Ольга Брюс
Когда сбываются мечты
Глава 1
Марат был старшим среди детей Салавата и Зухры. Поэтому супруги были очень требовательны к нему, считая, что первенец должен во всем им помогать. Особенно в деле воспитания и ухода за младшими братьями и сестрами.
–Вот негодник, куда убежал? – мать хватала прут и лупила мальчика по голым ногам. Тот смешно задирал тощие колени, чтобы увернуться, кусал губы, но старался не реветь в голос. Марат понимал, чем недовольна мать. Она поручила ему смотреть за сестрой Дианой и братом Русланом, а он убежал на соседнюю улицу. Мальчишки сказали ему, что старик Рустам скончался, и на поминки привезли скот. Точнее, упитанного серого бычка и молодого жеребца с лоснящейся вороной шкурой.
Марат не раз видел, как заваливают животных, чтобы потом по всем правилам перерезать им горло и приготовить угощение на десятки гостей. Но сегодняшний кандидат на убой показался ему слишком красивым, и мальчик хотел попросить, чтобы жеребца не трогали. На беду, его увидел отец, который находился среди мужчин, готовящихся резать скот. Привел Марата за уши домой и строго наказал никуда не выходить, иначе получит серьезную трепку.
Трепка и так состоялась, потому что Зухра была не в духе. Ей, как дальней родственнице покойного, предстояло всю ночь проработать в доме Рустама, помогая женщинам готовить на стол и убирать за многочисленными гостями. Такова была ее плата за скромный достаток семьи:
–Не можете дать деньгами, так хоть отработайте, – сказала ей как-то жена Рустама – Роза. Она всю жизнь проработала бухгалтером в районном отделе образования и на простых женщин, не имевших хотя бы техникумовского диплома, смотрела свысока. Про нее говорили, что в молодости не одному парню голову вскружила своей красотой. Выбрала Рустама в мужья, потому что тот тоже имел высшее образование, был старшим сыном в своей семье и отличался особой хваткой. Умел нравиться людям и планировал хорошую карьеру, что у него и получилось. Даже в преклонном возрасте старик умудрялся зарабатывать неплохие деньги.
Рустам, когда начались массовые визиты иностранных туристов в южные регионы, не стал тянуть кота за хвост. Подумав как следует, построил гостевой дом с комфортными условиями проживания, поставил дизельный генератор, чтобы не было проблем с электричеством. Многие местные невестки устраивались к нему в качестве приходящего персонала – поварих, горничных, прачек, дворничих. На деньги старик был скуп, но старался действовать в рамках правил приличия. Понимал, что, перегни он палку, его детище местные жители могут спалить к чертовой матери.
Зухра тоже не раз приходила на подработки. Крутилась, как могла, потому что на мужа особой надежды не было. Салават был не дурак выпить. Выпив, начинал разглагольствовать, почему у одних есть все, а другим не достается ничего. Больше всего, когда он был в таком состоянии, его раздражал Рустам:
–Вот старый пройдоха. Зажился на этом свете, —злобно бурчал Салават, заедая дешевую водку острой квашеной капустой и куском жареной печени. —Всю жизнь сладко ел, мягко спал. Даже сейчас, когда стоит одной ногой в могиле, и то не упускает случая чем-то поживиться. А я чем хуже? Руки-ноги на месте, не глупый. А живу, как мерин в стойле. Столько всего хотел добиться, и где это? А все потому, что на свете везет только таким, как Рустам.
Стенаниям и недовольству Салавата не предвиделось конца и краю. Он мог несколько дней так выпивать и жаловаться на свою жалкую жизнь. Если уж становилось совсем невмоготу, поднимался и вспоминал, что не выполнял воспитательные функции. В смысле, дети были непороты за то, что шалили или испортили чего-нибудь. Чаще всего доставалось Марату, как самому старшему:
–Ты куда смотрел, когда Руслан разбил окно у соседа? —кричал на мальчика отец и замахивался плетью. – Почему не следишь, что дома происходит? Почему я должен смотреть, когда у меня есть вы? Тьфу, бездельники!
