Ольга Алексеевна Ярошинская
Поцелуй на краю ночи
Глава 5. Ужин
Рыжего копа он высадил возле участка, а Рокси доставил до самого дома. Он бы и сам догадался, что она живет здесь: за веселой изумрудной изгородью, среди буйства роз и клематисов, в вытянутом вверх домишке, по синим стенам которого карабкался плющ.
На острой крыше торчал флюгер в форме дракона, и Лютер про себя усмехнулся. Конечно, принцесса должна жить в башне, охраняемой драконом. Вот только на помощь красавице явится не принц на белом коне, а чудовище на серебристом седане.
– Завтра встречаемся в участке? – уточнила Рокси, когда он открыл ей дверцу, и насмешливо предложила: – Или сразу заточим колья и пойдем по пустым домам?
– Сориентируемся по обстоятельствам, – ответил он. – Посмотрим, что выудит Персиваль из больничных карт.
Отпускать ее не хотелось, но телефон упрямо молчал.
– Давай тогда обменяемся номерами, – деловито предложила она.
Лютер продиктовал свой, наблюдая, как она набирает цифры тонким пальчиком. Когда в кармане плаща послышалась трель, Рокси нажала отбой. Затем он провел ее через маленький участок, где трава была зеленой и густой как на заливном лугу, и поднялся следом по ступенькам.
– Спасибо, – сказала Рокси, разворачиваясь к нему и сдувая с лица непослушную прядь. – За то, что позволил мне принять участие в расследовании.
– Ты меня вынудила, – усмехнулся он.
– Но ты мог отказаться, – возразила она.
Не мог. Чем дольше он был рядом с Рокси, тем яснее понимал – он не может от нее отказаться. Не помогут ни медитации, ни отвлекающие уловки, ни даже официальный отказ бюро. Может, сделать это прямо сейчас? Оттянуть высокий ворот, коснуться теплой шеи, почувствовать губами вкус ее медовой кожи и ускоряющийся ток крови…
– Я думаю, случай Луизы может быть связан с моей матерью, – выпалила Рокси. – Знаю, ты скажешь, что прошло пятнадцать лет…
Для человека – долгий срок, для вампира же – миг. Но за пятнадцать лет вполне можно научиться пить кровь аккуратнее, а не проливать ее на землю ведрами. Надо бы поднять дело из архива.
– Мы проверим, – легко пообещал он, и Рокси тут же просияла от благодарности, а ее солнечные глаза окатили Лютера незаслуженным теплом.
Оставалось проверить еще кое-что. В их первую встречу Рокси положила ладонь ему на грудь. Тогда ему померещилось невероятное, но вдруг…
Он взял ее ладонь и прижал к груди, за которой его сердце спало вечным сном. Рокси облизнула губы, тряхнула головой, так что темные волосы рассыпались по плечам. Вопросительно посмотрела на него, как будто ожидая чего-то. Но дверь внезапно распахнулась, и на них сердито уставилась миссис Медоу.
Попятившись, Рокси высвободила руку.
– Бабушка, – произнесла она, и ее скулы зарозовели. – А мы тут с агентом Фосбергом…
– Вижу, – сурово произнесла та и перевела взгляд на Лютера.
Если у Рокси в глазах было солнце, то у Сесилии – арктический лед. Она испытующе рассматривала его, словно мысленно составляя досье, и Лютер понимал, что его только что взвесили, измерили, изучили и сочли неблагонадежным.
– Я приглашаю вас на ужин, молодой человек, – процедила миссис Медоу.
Ее тон не оставлял никаких сомнений в том, что это не вежливая просьба, а приказ.
– Я в вашем распоряжении в любое время, – слегка склонил он голову. – Рад знакомству, миссис Медоу.
– Сесилия, – сказала она. – Зовите меня по имени. Ужин будет сейчас. Я не позволю моей внучке шататься неизвестно где неизвестно с кем.
– Бабуля, – укоризненно прошептала Рокси, но Сесилия не обратила на нее внимания и лишь посторонилась, давая им пройти.
Обычно время безжалостно к людям, но для миссис Медоу оно было союзником: посеребрило волосы, огранило черты, и ее легко можно было представить на троне – с такой же прямой спиной, но, разве что, без передника.
– Я намереваюсь узнать все ваши секреты, агент Фосберг, – предупредила она.
