Ольга Александровна Ратова
Вершитель судеб, или Записки провинциального рекрутера
Глава 2. Я помню, как все начиналось
Нет ничего более постоянного, чем временное.
Альберт Джей Нок, американский педагог и общественный критик
середины XX в.
Не поверите, но я люблю раннее утро, особенно осенью. Мне нравится выбегать из дома, пока все еще спят, и перебежками, коряво перескакивая через грязь и лужи, нестись в машину с сумками в одной руке и кофе в другой.
Сажусь, делаю пару глотков для согрева и завожу машину. Пар изо рта даже внутри железной банки. Второй год не могу заняться сигнализацией, поэтому комфортный подогрев моей ушатанной иномарке только снится. Впереди сорок минут чудесного одиночества на живописной дороге во Владивосток. Кудрявые сопки, разноцветные деревья в огромном количестве и сине-серое осеннее море.
За время поездки я успеваю многое. Прикинуть план работы на сегодня, послушать радио, подумать над сложной вакансией и даже накраситься, если окажусь в пробке. Я езжу по этой дороге почти пятнадцать лет, но наслаждаться ею стала не так давно. Раньше я всей этой красоты не замечала, мне было не до того. Ведь в первый год моей работы в кадровом агентстве была задача выжить.
В то время мне постоянно хотелось спать. Засыпала дома, а просыпалась в ненавистной электричке, где вагоны отапливались в рандомном порядке. Да и пахло отвратительно. Летом – пóтом и немытыми человеческими телами, а зимой пирожками и дымом дешевых сигарет. Память стерла почти все остальные моменты этого периода. Я помню лишь урывками, как забирала сына от бабушек, как ночью делала с ним уроки, а утром ни свет ни заря на автобусе завозила в его школу и бежала на поезд до Владивостока, постоянно опаздывая. Приходилось заскакивать в последний вагон с низкого перрона, задирая короткую ногу на грязную ступеньку, как заправская балерина. Это потом, познакомившись поближе с народом, что мотался вместе со мной на заработки в столицу Приморского края, можно было надеяться, что тебе займут теплое местечко и обязательно помогут влезть в электричку, вовремя протянув руку помощи. С моим ростом сделать это самостоятельно было весьма проблематично.
Вообще, я не планировала становиться рекрутером, тем более в кадровом агентстве. У меня были абсолютно другие, более «амбициозные» планы. Но «Прогресс» был первым приличным местом, куда меня пригласили на собеседование и тут же предложили работу ассистентом с небольшой, но стабильной зарплатой. Согласилась, не раздумывая. Без денег и поддержки мужа не было возможности искать что-то более надежное и перспективное, к тому же в моем городке в часе пути от Владивостока работы на тот момент не было.
Из образовательного центра, где трудилась кадровиком за копеечную зарплату, я уволилась по вполне весомой причине. По плану мы в сентябре должны были всей семьей улететь в Санкт-Петербург на учебу мужа на целый год – его отправляли по службе в обязательном порядке. В последний момент для семьи военнослужащего места в общежитии не оказалось, и я с сыном, без работы и с двумя кредитами осталась дома. Как выяснилось впоследствии, у других военнослужащих, отправленных в тот год на обучение, возможность взять с собой семью была, но почему-то мой муж решил этого не делать. То ли устал от меня, то ли была какая-то иная причина. Но этот год стал поворотным моментом в моей жизни. До сих пор благодарю теперь уже бывшего мужа за эту закалку.
Вечно забитая электричка была надежным и очень популярным транспортом, доставляющим своих пассажиров на место в любую погоду. Офис моего первого агентства находился совсем близко от ж/д вокзала, и это был весомый плюс. Все бы ничего, только я очень переживала за сына – мой первоклассник учился жить самостоятельно, видя мать только поздно ночью. Нас с ним здорово выручал телефон. Данька звонил мне по пути из школы домой, и первые три месяца я «шла» вместе с ним. Путь занимал почти двадцать минут, и счета за переговоры приходили приличные. К концу осени мы с сыном уже знали по именам всех кондукторов нашего маршрута (здрасьте, теть Маш, я сегодня с вами), и когда он ехал из школы, всегда подсаживался к ним и был «под присмотром». Я уже не беспокоилась, что Данька может проехать свою остановку. Анна Сергеевна, одна из кондукторов, даже сама звонила: «Оля, твой вышел, топает домой». Счета за телефон стали меньше.