Зухра не вмешивалась, когда муж показывал, что в доме главный – он. Хотя не раз думала уйти, забрав с собой детей. Но ее родная мать жестко ей сказала:
–Не смей! Если придешь в родительский дом с целым выводком, я не смогу командовать своими невестками. Они и так обе языкастые, а ты дашь повод лишний раз не уважать меня. Как я могу им что-то говорить, если у меня будет разведенная дочь? Скажут, что тебя не смогла воспитать, и от них еще чего-то требую.
Зухра, глотая слезы, смирилась со своей долей. Ворчливого бездельника-мужа, любителя помахать плетью, она была согласна терпеть, потому что ничего другого в жизни не видела. Мать ведь тоже столько лет покрывала супруга ради того, чтобы считаться мужней женой. Потому что считала, что женщине одной нельзя:
–Люди злые на язык. Если женщина будет жить одна, начнут говорить, что к ней мужики толпами ходят, посчитают гулящей, ее детям житья не дадут. Пусть мой далек от идеала, но лучше такой, чем никакого.
Зухра тоже думала, что с ее внешностью очень повезет, если на нее хоть какой-нибудь парень посмотрит. Мать, как она сама говорила, хотела, чтобы дочь росла скромной и тихой. Поэтому при каждом удобном случае со вздохом говорила:
–Бедный мой будущий зять. Ты ж его с потрохами съешь, как с тобой кто-то будет уживаться? И на лицо неказистая, кто позарится?
Зухра росла с ощущением того, что она – самая некрасивая и ни на что не годная. Ее будут любить и ценить, если она будет приносить другим людям пользу. Поэтому в любом деле девушка старалась быть среди первых работников, чтобы никому в голову не пришло обвинять ее в лености. Кошму ли катать, нарезать ли лапшу, нажарить баурсаки – ничего не боялась Зухра. Из-за того, что ее редко когда видели без дела, женщины, у которых подрастали сыновья, начали присматриваться к девчушке уже с десяти лет.
–Какая из нее будет замечательная келин, —говорили они между собой. –Все умеет, все успевает, глаза при старших боится поднять, очень послушная и скромная. С такой умелицей дома всегда будет порядок.
В итоге, когда Зухре исполнилось шестнадцать лет, к ее престарелой бабушке Мадине пришли сваты. Одним из них был тот самый Рустам, пожелавший взять ее в жены своему старшему сыну – Ринату. Девушка его терпеть не могла за грубость и высокомерие, с ужасом представляла себе, каково будет жить с ним под общей крышей. Однако Ринат сам не захотел, чтобы за него отец решал его судьбу, и сбежал из дома. Мать, Роза, билась в истерике, называя его неблагодарным, но не смогла заставить парня вернуться. Он уехал в Бишкек с друзьями, и родители долгое время не знали, чем живет их первенец.
Поэтому родители Салавата первыми после Рустама поспешили к Мадине:
–Мы хотим, чтобы ваша Зухра стала нашей невесткой. Слишком много людей заглядывается на нее, нельзя допустить, чтобы испортили девчонку.
Мать Зухры была изумлена:
–Да что вы говорите? Кто собрался ее портить? Она даже из дому не выходит, потому что дел у нее по горло.
–Да это просто, к слову, пришлось, —замялись сваты. –Уж больно хороша ваша дочь в работе, столько будущих свекровей на нее заглядываются. Отменная хозяйка из нее получится.
