Ольга Дмитриевна Личкова
Откровения
Откровение 6
Я проснулась, доброе утречко мне же. В последнее время мне спится очень очень крепко и сладко, я почти не вижу сны и просыпаюсь стабильно в девять утра. Сплю, укрывшись тремя одеялами, они ласково придавливают меня, отчего я начинаю закапываться и устраиваться, пока полностью не завернусь и не совью гнёздышко.
Вчера был удивительно насыщенный день. Я могла бы рассказать о чудесном завтраке, обеде и даже ужине, ибо они восхитительны, разнообразны и богаты. Вновь я понимаю, что хоть я и осталась в небольшом проигрыше у ковида, но всё так же путь к моему расположению, как и всегда, пролегает через желудок.
Днём я собиралась на встречу, хоть все ходили в брюках, но я была исключением и эталоном женственности, как мне казалось, и поэтому нарядилась в красное платьишко в клетку с пушистой юбкой, на плечи кокетливо накинула полупрозрачное что-то, украсилась серёжками в виде платиновых гроздьев камешков и нежно любимыми мною кольцами. На левой камушковое – из медицинской стали (куда уж я без медицины), на правой разноцветное, бензиновое, путешественничье.
Человечек, с которым была назначена встреча, ждал меня долго, так как сначала я ленилась идти, затем пила чай с тортиком и в итоге, настроившись, пошла, сообщив родным, что пройду по улице чутка и домой, на полчаса максимум; в итоге вернулась спустя пять часов.
На встречу я шла, держа руки по швам, ибо ветер так и норовил поднять моё платьишко выше всех допустимых норм. На месте было ровным счётом никого, а человек сообщил, что опоздает намного. Я была в растерянности, но оказалось, человечек со мной чутка поиграл, подойдя уже через минуту. Что ж, игра началась. Я всё подробно опишу, как было, что и почему, но в стол. Скажу одно: мною было испытано колоссальное удовольствие. Беседа была столь вкусной, сочной и с перчинкой, что я не могла остановиться и отвлечься хоть на что-то.
Под вечер я уже гуляла в чужом пиджаке с латте в руках. Пожалуй, было одно из пиковых моих лисьих состояний. Я крутила хвостом, вынуждая предлагать и уговаривать меня на то, что хотела сама. Взглядывала так, что собеседник вынужден был улыбаться и отводить глаза. И, как оказалось впоследствии, кусала собеседника быстро и остро (пока только на словах).
Уже поздно вечером по улицам города летела девушка в платьишке. Было свежо, слишком даже. Сначала я, как обычно, тряслась, но затем просто перестала ощущать обжигающий холод. Мои ладони напоминали лёд, нежный, но безукоризненно стылый. Я ведь собиралась на полчаса, но кто ж знал. Тем не менее, завидя кисоньку, я остановилась с ней побеседовать. Она ласкалась, я гладила её, а она мявкала и муркала на все мои вопросы. Мне определённо везло с собеседниками сегодня. Потом я увидела ёжика, перебегающего дорогу прям передо мной. В шоке от близости с фауной, я просидела ещё минут десять.
Придя домой, услышала «а-та-та» от мамы и бабушки. Мне пригрозили ремнём, беспокоясь о моём отмороженном мягком месте, но я уверила, что оно в порядке, хотя, может, я его просто не ощущала. После высказанного волнения обо мне дома наладилась атмосфера душевности и уюта.
Человечек позвонил, изъявив желание услышать меня ещё раз, видимо, за пять часов недостаточно полностью насладиться мильонами моих вопросов и хихиканьем. Я услышала, что человечек ждал того, кто полностью сможет растоптать его, и я, как оказалось, сыграла эту роль блестяще, хоть и не планировала. Далее последовало восхищение коммуникативными навыками и немного ещё всякого разного. Внутренняя лисонька была довольна, она наклонилась поближе к экрану, что-то шепнула в трубку, чуть улыбнулась и слизнула сердечко человека. Прости, это моя игра, я победила и забираю награду.