Денег у меня как у ассистента рекрутера хватало исключительно на оплату квартиры, одного кредита и дорогу до работы. И все. На второй кредит присылал муж, устроившись подрабатывать охранником в свободное от учебы время. Денег на еду у нас практически не оставалось, Данька питался в школе и у бабушек, я – чем придется. Больше никогда в жизни я не была такой худой, как в тот год, аж 42-го размера. Джинсы на мне «висели», а юбка крутилась вокруг талии, приходилось скалывать булавками. Но мне безумно нравилась эта легкость в желудке и голубые, почти «загадочные» тени под глазами. Судя по тому, что периодически подходили знакомиться молодые люди в электричке, нравилось все это не только мне.
Но вернемся к рекрутингу. Я и сейчас, по прошествии стольких лет, благодарна руководителю моего первого агентства, Алле Сергеевой, что приняла меня на работу. Я бы точно себя не взяла, честное слово. Самоуверенная провинциалка без необходимого опыта, и это несмотря на почти трехлетний период работы кадровиком в небольшой организации в моем городишке. Я не умела нормально общаться по телефону, не знала, как проводить собеседования, как искать персонал и тем более как работать с клиентами. Да и кадровиком я была хреновым, порядка в документах у меня ни тогда не было, ни сейчас. Не знаю, что Алла во мне увидела, но мне повезло. Агентство было большое, современное, и конкурентов у него во Владивостоке практически не было. Обучение новому давалось мне со скрипом. До сих пор помню, как директор целых две недели сидела рядом, переехав из директорского кабинета. Поправляла, подсказывала, а однажды даже в бешенстве вырвала из рук трубку, когда я несла какую-то чушь соискателю. Святая женщина! А ведь я еще и огрызалась, когда она мне делала замечания. Как она это терпела?
Мне было очень сложно после трех лет размеренной работы с 8 до 17 научиться жить в таком насыщенном и быстром темпе. Современная база данных наводила на меня тоску, а от карусели из торговых агентов, бухгалтеров, финансовых аналитиков, маркетологов, программистов просто тошнило. С работы выползала не раньше восьми, и то благодаря последней электричке в 20.15. Через три месяца такой напряженной работы я решила уволиться. И уволилась бы, если б знала, куда идти. А еще через месяц я закрыла свою первую вакансию самостоятельно.
Заказ попал ко мне совершенно случайно, ассистентам рекрутеров запрещалось общаться с клиентами, и я этой стороны вопроса не касалась. Моей задачей был поиск подходящих кандидатов по базе данных и в ворохе входящих резюме (да-да, тогда еще был поток). Потом я приглашала их на собеседование к моему наставнику Полине и готовила информацию для клиента. Но в январе 2007 года свирепствовал грипп, и в агентстве заболели сразу несколько рекрутеров, в том числе и моя Полина. Себе болеть я запретила – денег на лекарства просто не было, да и времени на «полежать» тоже. В тот памятный день нас в офисе было всего трое: Алла, Маша – рекрутер на направлении «логистика», и я, ассистент рекрутера на направлении «финансы». Срочных заказов в нашем отделе не наблюдалось, и можно было спокойно разобрать завалы на рабочем столе. Звонок по внутренней связи вывел меня из полусонного состояния:
– Оля, зайди ко мне, пожалуйста.
Алла сидела в своем любимом глубоком кресле, шмыгая красным носом и кутаясь в огромный палантин. Ногу на ногу положила так, как умела только она. Одна гуттаперчевая конечность оплетала вторую практически дважды. Удивительная способность у человека.
