Ольга Арунд
Лекарь для императора. Обмануть судьбу
Глава 2
Два часа – столько потребовалось Ару, чтобы очнуться. За это время я переоделась в домашнее, перекусила, написала несколько посланий во дворец и вне его, проверила, как служанки разобрали вещи, дважды поменяла место монструозного грифона и сейчас сидела в кресле, закинув одну ногу на другую. Покачивала лёгкой туфлей и с интересом наблюдала за идиотом.
Ох, простите, я же теперь во дворце. За самым наглым и упёртым венценосным идиотом в этом рассаднике хамства и высокомерия.
– Фаркасова задница! – простонал тем временем венценосный.
Сел, с шипением подтянул одно колено. Потёр шею, размял её. Ещё раз выругался и, наконец, встретился со мной взглядом.
– Ари, – прорычал, сверкая голубыми глазами.
Половина дурочек дворца добавили бы: «как небо» или на худой конец «как подштанники его императорского величества». Почему половина? Потому что другая в постели его высочества уже побывала и знала, что больше не обломится.
– Ваше императорское высочество, – съязвила, кланяясь, насколько можно было, не вставая с кресла.
И вырез широкой рубашки закономерно сбился, цепляя за собой полыхнувший взгляд Ара.
– Проваливай, пока цел, – добавила мрачно.
А после встала, поправила домашний костюм – рубашку и широкие лёгкие брюки с разрезами до колен, – подошла к нему и протянула руку.
Мы не враги, нет. Мы… бывшие? Спорное утверждение, раз этот баран никак не угомонится. И раз я всё ещё реагирую на него как тогда, когда поцеловала впервые.
– Ты в моём дворце, – усмехнулся Ар и проигнорировал руку.
Рывком встал… и таким же рывком завалился на диван, благо тот стоял рядом. Я подозревала подобное, поэтому вовремя придержала венценосный затылок, чтобы не встретился с деревянным подлокотником, и отошла на шаг. Полюбовалась, покачала головой.
Нет, надо всё-таки написать Салхи. Поблагодарить за науку и тренировки, а то вон какие боевики с ног валятся.
– Я во дворце его императорского величества Лориана III. По приглашению главного лекаря империи Алека Торнграва. Ты здесь вообще ни при каких делах.
– Уверена? – и столько насмешки в глазах, что пришлось усомниться.
И снова разозлиться на саму себя. Потому что Ар хоть и наглый, но свой, а, значит, в таком состоянии я его отсюда не выпущу.
Погубит меня когда-нибудь доброта. По-гу-бит.
– Сиди на месте, – скривилась.
А спустя минуту вернулась с бокалом и колбой, где бултыхалась моя собственная разработка.
– Что это? – поднял бровь Ар. – Если прикончишь наследника империи в своей спальне, Лориан выгонит тебя из дворца.
– С каких пор гостиная – это спальня?
Его болтовня не мешала отсчитывать капли, падающие в бокал. Какого только бреда я не наслушалась, пока работала в лечебнице! Так что привыкла ко всему.
– Можно же помечтать, – ухмыльнулся наследничек.
– Лекарь – лечит, если ты не знал. Смотри вверх.
Вот только моё зелье могло и убить, если превысить дозу или использовать наугад. Поэтому я щёлкнула пальцами и повесила над Аром магического светляка. Зрачки в норме. Или нет?
Шаргхов сын!
Недолго думая, коленом опёрлась о диван между его ног. Специально слишком близко, но Ар даже не охнул, хотя мог и порадовать. Разрез на штанах оголил ногу до колена. Но мне было не до этого – одну руку я запустила в тёмную шевелюру, потянула назад. Другой раздвинула веки, изучая зрачок. Точно нормальный.
– Язык покажи. – Никакого лишнего налёта. – А теперь успокойся и дыши.
Но и пульс оказался, может, чуть чаще обычного, однако в порядке. В отличие от лап Делаберга, одну из которых я нашла на своём бедре, а вторую на талии. Под рубашкой.
– Заботишься, – насмешливо прищурился этот… тот, кто точно станет опытным образцом.
– Чтобы не выгнали из дворца, – прошипела в ответ.
Нажала на точки под скулами, заставляя его открыть рот, а после влила то, что было в бокале.
– Фаркаса тебе в…
Сдержался, недоговорил. Умница какая, хвалю.
Потому что проглотить неразбавленный состав, по большей части состоящий из ядовитого секрета болотной каирры, это надо уметь. Разбавленный то не каждый больной выпивал – выворачивало.
А Араэл смог, смотри-ка. Так и не замечу, как зауважаю его бесячее высочество.
– Что это? – прохрипел Ар.
Тряхнул головой, выпрямился, нашёл меня взглядом. Злым сверкающим взглядом.
Нашёл кого пугать боевыми фокусами.
– Личная разработка, – мило улыбнулась в ответ. Звякнула вторым бокалом. – Названия ещё нет, но в себя приводит мастерски. Не поверишь, как-то раз нам привезли нищего из Восточных трущоб, так у него обе ноги были чёрные, вспухшие и мокрые – настолько разошлось заражение. Шадалберг разрешил опробовать зелье и…
– Избавь от подробностей, – перекосило Ара.
– Как хочешь, – я с усмешкой пожала плечами, взяла колбу и понесла в кабинет.
Как же, это вам не огненными шариками кидаться. Лечебница – место, где обитали сильные духом. Кто бы ещё одной рукой возвращал на место вывалившиеся кишки, а другой всю эту красоту зашивал. А сколько их таких приносили и привозили после поножовщин в самых грязных улочках Унаша.
– Что оно делает? – прозвучал вопрос издалека, пока я возвращала зелье и охранки на место.
– Лечит, – фыркнула.
Какой вопрос, такой ответ.
– А конкретнее? – гораздо ближе.
– Если не уберёшься отсюда, опробую на тебе что-нибудь ещё. Так конкретнее? – развернулась, чтобы столкнуться с глубокими уже синими глазами Ара.
Тот стоял в проёме и подпирал плечом дверь.
– Я люблю тебя, ты в курсе? – словно между прочим обронил он, не меняя позы.
А у меня разом схватило сердце, причём ровно так, как рассказывал Шадалберг. Сначала резкая боль по центру грудины, потом жжение, нехватка воздуха, невозможность сделать глубокий вдох. Ещё спустя миг тошнота и онемение в левой половине тела, боль в голове.
У меня сердечный приступ? Если бы! Сердечный приступ заканчивался обмороком, а мой – желанием оторвать гаду голову, а потом отчаянно рыдать над хладным трупом.
А всё потому, что между нами было всякое – ненависть, влюблённость, подобие отношений, борьба, пожары, но признался он впервые. И это… да ко всем фаркасам приличия! Это не просто подкупало, это требовало рухнуть в уверенные и уже столько лет манящие объятия первого наследника Оришанского престола.
– Выпьешь? – поднял бровь Ар и кивнул на шкаф с зельями.
И всё бы ничего, но что-то внутри верило любимчику дворца.
А другое что-то подкидывало картинки. С рыжей, с брюнеткой, с блондинкой – отличались разве что лица, разбег цвета волос в империи не такой уж большой. И фееричным финалом воспоминание – как раз то, после которого случился конец всем нашим отношениям.
– Зачем?
Да, равнодушия не получилось. Да, он это видел и оценил. Но и плевать! После того как я застала Араэла в постели с очередным развлечением, вся лирика не имела больше ко мне отношения. И запоздалые признания в том числе.
– Потому что ты тоже меня любишь.
Когда он подошёл и зажал между столом и собой я не дёрнулась. Вскинула подбородок, усмехнулась в губы.
– Ты должна понять и привыкнуть, – шёпотом. – Если хочешь быть со мной. С наследником величайшей империи в Анершерате. Помнишь?
Ар скривился.
– И я помню. Тебя помню. С той третьекурсницей.
Пальцы сами потянулись к его лицу, сами прочертили по скуле и подбородку. И сорвались вниз. Как моё сердце в тот весенний вечер. Но был и плюс – тогда я зареклась иметь дело не только с близнецами, но с любым, кто имел хоть какое-то отношение к династии. Лучше бродяги и пьяницы, чем разодетые в шелка и безнаказанность лжецы.
Хотя насчёт безнаказанности перегнула, за проступки император не щадил даже семью.
– Ошибка, – Ар прикрыл глаза, подался ближе, потёрся щекой о мою щёку.
Глупое сердце сбилось с ритма. Всё-таки стоило раз и навсегда разобраться тогда, на последнем курсе академии. Не бежать, не язвить, не прятаться за стены столичной лечебницы и якобы срочного вызова на практику. Не тащить затянувшуюся, но всё равно болезненную рану через столько лет. Не делать вид, что ничего не было.
Тем более что мы оба срывались и за эти годы кое-что всё-таки было.
– Всё ошибка. Ари, я был шаргховым кретином. Не ценил, не понимал…
А сейчас резко поумнел? Поэтому его ладони снова хозяйничали под моей одеждой?
И пусть чуть-чуть, но мне всё ещё больно. И обидно. В основном потому что он считал меня полной дурой.
Противно.
– Ваше императорское высочество. – Выскользнула из рук, низко поклонилась, опустила взгляд в пол. – Мой скромный титул не вынесет ни вашего интереса, ни наследия. Прошу простить и позволить глупой подданной жизнь вне вашего внимания.
– Ари, – с рычанием.
– Ариса Района Илиара Кевинбург, – кротко. – С вашего разрешения я хотела бы отдохнуть. Если больше не могу быть полезной вашему императорскому высочеству.
Наглость и острый язык – вот что зацепило наследника империи. Может, теперь скромность и послушание помогут избавиться от высочайшего внимания?
Но прошла бесконечная, напряжённая минута злой тишины.
Не знаю, что делал Ар, я так и сгибалась в поклоне. От которого, кстати, заныли ноги, намекая, что пора бы встать, пока не опозорилась. К счастью, очень вовремя раздался оглушительный хлопок одной двери, а следом приглушённый второй. И я со стоном осела на пол там, где фокусничала.
Рианы!
Любит? Серьёзно? Поэтому дворец скоро треснет от слухов о новых победах его высочества? Или это мирный Эл развлекается под именем брата?
Как же!
Вот только логика и доводы не помогали, сердце всё равно тянуло и маялось.
Но страдать из-за Делаберга? Пф. Эль бы покачала головой и убила взглядом. Вру. Любимая младшая сестра вздохнула бы и обняла. Без слов, упрёков и «я же говорила».
Но это даже хуже, поэтому я встряхнулась и выкинула из головы все мысли о наследниках, брюнетах и даже учёбе в академии. От греха. И решила, что лучшее сейчас это пойти спать.
Но дворец – дворец и есть, так что пришлось задержаться и обезопасить себя от незваных гостей. Причём не только через дверь, но и окна и балкон. Спасибо ректору Оллэйстару за учебные планы и науку! Те заклинания, что мы изучали… с ними я сама могла идти в дворцовые маги – подменять болванов, что задирали нос, но чуть что бежали в академию.
Хотя сами оттуда вышли, правда, ещё при старом ректоре.
Хмыкнув, умылась, быстро приняла душ и со стоном удовольствия растянулась под тяжёлым одеялом. Чтобы уснуть с ощущением, что жить во дворце оказалось не так и плохо.
А проснуться оттого, что меня подбросило на собственной кровати.
– Шаргха вам в глотку! – рявкнула, щелчком пальцев зажигая светляка. – Кому там ещё…
И онемела, когда среди белоснежных подушек и одеяла нашла того, кого не раз за вечер поминала всякими словами. Сам его императорское величество Лориан III мирно почивал в моей постели, даже не думая просыпаться.
А белоснежное бельё медленно, но верно окрашивалось в тёмный алый.
Глава 3
Нужные навыки проснулись мгновенно.
Я стиснула зубы и запретила себе думать, что будет, если в моей спальне найдут мёртвого окровавленного императора. Шаргх! Да здесь и пять генералов империи не спасут.
Хотя кто-то отблагодарит точно.
Усмехнулась мысли, в то время как руки действовали сами по себе.
Сначала пациента надо раздеть.
Плотный, набрякший от крови сюртук сниматься не хотел. Поэтому я достала из-под подушки кинжал и, перекатив императора набок, разрезала баснословно дорогую ткань. Отбросила сначала разрезанный сюртук, а потом и рубашку.
Наученный взгляд отмечал детали. Но ни открытых ран, ни ожогов, ни следов проклятий на императоре не было. И это шаргхово невезение! Потому что у него может оказаться какая-нибудь наследственная болячка, о которой знал только Торнграв.
А я его с этой болячкой и угроблю.
Плотные брюки отправились вслед за рубашкой.
Я зло выдохнула, выругалась.
И меньше всего меня волновал цвет панталон его императорского величества, потому что здесь тоже не было открытых ран. А кровь была! Много крови, после которой мы с одеялом стали похожи на фаркасову маковую поляну с ошмётками кровяных сгустков вместо пестиков-тычинок.
И отдельный вопрос, откуда эти сгустки взялись или… Могло ли быть, что тело императора пыталось само избавиться от чего-то вредоносного? Того же яда. Но рана в любом случае должна быть! Иначе откуда столько?
Чтоб вас всех!
Он же загнётся от банальной потери крови!
И я негордая, с удовольствием спихнула бы подыхающее величество на Торнграва или Ара. Только существовала вероятность, что за время поисков хоть кого-то, спасать будет уже некого.
– Да какого, вообще, шаргха! – рыкнула.
И оттянула династическое веко.
А после впервые задумалась, что шло не так и не туда. Закатанный зрачок? Если бы! Вместо него у императора нашлось что-то тёмное и мутное, полностью затянувшее белок.
Всё-таки яд? Тот же, что отравил Алемдара? Тогда всё очень плохо.
В груди похолодело, ожидаемо замутило. А ведь я могу и не спасти его коронованное величество.
Но тут же отбросила эту мысль. Набрала побольше воздуха в лёгкие, медленно выдохнула.
Шадалберг утверждал, что у каждого лекаря своё кладбище и с этим надо просто смириться. Но со смирением у меня и после многолетней практики были проблемы. И никакого кладбища.
Поэтому в следующее мгновение в рот императору полилось универсальное противоядие. Горькое, противное, но действенное. Если, конечно, у больного не случалось аллергии на розалии, которых в составе больше половины.
На всякий случай повернула его величество набок. Чтобы не захлебнулся содержимым своего же желудка. Но проходили секунды, а Лориан не подавал признаков жизни.
– Шаргха с два ты здесь умрёшь! – вызверилась не хуже Араэла.
Я не рассчитывала на такие приключения в первые же сутки во дворце.
Опрокинула императора обратно на спину, прижала ухо к груди. Молчаливой, не отсчитывающей удары, груди. Пульс тоже радовал – тишиной.
То есть работать мы не хотим?
– Ах так, – прошипела, с ненавистью глядя на безмятежное лицо.
И за несколько ударов сердца метнулась в кабинет и вернулась.
Надо собраться и придумать название зелью, а то оно становится всё популярнее. Как-никак уже второй член династической семейки будет пробовать его на вкус. Притом что тех членов там всего трое.
Не размениваясь на бокалы, влила несколько капель зелья прямо в приоткрытый рот. Нажала на кадык.
И, о чудо, в груди под моей ладонью ощутилось движение. Один скромный удар, но он был!
А о том, что такая доза должна убить, задумалась уже после того, как влила в Лориана III половину колбы.
Сильная грудь поднялась, набирая воздуха в лёгкие. Казалось, вот-вот, ещё немного и… но с каждым мгновением сердце успокаивалось. Словно уставало от работы и этого мира в целом.
И как я его понимала! Здесь то наследники, то императоры, вот только…
– Размечтался! Работай давай.
Одно привычное движение – один пульсар. Пульсар, который я обхватила ладонями и с силой всадила в грудь императора, что надумал откинуться прямо в моей постели.
Я, между прочим, с Торнгравом ещё не познакомилась! И шаргха с два уеду, пока не поработаю с величайшим лекарем Анершерата.
Однако от неслабого пульсара тело императора выгнулось и опало.
А и фаркасы с ним.
С этим напутствием я напоила величество остатками зелья и друг за другом всадила в него ещё три пульсара.
Любой другой на его месте должен был сначала отравиться убойной дозой акро́гуса, а потом поджариться. Любой, но не его императорское величество, которое с каждым мгновением становилось здоровее.
Да что за наследие в этом проклятом семействе!
И Ар предлагал мне стать одной из них? Хотя снова вру, не предлагал.
В любом случае проще сразу в гроб – результативнее и мучений меньше.
– Давай же!
Зелья не осталось, я как-то не рассчитывала на бессознательных императоров. Зато пульсарами могла бросаться ещё половину часа точно. Поэтому дала величеству минуту передышки и снова всадила в грудь три пульсара.
Чаще всего самое простое лекарство – самое эффективное.
Так говорил Шадалберг, мой куратор в Унашской лечебнице. И уже на третью неделю практики я с ним согласилась. Потому что да, пульсары оставляли невыводимые ожоги на коже, но между остановкой сердца и шрамами больные всегда выбирали шрамы. А те, кто не выбирал, усыплялись и всё равно выбирали.
Может, и незаконно, зато действенно. Ведь призвание лекаря – лечить, а мы с куратором…
В следующее мгновение я оказалась на спине, прижатая к постели тяжёлым телом. Встретилась с мёртвыми, белыми глазами. Мимоходом отметила тёмные письмена, что проступали на совершенно здоровом теле. Если его, вообще, можно так назвать.
Но долго рассматривать мне не дали. Сначала до меня дошло, почему не хватает воздуха, и я вцепилась в руку, что сжимала горло. Попыталась что-то просипеть, вдохнуть, но не в этот раз и не с этим… магом?
А потом думать стало невозможно. Потому что тот, кто ещё недавно был императором, с интересом склонил голову к плечу и принюхался. Чтобы в следующий миг обжечь горячим, разрывающим сердце от боли, поцелуем.
Глава 4
С жадным, хриплым вдохом я согнулась пополам. Лёгкие жгло с такой силой, что даже основы первой помощи, которые я могла оказать и в полумёртвом состоянии, вылетели из головы. Не получалось, никак не получалось сосредоточиться и вспомнить.
Кашель раздражал горло, но я держалась. Знала, что если позволю, загнусь в приступе вперемешку с рвотными позывами.
Да что за шаргхова дрянь со мной случилась?!
Воздух легко проходил в обе стороны, значит, в горле ничего не застряло. Тогда почему так больно? Везде. И что это за болезнь такая, если…
Спазм прошёл от желудка и выше. Но сдержалась, выдохнула со стоном. Дрожащими руками нащупала край кровати. Попыталась подтянуться. Стиснула зубы, когда лёгкие свернулись, а развернуться забыли.
Рианы, дайте только добраться до кабинета! Я… только доползти, хоть как-то. Выпить универсальное противоядие, которое на моих глазах ставило людей на ноги. Ненадолго и с последствиями, но об этом я подумаю – и решу, – позже.
И с трудом, но мне всё же удалось сесть, спустить ноги. Пот лился градом, тело дрожало, а я, похоже, привыкла к боли, что раздирала изнутри. Иначе почему она стала меньше?
Но в этом безумии осталось самое сложное – свалиться на пол и ползти. Хоть змеёй, хоть клопом, хоть младенцем – как угодно, только бы добраться до кабинета. Графини не ползают? Ну да. Фамильная гордость – это, конечно, хорошо, но не тогда, когда от неё зависит жизнь.
А я ещё даже с Торнгравом не познакомилась!
Сделав глубокий вдох, несмотря на боль, согнула колени.
Сейчас съеду на пол и…
И нет. Потому что вместо пустоты я упёрлась во что-то жёсткое, и оно не пожелало отходить. Больше того, даже в полудохлом состоянии оценила, как это обнаглело – голове вдруг стало больно, ведь меня схватили за волосы. Чтобы снизить накал страстей, откинула голову назад. Перед глазами плыли разноцветные пятна, разум самоустранился, не в силах терпеть боль. И в этот самый миг я захлебнулась пойлом, что в меня влили.
Закашлялась, половину проглотила, половину выплюнула, надеясь попасть в наглого хама, который…
Меня всё-таки вырвало. И ещё раз. И ещё несколько, до изнеможения. Пока желудок, сотрясаемый спазмами, не взмолил о пощаде.
И я бы тоже взмолила, но мозг вдруг вернулся на место. Не до конца, но этого хватило, чтобы вспомнить. Я кого-то спасала. В моей спальне кто-то был. И этот кто-то… тоже меня спас? По крайней мере, сейчас, лёжа на боку, чувствуя дрожь в мышцах и полное опустошение, мне казалось именно так.
Прекрасно, просто прекрасно. С другой стороны – теперь материала столько, что хоть залейся. Осталось собрать в колбу то, что из меня вышло и определить, каким ядом или не ядом меня отравили. Нас отравили. И определить, как быстро яд распространяется, раз так легко зацепил даже меня, после работы в главной лечебнице, устойчивой ко всей заразе в Анершерате. Почти всей.
Очередной вдох принёс облегчение – боль окончательно схлынула. Мышцы подрагивали, как после тренировки с Салхи на полосе препятствий, а сознание пыталось утечь куда-нибудь в сторону подушки. Тем более, такой привлекательной, взбитой и пушистой, как эта.
И я, может, легла, если бы кровать не походила на место развлечений безумного расчленителя. И если бы не лужа чёрной, вязкой и переливающейся субстанции у моей кровати.
То есть из меня вышло вот это?
Я потянулась, чтобы ткнуть пальцем, но именно этот миг выбрала память, чтобы меня добить.
Рианы, император!
Вспомнилось всё и разом. Я дёрнулась, оглянулась, но на запачканной кровью кровати величества не лежало. Вскочила, наплевав на то, что в процессе пошатнулась… и уткнулась прямо в мужскую грудь.
Мужскую? Я подняла голову, и только хвалёное самообладание не дало осесть на кровать. Потому что это был не мужчина. То есть, наверное, мужчина, но… странное существо отошло на шаг, окинуло оценивающим взглядом. Казалось, оно удивлено не меньше – в основном тем, что я стою, а не лежу примерным трупом. И впервые осозналось, как чувствовали себя больные, когда мы с Шадалбергом осматривали их в лечебнице. Буквально препарировали взглядами, пытаясь понять, что не так.
– Жива.
Поднятая бровь, усмешка.
И не может быть, но…
Страха не было, и я внимательнее вгляделась в черты. Они интересовали больше чёрных когтей, мертвенной кожи, какой-то хаотичной тьмы за спиной и призрачной короны. Хотя с короны и стоило начать.
– Ваше императорское величество?
Да ладно! Император не маг, это знают все. В его жилах течёт жестокость вперемешку со справедливостью, но точно не магия. Тогда что это и – я обернулась к кровати, – что там?
– Местами, – вдруг заинтересовался император. И усмехнулся: – Показать?
– Давайте! – тут же вскинуло голову любопытство.
И наглость. Потому что не императору пугать меня голыми телами.
И плевать на слабость и дрожащие конечности. Если он и правда даст себя пощупать и понять, что это, вообще, за зверюшка, я перетерплю и не такое.
И император дал. Шагнул ко мне, а вслед за ним качнулось… качнулся… что-то вроде плаща из тьмы. Меня окутало предгрозовой свежестью, каким-то нездоровым азартом и… а вот это показалось.
Потому что чего, а странного, внезапного влечения к странной зверюшке, которую являл собой император, у меня не было. Не могло быть.
– Не боишься.
– А надо?
Голос Лориана III тоже изменился – стал ниже, грубее, а в спальне будто проснулось эхо, из-за которого все слова двоились, казались мрачнее, чем на самом деле.
Хотя какая мрачность! Подумать только, кожа его величества стала не только бледной, она покрылась странного вида рунами. Что-то знакомое, но… Конечно! Некоторые лекарские книги были написаны на древне-анершератском, истинном, почти забытом языке нашего мира. Он растворился вместе с рианами и некромантами, но кое-что осталось.
И пусть эти книги разваливались в руках, но мне, как умнице и отличнице дали возможность поизучать некоторые из них. А странная руна, похожая на фаркаса с крыльями, что плыла по телу императора от ключицы и ниже, кажется, встречалась в самом древнем из учебников. В том, который мне дали пощупать исключительно глазами, из рук такого же дряхлого и разваливающегося библиотекаря.
Шагнув ближе, взглядом проследила путь руны и чуть не схватила императора за грудки. Точнее – за металлический отворот сюртука странного кроя. Хотя какие странности, когда всё происходящее больше напоминало сон после того, как переберёшь Ктаранского самогона.
И нет, не по собственному опыту, исключительно по рассказам. Рас-ска-зам.
– Асса, – не столько угрожающе, сколько волнительно прошипел император – или кто он теперь? – и схватил за руки.
От прикосновения я охнула, чувствуя, как что-то наполнило меня… нет, не силой. Огнём. Страшным, диким огнём, что понёсся по венам, раздувая пламя.
И забылось обо всём: о том, что кто-то отравил императора, о том, что нужная руна где-то скрылась, о том, что всё это… всего величества неплохо бы зарисовать.
– Что ты делаешь? – вдруг выдохнул император.
И я могла поспорить с рианами, что в его голосе звучала растерянность.
– Ничего, – некрасиво прохрипела, но даже на это стало плевать, когда кончик длинного чёрного ногтя коснулся щеки.
А я… Я! Трезвомыслящая, думающая, способная сосредоточиться в любых условиях, я закрыла глаза, потому что по-другому вынести то удовольствие, которое окатило горячей волной от макушки и ниже оказалось невозможно.
– Кто ты?
И вдруг осозналось, что ничего прекраснее этого голоса я в своей жизни не слышала. А из сожалений осталось лишь, что мы с величеством всё ещё одеты в неудобные, мешающие коснуться тряпки.
Стойте. Что?
Я распахнула глаза, отшатнулась и ударила по императору пульсаром, на который ушли оставшиеся силы. И уже в который раз за сегодня с опозданием поняла, что вытворила.
Я. Атаковала. Императора.
И плевать кто он и в каком виде. Только за один этот пульсар мне грозила казнь без суда. И правильно, потому что напасть на двух венценосных заср… замечательных магов за вечер – явный перебор.
Вот уж, правда, фаркасова задница, Ар был прав.
– Простите, я…
Что? Не справилась с тягой к вашему величеству? Не захотела падать вам в постель? Почувствовала влечение к… полутрупу? Последнее особенно напрягало, и я отступила ещё на шаг под равнодушный взгляд императора. Если глаза без зрачков могут выражать равнодушие.
– Ты должна умереть, – выдал этот… это…
– Это приказ, надежда или сожаление?
Император не ответил. Император шевельнул рукой и из всех углов взметнулось тёмное пламя. Оно охватило комнату, кровать и меня. Не моргнувшую и глазом, потому что это оказалось слишком неожиданно. И приятно, когда тьма укрыла словно в кокон, а после отступила, оставляя ощущение чистоты и свежести.
А потом я перевела взгляд на кровать. И в этот раз бросала уничтожающее заклинание в императора с полным осознанием того, что делаю. Потому что всё исчезло. Всё! Кровь, которую легче лёгкого проверить на яды. Содержимое моего желудка, которое тоже могло стать полезным. Да даже пыль с подоконника исчезла! Я не могла видеть, но точно знала, что это так.
И знала, что мой резерв полон, словно не было этих безумных вечера и ночи.
– Вы!
Профессор Блекхендберг утверждала, что одно из важнейших правил удачной атаки – быть быстрой и неожиданной. Вот и я, переполненная обидой и злостью по самую макушку, пользуясь внезапно полным резервом, скакала по комнате, перемещаясь и один за другим бросая пульсары в императора.
Зачем? А шаргх его знает. Я перестала себя контролировать в тот самый момент, когда опала ласковая тьма. Хотя до этого тоже так себе, но сейчас…
Очередной кувырок закончился быстрее, чем ожидалось. Потому что император перехватил, дёрнул на себя, впечатывая в собственную грудь, а потом… потом я зарычала, ударила его в плечо.
И первая потянулась к Лориану за жадным, глубоким поцелуем.
