Ольга Брюс
Лидочка
Девушка вскипятила чайник, принесла маме чашку с горячим чаем, и та чуть не вылила кипяток ей в лицо.
– Могла с холодной водой разбавить? – Вера случайно облилась. – Что за привычка не думать башкой? Что ты тут делала целый месяц? Тупела в одиночестве? А может, пила, как последняя пропойца? Почему не приезжала каждый день и не привозила фрукты? К другим шалавам и мужья, и дети приходили, а я там одна, как проклятая!
– Ты себя тоже к шалавам относишь? – Лида не ожидала, что сможет сказать такое своей властной матери.
– Офонарела? Ты как со мной разговариваешь? Взрослой себя почувствовала? Сейчас как встану, всю дурь из тебя выбью! – кричала Вера, краснея от злобы. Но подняться не получится. Ноги забинтованы от ступней до коленей, захватив сантиметров пять над ними.
Лида не стала спорить и оговариваться. Некрасиво ругаться, когда мать не может ходить. Сама себя уважать перестанет, если посмеет оскорбить маму с переломанными ногами. Да и мать понять можно – месяц на вытяжке со спицами в костях. Нервы ни к черту. Вытерев полотенцем руки мамы, девушка принесла ей домашний халат и помогла переодеться. Через час пришла Катя, чтобы поддержать подругу и сразу напоролась на слезы и причитания, как ей плохо и тяжело жить без мужского плеча, растить неблагодарную дочь, которая не ценит, что ее мама вырастила, подарив ей свою молодость и лучшие годы.
– Да успокойся, с кем не бывает? – Катя как-то не прониклась в слезливые рассказы. Ей до чертиков надоело слушать нытье Веры и быть для нее жилеткой. – Восемьдесят процентов женщин несчастливы в семьях. Теперь тебе полегчало?
– Отчего?
– От статистики?
– Да что мне эта статистика? Нас в палате шесть человек было. К каждой! К каждой приходил муж! А я лежала и думала… Нет! Завидовала!
– Это они при всех такие, заботливые. Но ты же не знаешь, что у них в квартирах творится?
– Как же. Знаю. Валька про своего рассказывала, как он полы ей моет. У Светки муж каждый вечер ее с работы встречает. Фаинка со своим каждые выходные по кафешкам и киношкам разгуливает, а Вероникин…
– А кто тебе мешал точно также говорить, что твой в командировке, например?
– В смысле?
– В прямом. Это они в больницах такие прекрасные и по слухам своих жен, а на самом деле – да я просто уверена – пьют вечерами перед телеком, зарплату не всю отдают, а по выходным на рыбалку сматывают удочки.
– Ты меня ошарашила.
– Правду тебе сказала. Эх, ладно, Вер, заканчивай ныть, давай лучше о твоей работе поговорим.
– А что говорить, уволили задним числом.
– Да ты что?
– Да. Еще и бухгалтершу ко мне прислали, мол, подписывай, иначе вообще ни копейки не получишь.
– Обалдеть! – всплеснула руками Катя.
– Обалдеть, – тихо повторила Вера.
Лида сидела в своей комнате, слушала разговор взрослых и рассматривала журнал с красивыми фотографиями города Москвы. Да, эта мечта несбыточная. Одно дело – уехать в областной город, а в столицу…
– Не всем так везет, – вздыхала девушка, перелистывая шуршащие страницы. – Правильно мама говорит, нужно родиться в богатой семье, чтобы самому стать богатым.
У Лиды не было парня. Она боялась встречаться, потому что мать с раннего детства ей вдалбливая, что мужикам только одно нужно, поматросят и бросят, не дай бог оставят с ребенком и без копейки денег.
– Видела, как твой отец со мной поступил? Руки бы ему оторвать, бестолочь усатая! – ругала Андрея мама однажды. – Ребенка он хотел, а я поддалась. Молодая была и глупая. А сейчас, что мне прикажешь делать? Обратно тебя не засунешь, а я жить хочу! Нормально жить! Никому не нужна разведенка с ребенком!
Прокручивая в затуманенной голове все любимые фразы матери, Лида прослезилась. У одноклассниц мамы добрые, не кричат без повода, а ее мать орала каждый день, обвиняя Лиду в том, что та родилась очень рано.