Рокси прошмыгнула в дом, откуда доносились ароматы запеченного мяса и лимонного пирога, и вопросительно посмотрела на него.
– Я правильно понимаю, что вы приглашаете меня войти? – уточнил Лютер.
Сесилия выразительно закатила светло-голубые глаза, которые вовсе не казались выцветшими. В них были и ум, и характер, и взгляд миссис Медоу был цепким, словно бульдожьи челюсти. Лютер даже мельком подумал, что разумнее уклониться от приглашения.
– Как вам только удалось стать специальным агентом с такими-то выдающимися аналитическими способностями? – насмешливо произнесла Сесилия. – Я настаиваю, агент Фосберг. Входите же.
А с другой стороны – как он может отказаться от возможности получить доступ к Рокси в любое время, когда ему заблагорассудится?
– Зовите меня Лютер, – сказал он и неспешно перешагнул порог дома.
Лаконичные шторы серебристого цвета, ковер с геометрическим рисунком, на белых стенах черно-белые фотографии. На диване были набросаны разномастные цветные подушки, и Лютер отчего-то не сомневался, что это дело рук Рокси.
Сесилия ринулась в атаку, как только он уселся за стол.
– Вы слишком молоды для агента, – неодобрительно сообщила она.
Лютер безропотно полез во внутренний карман пиджака и протянул ей удостоверение.
– Вас что, приняли в бюро еще подростком? – она ткнула пальцем в дату, и Лютер сдержанно кивнул, мысленно отметив, что пора бы обновить удостоверение. – Это как? – въедливо спросила Сесилия, прищурив ледяные глаза.
– Особая программа для сирот, – соврал он.
– Мне жаль, что вы росли без родителей, – произнесла Сесилия без всякого сочувствия в голосе. – Однако я не представляю, чтобы в бюро брали детей без всякой подготовки. Вы врете, агент Фосберг.
Лютер откинулся на спинку стула, глянул на Рокси, которая сидела напротив с самым несчастным видом. Разумеется, он врал, но лишь отчасти.
– Вообще-то это тайна, – заявил он. – Однако я готов ее раскрыть.
– Так легко выдаете государственные тайны? – фыркнула Сесилия. – Чем дальше, тем интереснее…
– Срок давности по этому делу истек, так что я могу рассказать о нем в общих чертах, не нарушая ничьих интересов, – сказал Лютер. – Но я не обещал, что сделаю это просто так. Что я получу взамен, Сесилия?
Она отрезала сочный ломоть запеченной свинины и выразительно плюхнула ему на тарелку. Душистый пар потянулся вверх, но внучка миссис Медоу пахла куда аппетитнее.
– За информацию мне нужна другая информация.
– Вы торгуетесь? – оскорбилась Сесилия.
– Точно, – подтвердил он. – Расскажите, как вы получили травму.
Она удивленно вскинула брови, в которых совсем не было седины.
– Вам правда интересно, как старушка сверзилась с лестницы?
– Вы не старушка, – ответил он без всякой лести. – Вы зрелая женщина в ясном уме.
– Как будто такие не падают, – проворчала она. – Но сперва вы, Лютер. Итак, сиротка в бюро.
– Так вышло, что я связался с дурной компанией, – без особой охоты начал он.
Гнездо вампиров в престижном районе столицы. Они жили в старом особняке с грушевым садом, где их защищало одно лишь имя владельца, и почти не мешали друг другу.
– Это было давно.
Сесилия Медоу в то время вряд ли ходила в школу, а Рокси, конечно, еще не родилась.
– Меня считали своим.
А как иначе? Вампиризм сближает.
– Но в какой-то момент я понял, что эта дорога не для меня.
Лютер помнил этот момент так ясно, как будто это случилось вчера. Девочка лет десяти, голубое в мелкий горошек платье, глаза как у олененка. Она была белая как молоко, и Лютер отбил ее у остальных и отнес в больницу. Он помнил, как темная косичка с синей лентой безвольно болталась, пока он несся по ночной улице, а на тонкой шее алели две ранки.
Там его и нашли.
– Мне предложили сотрудничество, – скупо обронил он. – А я согласился.
Вообще-то сперва он удрал. Разлетелся вороньей стаей на глазах у изумленных копов. Но потом сам пришел в бюро. Отчаянная попытка сохранить то человеческое, что, как он думал, еще живет в его сердце.
– Значит, вы предали ваших сообщников? – уточнила Сесилия.
Лютер улыбнулся, и она вздрогнула и покачнулась назад.
Хуже. Он их убил. После того, как наведался в больницу, где ему сказали, что было слишком поздно… Но та девочка вернула ему надежду на то, что он еще человек.
– Они получили по заслугам, – скупо ответил Лютер.
Как и он. Зверя надо держать на цепи.
– А после меня взяли в бюро, – подытожил он. – Как видите, все банально.
– И вы получили соответствующее образование?
– Разумеется, – подтвердил он. – Я совмещал обучение с работой.
Привык к крови из жестянок, сменил трех кураторов и обезвредил столько нечисти, что давно потерял счет.
– Что ж, моя история еще проще, – сказала Сесилия, – и, боюсь, мне нечем побаловать ваше досужее любопытство. Я подвернула ногу и упала с лестницы, повредила бедро. Досадная случайность. Рокси бросила колледж и приехала ко мне, хотя я умоляла ее не делать этого.
– Когда это произошло?
– Два года назад.
– Время суток?
– Ночь, – слегка недоуменно ответила Сесилия. – Мне захотелось пить, и я пошла на кухню.
– Вы помните какие-нибудь детали произошедшего?
Она нахмурилась и спросила:
– Отчего это вас интересует?
Оттого, что мать Рокси погибла в парке неподалеку от места, где разорвали горло Луизе Паркер. А потом миссис Медоу тоже едва не умерла.
– Как вы верно выразились – досужее любопытство, – ответил Лютер. – Вы обещали, и я жду информацию.
– У меня подвернулась нога, и я скатилась вниз. От боли потеряла сознание. Меня нашла соседка, утром, мы с ней договаривались пойти на пробежку. Но теперь бег – не мое.
– Когда я приехала, то первым делом выбросила ковер, который лежал под лестницей, – сказала Рокси, не отрывая взгляд от Лютера, и ее янтарные глаза потемнели. – Не хотела отстирывать кровь.
Он видел, что она понимает. Да, ради этого Лютер и завел разговор – узнать, была ли кровопотеря.
– В больнице мне сделали переливание, – подтвердила Сесилия, – вставили спицы. Первое время я была печально беспомощна. Но не могла же я лечь бременем на плечи моей Рокси? Так что я приложила все усилия, чтобы не стать обузой.
– Ты бы не стала, – возразила Рокси. – Что бы ни произошло.
– Может, хватит портить аппетит рассказами о болячках? – предложила Сесилия, растеряв свой воинственный настрой. – Тем более я и правда больше ничего не помню. Попробуйте мясо.
Лютер отрезал кусок стейка, положил в рот и, прожевав, проглотил. Все равно что жрать старый картон.
– Восхитительно, – соврал он.
***
Ужин получился странным хотя бы потому, что Лютер редко ходил в гости. А если уж и попадал к кому-то домой, то хозяин знал о его пристрастиях и не пытался накормить пирогами. От лимонной начинки щипало язык, и желание заглушить отвратительный кислый вкус свежей сладкой горячей кровью стало нестерпимым.
Он сумел выведать, что рецепт пирога – ммм, просто чудо, нет, добавки не надо, я сыт, лучше заверните с собой кусочек – дала та самая соседка, что обнаружила Сесилию после падения. Миссис Боулден, почти местная знаменитость, писательница детективных романов и подруга Сесилии жила напротив, через дорогу.
Оказавшись на улице, Лютер кинул старательно упакованный кусок пирога в багажник, а потом торопливо развернул батончик гематогена и запихнул его в рот целиком, едва не рыча от голода.
Помимо странного падения Сесилии он выяснил еще кое-что: отец Рокси не фигурировал в ее жизни с того самого момента, как погибла ее мать. Рокси его почти не помнила, а миссис Медоу отказывалась говорить «об этом проходимце», и Лютер не стал давить. К концу ужина Сесилия подобрела, и ему не хотелось ломать неловким словом хрупкое доверие, давшее ростки в ее осторожной душе.
Выковыряв мелкий кусочек фольги от гематогена, застрявший между зубами, Лютер щелчком отправил его подальше и пошел через дорогу, к белому дому с синими ставнями, где жила миссис Корделия Боулден.