Откровение 7
Я проснулась. Немного странное внутреннее состояние. Смесь волнения, непонимания, утомления и активного думания. Не лучшее моё мироощущение. Но, думаю, я в силах его исправить и зажечь себя, истончить, ненавязчиво обнажить.
Утро было со вкусом нежнейшего творога и желейной конфетки. Правда, после просыпания я ещё энное количество времени просидела на диване, абсолютно без цели, просто так, что на меня не похоже, видимо, восстанавливалась.
Вчера, выходя из дома, я накинула пиджак, который запал мне в душеньку с первого взгляда и который чуть ли не старше меня. Но имеет ли это значение? Отнюдь.
Обед планировался вне дома, и, нарядившись, я с бабушкой и её мужчиной отправились на трапезу. Трамвайная остановка, ожидание, и вот мы располагаемся внутри. На остановке зашла женщина с двумя маленькими детьми, она была очень худой, в брюках, длинной кофте до щиколоток, в капюшоне, под которым был никаб. Лицо её тонкое, бледное, уставшее. Хоть ей и было около тридцати или чуть больше, но на лбу и у глаз пролегали морщины. Она была очень тихой и выглядела покорно. Я поймала себя на мысли, что мне неприятен и жалок такой вид и поведение. Внезапно я особенно ярко осознала, что мне хочется блистать, сиять и раскрываться во всём своём разнообразии. И да, появился ещё один довод к отсутствию детей в своей жизни. Я не хочу продолжаться. Вернее, я не хочу продолжаться в ком-то. Только в себе и себя ж забрать на вечный или скоротечный что-то там.
Приехали в старый город, при выходе из трамвая мне галантно подали руку, приятно – жуть как. В столовой, а именно их завсегдатаем я стала особенно во время дороги, я начала набирать. Собрав поднос, я поставила его на стол, где сидел человек. Я уже начала раскладывать свои тарелки, как внезапно те, с кем я пришла, поинтересовались, почему я села именно туда. Я удивилась вопросу, но, подняв глаза, поняла, что приземлилась за стол к совершенно незнакомому мужчине и по-хозяйски, сдвинув его поднос и разложив свои блюда, под его ошеломлённый взгляд собираюсь трапезничать. Благо я была в маске, ибо личико моё в момент заалело. Рассыпаясь в извинениях, я поспешила ретироваться, хотя мужчина сказал, что я могу остаться и составить ему компанию, чему он был бы рад, но меня ждали, и мужчина остался без столь прекраснонаглой спутницы.
Обед был приятно хорош. Я попробовала вкусный голубечик – день задался. После мы гуляли по улицам, было жарко, и я скинула пиджак. Были фото меня с цветами. Я видела сакуру и даже утащила один цветочек, правда, сорвала не сама – не смогла бы. Сейчас он уже лежит засушенный в дневнике.
Вообще, мне очень хочется наломать целый ворох сирени, много-много, и нести её, упиваясь ароматом, а потом поставить в вазу в своём доме, а человечек, не найденный ещё, будет улыбаться, качать головой и обнимать сильно-сильно. Но это так, фантазии, в последнее время я начала сильно ими увлекаться, не знаю, приведёт ли это к чему-то хорошему, но к чему-то приведёт точно, я надеюсь, к воплощению.
Зашли в магазинчик с украшениями, и я по хорошей и доброй традиции купила себе серёжечки, две чёрные жемчужинки. Это уже третья или четвёртая пара, в Северодвинске я по одной их теряю, снабжаю город драгоценностями, так сказать.
Наблюдала за тем, как машину увозил эвакуатор – быстро и слаженно.
Снова трамвай и путь домой. Внезапно зазвонил телефон, я знала, кто это, но не ожидала, это было приятно и радостно. Мы болтали долго совсем ни о чём.