– Как будто я тебя заставляя замуж выходить и спать с отцом, – прошептала Лида, уронив несколько слезинок на журнал. – Не хотела бы – не рожала.
– Лидка! – крикнула Вера, и девушка вздрогнула. – Проводи Катю! Что ты там расселась?
– Да что я, дороги не знаю? – Катя вышла в прихожую. – Не надо, Лидочка, я сама. Пока.
Она поцеловала девушку и два раза погладила по щеке. Закрыв за ней дверь, Лида прислонилась спиной к стене.
– Если бы тетя Катя была моей мамой…
– Что ты там бормочешь? Ужин готовь! – Вера не хотела слышать голос дочери. Лишь бы вела себя, как мышь, чтобы ее не было видно.
***
Оправилась Вера к Новому году окончательно. За последние полгода она прилично потрепала нервы своей дочери, заставила ее устроиться на работу и обеспечивать мать.
– Взрослая уже, должна отдать долг матери за семнадцать лет. Столько здоровья на тебя потрачено, что даже не знаю, за что браться. На работу выходить, а куда? Мне уже тридцать семь, кому я нужна в таком возрасте? Да и куда возьмут? В офисе только молоденькие работают, буду рядом с ними, как старуха. Нафиг надо! Будут смотреть, как на тетку. Так что, обойдутся и без меня. А ты давай, бери аттестат и шуруй деньги зарабатывать.
И Лиде пришлось искать место, куда берут девчонок без опыта со средним полным образованием. Помотавшись по городу, Лида отчаялась. Неделю она обивала пороги разных фирм, слушала смешки и ловила на себе удивленные взгляды. Школьница? В офис? Кем? Даже уборщицей не берут, потому что нет опыта махать тряпкой. Смешно! Но удача улыбнулась ей. Лиду приняли продавцом разливного пива в ночной ларек.
– Не переживай, все схвачено, – восточной внешности хозяин ларька объяснял, как разбавлять пиво и подливать дешевое в литровые бокалы. – Если придет милиция, ты дай им чистого, неразбавленного. И денег с них не бери. Они меня прикрывают.
– Поняла, – Лиде было неприятно обманывать покупателей, но если нужно, значит нужно.
Ей повезло, что еще никто не заметил подставы. Местные любители выпить хлебали разбавленное пойло с удовольствием и хвалили хозяина, который никому не отказывал в пиве и позволял брать в долг, потому что многие были заядлыми посетителями и всегда возвращали деньги вовремя. Лида была не в восторге от первой работы, но ничего не поделаешь. Деваться некуда. Пока… Пока, однажды ночью, в мужской подвыпитой очереди не началась кровавая бойня.
Началось все с того, что плюгавенький мужичок в коротких штанишках решил доказать молодой продавщице ее непрофессионализм по отношению к постоянным клиентам. Ему показалось, будто он передал девушке деньги за пиво, и та не хочет признать это момент, спрятав их в карман кофточки. Поймав за руку «нахальную обманщицу», плешивый вытянул ее из окошка и начал угрожать ужасным наказанием – переломом хорошеньких пальчиков, если воровка не выдаст сдачу. По привычке, дядька всегда расплачивался купюрой с одним и тем же денежным знаком, а сегодня что-то его вдруг переклинило. Лида пыталась уговорить посетителя не делать ей больно и даже поклялась, что даст ему пиво бесплатно, только пусть отпустит, но дядька оказался несколько принципиальным.
– Тогда с тебя еще две баклажки пива и двойная оплата за моральный ущерб.
От него так омерзительно воняло гадким перегаром, что у Лиды заслезились глаза.
– И нечего на жалость давить! – пьяница вел себя, как победитель. И пофиг, что он наехал на малолетнюю девушку, а не мужчину. Он задирал свой опухший нос, грозил потрепанным кулаком и подначивал позади стоящих покупателей наподдать обманщице, как следует, чтобы впредь знала, кого она окучивает. Очередь состояла из четверых таких же пропитых субъектов. Они радовались, смеялись, подзадоривали «предводителя», поддакивая и соглашаясь во всем.
Мимо проходящие жители этого района не обращали внимание на потасовку у ларька. Они спешили скрыться, чтобы не нарваться на отбросы общества. Недолго плюгавый веселился. Его хрипловатый голос затих, когда он внезапно перестал ощущать опору под ногами.