– У меня к тебе ответственное задание. Прилетела новая вакансия в ваш отдел. Полина на больничном, Маша завалена «по самое колено» (любимая фраза нашего директора). Я могла бы подхватить, но чувствую, что вот-вот свалюсь. Остаешься ты. Поработаешь?
– Я? Сама? – от неожиданности я опешила.
– Ну конечно, сама. Больше-то некому. – При этих словах Алла закатила глаза к потолку, одновременно выражая и удивление, и возмущение моей тупостью. Но было совсем не обидно.
– Я же еще не умею.
– Оля, тебе надо только продержаться до выхода Полины. Поверь мне, это вынужденная мера. В другой ситуации искать финансового менеджера я бы тебе еще не доверила, но выхода нет.
– Я боюсь.
– Ну и бойся себе на здоровье. Но это не должно тебе помешать закрыть вакансию. Общение с клиентом я возьму на себя, ты, главное, найди кандидатов. Закроешь вакансию – проценты твои!
Последняя волшебная фраза стала решающей, деньги мне были нужны как воздух. Я видела, что про дополнительную оплату Алла сказала, слабо веря в то, что я могу это сделать. Да я и сама сомневалась, что у меня что-то получится. По пути домой, сидя в электричке, я так переживала, что чуть не проехала мимо своей станции, задумавшись о предстоящей работе. Еле успела выпрыгнуть из вагона в последний момент перед закрытием дверей, но неудачно. Поскользнулась на льду, отбила правое колено и порвала пуховик. Ну точно, самое время для дырки.
К сожалению, никаких переговоров с клиентом Алла на себя не взяла, на следующий день она свалилась с ангиной, предварительно скинув мне смс с контактами заказчика. Вот и все, Оля, работай. Два часа я собиралась с духом, чтобы позвонить в компанию и уточнить детали заказа. Репетировала разговор с воображаемым клиентом и даже(!) пошла советоваться с другим рекрутером, что мне вообще не свойственно. «Не боись, – сказала Маша, – там такой же человек, как и ты. Звони». И я позвонила. На той стороне оказалась милейшая Татьяна Степановна, которая обстоятельно мне рассказала, кто ей нужен. Я слушала, кивала, записывала и даже переспрашивала, но когда положила трубку, поняла, что все зря. Нихрена не понятно. Хорошо, что она вдогонку прислала документ, где были описаны требования к вакансии. Позвонив своему ребенку, – «дошел до бабушки? Поел? Уроки сделал?», приступила к работе.
Входящий поток резюме в 2007 году даже в дохлом для рекрутинга январе был очень хорошим. Рынок был на стороне работодателя, и выбрать подходящее резюме из тридцати присланных за день было несложно. Составила чек-лист и просто отмечала необходимые навыки галочкой. На собеседование пригласила семь человек. Дошли всего четверо, видимо, троих я не смогла мотивировать должным образом. Готовясь к собеседованию, страшно волновалась, хотя это был не первый мой опыт общения с кандидатами. С двумя девчонками, что пришли первыми, все прошло очень быстро, вопрос – ответ, галочка по каждому пункту. Такое ощущение, что они тоже меня боялись, общение прошло очень скомканно и напряженно. Вроде и подходят, но черт его знает. Упустила я очень многое, потом пришлось звонить и уточнять нюансы. Но главное, что девочки внешне приятные, аккуратные, с нормальной речью. Полина про таких говорила – «продаваемые». Третий кандидат, взрослый мужчина лет сорока трех, отказался сам во время собеседования. Мы оба не поняли, зачем я его пригласила. А вот с Олесей, четвертой соискательницей все было по-другому. Крупная, круглолицая, красная с мороза, она пришла не одна, на пороге офиса топтался худющий парень, видимо, сопровождающий. Олеся оказалась настолько общительной и открытой, что я решилась спросить у нее подробности работы финансового менеджера. Она посмеялась, но щедро поделилась информацией. Общались мы долго, расставались практически приятельницами, и на мой дилетантский взгляд, она была то что надо. Я доверилась интуиции и решила ее отправить работодателю вместе с девчонками. Уже прощаясь, она вспомнила про своего сопровождающего, что просидел в приемной все это время.