Дома, ближе к вечеру, я засобиралась на очередную встречу. Накрасила губы помадой, знаешь, цвет есть такой, гелиотроповый, так вот и представь его себе, бедолага. С первых минут я поняла, что встреча обречена. Но в силу своей тактичности и вежливости, чёрт бы их побрал, прогулка растянулась на два с половиной часа. Я успела изучить небо, землю, флору, фауну и людей, проходящих мимо. Но, надо отдать должное, я активно участвовала в беседе. Задавала вопросы, слушая, как со скрипом начинают вращаться шестерёнки в голове собеседника, мне было смешно. Я спрашивала, что есть любовь, дружба и семья. Затронула вопрос феминизма, кстати, отношение к нему у собеседника было негативное, шахты – это не женское, а медбратья – это не мужское. Про отношения с девушкой: услышала, что она должна быть глупее собеседника. Про себя я задалась вопросом: ну куда ж ещё, божечки? Также его дама должна носить определённый вырез, как оказалось, у меня он был слишком глубокий. Ужас, совращаю мужчин, наверное, мне должно было быть стыдно, но почему-то не стало. Благо платья можно носить чуть выше колена, хоть какая-то свобода.
Случился глоток свежего воздуха в виде звонка человечка. Беседа стремительно катилась в исподнюю, но меня было уже не остановить, и поэтому я начала докапываться, что бы делал собеседник, если б его жена, имеющая от НЕГО двоих детей, стала употреблять лёгкие наркотики. Честно, не знаю, что на меня нашло, отупение, наверное, раз докатилась до подобных вопросов.
Затронули тему справедливости, где этот человек бил себя рукой в грудь и кричал, что он есмь справедливость, но убил бы другого, если б тот убил кого-то (ох уж эти поклонники вендетты). Мои доводы были разбиты, и я сама была близка к срыву.
Дело коснулось с моей лёгкой подачи эвтаназии. Выяснилось, что человек не имеет понятия, что это такое и с чем это едят. Но узнав, стал сразу ярым противником, доказывая, что боль можно перетерпеть, что ж, везунчик, если никогда с ней не сталкивался.
Пошёл дождь. Обычно я подставляю рожицу и замедляю шаг, тут же я вся съёжилась и потопала быстрее, я жаждала расставания как никогда. Разумеется, я намекала, что дойду одна, но человек был неумолим или просто недогадлив, поэтому настойчиво проводил меня до места встречи. Отойдя от него, я након ец-то свободно вздохнула.
Дома я общалась с человечком другим, полтора часа прижимая трубку к уху и дрожа. После прогулки было ощущение ультранасилия над моей нежной душенькой, и я до сих пор не отошла. Где я так согрешила, что мне попался этот вечеропрогулочный человек? Просто за что?
Ближе к ночи я устроила небольшую сессию, фото- пока что. На удивление глаза и руки показали всё, что чувствую, и я даже слегка не узнала себя. Тело слушается, наша с ним связь всё прочнее. Его эстетика в тусклом свете лампы, изгибы, тени, полунамёки, взмахи ресниц, ниспадающие локоны. Я в восхищении, нежнейшем желании и в глубоком чувствии.
Откровение 8
Что ж, это откровение я хотела начать ещё ночью, но долго просидела с учёбой, да и настрой не тот был.
Мне снились какие-то люди, много. Я была в своей школе с подругами. Наш класс был дежурным, мы следили за порядком. Видела свою первую учительницу. Когда я спускалась по лестнице, то обратила внимание, что мой одноклассник, самый низенький, спит под батареей, а маленькая худенькая девчушка с тоненькими растрёпанными косичками цвета блонд просунулась меж прутьев в пролёт лестницы и щебечет с друзьями, стоящими внизу. Я в момент оказалась рядом и, прижав ребятёнка к себе, вытащила и водрузила на лестницу. Кругом был весёлый детский шум, самый что ни на есть непосредственный и лёгкий. А затем я проснулась.
На завтрак было, помимо всего прочего, жидкое, как сгущёнка, какао, я пробовала его первый раз в жизни и была ну максимально довольна вкусовыми ощущениями, да и на язычке оно стекает, приятно обволакивая. Аж хочется жмуриться и сильно-сильно улыбаться. И вообще, это впечатления уже сегодняшнего дня. Начнём, как всегда, с прошлого, пусть и однодневного.