– Отпусти девушку, – прозвучало над его ухом, и плешивый герой застонал.
– Ты на кого руку поднимаешь? – хрипы куда-то испарились, как и желание главенствовать над слабыми, и дядька чуть не намочил штаны.
Отцепившись от девушки, он обеими руками ухватился за выступ под окном.
Толпа пьяниц на мгновение замерла, потом среди них пронесся молниеносный шепот. Замыкающий пропитую очередь мужлан тихо подошел сзади и крепко приложился пустой бутылкой по белобрысой голове. Осколки посыпались под ноги, парень, уронив обидчика, пригладил короткие волосы на затылке и резко обернулся. Трое осмелевших накинулись на защитника, повалили на землю и начали бить ногами. Лида выбежала из своего укромного места, закричала на всю округу, подзывая милиционеров. Парень успевал прикрывать голову и даже не пытался подняться. Милиция приехала почти вовремя. Но местная пьянь успела смыться. Валера – защитник – отказался писать заявление и снимать побои. Герой, что сказать.
– Зачем вы здесь работаете?
Валера сидел внутри домика и прикладывал к голове полотенце, намоченное в холодной воде.
– Деньги нужны, – Лида чистила его куртку от снега и грязи, поглядывая в окошко.
– Вам не стоит так рисковать. А сколько вам лет?
– Семнадцать. Почти восемнадцать.
– И где же вы учитесь?
– Нигде, – вздохнула девушка, опустив руки на колени.
– Почему? Не смогли пройти конкурс?
Лида, выпрямив спину, сменила тему.
– А почему вы ходите ночами?
– Я? Хм, я… приехал недавно.
– Откуда?
– К бабушке ездил.
– А-а. – Лида продолжила приводить куртку в божеский вид.
– А вы? Местная? – Валера с интересом рассматривал новую знакомую. И он поймал себя на мысли, что она очень красивая.
– Местная.
– Ясно. Лида, вы до утра здесь будете сидеть?
– Да, а что? – она подняла глаза и смущенно улыбнулась.
В этот момент Валера понял, это – его судьба.
– А можно я завтра тоже приду?
– Зачем?
– Буду вас охранять.
– Не надо меня охранять. Я уж не маленькая.
– Маленькая. Очень маленькая. И беззащитная.
Валера приходил к ней каждую смену и оставался до утра. Рассказывал смешные истории, веселые анекдоты, поддерживал, когда кто-то из алкашей пытался показать свой гонор. Лида после двухнедельного знакомства почувствовала непреодолимую тягу к Валере. Никто так не понимал ее, как этот милый парень, который внимательно слушал и кивал. Да, Валера – лучший из всех, кого она знает. В конце декабря он пригласил Лиду в ночной клуб, чтобы там отметить Новый год. Чтобы был предлог сбежать в эту ночь из дома, Лида сказала матери, что ее поставили в смену, поэтому мать будет праздновать одна. Вера даже обрадовалась, так как ее соседка пообещала прийти и привести своего коллегу, которому она показывала фотографию Веры. И тот изъявил желание познакомиться с ней поближе. Но Новый год не прошел без эксцессов. Лиде пришлось вернуться домой в два часа ночи.
Подходя к двери, она услышала яркий разноголосый смех, энергичную музыку и возгласы:
– Выпьем за любовь!
Вставляя ключ в замок, Лида узнала соседку, тетю Катю, а кто голосил громче всех – не поняла. Приоткрыв дверь, девушка вошла, как тень. Закрыла дверь, зажмурившись от щелчка замка. Вроде бы никто не слышал, как кто-то пришел. Не включая свет, Лида сняла куртку, ботинки и прокралась в свою комнату. Хотела снять юбку, которую брала с собой тайком, и быстренько переодеться. Пакет с джинсами, Лида потеряла в клубе. А может быть, украли. Ничто не предвещало беды, пока Лида не тронула выключатель.
– Погаси свет! – Вера накрыло лицо подушкой.
Ее мать лежала на постели. Голышом! А на ней… Господи, лучше бы этого не видеть. На ней пыхтел какой-то посторонний мужчина с волосатым задом. Закрыв глаза, девушка развернулась и выпрыгнула из комнаты. Прижавшись спиной к стене, она пыталась забыть эту постыдную картину.