– Я совсем забыла, там же Юра!
– А он кто?
– Юра? Со мной работает в финансовом отделе, но больше с аналитикой. Хороший парень, только неразговорчивый. Тоже хочет работу поменять.
Так появился четвертый кандидат, с которым я даже толком не разговаривала (да простит меня заказчик), но, доверившись рекомендациям Олеси, решила показать клиенту. Проводив соискателей, побежала ваять резюме. У меня оставался ровно час до последней электрички, надо успеть домой вовремя. Данька по телефону говорил про какого-то кота. Надеюсь, он не притащил лишний рот в дом, кормить животное было нечем.
Кандидатов я отправила Татьяне Степановне на следующий день. Долго сидела над сопроводительным письмом, не зная, что туда написать, так и отправила без него. Татьяна Степановна отреагировала быстро, попросив пригласить всех четверых на собеседование в ближайшее время. Вот тут я накосячила по полной. Во-первых, не уточнила у клиента, как их найти, а перезвонить лишний раз постеснялась. В итоге одна кандидатка, поплутав по незнакомым улицам, просто плюнула и уехала домой. Во-вторых, перепутала время, и Олесе пришлось ждать целый час до встречи. Остальные справились и без меня, попали вовремя и в нужное место, скорее, вопреки моим инструкциям, а не благодаря. Все выходные я переживала, что мне скажет компания. Спасибо Даньке, вытянул меня на улицу, и мы два дня прокатались на ледянке по дворовой горке, благо снега навалило много, и мой ребенок был счастлив. На моем пуховике в районе подола красовалась корявая вышивка в форме ласточки – я просто не знала, как зашить эту дырку другим способом. Надеюсь, удастся доходить до весны.
После обеда в понедельник позвонила на офисный телефон Татьяна Степановна, спросила рекрутера Ольгу (ну надо же!). Я дрожащей рукой взяла трубку.
– Да, Татьяна Степановна, здравствуйте.
– Здравствуйте, Оля. Для начала хочу вас поругать за координацию собеседований, это вообще никуда не годится. Напутали, все что можно. Но вот за кандидатов спасибо. Мы берем двоих, аналитик нам тоже нужен. Подтвердите их согласие, и пусть начинают процедуру увольнения.
Ох, как я скакала от счастья! Двух! Сразу двух! У меня получилось! Немногочисленные выжившие в борьбе за свое здоровье коллеги поздравили с почином, и я мысленно уже выставляла счет за проделанную работу, ведь гонорар в двойном размере! А это значит, неплохая прибавка к зарплате. После оплаты коммуналки и кредита мне останется даже на ботинки для сына, старые уже давно вышли из строя.
Во вторник вышла моя Полина, и жизнь вошла в привычное русло. Самодеятельность закончилась. Словив кайф от закрытия вакансии, я уже не испытывала особого интереса от работы ассистентом, но новых вакансий мне не давали. Хотелось самостоятельности и ответственности. И денег. Денежный вопрос стоял особенно остро, круговорот займов меня уже замучил. Через две недели, в день зарплаты я подошла к выздоровевшей Алле и попросилась быть рекрутером. Директор долго смотрела на меня и наконец сказала:
– Мать, а ты готова? Всего-то одну вакансию закрыла. Еще учиться и учиться.
– Две. Две вакансии. Готова, буду учиться без отрыва от производства.
– Ну смотри. Поблажек не будет, помощи тоже. Сама видишь, работы много. Клиентов ищи сама, у девчонок отбирать не буду, могу отдавать только залетных.
– Справлюсь.
– Ну вот и хорошо. Держи зарплату и причитающийся процент за самостоятельное закрытие. И дерзай.