Вчерашний день мало запомнился, он отложил практически невесомую печать, которую при желании можно запросто устранить взмахом ресниц.
Днём я опять отправилась на прогулку, опоздав на слишком приличное время. Вообще, в последнее время я стала задерживаться уж слишком часто и непозволительно долго, но я себе это прощаю, как, собственно, и всё остальное. Я шла опять же в платьишке, с ниткой переливающихся на солнце камушков, обвивавшей мою шею. Впечатление, произведённое мной, было ожидаемым, но тот факт, что на меня будут смотреть на протяжении десяти километров, меня чутка смутил. Как обычно, бразды разговора пришлось взять в свои нежные женские руки, так как на грамотных собеседников везти мне перестало. Я опять же наслаждалась солнцем, всякими цветочками-лепесточками, пестиками и тычинками, птичками и пушинками, в общем, скучала. Прогулялись по лечебным грязям, куда я, разумеется, поползла, чуть не уехав и не шлёпнувшись в них же. Далее была прогулка вдоль пляжей, минутные посиделки и прогулка обратно. Отчего-то у меня ныл тыл стопы – неприятно, хотя, возможно, рядом с другим человеком я обратила бы на это ровно нуль внимания, но тогда же я чуть не умирала от этого. Вновь стремилась поскорее отцепиться от собеседника, но он настойчиво провёл меня до дома, и, пока он отвлёкся на местную котечку, я упорхнула в подъезд.
Вечер был. Просто был. Я немножко потеряла в лёгкости. Меня сильно гнетут мысли о работе. Да, я скучаю по коллективу, моим подопечным, но столько всяких но. Появляется ощущение, что как только я вернусь, то буду сожрана бытовухой и негативом. Мне страшно. Я не хочу думать об этом, но думаю, думаю и думаю.
Откровение 9
Я начинаю писать и убираю руки, и так несколько раз подряд. Отчего-то колотится сердце. Но писать надо, прежде всего для себя.
Мне снилось, что мы гуляли под дождём, было серо, твоя рука держала мою и зонта, как у настоящих бунтарей, у нас не было. Я чувствовала, как холодные капли падают на головушку, лицо, но ты не давал мне замёрзнуть. Это был сон одного мгновения.
Вчера утром моё эмоциональное состояние сильно покачнулось и чуть не рухнуло, я еле удержалась, передо мной и вокруг начали в бешеном ритме крутиться страх, боль, одиночество – самое моё родное и ненавистное. Но я смогла взять себя в руки, прогнать, посмотреть, не боясь, в глубину и изничтожить её.
Днём я упаковала себя в нежно любимую белую юбочку в горошек, порнографическую маечку с вырезом, который непозволительно носить даме уважающего себя молодого человека (нет). Украсилась кулоном в виде солнца и пошла сиять. Ветер, как обычно, игрался со мной, и мне приходилось делать серьёзный выбор: держать или юбку, или волосы. В общем-то, проходила я лохматой, но зато какой скромной…
Купила билеты, куча таксистов изъявила желание отвезти красоту такую, куда мне нужно, прямо сейчас, но я вежливо отклонила столь соблазнительное предложение. Проходила мимо цветов, очень хочется хоть один, но их можно обменять только на деньги, а я предпочитаю по любви.
Зашла в лавку старины, в прошлом году я нехило закупилась тут, поэтому решила попытать счастья снова. Не приглянулось ничего, но ладно, бывает, мелочи это всё. В магазинчике сувениров не утерпела и взяла себе душистое мыло: вино и прованские травы.
Собиралась домой, но, как обычно, не скоро туда пришла. Беседовала с человечком. Он работал где-то далеко, а я гуляла по узеньким тропкам во дворах, с яблоневым цветком в руке, ласково гладила листочки, лепесточки, нежилась на солнышке, но что-то согревало меня изнутри сильнее, чем… Просто сильнее, чем.