– А ты чего пришла? – поддатая мама тут же прибежала, завязывая на ходу халатик. – Нагулялась? Ах да-а, ты же на смене была.
Она выглядела потрепанной, немного уставшей. На голове спутались густо лакированные волосы, красная помада растерта по губам и щекам. От мамы разило спиртным и еще каким-то неприятным запахом, не похожим на пот. Смотреть на нее было омерзительно. Только что лежала под жирным мужиком, а сейчас разговаривает, будто ничего не случилось.
– Иди в зал. Иди, сейчас шампанского выпьем, – Вера толкала дочь в руку и дышала, как после пробежки. – Иди. Там тетя Катя. Ка-ать! Ты еще не спишь?
Спросила она, намекнув на постельный режим.
– Не-а! Мне так хорошо! Верка, что ж мы раньше так не отдыхали?
Тетя Катя, судя по голосу, тоже уже под приличным градусом. Лида насупилась и зашагала к столу. Катя сидела на диване в обнимку с каким-то дядькой, норовившем залезть ей под блузку, и бешено хохотала. М-да-а, праздник в самом разгаре. Лида скромно присела подальше от гостей и беглым взглядом осмотрела блюда. Ох, ничего себе! Салями, красная рыба, икра? Откуда? Лида сглотнула слюну, опустив взор.
– О-о, к нам еще одна дама присоединилась? – Катин ухажёр отвлекся от груди четвертого размера и вылез из-за стола. – Надо было Армена пригласить.
Он, пританцовывая, двигался к Лиде и приподнимал густые черные брови.
– А как зовут молодую красотку. Вах-вах, какая прелесть!
Встал позади и наглым образом положил сальные пальцы ей на плечи. Лиду чуть не стошнило от рыбного запаха, которые источали эти поганые «сосиски».
– Ара, отстань. Это дочка Веры. – Катю будто чем-то накачали.
Она все время смеялась и закатывала глаза. Но дядька не отставал. Его толстая рука медленно поползла по девичьему плечу, перебирая противными пальцами по нежной коже и опускаясь все ниже и ниже. Сжав кулаки, Лида приготовилась отбиваться от нахального мужика.
– Так! – в комнату вошла Вера и привела своего хахаля. – Руки убрал!
– А что? Я ничего, – Ара резко спрятал конечности за спину и обошел стол.
Что-то шепнул своему другу, покосился на Лиду и улыбнулся. Лида ощутила, как пот бежит по спине, и желание закричать только усилилось.
– Дочка? – второй мужлан отклонился влево и смерил девушку неоднозначным взглядом. Сощурил свои поросячьи глазки, ухмыльнулся.
– Нет, не похожа. – сел рядом с Катей и только собрался оттопырить ворот ее блузки, чтобы заглянуть в декольте, как Вера попросила Лиду выйти с ней в кухню.
Закрыв дверь, мать закурила.
– Ты куришь? – у Лиды вытянулось лицо.
– А что? Нельзя? Видела, какие? – Вера покрутила перед лицом дочери пачкой сигарет. Кстати, очень дорогой пачкой. – У него денег, как грязи, – выпустив дым, она открыла форточку и плюхнулась на подоконник. Поставила одну ногу на него и вновь затянулась. – Нас Катька познакомила. Классный правда?
Лида не узнавала маму. Что за манеры, откуда такая вальяжность? Мама всегда была нагловатой и надменной, но сейчас она выглядит как дешевая девка.
– Он будет жить здесь.
– Как здесь? Зачем? – Лиду напугал его друг, а что же представляет из себя этот мужчина…
– Затем! – рявкнула Вера, устремив безумные глаза на дочь. – Или ты хочешь, чтобы я до конца жизни одна жила?
– Я не о том хотела сказать…
– А мне неважно, что ты там хотела сказать. Я сказала, он будет жить здесь. – по слогам отчеканила мама. – Если тебя что-то не устраивает, можешь смело переезжать. Я тебя не держу. А вообще, давай-ка, ищи себе хату и собирай вещи. Нам вдвоем в этой квартире будет тесно.
– Мама? – глаза девушки моментально наполнились слезами.
– Что? Ты моложе меня, думать надо. А вдруг Самсону ты понравишься? Нет уж. Сейчас сидишь с нами, так уж и быть, пьешь, ешь, а утром выметайся.
