. Вот тогда я сдержу слово и женюсь на тебе.
Лэя поежилась. Конечно, она хотела замуж за главу Черного клана. Кто откажется от столь выгодной партии? Она столько труда вложила в эти отношения. Удерживать подле себя главу клана целых два года не так-то просто.
И все же на сердце скребли кошки. Она бы предпочла не знать, что другая умрет ради ее благополучия.
Глава 2. Вода и камень
Я зевнула, закрыв рот рукавом. Очередной нудный урок со Старшей воспитательницей был в самом разгаре. Рано обрадовалась, что им конец. Минуло уже две недели с прохождения катакомб, а ничего не изменилось. Если так пойдет дальше, зачахну от ожидания. Суженый, ну где же?
– Повтори названия кланов, – велела Старшая.
– Четыре клана правят четырьмя сторонами света: Красный – Песчаными землями, Золотой – Светлыми, Черный – Мрачными и Серый – Лазурными. Любопытно, – сбилась с темы, – а когда я поеду в земли моего клана?
– Задашь этот вопрос суженому. Теперь ты в его власти. А сейчас расскажи, откуда пошла магия теургов.
– Опять? – вздохнула я, но, получив в ответ строгий взгляд, послушно забубнила: – Магия сошла на земли четырех сторон света в виде благодати, посланной Великим Прародителем. Она упала с небес. Духи беспрекословно подчинялись тому, кто ей владел. Но благодать была так сильна, что быстро убивала своего носителя.
– О чем это нам говорит? – перебила Старшая воспитательница.
– О том, что нужно делиться.
– Верно, – кивнула она. – Продолжай.
– Тогда главы кланов разделили благодать между собой. Так появились первые теурги. Они жили долго, правили мудро, а потом умерли, – закончила я рассказ.
– Дальше, – потребовала Старшая.
– Люди испугались, что магия теургов погибла вместе с главами, но случилось чудо – в каждом клане родился ребенок с наследным даром. С тех пор так и повелось: один клан – один носитель благодати. Необязательно прямой потомок.
– Поэтому вычислить носителя так сложно, – добавила Старшая. – Но есть признаки. В день рождения теурга на небе появляется знак, как в день схождения благодати – горящая стрела.
– Ну да, еще бы это как-то помогло понять, где именно родился носитель, – пробурчала я. – Но! – добавила драматическим голосом. – Есть одна сложность – магия запечатана. Чтобы ее разбудить, теургу необходимо пройти инициацию с обязательным участием второго носителя другого пола. Только вдвоем они могут пробудить благодать.
– Великий Прародитель мудр, – произнесла Старшая. – Он не только завещал нам делиться благодатью, но также велел работать и жить в союзе друг с другом.
– Ага, – я едва подавила очередной зевок, религия мало меня интересовала. Зато мне было любопытно кое-что другое: – За все эти годы мне никто так и не объяснил, в чем заключается инициация.
– Это тебе поведает суженый, – Старшая воспитательница покраснела, что было странно. Она редко смущалась, а точнее никогда. – Давай-ка вспомним, что есть духи.
– Это стихии или сущности, управляющие миром. У всего есть сущность. Весь мир ими пронизан. А потому тот, кто повелевает духами, правит миром.
– Ты готова. Мне больше нечему тебя учить, – заявила Старшая в итоге. – Скоро явится твой суженый и заберет тебя.
Женщина погладила меня по волосам.
– Я буду скучать, – вздохнула воспитательница, имени которой я до сих пор не знала.
– Я тоже, – поспешно кивнула. – Можно мне идти? Сегодня день купания.
– Конечно. Ступай, веселись.
Я в отличие от Старшей была весела и безмятежна. Единственное, что волновало – успела ли к началу купания или младшие воспитательницы уже резвятся без меня.
Сбросив платье еще на подходе к купальне, ворвалась в мраморную залу с гигантским бассейном и с разбегу прыгнула в воду, подняв в воздух брызги. Окаченные водой девушки завизжали, а я рассмеялась. Наконец-то, можно забыть об уроках и забавляться от души.
* * *
Женщина проводила единственную воспитанницу печальным взглядом. Наверное, как хорошая воспитательница она должна рассказать Эйвери правду об инициации, подготовить к грядущему. Но девочка такая чистая, такая непорочная. По сути, еще дитя. Не хочется лишать ее даже секунды невинности. Придет время, найдутся те, кто это сделает.