Всё-таки я вернулась домой и положила цветок в блокнот, будет новый улов. Вечером у меня в планах был неспешный променад по вечернему городу. У меня оказался собеседник лучший из лучших. В ушах играла музыка, а настроение ползло нестерпимо вверх. Идя по набережной, я почувствовала, что достигаю пика эмоций. Перехватило горло, чуть щипануло глаза, счастье, разрастаясь, прожгло насквозь. Мыслей было много, они послушно ждали своей очереди, зная, что смогу причесать каждую. Внезапно ворвалась она, давно спрятанная. Ох, как же жутко. Она не оставила мне выбора и заполонила всё вокруг. Я – мать. Это возможно? Наверное, нет, скорее, точно нет или я ошибаюсь? Даже когда пишу, у меня перехватывает дыхание. Я смотрела на детей, бегающих вокруг. Может, поработать в лагере? Или нет. Стоит зарыться в работу и откинуть мысли, как страшный сон. Но какой же я буду? Смогу ли что-то дать? Или я разрушу себя? Ох… С нежностью подумала о сёстрах. Неужели я взрослею? Возможно, многие, знающие мою позицию, ткнули пальцем и заорали бы: «А мы говорили!» Но это всего лишь мои мысли, пусть они такими и останутся. Пока.
Я немного не дошла до конечной цели моего визита, пыталась придумать оправдания, но решила, что это ни к чему, не захотела и не пошла, могу себе позволить. Посидела на лавочке, осознала, что меня кушают комары. Не для их голодных брюшек я сегодня. Обратно пошла быстро, очень. Зачем-то заныло колено. На все мои вопросы оно так и не смогло дать внятного ответа. Видимо, внимания захотелось.
Придя домой, я погрузилась в беседу, в которой чуть телефон не расплавился от дыхания. Давненько я не общалась с мужчиной просто так, долго, ни о чём и об очень важном. Было смешно, молчаливо-задумчиво, дрожательно.
Я хотела рассказать здесь о прошлом, которое недавно у меня закончилось, но решила, что не хочу вспоминать ничего, абсолютно. Мне столь приятно и просто сейчас. Хочется открывать свои новые грани, хотя, казалось бы, их и так предостаточно. Я ценю, что ты рядом, за несколько десятков километров, на фоне остального это расстояние кажется такой ерундой. Мне хочется ещё что-то сказать такое-этакое, но нет, я немного повредничаю. Знаю, что ты мне это позволяешь и тебе это нравится. Что хорошего ты мне скажешь сегодня?
Откровение 10
Здравствуй, привет, я усаживаю себя и начинаю писать. Неважно себя чувствую. Там ломает, там тянет, там ноет. Завтра я уезжаю. Я позволю себе объединить день в два, так как один плавно перетёк в другой.
Вчера днём я решила совершить медленную летнюю прогулку, напитаться солнышком и, чего уж таить, купить себе любимой колечко. Как обычно, я нарядилась в юбку, но решила чутка поэкспериментировать и маечку надеть на голое тело, но моя скромность дала о себе знать, и поверх всего я в дополнение накинула вязаный дырявчатый пусть будет пуловер (не особо разбираюсь в них). Также я решила необычным для меня способом посушить головушку после мытья – использовать кудрявый метод. По итогу была шокирована тем, что завились в колечки все пряди и я стала не бешеным пудельком, а весьма ухоженной болонкой.
Периодически во время прогулки щебетала с человечком, который ну просто не мог спокойно работать без моих хиханек и хаханек. Проходя мимо стеклянной витрины, я случайно влюбилась в серьги. Толстенькие овалы, наполненные матовыми аметистовыми шариками. Ну и позабавили наборчики в виде яблочных огрызков. Вообще, иногда бывает такое настроение, что от и до хочется нарядиться в огрызки, берцы и частушки «Сектора Газа» где-нибудь в приличном месте горланить. Ну да ладно, это так, лирика.
Выбрала себе парочку дюже мне симпатичных колец и решила сделать рейд до ещё одной лавочки. Зашла, дай, думаю, прилавки посмотрю, но после того, как уткнулась взглядом в серьги, аки алые крылышки, усыпанные камушками, и потянулась за кошельком, резко себя одёрнула и напомнила цель визита. Это сработало, и я прямой наводкой направилась за красотищей на пальчик. Мне отчего-то не сложно выбирать, я чувствую, моё это или нет.
Увидела колечко, о котором страдала с того года, но не взяла, так как оно было на размер больше. В прошлом году оно так полюбилось, что я планировала уменьшать его или толстить палец, но Исечка наложила запрет на мысли, да и на кошелёк тоже. Последнее, конечно, сыграло самую важную роль в этой истории неразделённой любви. И вот я снова увидела его, мою изящную прелесть. Беру, и оно как раз, правда, не на тот пальчик, что планировался быть окольцованным, но ладно. Брала, стараясь не смотреть на цену. У меня всё ещё не очень доверительные отношения с личными финансами, я их то берегу, то покупаю курс по нумерологии. Женщина ж, ну и дурака кусочек маленько. Мне упаковали колечко в прозрачный зеленовато-золотой мешочек, и я погуляла дальше.
Меня обогнала компания молодых людей, где был один парень и три девушки. Одна поразила меня. На ней было летнее короткое платье, сзади затянутое корсетом, с длинными летучими рукавами. Длинные прямые девчачьи ножки, белые кеды, волнистые волосы до пояса. Мне она показалась образцом изящества и лёгкости. Честно говоря, я мельком глянула в зеркальное окно, и мне показалось, что мои собственные коленки стали чуть кругловатее и волосы легли не так, как надо. Стало неприятно, и я приземлилась на лавку. Сидела и думала долго, не двигаясь. Мимо меня ходили люди, были и не совсем здоровые, и меня нестерпимо потянуло домой. Туда, где не видно этих людей, но одновременно мне захотелось с ними работать, помочь, улыбнуться.
Насидевшись, я встала и пошла дальше, мне, как обычно, натёрло ноги, так как на работе я заработала мозольки, которые не хотят проходить от слова «совсем» и чутка сильно портят жизнь своей хозяйке.
Дома я похвасталась своей красотищей и вела долгие беседы. Так получилось, что человечку с моего лёгкого и недвусмысленного посыла расписания автобусов резко захотелось ко мне приехать. Я была довольна и волнительна. Видеть буду второй раз, а знаем друг о дружке уже столько, что страшно и подумать.
Собралась, попила чай, вышла. Каково же было моё изумление, когда на пороге человечек чем-то прошуршал и вручил букет ярких, сочно-мексиканских роз (с моим любимым количеством). Я так растерялась, что очень долго искала ключи в кармашке, чтоб попасть домой, а человечек смотрел на мои попытки и улыбался. Я взлетела домой на одном дыхании, нежно прижимая цветы к себе. Вручила их, сияя, как начищенный пятак, бабушке и полетела вниз, в объятия.
Шли ультрамедленно, а судя по тому, что если мне не нравится, я пытаюсь сбежать, то тут дело обстояло кардинально иначе. Рассматривали листики, шишечки, цветочки. Я лезла на дорогу, чтоб посмотреть месяц, а меня тянули с неё за ремешок сумки. Внезапная собака зачем-то стояла на дороге и просто смотрела, долго и в никуда. Она стоит тут второй день и не двигается, меня это жутко напрягает. Смотрели входы и выходы ЗАГСа, я вот точно определилась, что выходить в ель, которая напротив, не хочу, и тут мне не нравится, забраковала, как забавно б это ни звучало, вход в институт брака. Любовались гирляндами, и я получила обещание, что если вернут фонтаны, то у меня будет самый свежий фотоотчёт с ними.
Вдруг человечек начал рассказывать, что на работе читает одну писательницу, которая каждый день рассказывает о чём-то, а я начала думать, кто же это и почему её ещё не знаю, но только после того, как человечек, увидев моё серьёзное личико, расхохотался и начал говорить про цветы ей, картинка у меня начала складываться (да, догадливость – это вообще не про меня).
Смотрели на паучка, я ползала под деревьями, а потом человечек вытаскивал веточки из моей шевелюры. Шли и шли, любовались небом, похожим на чешую и песочные волны, искали звёзды. Нежность, касания. Смеялись, подкалывали друг друга, чутка провоцировали. Я смотрела, а он смущался и не мог связать слова, мне было забавно. Говорили о детстве, школе и свечах каштана. Смеялись над фокусом, как достать из-за уха язык.
На заселение в центре города зашли мы как два человечка растрёпанных, в мешковатой одежде, с сумками наперевес – сразу видно, что люди солидные. От цен и роскоши я впала в ступор, очень хотелось подёргать человечка за рукав и многозначительно указать на дверь, но я остолбенела и только выпытывала у дамы на ресепшене, куда и зачем приехали футболисты и что им дома не сидится. Потребовался паспорт, который я в целях безопасности имею привычку оставлять дома. Выдали браслетики, серебристые, гладенькие, я решила забрать оба. Перед окончательным заселением решили пройтись к морю, где я трогала водичку. Хотела показать её тёплость человечку, но, пока дошла, успела её обтереть о себя же, и ему достались уже сухие мои ладошки. Я немного настойчиво дёргала его за прядку волос, а он прислушивался к ощущениям, да, у нас была своя атмосфера. Внезапно человечек проявил чудеса акробатики, встав на мостик через верх. Шли обратно, было много бродячих собак, они облаивали нетрезвого человека. Я поторопилась, на что меня убедили, что защитят, это, конечно, здорово, но торопиться от этого я не перестала. Малолетки лет шестнадцати, теперь для взрослой дамы они малолетки, смех, да и только, катались на самокатах и пили водку, было два часа ночи. Рассказывала о своей мечте, которая появилась у меня в декабре, и внезапно осознала, что она исполняется, не совсем так, но очень близко.
Вернулись, крайне долго искали номер. Вообще, оказалось, что понятия лево и право у нас различаются абсолютно. Я любовалась люстрами, ах, как они блестели и сияли! Домой бы такие, тогда б лежала под ними и умирала от восторга. Большущая комната. Я вышла на балкон. Столько лет ходя под ним, думала, что на нём могут быть только какие-то мажоры, и вот я сама оказалась там, странно-богатое чувство. Я нашла крохотные пробнички лимонных шампунек и мыльца-безе, от такого счастья мой внутренний еврей завил кудри ещё туже, но, проведя воспитательную беседу по формированию своих моральных представлений, я всего лишь покрутила эту чудесятину в руках и с огромным внутренним сопротивлением поставила на место. Что далее? М-м, читали книги, долго и упорно готовили, пока я, не закрыв на миллисекунду глаза, не открыла их через два часа, осознав, что человечек, утомившись, спит полностью одетый, да ещё и в халате для антуража поверх в кресле. Мне, опять же, стало весело. Я отправилась на пробуждение (потыкала его, он и очнулся). Посмеялись и приготовили завтрак, я очень старалась, и это оценили, но вроде не совсем по достоинству, надо уточнить этот момент.
Собрались и отправились в путь. Согласились, что идти как-то тяжеловато сегодня, поэтому плелись как сонные мушки. После кофеёчка человечек настолько взбодрился, что у него появился акцент батюшки, и оставшуюся дорогу он предлагал мне исповедаться. Билет куплен. Один. А нас двое. Я думала «до свидания», но услышала «прощай». Что ж, если это как в прошлый раз, то я согласна.
Шла домой, вдавливая тяжёлые ботинки в прогретый асфальт, мысли были нейтральные. Прислушивалась к себе, чего хочу и что чувствую. Не смогла. Дома чутка поспала, поняла, что отравилась, спала, садилась писать, бросала, общалась с Шулькой и Исечкой, фотографировалась с букетом. Завтра отправляюсь в путь с сухарями и водой – хорошая добрая традиция из детства, когда съела, несмотря на запреты и увещевания, вороний глаз, это, если что, ягоды, но отравляющий эффект у них наверняка похлеще вороньих очей. Меня ждёт моя прежняя жизнь. Спасибо за глоток свежего и беззаботно-счастливого. Я вернусь, надеюсь. Будешь ждать? Славно. Нет? Вернусь всё равно, но тогда только к кисонькам и цветам сирени.