– Мамочка, – Лида готова была заплакать. – Мама…
– Ну что? Что ты здесь устраиваешь? – Вера выбросила сигарету в форточку и грубо вытерла ладонью лицо дочери. – Ты уже взрослая. Хватит на маме выезжать, пора самой свою жизнь устраивать. Как там говорится… А! Пришло время вылетать из гнезда. Ну все, иди поешь, ложись спать, а утром на свободу, да?
Она улыбнулась, цокнула языком и присоединилась к гостям, которые танцевали медленный танец втроем, пребывая в пьяном угаре. Лида умылась, но за стол больше не села. Она вошла в свою комнату, брезгливо посмотрела на кровать, которая была не заправлена и жутко выглядела. Вся в каких-то мокрых пятнах, скомканное одеяло валялось у стены, простынь перекручена, подушка измята. Фу, вспомнилась сцена, которую девушка успела запечатлеть в своей еще неокрепшей психике.
Сменив постельное белье, Лида надела ночную сорочку и спряталась по одеяло. Кровать воняла по́том, рыбой и прогорклым маслом. Опять память воспроизвела нелицеприятную картинку: голая мать, дядька с черными зарослями на ягодицах…
– Господи, какая гадость, – Лида отвернулась к стене и закрыла глаза.
В комнате еще долго продолжались смех и радостные возгласы, стук бокалов, песни, танцы… Лида уснула под новогодний шум и проспала до пяти утра. Ее разбудили горячие поглаживания по животу. Резко сев на кровати, она увидела ЕГО. Того самого мужика, который клеился к ее маме.
– Уходите, – осипшим голосом попросила девушка, укутываясь в одеяло.
– Тише. Не бойся, – грузный мужчина резво скинул рубашку через голову и лег с краю. – Ну чего ты? Не бойся. – Он смотрел на испуганное девичье лицо, освещенное уличным фонарем, свет которого пробивался сквозь неплотно закрытые шторы, и улыбался золотыми зубами.
Они сверкали в темноте и еще больше пугали Лиду. Что ему нужно? А где мама?
– Уходите, а то я закричу, – девушка ощутила, как у нее начинают дрожать колени. Она не выспалась, внезапный гость навел жути своим присутствием, и у Лиды разболелась голова.
– Мы быстро. Тебе понравится, я обещаю. – и наглый мужлан сунул руку под одеяло.
– Мама! – пронзительный крик чуть не обрушил стены.
Пьяная Вера что-то промычала, переворачиваясь на другой бок на диване, и протянула руку. Вторая половина дивана пуста.
– Самсо-он! – через силу выдала Вера. – Где ты-ы?
– Мама! – еще громче крикнула Лида, когда Самсон пытался закрыть ей рот второй рот.
И Вера проснулась. Пошарив в темноте по мягкой обивке дивана, она резко встала. От хмельного состояния ее тело потянула вправо. Зацепив рукой стол, Вера удержала равновесие. За стеной слышны стоны и какие-то звуки, чем-то напоминающие как кто-то шебуршит покрывалом, когда его встряхивают. Вдруг раздался двойной стук в стену, и Вера бросилась в комнату дочери. Распахнув дверь, она включила свет. Самсон боролся с тощей девчонкой, пытаясь завладеть ею. Одна рука давила ей на лицо, а вторая не могла поджать под огромное тело нижнюю часть хрупкого туловища.
– Самсон! – заорала во все горло Вера и схватила его за плечи. – Ты что делаешь? Ты что? Отойди! Отойди, я сказала. А ну-ка, куда лезешь, совсем ослеп?
Мужик спрыгнул с девушки, сел на угол кровати и недоуменно закрутил головой. Его глаза выкатились, сам он глубоко и часто дышал, пот ручьем лился по волосатой груди, а кисти рук мелко дрожали.
– Ты что? Комнаты перепутал? – Вера присела перед ним на корточки, положила руки на его колени и с удивлением уставилась в ошарашенные глаза.
– Верочка, как хорошо, что ты пришла, – обняв за шею свою женщину, дядька, задыхаясь, поцеловал ее в ухо. – Перепил. Со мной редко такое случается, но сегодня что-то… Ой, Вера, я из туалета вышел, темно, выключатель найти не могу. – Затараторил негодяй, прикрывая свою гулящую сущность. – Звать тебя не стал, чтобы никого не разбудить. Искал, искал, зашел, хотел тебя обнять, прижать к себе…
– Да врет он! – Лида с криком вскочила на постели. – Ты что, не видишь? Врет!