Через несколько лет мы встретились с Аллой на очередной конференции и, обнявшись как родные, стали вспоминать, как когда-то вместе трудились. Не удержавшись, спросила, почему она тогда мне разрешила работать самостоятельно, ведь знала же, что я не была готова.
– Оля, ты такая упертая, что я решила – проще согласиться, сама потом отколешься. Ну откажи я в тот раз, ты бы еще пришла и еще… Так ведь?
– Так.
И правда, в некоторых вещах я упряма как ослица.
На выходных мы с Данькой оторвались по полной. Набили под завязку вкусняшками холодильник, купили ребенку ботинки, долгожданный кубик Рубика и даже сходили в кино на утренний сеанс (подешевле), но зато с попкорном и колой. Сидя в кинотеатре, разомлев от хорошего настроения, я решила остаться рекрутером хотя бы до лета, пока не приедет муж. В профессию я начала въезжать, к людям относилась терпимо и, что еще важнее, поняла, что на этом можно зарабатывать. Пусть не так много, но на хлеб и кино по выходным хватит, до лета точно протянем. Кто же знал, что «до лета» растянется на семнадцать лет и станет любимой работой и хобби одновременно. Кстати, Олесю я через пять лет «перепродала» в другую компанию, причем очень удачно, теперь она работает в Гуанчжоу финансовым консультантом и даже перевезла туда свою семью. А вот Юрий остался там, куда я его устроила, и дорос до финансового директора. Случается, подкидывает мне заказы, правда, нечасто – люди у него держатся.
А в июле вернулся муж. К этому моменту в Приморье вовсю хозяйничало лето, и наша с Данькой жизнь играла уже другими, более теплыми красками. Шел седьмой месяц моей самостоятельной работы рекрутером. Я уверенно закрывала 3–4 вакансии в месяц и даже(!) начала обрастать своими собственными клиентами. Правда, «своих» было всего два, но зато какие! Две в меру крупных розничных компании, от которых поток заказов на финансовых специалистов не иссякал. Денежный вопрос стоял уже не так остро, по крайней мере, я вылезла из долговой ямы и могла не прятать глаза от подруг, у которых занимала деньги. Кредит все еще продолжала выплачивать, но до заветной даты финансовой свободы оставалось всего два месяца. Данька целыми днями пропадал в пришкольном лагере, где ему очень нравилось, а мне было спокойно.
Приезд мужа меня совсем не обрадовал. Почти год я не видела человека. По законам жанра я должна была соскучиться, но уже через неделю поняла, что его присутствие меня напрягает. Я сильно изменилась. Ну и конечно, обида, что не взял нас с собой, тоже никуда не делась (ведь другие смогли). Наверное, поэтому, когда он мне сообщил о своем переводе на службу в маленький город на Сахалине, я сказала нет.
К этому вопросу мы возвращались еще пару раз, но я твердо стояла на своем. Мне было жуть как страшно снова оставаться одной, но не так страшно, как в прошлый раз. В конце концов, у меня была работа, со мной был мой ребенок и туманные, но перспективы. О разводе пока речи не было, этот вопрос возник чуть позже и при других обстоятельствах. Муж уехал один.
Вот так и началась моя новая самостоятельная жизнь, где я могла надеяться только на себя.
Глава 3. Попытка номер два
Имея даже четверку по диамату, следовало бы усвоить, что нельзя дважды войти в один и тот же поток.
Даниил Гранин «Иду на грозу»
Возмущению моему не было предела. Захотелось хорошенько звездануть ее по затылку за то, что полезла не в свое дело. Пока я возмущалась, Катька невозмутимо дымила в открытое кухонное окно и смотрела на меня, как мамаша на нерадивое чадо.
– Ну чего ты гоношишься? Ну отправила я твое резюме. Но работа-то тебе нужна?
– Нужна.
– Ну вот. А это то, что ты умеешь.
– Но не к конкурентам же! Чтобы ты понимала, я у них и заказы, и кандидатов из-под носа уводила, а ты мне – туда работать. Бестолочь!