Старшая воспитательница нервничала. Комкая в руках письмо, она поглядывала в окно на дорогу, ведущую к воротам. Судя по посланию, глава Черного клана совсем близко. Его приезд ожидался чуть ли не с минуты на минуту.
Как она не откладывала неизбежное, как не сдерживала пробуждение магии Эйвери с помощью зелий, а та все равно прорвалась. Хорошо это случилось попозже. Прошлой воспитаннице было четырнадцать, когда ее забрали. Та потеря по сей день зияла на сердце Старшей открытой раной.
Нельзя привязываться к воспитанницам. Нельзя позволять им проникать себе под кожу. Но как этого избежать, когда растишь девочку с младенчества? Видишь ее первые шаги, первые успехи и неудачи, залечиваешь первые раны. Женщина так и не научилась отгораживаться. Одна радость – новой воспитанницы не будет. Неоткуда им нынче взяться. Эйвери последняя девушка-теург.
Прежнему миру недолго осталось, скоро всему конец. Женщина радовалась, что уже стара и не увидит, каким будет новый мир. Перемены не всегда к добру.
Не думала она, когда присягала на верность Черному клану, что ей достанется такая работа – растить для клана расходный материал. Суженый. Как же. Она поморщилась. Потребитель – вот он кто. Возьмет, что ему надо, и скормит Эйвери духам.
Увы, не в ее силах помешать этому. Она и без того продлила девушке жизнь насколько могла. Прочее во власти Прародителя. Она будет молиться ему, чтобы ниспослал Эйви доброго господина. Быть может, сердце мужчины дрогнет. В конце концов, смерть невесты не входит в обязательную часть инициации.
Так Старшая думала, глядя на дорогу. Но, когда часом позже, в Обитель прибыл глава Черного клана, она, едва посмотрев на мужчину, поняла, что надежды нет. Жесткий взгляд черных как провал бесконечной пропасти глаз не оставлял сомнений – этому человеку не знакомо сочувствие. Он привык брать все, что пожелает, не считаясь с интересами других.
Мужчина согласно своему клану был одет на все черное. Кожаный, плетеный доспех обтягивал широкую грудь, спускаясь до середины бедра, на поясе висела шпага. Не вызывало сомнений, что он умеет с ней обращаться. Его сопровождали около двадцати солдат. Что ж, вздохнула Старшая, по крайней мере, в дороге Эйвери будет в безопасности.
– Сир, – она склонила голову, приветствуя главу клана, к которому принадлежала.
– Госпожа Старшая воспитательница, – голос у мужчины был с приятной хрипотцой. Недельная щетина покрывала щеки. Волосы почти касались воротника рубахи. Он так спешил, что не успел привести себя в порядок. – Я желаю ее видеть, – заявил он практически с порога.
– Моя воспитанница сейчас в купальне с другими девушками. Не думаю, что это подходящее место для знакомства.
– Мне решать, что является подходящим, а что нет, – отрезал он. – Где купальня?
– В западном крыле, – этому человеку невозможно отказать.
Всю дорогу до купальни она семенила за ним следом, призывая к терпению. Мол, ни к чему смущать девочку. Просила дать ей время, подготовить Эйвери к встрече. Корвин Д’Эсте слушал молча, не возражал, но и с шага не сбился.
Наконец они у цели – впереди дверь купальни, из-за которой доносится девичий визг и смех. Корвин распахнул дверь чуть ли не ногой, а потом замер. Он насчитал в воде семь девушек. Нагих, увлеченных игрой в водные салки. Они не обращали внимания на вошедших, попросту не замечая их.
Сперва он растерялся. Которая из них? Но быстро вспомнил: она из Серого клана, а значит должны быть признаки. Серебристые волосы, глаза цвета ртути. А вот и она. Самая бойкая из всех, смеется, запрокинув голову. Мокрые пряди облепили лицо с точеными скулами и вздернутым носиком. Есть что-то правильное в том, что он увидел ее впервые именно в воде. Все-таки Серый клан издавна правит Лазурными землями, богатыми реками и озерами. Недаром их земли так прозвали.
– Девушки, у нас гости.
Старшая воспитательница хлопнула в ладоши, и он вздрогнул. На секунду забыл, где находится. Это все усталость с дороги. Несколько дней не покидал седла. Вот и результат.