Женщина открыла почти сразу, как будто стояла за дверью и ждала, когда он подойдет. Невысокого роста, полноватая, остроносая, она напоминала нахохлившуюся на морозе птичку. В растрепанных коротких волосах, серебрилась седина, а макушку прикрывал цветастый платок, повязанный на залихватский манер банданой. Из кухни тянуло запахом свежей выпечки, и Лютер едва сдержался, чтобы не скривиться. Кусок лимонного пирога лежал в желудке кирпичом вместе со стейком.
– Лютер Фосберг, – представился он, продемонстрировав удостоверение и надеясь, что подруга миссис Медоу не будет такой же внимательной, и ему не придется снова рассказывать душещипательную историю сиротки. – Можно задать вам пару вопросов, миссис Боулден?
– Спрашивайте, – согласилась Корделия, внимательно разглядывая его темными как маслины глазами.
Несмотря на седину, она казалась довольно молодой: лет сорок с небольшим. Лицо ее было гладким, а щечки упругими как яблочки.
– Это вы обнаружили Сесилию после падения?
– Вы же знаете, что я, – подтвердила она, склонив голову к плечу и глядя чуть искоса, так что сходство с птичкой стало еще сильнее. – Затем и пришли, верно? Когда я узнала, что произошло с бедной Луизой, – она вздохнула и прикрыла глаза. – Просто ужас. И я сразу подумала – быть может, эти два происшествия связаны?
– Вы так считаете? – насторожился Лютер. – Отчего же?
– Может, это все мое больное воображение, – виновато улыбнулась миссис Боулден. – Я пишу детективы, вот и додумываю всякое – профессиональная деформация. Расскажете как-нибудь о ваших предыдущих расследованиях, агент Фосберг? Обещаю, я изменю все имена.
– Посмотрим, – не стал он ее обнадеживать. – Так почему вы решили, что случай Сесилии похож на гибель Луизы?
– Кровь, – бросила Корделия, и его клыки опять зачесались. – Я не знаю, как Сесилия умудрилась так упасть. Вы ведь были у них дома? Перила деревянные, на ступенях ковролин. Но она распорола бедро, и кровь натекала до входной двери. Я постучала, услышала стон. А когда открыла, то едва не ступила в лужу крови.
Лютер выдохнул, и облизнул клыки. Толстушка Боулден как будто его провоцировала. Интересно, сможет ли она произносить слово «кровь» еще чаще?
– Кровь была и в парке. Я разговаривала с шефом о’Коннелом. Он говорил, земля от крови бедной Луизы хлюпала как болото, – она поджала тонкие губы и сурово произнесла: – Вы должны найти преступника, агент Фосберг, пока он не убил кого-то еще.
Фраза прозвучала по-киношному неестественно, и Лютер подумал, что Корделия, верно, так себе писатель.
– Я постараюсь, – ответил он. – Вспомните детали, миссис Боулден. Вот вы открыли дверь, увидели лужу…
– Крови, да. А наша драгоценная Сесилия лежала под лестницей, белая, как фарфор. Мы собирались на пробежку утром, я потому и пришла. Вдвоем веселее… Вы ведь подозреваете меня, агент Фосберг? – внезапно спросила она.
– А это сделали вы? – поинтересовался он.
У миссис Боулден была одна черта, которая не позволяла заподозрить в ней вампира – ее сердце. Оно билось ровно как метроном. Корделию нисколько не взволновал внезапный визит агента. А будь убийца человеком, смог бы он сохранять такое спокойствие?
– Я бы скорее сделала убийцей вас, – сказала она. – Привлекательный мужчина, с корочкой агента, перед таким открываются все двери, и женщины садятся к нему в машину без страха.
– У меня алиби, – криво усмехнулся Лютер.
– Наверняка, – согласилась миссис Боулден и снова растянула губы в улыбке, но ее темные глаза оставались серьезными. – Если бы я не нашла Сесилию, она бы умерла от потери крови. Как и Луиза. Как и…
Она запнулась, как будто передумав говорить.
– Вы давно живете здесь, миссис Боулден? – быстро поинтересовался Лютер.
– Давно. Помню Рокси еще малышкой. Она просто чудо.
– А мать Рокси вы помните?
Ее щека дернулась.
– Не думаете же вы, что и смерть Анны не была случайной? – нарочито ахнула она и, отведя взгляд, покусала губы.
– Говорите, – потребовал он.
– Я хорошо помню ее… скажем, близкого друга. Они так и не оформили отношения даже после рождения Рокси. Типичный плохой парень: длинные темные волосы, на кожаной куртке череп, мотоцикл рычал как хищный зверь и вечно будил меня по ночам. У него еще были удивительной красоты глаза, и смотрел он так пристально… Вот как вы, агент Фосберг.
– Какие-то особые приметы?
Корделия задумалась.
– Забавно, но у него не было татуировок. Байкер – и без татушек. Странно, да? Я даже сделала его прототипом героя в одной из книг. Все думали, что он злодей, а оказалось – герой. Он исчез сразу после гибели Анны. Как же его звали… Дерек! Да, точно, Дерек Тосси. Обязательно свяжитесь с ним, агент Фосберг. Уверена, он сможет вам что-нибудь рассказать. Что-нибудь важное.
– Если вспомните что-то еще, позвоните, – сказал Лютер, вручив ей визитку.
– Обязательно, – пообещала миссис Боулден и, принюхиваясь, подняла острый носик. – Ох, у меня, кажется, пирог горит!
Ее сердце на миг сбилось, а после дверь перед носом Лютера захлопнулась. Он еще постоял на крыльце, прислушиваясь к торопливым шагам, грохоту противня и приглушенным ругательствам – ругалась Корделия витиевато и с фантазией, как будто дело было вовсе не в пироге, а после пошел к машине.
Телефон позвонил, когда он уже сел за руль.
– Получила? – спросил он вместо приветствия.
– Ты достал, Лютер, – устало выдохнула Джессика. – Я ведь сказала – это займет время. Думаешь, так просто выбить разрешение на то, чтобы ты вонзил свои зубы в живого человека?
– Пробей по базе Дерека Тосси, – сказал он.
– Его ты тоже хочешь сожрать?
– Нет, – ответил Лютер. – Хочу узнать, не он ли поливает Танорок кровью.
– Ладно, – буркнула Джессика. – Включи видеосвязь.
– Сейчас? – недовольно спросил он.
– А что, тебе есть, что скрывать? – взвилась она. – Давай, включай и не разочаровывай меня, Лютер! И если я узнаю, что ты уже грыз бедную девочку…
Лютер включил видеосвязь и поднес телефон к лицу. Открыв рот, продемонстрировал зубы, потом глаза.
– Так, клыки втянуты, белки без прожилок крови, – пробурчала Джессика, делая пометки.
– Сегодня я ел стейк и лимонный пирог, – сказал Лютер. – На вкус говно.
– Ах ты бедняжка, – посочувствовала она. – Ладно, Дерек Тосси, записала. Если на этом все…
– Погоди, – попросил Лютер.
Одна фотография на стене гостиной понравилась ему больше других. Рокси бежала по полю с вертушкой в руке, в ее улыбке не хватало передних зубов, и она была такой очаровательной, какой только может быть девочка.
Он должен попытаться. И ради нее, и ради себя.
– Что ты там говорила про непищевые удовольствия? – спросил Лютер.
Глава 6. Вечеринка
Агент Фосберг хотел поцеловать ее. Теперь Рокси точно знала. Если бы не появилась бабушка, он бы попытался. Это наполняло ее смущением и острым предвкушением, и она все не могла решить – стоит ли ей ответить на поцелуй, который все никак не случится.
За ужином Лютер был очень любезен и отвечал на расспросы бабули, даже когда она спрашивала о личном. Рокси толкала ее под столом коленом, но Сесилию Медоу не так-то просто сбить на пути к цели, которой на этот раз стал агент Фосберг.
– Весьма вежливый молодой человек, – вынесла вердикт бабушка, когда он ушел. – И приятный. Скажи честно, ты поэтому набилась к нему в напарники? Он тебе понравился?
– Да, – соврала Рокси и слегка покраснела под пристальным взглядом бабули.
Однако та удовлетворенно хмыкнула и погладила ее по плечу.
– Так бы сразу и сказала, – проворчала она, собирая тарелки. – Я бы предположила, что агент Фосберг не захочет серьезных отношений, но, дорогая, он так смотрел на тебя… Думаю, ты можешь крутить им как хочешь.
Спрятавшись за шторой, Рокси подглядывала за Лютером, когда он весьма небрежно швырнул лимонный пирог в багажник, когда зачем-то отправился переговорить с Корделией, и даже когда долго сидел в машине, разговаривая с кем-то по видеозвонку. Наверняка с женщиной. Но какая ей разница? Она ведь просто использует его, чтобы получить информацию о расследовании.
Когда он уехал, Рокси прошлась туда-сюда по комнате, толком не зная, что делать дальше. Открыв ноутбук, вбила в поиск «вампиры» и поморщилась от обилия ссылок. Скорее всего, Лютер подшучивал над доверчивым Перси, но вдруг нет?
Рокси потрогала языком дальний зуб. Еще один секрет, о котором она никому не сказала. Пломба выпала, но когда Рокси пришла к стоматологу, тот решил, что она насмехается над ним, потому что «ваши зубы можно демонстрировать как идеальный образец здоровой челюсти. Скажите прямо, зачем вы пришли, мисс Медоу? Если хотели увидеться, то сегодня вечером я свободен…»
Она не хотела встречаться с лысеющим стоматологом и ушла, заплатив за консультацию. Но теперь задумалась. А что если… Рокси мотнула головой, вскочила и вновь принялась мерить шагами комнату. У нее отличное ночное зрение, она быстрая, сильная и ловкая, и у нее крепкие зубы. Вдруг… она сама вампир?
Что-то легкое стукнуло в окно, потом снова, и, подбежав ближе, Рокси увидела припаркованный внизу красный кабриолет, за рулем которого сидела ее давняя подруга.
– Вечеринка! – выкрикнула София, когда Рокси приоткрыла окно. – Собирайся и мигом сюда!
Подумав мгновение, Рокси кивнула и закрыла окно.
Луизу Паркер многие знали. Убийство сейчас у всех на слуху, и, конечно, эта тема всплывет. Вдруг удастся узнать что-то такое, что ускользнуло из внимания полиции.
Окинув себя взглядом, Рокси быстро стянула и строгие брюки, и водолазку, и выцепила из шкафа легкомысленное шифоновое платье. Надев его, взбила волосы руками, подкрасила губы алой помадой и покрутилась перед зеркалом. Какая только ерунда в голову не придет? Вот она в отражении, такая же как в жизни: ни клыков, ни острых белых скул, ни волосатых ушей… Или это уже не вампиры? Ее кожа смуглая от загара, несмотря на то, что солнце – редкий гость в Танороке. Но если уж оно выглядывает из-за туч, то Рокси не теряет возможности понежиться под лучами. И никаких вампирских ожогов.
Сбежав по лестнице, она накинула кожанку и сунула ноги в ботинки.
– Я с Софи! – выкрикнула она и, схватив сумочку, побежала прочь, пока бабуля не стала донимать ее советами.
Подруга уже нетерпеливо барабанила ногтями по рулю, и как только Рокси запрыгнула внутрь, нажала на газ, и машина, взвизгнув, помчалась по ночной дороге.
– Сегодня тусим у Нины, – сообщила Софи, жуя жвачку. – Они собираются переезжать всей семьей, так что это вроде прощальной вечеринки. Я не буду скучать по Нине, если честно, она та еще зануда. Но почему бы не повеселиться на халяву?
Рокси согласно кивнула. Она тоже не слишком хорошо знала эту девушку, хоть они часто сталкивались в общих компаниях.
– Значит, будет полно народа? – спросила Рокси, прикидывая, как бы лучше закинуть удочки насчет недавней трагедии.
– Да, – подтвердила София и, надув из жвачки пузырь, лопнула его и собрала языком с карамельных губ. – Скорее всего, и Крис придет. Может, поставишь уже точку во всей этой истории.
***
Лютер был в отеле, когда Рокси ему позвонила.
– Да? – вопросительно произнес он, глянув на время.
Три часа ночи – пора бы спать, если ты, конечно, не вампир. На заднем фоне слышался шум: басы музыки и крики.
– Рокси? – позвал Лютер, отложив в сторону папку с материалами по Луизе Паркер.
С ее делом что-то было не так. Но если бы не мнительность Персиваля Грина, никто не заподозрил бы участия нелюдей и прочих упырей – в бюро не отличались особой тактичностью, хотя по бумагам Лютер проходил как альтернативный человек. Зачем терять столько крови? Зачем убивать, если не ради нее?
– Рокси, ты там? – спросил Лютер, бросив пустую жестянку точно в мусорное ведро.
Может, случайно нажала вызов? В трубке тихо всхлипнули.
– Рокси, ты в порядке? – с возрастающей тревогой спросил он, поднимаясь с кровати.
Она снова всхлипнула, и Лютер выбежал на балкон, вглядываясь в ночную тьму.
– Забери меня отсюда, – прошептала Рокси.
Послышался грохот, низкий смех, чье-то тяжелое дыхание в трубке, и вызов оборвался.
Если бы его сердце могло биться, то сейчас оно бы выпрыгнуло из груди.
Лютер стремительно вышел на балкон, вглядываясь в ночь. Город спал, но кое-где горели окна. Прикрыв глаза, он вслушался и безошибочно уловил далекие басы музыки, которая играла в телефоне Рокси.
Он долетит туда за минуту, но вряд ли хозяева дома впустят посреди ночи голого незнакомца. Придется действовать проверенными методами…
Лютер припарковался возле дома, где гремела вечеринка, через пять минут. Набрал номер Рокси, но тот по-прежнему не отвечал. Можно бы показать удостоверение, но потом куча бумажной мороки… Выйдя из машины, он обогнул ее и, открыв багажник, достал яркий худи. Натянув его поверх рубашки, растрепал волосы и, сплюнув на ладони, пригладил пряди, чтобы выглядели слегка засаленными. Из реквизита выбрал беспроигрышный вариант для вечеринок.
Когда дверь открыла высокая темноволосая девушка, Лютер приветливо улыбнулся.
– Доставка, – объявил он, похлопав пальцами по бочонку пива на плече.
– Я не заказывала, – отрезала она. – И вообще-то вечеринка заканчивается!
Девушка повысила голос и обернулась, но гости вряд ли уловили ее намек.
– Оплата прошла из вашего дома.
– Уже оплачено? – уточнила она.
– Да, – кивнул Лютер и, состроив печальную мину, пожаловался: – Тяжелая зараза.
Вздохнув, девушка посторонилась.
– Входите. На кухню отнесите, пожалуйста, направо. Сейчас, чаевые…
Она отвернулась к гардеробу, а Лютер, перешагнув порог, всучил бочонок проходящему мимо парню, а сам, оглядевшись, быстро взбежал по узкой винтовой лестнице, вкручивающейся на второй этаж.
– Куда? – послышался окрик, но он не обратил внимания.
Рокси была где-то здесь, за одной из этих дверей. Ее нежный цветочный аромат еле улавливался, забитый парами алкоголя, острым запахом чипсов и пота. Крики, шум, чьи-то бесстыжие причмокивания… Он уже и забыл, какой вообще смысл в поцелуях.
– Там доставщик какой-то псих! – выкрикнула девушка снизу. – Парни! Он притащил бочонок пива и побежал наверх!
– Пиво! – раздался нестройный хор голосов. – Энди, тащи сюда…
Лютер шел по коридору, толкая дверь за дверью.
– Эй!
Защелка вылетела, и по косяку побежала трещина, а парочка в кровати судорожно натянула покрывало. Волосы у девушки были клубнично-розового цвета.
– Извините, – процедил Лютер и толкнул следующую дверь.
В девичьей спальне с обоями в мелкий цветочек было открыто окно, и воздух пах влажной листвой и цветами как в парке. Рокси лежала на кровати и, кажется, спала, а по ее телу жадно шарил ладонями какой-то парень в одних трусах. Лютер сгреб его за темные лохматые патлы и отбросил прочь так, что тот шваркнулся об стену. Кубки за достижения в художественной гимнастике со звоном рухнули со стеллажа.
Лютер целомудренно прикрыл грудь Рокси, подтянув платье, просунул руку под лопатки. Парень, которому полагалось бы лежать в отключке, швырнул в него кубком, и Лютер едва успел отклониться.
– Интересно, – пробормотал он.
Рокси упала назад на кровать и, вздохнув, свернулась калачиком. А парень гибко поднялся и, прищурив зеленые глаза, прошипел сквозь зубы:
– Пшел прочь.
Метнувшись к Лютеру одним стремительным прыжком, замахнулся, расставив пятерню, как рассерженный кот.
Лютер перехватил его запястье и вывернул руку так, что парень взвыл, упав на колени.
– Повезло тебе, что трусы снять не успел, – сказал Лютер, – а то я бы тебя засадил на долгие годы.
Иногда вся эта бюрократия казалась ему не способом выстроить границы, а досадной помехой. Вот как сейчас. Отчего бы просто не оторвать лохматую голову этому мудаку?
– Ты Крис? – предположил Лютер.
Парень вдруг извернулся так, как не полагалось бы обычному человеку, и, вырвавшись, бросился в открытое окно. Выглянув, Лютер увидел, как он ловко приземлился на четыре конечности и убежал прочь, перемахнув высокие кусты.
– Очень интересно, – пробормотал он и повернулся к Рокси.
Оставлять ее здесь без сознания не хотелось. Присев рядом, Лютер аккуратно приподнял девушку за плечи, слегка встряхнул, но ее голова лишь безвольно качнулась. Поднявшись, он взял ее на руки, но, оценив узкие проемы и вспомнив винтовую лестницу, переложил Рокси себе на плечо.
– Куда? – взвизгнула темноволосая хозяйка дома, попытавшись перегородить дорогу, когда Лютер сбежал по лестнице и направился к выходу.
У нее в руке была смятая пятерка, и Лютер ухмыльнулся, придерживая Рокси за бедра.
– Чаевые оставьте себе.
***
Он припарковался у ее дома, с сомнением глянул на спящие окна, а после – на Рокси, которая так и спала на сиденье машины. В ее запах вплеталась резкая чуждая нотка какого-то лекарства, и Лютер пожалел, что не врезал парню сильнее: девушку явно опоили. С другой стороны, был риск прикончить его, не рассчитав сил, и тогда Джессика очень бы ругалась.
Протянув руку, он убрал со щеки Рокси прядку волос, погладил кончиками пальцев теплую кожу.
Может, это и есть непищевое удовольствие – ворваться в чужое жилище и, надавав лещей врагу, украсть свою добычу? Потому что голод отчего-то притих.
Телефон зазвонил, и Лютер быстро вынул его из кармана и принял вызов.
– Не спишь? – поинтересовалась Джессика.
– Очень смешно, – не оценил он шутки.
– Я тут пробила твоего Дерека. Живет неподалеку. Вождение в нетрезвом виде, мелкое хулиганство, но в целом ничего особенного.
– Скинь адрес.
Рокси прерывисто вздохнула во сне и поерзала на сиденье.
– В Танороке не зарегистрированы другие альтернативные? – спросил он, понизив голос.
Лохматый пацан, что сигал со второго этажа с ловкостью кошки, вызывал однозначные подозрения.
– Ты думаешь, я бы тебя не предупредила, если бы они были? – оскорбилась Джессика. – А чего это ты шепчешь? Лютер, ты не один? Ты там с ней?
– Такое чувство, что ты ревнуешь, – хмыкнул он, поправив сползающую со смуглого плечика бретельку, и переключил обогрев на бОльшую мощность.
Рокси наверняка пришла на вечеринку в куртке, но искать ее в гардеробе он не стал. Интересно, поднимет ли хозяйка дома тревогу или решит, что доставщик, ворующий девушек с вечеринки, – это нормально? Судя по ее насупленному лицу, она была бы рада, если бы он всех там украл.
– Доброй ночи, – сердито бросила Джессика и отключилась.
Лютер недоуменно глянул на телефон и спрятал его в карман. Выйдя из машины, обошел ее и вытащил Рокси. Он отнес ее к дому, без особой надежды потянул дверную ручку – заперто. Огляделся по сторонам – никого.
Если бы вдруг Корделии Боулден, что жила напротив, пришло в голову выглянуть посреди ночи в окно, она могла бы увидеть примечательное зрелище.
Сперва агент Фосберг усадил Рокси на крыльцо, заботливо прислонив к двери, чтобы не упала. Вернувшись к машине, разделся догола, сложив вещи на сиденье. А потом вдруг раскинул руки и рассыпался вороньей стаей, и черные птицы, хлопая крыльями, устремились в трубу от камина, торчащую возле флюгера с драконом. Не прошло и нескольких минут, как агент Фосберг приоткрыл дверь дома изнутри, ловко подхватив упавшую ему на руки девушку и исчез.