– Может, я и бестолочь, – Катерина бесстрастно затянулась тоненькой сигареткой, – но я смотрю, сама-то ты сапожник без сапог, устроиться уже второй месяц не можешь.
– Я отдыхаю! Лето же!
– Ага, отдыхает она. Ты мне не свисти. Лето закончится через две недели, деньги тоже, и здравствуй, безнадега. Да может, они тебя и не позовут на собеседование. Тоже, поди, конкурентов не жалуют.
– Ну не позовут, и слава богу, я вообще туда не планирую идти.
Катерина затянулась в последний раз. Изящным щелчком отправила сигарету в окно и посмотрела на часы:
– Ладно, загостилась я у тебя сегодня. Пошла собираться на отдых. Смотри, завтра в 8.00 выезжаем, не проспи. А то проведешь остаток лета в тоске и зависти.
– Не просплю… Чего там собираться-то, купальник, полотенце и крем от загара. Буду как штык.
На улице была середина августа 2009 года, погода в Приморье стояла чудесная, чего нельзя сказать об экономической обстановке. К сожалению, кризис 2008–2009 годов плохо повлиял на рекрутинговые компании Дальнего Востока, и наш «Прогресс» не стал исключением. Уже через год моей работы он начал потихоньку сдуваться. Сначала стало меньше заказов, а еще через полгода они и вовсе иссякли. Алла, директор агентства, приняла решение его закрыть, выплатив нам остатки зарплаты. Это случилось в самом конце весны, и с тех пор я была в поиске. Мне повезло чуть больше других, клиент разместил напоследок крупный заказ, и я ушла с приличной суммой денег на руках. Не то чтобы я очень расслабилась, но… скажем так, не торопилась, ведь лето в этом году я пропускать не собиралась. Денег хватило на все наши с Данькой немудреные потребности. Ему – новенький велосипед с тремя скоростями, огромный набор «Лего» и машина на пульте управления. Я же купила невероятной красоты купальник, который стоил как велосипед, «Лего» и машинка вместе взятые, а еще отложила деньги на тот случай, если работа найдется не слишком быстро.
Даньку две недели назад я отправила к отцу на Сахалин, чтобы самой спокойно отдохнуть на полную катушку. Нет, конечно, работу искала, но в голове не было ни одной мысли, чем бы я хотела заниматься, а когда там пусто, искать сложно. По привычке смотрела рекрутинг. В городе оставалась пара агентств, которые еще пытались держаться на плаву, и среди них выделялся «Респект». Туда и отправила мое резюме Катерина, устав слушать мое нытье про безработицу. Я бы сама – никогда! Конкуренция на этом рынке была жесткая, бывало, переманивали кандидатов друг у друга. Как после этого у них работать? Ну и ладно. Отправила и отправила. Я же туда идти точно не собираюсь, даже если позвонят. И вообще, у меня – море!
Море было великолепное. Остров Русский – часть Владивостока, куда мы собрались небольшой компанией, был излюбленным местом отдыха приморцев. В далеком 2009 году он славился чистейшей водой, шикарными бухтами, куда сложно добраться по бездорожью, изобилием рыбы. И над всем этим великолепием – прозрачное небо. Через десять лет на Русский построят мост и проложат асфальт практически до самого берега. Места сразу перестанут быть дикими, отдыхающих прибавится в разы. Я была налегке, с небольшой сумкой сменных вещей, новым купальником и надувным матрасом, выпрошенным у соседки под честное слово. Катькин муж оказался парнем основательным, так что все остальные вопросы – палатки, кухня, лодка и припасы были в его ведении, девочек к хозяйству он не подпускал. Нам разрешили купить себе любого вина, и мы благополучно его пили, пока добирались до места назначения. Сначала по асфальту, потом паромом, потом снова по дороге, но уже грунтовой, через лес, и вот она, та самая бухта. Широкая береговая полоса из мелкого красноватого песка была практически пустой, если не считать пары палаток у самого леса, вода радовала небесно-голубым цветом и вполне комфортной температурой. Кайф!