Девушки обернулись на возглас, но вместо того, чтобы замолчать, только громче завизжали. Еще бы! Мужчина в купальне. Они выпрыгивали из воды с такой поспешностью, словно она вдруг вскипела. И лишь одна – та самая – не торопилась. Вышла медленно, держась за перила. Вода стекала с нее, оставляя блестящие капли на коже. Прямо рождение богини из водной стихии.
«Что она делает?», – гадал Корвин. Пытается его соблазнить? Стоит отдать ей должное, получается неплохо. Он залюбовался изгибами стройного тела, гладкой кожей, легкой походкой: бедра покачивались в такт маленьким шагам. Ему грех жаловаться на невесту. В первую брачную ночь не придется накидывать мешок ей на голову.
– Вы мой суженый? – спросила девушка напрямик. – Тот, кого я ждала всю жизнь?
Корвин только усмехнулся в ответ. Ему стало любопытно, как далеко она зайдет. Другие были обескуражены не меньше, а потому застыли с открытыми ртами. Даже Старшая потеряла дар речи.
– А еще вы мужчина, – сделала она вывод. – Действительно и похожи, и отличаетесь.
Она обошла его кругом, рассматривая. Корвин поймал себя на том, что ему хочется расправить плечи и поднять подбородок, демонстрируя свой облик во всей красе. Девушка между тем встала перед ним, заглядывая в лицо. Она по-прежнему была одета только в капли воды, и в паху у Корвина весьма некстати предательски заныло. Девчонка его искушает. Он бы взял ее прямо сейчас. Кто ему запретит? Но инициация требует особого подхода. Рисковать потерей благодати, теперь уже навсегда, он не мог.
И все же он не удержался: схватил девчонку за затылок, притянул к себе. Их лица оказались так близко, что он чувствовал ее дыхание на своей коже. Она пахла чем-то сладким. Он словно обмакнул кончик языка в мед. Приятное ощущение.
Корвин заглянул в дымчато-серые глаза с поволокой. Они напоминали туман на озере. Непроглядный, затягивающий. В таком легко заблудиться: раз попав, рискуешь не найти выход.
Девушка не вырывалась из рук, не выказывала беспокойства или страха. А ведь любая другая на ее месте брыкалась бы и орала так, что стекла в окнах лопнули бы. Странная ему досталась невеста. Но притягательная, чего скрывать. И это могло его погубить. Ему не следует к ней привязываться. Даже просто интересоваться ей. Эта здравая мысль утонула в желании коснуться девушки.
Осторожно, кончиками пальцев он дотронулся до ее лица, как если бы опасался, что она ударит в ответ. Но она лишь едва ощутимо вздрогнула. Рука Корвина скользила по гладкой коже, пока он и девушка смотрели друг другу в глаза. Неотрывно, чуть дыша.
Он очертил плавную линию скул, контур аппетитных губ, задержался у ямочек на щеках, спустившись оттуда на шею. А потом наваждение исчезло. Она разрушила его, рассмеявшись.
– Щекотно, – произнесла девушка сквозь смех.
В ответ Корвин сам чуть не расхохотался, хотя уже забыл, как это делается. Так девушки на него еще не реагировали. Подобного он не ожидал. Невеста не единожды удивила его за эту короткую первую встречу.
Он отпустил ее, оттолкнув от себя. Дистанция – вот, что ему нужно. Это просто дело, одно из многих. И он выполнит его с блеском.
– Прикройся, Эйвери, – к ним подбежала другая девушка, накинула на плечи обнаженной полотенце, и к Корвину вернулась ясность мыслей.
– Соберите мою нареченную в дорогу. Завтра на рассвете мы выезжаем, – распорядился он, покидая купальню.
– Простите ее, – Старшая воспитательница отмерла и кинулась за ним. – Девочка никогда не видела мужчин. Мы строго соблюдали приказ вашего покойного отца. Пусть Прародитель будет к нему справедлив! Изоляцией он хотел оградить ее от посягательств. Ведь ее невинность принадлежит вам.
– Похоже, вы перестарались, – заметил Корвин. – Она начисто лишена стыда.
– Ей некого было стесняться в Обители.
– Вы не подготовили ее к супружеской жизни. А это входило в ваши обязанности.
– Простите, – пробормотала женщина.
– Довольно извиняться, – отмахнулся Корвин. – Вы пренебрегли своим долгом и будете за это наказаны – с Обителью одиноких покончено. Не выношу некомпетентности.