Салават тоже был не по нраву Зухре. Однако парень, услышав отказ, разозлился не на шутку. Выпив для храбрости, выждал, когда девушка будет возвращаться из школы. В их селе была школа с девятилетним обучением, а Зухра хотела закончить одиннадцать классов, чтобы поступить на технолога легкой промышленности. Но ее мечтам было не суждено сбыться…
Занятия в школе заканчивались в шесть вечера. На дворе стоял май месяц, так что было очень светло. Зухра не сразу поняла, что за ней кто-то наблюдает. При виде стремительно мчащегося к ней всадника девушка закричала от испуга и побежала, не разбирая дороги. Откуда-то сбоку вылетели еще трое, имитируя крики индейцев из фильмов. Зухра заметалась, оказавшись в окружении четырех парней, которые с насмешкой смотрели на нее сверху вниз.
–Что вам нужно? – дрожащим голосом спросила она. – Кто вы? Я вас не знаю и никому из вас ничего плохого не делала.
–Успокойся, сестра, —проговорил один из них. – Просто мы хотим, чтобы ты стала доброй женой нашему общему другу. Недавно он приходил свататься, но ты отказалась выходить за него. А мы из тех, кто уважает обычаи предков. Решили, что сами отвезем тебя к нему.
–Я еще школу не закончила, —продолжала настаивать Зухра. – Пожалуйста, не трогайте меня. Я никому про вас не скажу.
–Ты нас будешь на свадебном тое (обряд) обслуживать, —засмеялся самый рослый из парней. – Хватайте ее, Салават ждет. Ему еще брачную ночь справлять.
Услышав его последние слова, остальные парни дружно расхохотались. Рослый подъехал к Зухре, подхватил ее, как пушинку, перекинул поперек седла и помчался вперед. Девушке было страшно пошевелиться – вдруг не удержится и она упадет? Но руки всадника, словно железные тиски, надежно удерживали ношу. Мысли девушки были только об одном – скорее бы добраться до родного села, там бы она смогла обратиться к кому-нибудь из знакомых.
–Эй, она хоть живая? – с тревогой спросил один из парней. – Обычно девушки визжат, когда их везешь, а эта молчит, как партизан.
Обессилевшая от скачки Зухра и вправду не подавала признаков жизни.
Открыв глаза, девушка увидела большой двор и дом посредине, возле которого сновали женщины разных возрастов. При виде всадников началась суета:
–Невесту привезли, где бабушки?
Зухру рослый парень ловко и бережно спустил с седла, подал ее школьную сумку и ухмыльнулся:
–Она тебе больше не понадобится. До скорого, аяшка.
–Проходи, родимая, мы тебя ждали, —заговорила пожилая женщина представительной внешности, одетая в бархатный вышитый цветами длинный жилет и темное платье, полностью скрывающее ноги. Волосы были скрыты белым платком с цветочным узором, пышная бахрома по краям спадала на плечи незнакомки.
Зухра зарыдала:
–Мне всего шестнадцать, не надо. Найдите себе другую келин, пожалуйста…
–Я в шестнадцать сына первого родила, – отозвалась одна из женщин. – Девушка к месту своего счастья приходит со слезами. Наш Салават очень хорош собой, ты с ним будешь, как за каменной стеной. Настоящий хозяин, сама убедишься.
***
Зухра не могла ничего поделать. Ее скомканное письмо, написанное на вырванном из тетради листочке, попало в руки ее бабки только после первой ночи в доме Салавата. Пожилая женщина понимала, что это значит. Ей придется оставить любимую внучку у новых родственников, даже если новоиспеченный супруг не прикасался к невесте.
–Все равно ей назад дороги не будет, —мрачно выдохнула старушка. – Что люди скажут, если она вернется к нам? Только позором покроет, никто с нами не захочет родниться…
Так Зухре в шестнадцать лет пришлось забыть о своей мечте выучиться и получить профессию. Отныне она вставала в пять утра, чтобы подмести двор, поставить самовар, приготовить завтрак на всю большую семью мужа. Салават не мог простить ей того, что она не соглашалась выходить за него, и с удовольствием измывался над молодой женой. Парень только недавно вернулся из армии, где познакомился с водкой и самогоном. Ему понравились новые ощущения:
–Пробирает куда сильнее, чем после крепкого бозо. Жить становится веселее.
Салават стремился жить лучше и богаче, чем его сверстники. Но ничего не делал, чтобы достичь желаемого. Будучи старшим сыном, до сих пор находился под опекой любящей бабушки, которая никому не давала и слова сказать против любимого внука. Мать его считалась не имеющей права голоса в воспитании собственных детей. Все женские обязанности сводились к тому, чтобы рожать и отдавать потом свекрови и многочисленным родственницам мужа. Зато по хозяйству молодуха не знала покоя ни днем, ни ночью. То же самое ожидало и Зухру, которая с детства видела, как ее мать тоже целыми днями хлопочет по дому.
Зухра вспоминала, как кошмарный сон, свою первую ночь с мужем. Дрожащая в ожидании неизвестного, девушка спряталась под одеяло и не смела шелохнуться. Салават улегся рядом и какое-то время храпел, от него разило перегаром. Потом, видимо, вспомнил, что отныне он будет спать не один…
–Не надо, пожалуйста, —девушка выставила перед собой руки, чтобы хоть как-то защититься, но, распаленный алкоголем и страстью, Салават ничего не слышал. Он хотел только одного – заставить хрупкую Зухру кричать от боли и рыдать до тех пор, пока полностью не останется без сил. Мужчина легко отбросил ее руки в сторону, одним рывком разорвал на ней тонкую сорочку, которую его мать специально приготовила для этой ночи. Еще несколько мгновений – и Зухра закричала так, что у него уши чуть не заложило. Дав ей легкую пощечину, Салават приник к ней всем телом, шепча что-то прямо в ухо. Зухра смогла разобрать только отдельные слова, смысл которых сводился к тому, что теперь он будет делать с ней все, что захочет, потому что только что она стала его женой.
Наутро он поднялся, оделся и ушел с таким видом, словно между ними ничего не было.
Свекровь в сопровождении других женщин постарше вошла в спальню без предупреждения. Зухра вскочила и начала прикрываться, не зная, куда себя деть. Женщины внимательно осмотрели простынь на постели молодых и сорочку с пятнами крови, резко выделявшимися на белом фоне.
–Будь счастлива, доченька, – женщины подходили к молодой невестке, по очереди целовали ее и обнимали. Свекровь и остальные родственники Салавата принимали поздравления, что им досталась невинная, непорочная девушка.
–В наше время за этим надо ох как следить, —говорили между собой женщины. – За своих дочерей трясешься, чтобы честь девичью уберегли, не заставили ходить с опущенной головой.
В знак благодарности и признательности, свекровь Зухры лично принесла невестке новую красивую одежду и смотрела, как молодуха переодевается. Ее немного смутили синяки на теле девушки. Однако, вспомнив, как та кричала ночью, усмехнулась про себя:
–Наверное, молодой муженек слегка погорячился. Ничего, бывает.
Салават ходил с гордо поднятой головой. Теперь он – глава семьи, которому будет подчиняться жена и делить с ним кров, еду и постель. Его приятели, помогавшие украсть Зухру, в шутливой форме выпытывали, как прошла первая брачная ночь, удалось ли с первого раза выполнить супружеский долг. Потом кто-то посоветовал:
–Ты это… на жену не слишком часто прыгай. Вдруг заведешь себе любовницу, будешь проводить время с ней, а на собственную жену сил не хватит. Начнет мозг выедать, а тебе это надо?
Салават аж пятнами пошел от возмущения:
–Да идите вы. Сам знаю, сколько раз буду иметь ее, это не ваше дело. И любовницу себе заведу, не отчитываясь перед вами.
–Будут проблемы, обращайся. Всегда готовы помочь другу, – прозвучал двусмысленный ответ.
Салават предпочел не выяснять, что имели в виду его приятели, и отправился домой. Пока будут приходить гости на свадебный той, еды в доме будет вдоволь. Правда, для того чтобы приготовить угощение на такую ораву, придется порядком потратиться. Но Салават из-за этого не переживал ни капли. Он знал, что его бабушка уже собрала кое-какую сумму лично для него, и рассчитывал, что денег должно хватить. Пока младшие братья не подрастут, придется пожить с родителями, но оно и к лучшему. Так Зухра быстрее привыкнет к нему.
–Надо постараться, чтобы она родила в течение года. А то парни засмеют, скажут, что я ничего не умею по этой части, —с беспокойством думал Салават.
Пришли сваты – родственники Зухры. Ее отец понуро сидел на своем месте и ни с кем не хотел говорить. Ему категорически не нравился зять, которого он открыто называл лентяем и тунеядцем.
–Вот здоровый лоб, – говорил мужчина. – Вернулся из армии черт знает когда и до сих пор дурью мается. Рабочие руки везде нужны, а ему хоть бы что. Только и знает, что болтается с такими же бездельниками, как он сам. Не дай бог, достанется кому-то такое счастье.
Надо же было такому случиться, что это «счастье» досталось именно его дочери. Зухре, которая с утра до вечера не присядет, потому что много работы по дому.
–Ешьте, дорогие сваты, специально для вас привезли отборных барашков, —обхаживала их мать Салавата. – Мы в долгу перед вами за то, что вырастили такую хорошую дочь, порадовала она нас. Сына нам родила.
–Как родила? – не понял мужчина и едва не поперхнулся куском мяса.
Сидевшая рядом с ним жена, оглянувшись по сторонам, быстро начала что-то шептать мужчине в ухо. Тот кряхтел, пытаясь понять смысл сказанного. Затем его лицо просветлело:
–Хвала Всевышнему…
Он был в поле, когда родственники Салавата пришли к ним в дом и принесли большой пакет с угощением для родителей Зухры. Свахи и их помощницы, старшие невестки рода, в разных замысловатых выражениях сообщили о том, что Зухра пришла в дом мужа нетронутой. Старуха Мадина сидела с каменным лицом, слушая словесные излияния новой родни. После чего гордо сказала:
–Я сама воспитывала мою девочку. Она не могла нас опозорить, по-другому и быть не могло.
Им пришлось в спешном порядке организовывать ответное угощение. Нашли барашка в долг, зарезали животное в присутствии гостей – те должны были дать благословение. Мадина взяла на себя роль распорядительницы торжества. Пожилая женщина успевала раздавать указания и молодым джигитам по поводу варки мяса, и молодухам насчет горячего чая и угощения. Отец Зухры порядком растерялся при виде незнакомых людей во дворе. Узнав причину, долго не мог прийти в себя:
–Моя дочь выросла, а я даже не заметил…
–Заметил бы, если бы пил поменьше, – зло ответила ему жена. – Не вздумай напиваться при сватах, потом нашей дочери припомнят твое поведение. Зять будет бить почем зря, и она сбежит от него. Сбежит и тебя же опозорит.
Мужчина зыркнул на нее, но отвечать не стал. Жена раньше не смела что-то говорить против него, соглашалась со всем, что он озвучивал. Помощи от него никогда не было, зато удары всегда были наготове. Так муж показывал, что в доме есть только один хозяин, мнение которого является решающим.
Родня Салавата просидела почти всю ночь за столом, потому что родственники Зухры следовали общепринятому правилу:
–Нельзя слишком рано подавать бешбармак. Решат, что хотим от них поскорее избавиться.
Первого барашка почти полностью отправили на жаркое, обильно сдобрив его луком и специями. Второго – на бешбармак, который подали во втором часу ночи. Многие из сватов клевали носом, но, раз таковы правила, пили крепкий чай и продолжали сидеть за столом. Шутки-прибаутки, разные истории, смех со всех сторон лились рекой. Как и бесконечное море чая, кипяток для которого носили огромными самоварами.