Неделя на острове пролетела незаметно. Соседи по берегу оказались довольно сносными и в некоторых случаях даже приятными. В одной палатке жила семья с двумя детьми, и Маруське, Катиной дочке, было с кем играть. В другой палатке жили трое молодых людей, с которыми мы рыбачили и вечерами играли в карты под вино и песни у костра, а ночью купались в перегретой за день воде. К пятнице мы были уже практически родными людьми. Загар, до того ко мне не пристававший, лег довольно-таки ровно и радовал красивым золотистым оттенком. Подвел только нос – шелушился и облазил. Купальник цвета молодой травы сидел на мне изумительно, ни минуты не пожалела, что отвалила за него столько денег. Жаль, конечно, что мало кто видит эту красоту.
Я практически забыла, что ситуация у меня аховая. В пятницу, ближе к вечеру, сидя на теплом песке и ковыряя пяткой ямки, я потягивала вино из огромного бокала и наблюдала, как волны заполняют водой и камешками углубления от моих ног. Красотаааа. Неожиданно услышала звук своего телефона, что был заброшен за ненадобностью аж на целую неделю. Успела долететь до палатки и схватить трубку до того, как звонок прекратился. Незнакомый номер.
– Ольга, здравствуйте. Меня зовут Алина, я из кадрового агентства «Респект». Звоню вам уже третий день, а вы все время недоступны. Вам удобно сейчас говорить?
– Удивительно, что дозвонились, Алина. Говорите, я слушаю.
– Я по поводу вашего резюме, что прислали нам на вакансию. Хочу пригласить вас в понедельник на собеседование, сможете приехать?
– В понедельник? Дайте подумать.
То ли вино так на меня подействовало, то ли теплое море, то ли Катерина, откуда ни возьмись появившаяся рядом и напряженно слушавшая наш разговор, а может, совокупность факторов, но я ни с того ни с сего ляпнула:
– Да. Приеду.
До сих пор не понимаю, почему я это сделала. Катерина ухмыльнулась, выдохнула и потащила меня собирать дрова для вечернего костра. С нами вызвался Михаил, один из молодых людей, что жили в палатке в конце пляжа. Симпатичный и немногословный парень с внешностью военного летчика. Мне такие всегда нравились. А ему, судя по многозначительным взглядам, нравился мой купальник и я. Болтая и дурачась, мы собирали мелкие ветки, пока Мишаня шел впереди с огромным сухим стволом пересохшей березы. Уж не знаю, что его так заинтересовало, но он вдруг резко остановился, поднял с песка какой-то предмет и обернулся всем телом, желая показать нам находку. Дубина на его плече, конечно же, описала дугу. Катерина остановилась за секунду до этого, а вот я остановиться не успела и благополучно припечаталась правой стороной лица к древесине. С этого момента Михаил совершенно перестал мне нравиться. Через час я была с опухшей скулой, синяком под глазом и царапиной от внешнего угла глаза к носу. Парень пытался загладить свою вину, всячески извиняясь и предлагая варианты устранения фингала, но настроение, как и впечатление, было испорчено. Хорошее завершение отпуска.
Дома я была в воскресенье еще до обеда и оставшиеся полдня потратила на то, чтобы привести себя в порядок. Просоленная, местами покрасневшая кожа, волосы, не видевшие пресной воды и шампуня целую неделю, облезлый нос и симпатичный синяк под глазом, который только-только набрал цвет. Царапина завершала образ. А завтра собеседование. Да и ладно, я же не собираюсь там работать, правда?