– Ты прости меня, девочка, – повернув голову, Самсон начал извиняться. – Я не хотел. Я перепутал. Клянусь. – приложил правую ладонь к груди, где расположено сердце. – Мамой клянусь, ошибся.
– Врешь! Ты все врешь! Мама! Он ко мне приставал. Он говорил, что все быстро сделает…
– Правильно. Ты же за стенкой спишь, – оправданиям Самсона не было предела. – А вдруг разбудим? А в таких делах свидетели не нужны. Ты уже взрослая, должна понимать.
– Мама! Не слушай его! Он ко мне под сорочку лез! – заплакала Лида, прижимая руки к шее. – Он меня чуть не задушил!
– Это у нас игры такие, понимаешь? Взрослые игры. Когда у тебя… У тебя есть парень?
– Нет у нее никого, – Вера уже положила голову на колени Самсона и наслаждалась его красноречием.
Самсон гладил спутанные волосы Веры и монотонно говорил. Его дыхание пришло в норму, сердце перестало бешено биться и во всем организме наступил полный покой.
– Будет у тебя свой мужчина, тогда все поймешь, – поглаживая за ушком хозяйки, Самсон вздохнул и сказал, что хочет спать.
Вера встала, поцеловала его и отправила на диван. Самсон пожелал всем спокойно ночи и доброго утра, не забыв о наступившем Новом годе. Выпроводив его, Вера подошла к кровати.
– Ты что здесь устроила, паразитка такая? – насупилась она, приподняв верхнюю губу и уперев руки в бока. – А я смотрю ты не промах. Выросла, да? – из глаз Веры вот-вот посыплются искры. – Выросла? Соперницей моей захотела стать? Да я тебя, малолетку драную… – она потянулась к дочери, прижавшейся спиной к стене, и хотела схватить ее за волосы.
– Верочка-а! Я уже гото-ов! – ласково протянул Самсон, приняв удобное положение под одеялом.
– Иду-у, – таким же манером ответила Вера. – А ты… Чтоб через пятнадцать минут духу твоего здесь не было.
Присоединившись к своему обрюзглому товарищу, Вера засмеялась, как лошадь, и ее оскорбленная дочь упала на колени и заплакала. Мама, что ж ты делаешь, мама? Всю жизнь за человека не считала, а теперь, как собачонку, на улицу выгоняешь. Не верится, что такое бывает. В голове не укладывается, как можно так поступать с собственным ребенком? Лида плакала, сложившись пополам на кровати, а ее еще не протрезвевшая мамаша жарко целовала хрюкающего Самсона. Променяла дочь на неизвестного мужика, которого знает от силы часов семь.
Лида успокоилась, спустя пару минут. Вытянула ноги, откинула одеяло и встала.
– Будь, что будет. Сейчас оденусь и уйду. И пусть замерзну на улице, зато никому не буду мешать.
Лида открыла шкаф, вытащила теплую одежду, положила на кровать, а потом подумала:
– А она мне не нужна. – Закинула вещи обратно. – Пусть здесь лежат и напоминают всем обо мне.
Какое-то безразличие навалилось на оплеванную девушку. Думать ни о чем не хотелось. Было только одно желание, чтобы побыстрее околеть где-нибудь в темном переулке. И пускай ее найдут уже посиневшую, застывшую в определенной позе. Так, осталось придумать, в какой именно, чтобы выглядеть пожалостливее. Лиде не нужна чужая жалость. Она всей душой горела за мать, представляя ее лицо, когда та узнает о смерти родной дочери, одумается и начнет рыдать, как белуга. А еще лучше, чтобы она каталась по полу и била себя по лицу, прося прощения у окоченевшей Лиды. А нет, лучше пусть разденется до гола и бросится с крыши. Вот смеху-то будет, когда ее обнаружат дворники! Мать лежит на спине с кривой рожей и растопыренными ногами. Перед глазами Лиды встала противная сцена: мама на ее кровати, а на ней…
– Фу, надоело.
Лида специально надела капроновые колготки и юбку. Натянула тонкую водолазку и вышла в коридор. Как назло, денег больше не осталось. Мать забирает все до копейки. Лида прятала немного на всякий пожарный случай, но сегодня она их потратила на такси. Сначала отвезла Валеру домой, а потом приехала к себе.
– Как он там? Стало легче или нет?
Валерий на танцплощадке почувствовал острую головную боль. Не надо было выпивать, его и до клуба подташнивало. Потерпев с полчаса, он извинился перед Лидой и предложил отвезти ее, но, забирая куртки у гардеробщицы, чуть не потерял сознание. Тогда Лида взяла ситуацию в свои руки и попросила Валеру не отказываться от медицинской помощи. Валера был категорически против, так как считал себя мужчиной, а не сопливым мальчишкой-нытиком. Лида несколько минут упрашивала, но Валера отмахнулся. Тогда Лида вызвала такси и предложила отвезти домой сначала его. Валера хотел пригласить Лиду в гости, но та постеснялась его родителей. Глупо будет, вот так, без предупреждения, нагрянуть в чужую квартиру. Парень пообещал приехать к Лиде на работу ночью и больше не терять сознание.
Пока Лида собиралась и злилась на мать, в ее эгоистичных мыслях всплыл Валера, и ей стало жаль его. Валера точно будет рыдать и убиваться по Лидочке. Он сегодня признался ей в любви. Признался так, что Лида одновременно краснела и бледнела, стоя посреди танцплощадки, потому что Валера опустился на одно колено, в зале затихла музыка, и вся молодежь, что пришла отдохнуть и повеселиться, обернулась и начала глазеть.
– Я люблю тебя! – закричал на весь клуб Валера и протянул руку с мандарином. – Ты будешь моей девушкой?
Сердце забилось, как заведенный мотор. Глаза наполнились слезами, и душа воспарила. Парни и девушки разных возрастов томились в ожидании положительного ответа. Они жаждали услышать «да», так как во всех мыльных бразильских сериалах именно так и происходит. Помедлив несколько секунд, Лида шепнула:
– Да.
– Неслышно! – среди ребят прошла волна задорного смешка.
Лида подняла голову, зажмурилась и закричала изо всех сил:
– Да-а!
На новоиспеченную парочку обрушилась гора аплодисментов. Диджей поздравил в микрофон Валеру и Лиду и включил медленную музыку. Девушки и их парни прильнули друг к другу и закачались в одном ритме, плавно переставляя ноги. Валера поднялся, взял свою Лидочку за талию и легонько прижал к себе.
– Мы будем вместе. Навсегда.
А дальше, все пошло наперекосяк.
– Он говорил мне номер квартиры. – Лида вышла в прихожую. – Дом и улицу я запомнила.
Быстро надела обувь, куртку и аккуратно открыла дверь. Скрипучая, зараза. Стиснув зубы, Лида вышла на площадку, а дверь прикрыла, но так, чтобы не было слышно щелчка. Правда, можно было и хлопнуть посильнее, но зачем? Лучше все сделать так, как будто она ушла сама, чтобы покончить с собой. Надо же мать довести до безумия. Ну не может женщина, родившая ребенка, холодно отнестись к его кончине. Но Лида уже не собиралась мерзнуть в подворотне, она решила поехать к Валере. Найдя в потайном кармане куртки несколько монеток, пересчитала. Ох, слава богу, этого хватит на одну поездку в автобусе! Она спрятала деньги в наружный карман, накинула капюшон и побежала вниз по лестнице. Стало веселее от мысли, что Валера спасет ее, поговорит с родителями, объяснит, и те позволят остаться на какое-то время. Автобус был почти пустой. Лида села в середину салона, чтобы не дуло, когда на остановках водитель откроет двери. Спать уже не хотелось. Лида грелась в фантазиях, как она позвонит в дверь, и Валера будет рад ее приходу.
Через сорок минут Лида покинула общественный транспорт, огляделась и поняла, куда ей нужно идти. Обойдя высокое здание с вывеской «круглосуточный магазин», она очутилась во дворе, где было глухо, как в танке. Дверь в подъезд оказалась открытой. Лида вошла, поднялась на третий этаж и мгновенно обнаружила квартиру с номером «12». Стало неуютно. Что подумают о ней родители Валеры? Потоптавшись у двери пару минут, Лида нажала звонок, и с той стороны раздался чудной кошачий писк. Пять секунд, десять… Никто не открывает. Лида подождала еще несколько мгновений и вдавила кнопку. За дверью послышались шаги. Вялые, неуклюжие. Затем, треск поворачивающегося замка. Дверь открылась.
– Папа? – Лида попятилась назад, не веря своим глазам.
Лицо Андрея, помятое после ночного рандеву, вдруг вытянулось. Он смотрел на девушку опухшими глазами и не мог проронить ни слова.
– Папа, ты здесь живешь? – Лида прослезилась. – Совсем рядом? Почему ты к нам не приходил?
Она бросилась обнимать отца. Слезы хлынули градом, голос задрожал, а Андрей стоял, как истукан, потерянный, будто провалился в фантастическую реальность.
– Здравствуй, – прохрипел он, хотя так и не узнал в этой худенькой девушке свою родную дочь.
– Папочка! Мне так плохо, – рыдала Лида, уткнувшись в его плечо. – Мама меня выгнала, и я не знаю, куда идти. Папа, возьми меня к себе. Пожалуйста.
– К себе? – у Андрея сердце зашлось.
Только сейчас он почувствовал, чего ему не хватало все эти годы. А не хватало малого – улыбки своей маленькой девочки, ее звонкого голоса, крепких объятий и совместных прогулок. Время упущено. Сейчас нет той маленькой Лидочки, которую он редко видел, потому что часто засиживался с друзьями после работы, пил, вел себя, как последний подлец. Опустив голову, Андрей сделал шаг назад. Лида отцепилась от папы и всхлипнула.
– Прости меня, доченька. Прости, что ушел и бросил тебя с ней. С этой мегерой.
– Не надо, папочка. Я никогда не обижалась на тебя. Это мама говорила, что ты – самый худший отец.
Вытирая слезы, Лида задрожала. Ей не было холодно, это наступило нервное потрясение.
– Что ж мы тут стоим, – шепнул папа и завел девушку в квартиру.
– Андрей! Кто там? – сонный голос вырвался откуда-то слева. – Иди спать.
– Галюш, я сейчас. – несмело ответил Андрей, помогая дочери снять куртку. – В кухню проходи. Я скоро.
По отцу стало заметно, ему неловко, но держится молодцом. Сняв ботинки, Лида прошла в кухню и села за стол. Ничего такая кухонька. Милая. Мебель, конечно, смотрится получше, чем у них дома, но расположение комнат, видимо, точно такое же. Лида подышала на подмерзшие ладони и растерла их. Положив ногу на ногу, потерла и колени. Сейчас они начали нагреваться, а до прихода сюда, Лида не чувствовала, как они замерзли. Появилось ощущение покалывания. Лида потерла еще сильнее, чтобы согреть ноги.
– Что-о?! – тот же женский голос напомнил испуганный визг. – Дочка?
Лида услышала, как отец торопливо что-то поясняет и в конце каждой фразы просит успокоиться. Потом наступила тишина. Лида на мгновение забыла, зачем пришла в эту квартиру, но, когда увидела немного морщинистую женщину, тут же вспомнила: Валера очень похож на свою мать. Практически копия.
– Здравствуйте, – робко поздоровалась Лида с хозяйкой квартиры.
– Здравствуйте, – равнодушно ответила женщина и села на стул. – Какими судьбами? И как ты нас нашла?
– Я… – замешкалась Лида. – Я…
– Галюш, какая разница? Ее мать выгнала, надо бы приютить, – Андрей говорил, как прислуживающий персонал, заикаясь и заламывая пальцы.
– Я это уже поняла. Вопрос в другом, как долго она собирается здесь жить?
– Пару дней, недель, думаю, – смущенный папа выглядел смешно.
Неужели он не имеет право голоса?
– Галочка. Ну, давай мы об этом потом поговорим.
– А почему не сейчас? Андрей, я понимаю, ты встретил девушку… Кстати, а ты точно уверен, что это твоя дочь? Девушка, покажите документы.
– Ой, а у меня с собой ничего нет, – Лида же не собиралась искать отца, она ехала к своему другу.
– Ага, нет, значит. Тогда, каким образом Вы нам докажете обратное? Нет, я конечно, допускаю мысль, что Вы – по возрасту – могли бы быть дочерью моего мужа, но мне нужен Ваш паспорт, например. – Женщина говорила дерзким и слишком вызывающим тоном, как будто перед ней действительно самозванка.