В понедельник я проспала, открыв глаза за двадцать минут до электрички. Ну если не краситься и не пить кофе, то можно успеть. Натянув первую попавшуюся футболку (вроде свежая), я схватила приготовленную с вечера любимую юбку, в которой у меня волшебным образом появлялась талия, и побежала чистить зубы, пытаясь не забрызгать себя водой и пастой. Босоножки на высоком каблуке, прибавившие десять сантиметров солидности моему росту, не давали мне возможности быстро бежать, но на поезд «в новую жизнь» я все же успела. Толпа внесла меня в вагон, и двери тут же захлопнулись. Опыт не пропьешь, прошлой зимой я прошла отличную школу по выживанию. Уже подъезжая к Владивостоку, я поняла, что день у меня совсем не задался, – здесь лил дождь. Меня всегда удивляла разница в погоде во Владивостоке и в моем городе, что находился от столицы Приморья всего в сорока минутах езды. У нас солнечно и сухо, тут ливень и духота. В этот раз дождь лил всего десять минут, оставив после себя бурные ручьи и огромные лужи. Переждав водяной поток на железнодорожной станции, я пошла искать этот «Респект», по пути успешно перескакивая через потоки воды. Ливневка во Владивостоке не работает и по сей день, к сожалению, в этом плане в городе ничего не меняется. На подходе к нужному зданию я притормозила, сверяясь на ходу с бумажкой с адресом, и тут мимо меня пролетела машина, подняв столб воды и обрызгав с головы до ног. Воды в луже было немного, но ее хватило, чтобы нанести ущерб моей одежде, добавив крупных грязных пятен белой футболке и нежно-голубой юбке. Сволочь… Пока я ругалась, все же успела заметить последние две буквы номера на серой «тойоте» и ее помятый бампер. Машина вроде приостановилась, но потом снова рванула вперед, будто ее ужалили. Ну, тем лучше, откажут точно.
О моем первом посещении агентства наш директор рассказывает на каждом офисном застолье, веселя новичков и гостей офиса. И каждый раз легенда обрастает новыми подробностями, но суть от этого не меняется – мы обе были не в восторге от встречи. Маленькая, злющая, с грязными пятнами на неприличной одежде (ну очень короткая юбка) и подтеками на ногах, с синяком и царапиной под глазом. Облезлый нос и футболка шиворот-навыворот (да-да, с утра натянула и не заметила) завершали образ. Надо ли рассказывать, что пока я сидела в приемной зоне, заполняя дурацкую анкету, мимо меня прошли практически все сотрудники «Респекта». Всем интересно было посмотреть, что за кикимора пришла с некогда конкурентной компании. Проходящая мимо очередная работница оказалась сердобольной и предложила влажные салфетки, чтобы я могла хоть как-то оттереть грязь с обуви и ног. Спасать футболку было уже бесполезно, переодеваться – бессмысленно.
Минут через десять меня пригласили к директору. Офис был большой, открытый (как это сейчас говорят – Open Office), очень шумный, как муравейник. Все звонили, разговаривали с соискателями, друг с другом. Как они еще что-то слышат? Проходя через все помещение к директорскому столу, я чувствовала, как на меня смотрят минимум двенадцать пар глаз, кто с интересом, а кто с нескрываемой неприязнью. Директор, Майя Филипповна Барс, была ооочень большой, высокой, типичной директрисой из престижной гимназии, с высокой прической с начесом. На указательном пальце сидел крупный перстень, который она постоянно вертела вперед-назад. Я вспомнила своего предыдущего директора, Аллу, и ухмыльнулась. Аллочка явно проигрывала и в весе, и в солидности, как божья коровка майскому жуку.
Майя Филипповна оглядела меня с ног до головы и спросила:
– Дождь? – Голос низкий, глубокий, хорошо поставленный.
– Дождь. И бандитская пуля, – я показала на правый глаз.
– Ну и торопилась, наверное? – указательный палец с перстнем ткнул на боковой шов на моей футболке. Черт, заметила.
Разговор не клеился. На вопросы я отвечала неохотно, своих не задавала и заинтересованности не проявляла. Я видела, что Майя Филипповна ковыряла меня со всех сторон и никак не могла понять, для чего я вообще приехала. Такая ситуация длилась ровно до того момента, пока я не услышала, как кто-то из девчонок крикнул, что пришла новая вакансия бухгалтера, кто возьмет? Машинально я обернулась и махнула рукой: