Ольга Александровна Ратова
Вершитель судеб, или Записки провинциального рекрутера
Глава 1. Один день из жизни провинциального рекрутера
И такая дребедень
Целый день:
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень!
То тюлень позвонит, то олень.
К.И. Чуковский «Телефон»
Есть такие волшебные места во Владивостоке, откуда виден практически весь город, как будто с высоты птичьего полета. Ранним августовским утром я сидела в машине на самой высокой видовой площадке нашего города, сопке Холодильник. Вид открывался великолепный. В утренней дымке можно было разглядеть и Токаревский маяк, и кусочек порта, и оба моста, которые словно висели в воздухе, выныривая из утреннего тумана над акваторией Амурского залива. Жара и морская влага еще только готовились захватить город, поэтому дышалось пока легко и свободно.
С Владивостоком у меня отношения особые. Не скажу, что очень люблю этот город – мне не по душе его излишняя суетливость и постоянные пробки. Приятнее жить в его пригороде, без головной боли от выхлопных газов и апокалипсисов после дождя или снега. Но город определенно хорош своим неповторимым ландшафтом – гроздьями домов, утопающих в зелени, огромным количеством всевозможных лестниц, старым центром с узкими двориками и, конечно же, морем. Его видно почти из каждого окна, что повыше пятого этажа. Ну а море я люблю.
Хорошо, что сегодня одна лишь я решила порадовать себя прекрасным городским пейзажем в восемь утра. Приятно побыть в спокойном одиночестве, это теперь для меня такая редкость. Обрадовалась, увидев небольшой пит-стоп, кофе оказался вполне сносным. На удивление, даже лимон у них был в наличии. А кофе с лимоном я люблю почти так же, как море. Уже сидя в машине, перелила ароматное варево в свою любимую затасканную кружку с коричневым ободком по дну, конечно же, булькнув двумя ломтиками цитруса, так что на юбке тут же уселось круглое ржавое пятно. Вот же… Ладно, на работе ототру. Нащупала в бардачке забытую упаковку с сухофруктами. Отлично, то что надо. В спортзале я не была уже неделю, а конфеты стали появляться в моей жизни с пугающим постоянством.
Пообещав себе, что до 8.30 даже не залезу в телефон, включила радио и сделала первый глоток. Душевно. Иногда мне кажется, что восемь утра «на вершине мира» – это единственное место и время, где я могу спокойно попить кофе и подумать о чем-то, помимо работы. И семьи. Моя шумная банда (муж, трое детей и кот) практически не давала мне возможности побыть наедине с собой. Днем я с головой уходила в работу, а вечером пыталась заняться родней и домом, но получалось у меня, откровенно говоря, не очень – мать из меня так себе. Из динамиков пел про море любимый Панфилов. Забыв про обещание не лезть в телефон, я нырнула посмотреть прогноз погоды. Главный синоптик с фамилией из детских ужасов (Бабай) пообещал нам жуткое ненастье после обеда в виде сильного ветра и тропических осадков, а во Владивостоке в августе это приравнивалось к катастрофе. Считай, весь город к вечеру встанет, и выбраться в родные пенаты будет проблематично. А я, как назло, согласовала целых три собеседования на территории клиента в самом неблагоприятном по трансферу районе. Как они туда доплывут? На сапах?
На часах 8.40. К этому моменту я позавтракала, слегка накрасилась и даже набросала план работы (смешно, как будто у меня получается его придерживаться). Оставалось только найти в багажнике зонтик и короткие резиновые сапоги, что купила в прошлом году и хранила в машине на всякий случай. Случай все не подворачивался, а так хотелось пофорсить. Ну вот, сапоги найдены, зонтик в сумке, к дождю готова. Можно ехать на работу, дел по горло.
Офис нашего кадрового агентства «Респект» находился на седьмом этаже нового здания с панорамными окнами и шикарным видом на море. «Татарская» набережная первые полгода отвлекала нас от работы, маня прочь из душных кабинетов, но вскоре новизна впечатлений поутихла, и море мы уже замечали только по возгласу удивления приходивших к нам клиентов и соискателей.
Мне сегодня определенно везло. Успела добраться до рабочего места за минуту до начала дождя, правда, опоздав на целых десять минут. Ну конечно, сапоги остались в машине, а машина на стоянке… Впрочем, как всегда. О моей рассеянности можно слагать легенды.
Приветствуя зевающих коллег, тихонько пробралась к своему рабочему месту в надежде, что руководителя еще нет в офисе. Ошибочка. Майя Филипповна выглянула из своего «аквариума» ровно в тот момент, как я подошла к своему столу. Завела глаза к потолку, цокнула языком и подняла на лоб очки – явно недовольна. Приняв виноватый вид, я показала стандартную в этом случае пантомиму (правая рука к груди, брови домиком) и помотала головой – простите! Очки директора съехали на нос, грозный взгляд напоследок (чтобы в последний раз!), и дверь закрылась. Прощена. За столько лет совместной работы мы понимали друг друга без слов. Я уселась в свое старое продавленное кресло в любимой позе (одна нога под себя), скинула обувь, включила ноутбук, и тут раздался первый звонок. Понеслось.
Мне моя работа напоминает детское стихотворение про телефон. Стопроцентно, прототипом произведения был какой-нибудь оголтелый рекрутер, обвешанный вакансиями, словно репейником, которому звонят весь день по очень важному делу клиенты и соискатели, а он, бедолага, пытается все решить в авральном режиме. Ну, кто там у нас первый?
– Ольга? Здравствуйте. Это Наталья, логист. Я не смогу на собеседование сегодня к одиннадцати часам, вы меня простите. Сейчас меня так машина облила, что я мокрая до самых трусов, а костюму теперь никакая химчистка не поможет.
– А может, успеете съездить и переодеться?
– Да вы что, я пока до Чуркина доеду, переоденусь, а потом до Второй речки обратно, вся жизнь пройдет и внуки вырастут. Давайте перенесем встречу? На завтра?
– Ну что делать. Конечно перенесем, других-то вариантов нет.
Только собралась звонить клиенту, предупреждать, как новый звонок:
– Ольга? Это Алексей, логист. Я еду на собеседование, но опаздываю, минут на двадцать точно. Тут такая пробка образовалась, а таксист совсем не торопится, да, собственно, и некуда, все стоит.
– Хорошо, Алексей, позвоню руководителю, предупрежу.
Так, уже двое. Звоню в офис компании – тишина. Звоню руководителю на сотовый – оказывается, стоит в той же пробке, все намертво, не знает, когда доберется. Меня осеняет идея:
– Герман, а может, вы и с кандидатом пообщаетесь, пока стоите? Он где-то с вами рядом.
– А давайте, чего зря время терять.
– Ждите.
Звоню Алексею, вытаскиваю его из такси и отправляю на поиски серебристой «ауди» У027МВ. Нашлись быстро, правда, парень угодил в огромную лужу и сидел на собеседовании в мокром ботинке, переживая, что бульканье услышит Герман. Ладно, с этим разобрались. Позвоню-ка я третьему кандидату, Петрову, может, и он сражается с дождем и ветром. На том конце трубки меня успокоили, что пока все по плану. Дядька оказался с юмором, рассказал смешной анекдот про чайку, поднял настроение. Хоть бы он и логистом оказался хорошим.
Так, уже пол-одиннадцатого, а я даже не садилась за поиск этого несчастного вертолетчика. Зачем я вообще взяла эту вакансию? Ну вот как его искать? В голове на этот счет было пусто, и я отложила работу еще на полчаса в поисках вдохновения.
Позвонил Герман. Почему-то перешел на ты, видимо, сегодня я вызывала у него особенное доверие.
– Оль, парень неплох, есть над чем работать, но потенциал очень хороший. Надо посмотреть остальных, сравнить.
Остальных? Вовремя он, я тут же вспомнила про Наталью:
– Герман, а Натальи сегодня не будет, можем перенести на завтра? Время ваше.
– Можно, пусть приезжает к девяти утра. А что там Петров, сможет?
– Обещался, созванивались минут пятнадцать назад.
Ох, не люблю я координировать встречи, все так непредсказуемо.
Наконец-то тишина, и можно спокойно подумать над вакансией вертолетчика. Наивная. Снова звонок, муж:
– Я напомнить. Мне до пятницы надо ответ дать, не забыла?
– Помню, друг мой, помню. Сегодня все решу.
– Хорошо. И не задерживайся вечером, дети одни, я на объекте до шести часов. И вообще, у нас шампанское…
– И это помню, буду вовремя.
Только положила трубку – звонок по внутреннему телефону. Наш секретарь, юморная Ленка Смирная, пропела в трубку:
– Ооооль, Нахимова тебя очень хочет, второй раз звонит, видать, соскучилась. Я один раз тебя отмазала, но сейчас уже бери. Голос у нее недовольный какой-то.
– Интересно, с чего бы ей быть недовольной? Неужели администратор моя решила навернуть? Переключай, разберемся.
Зоя Ивановна, руководитель отдела продаж в крупной аптечной сети, разговаривала низким грудным голосом. Когда я увидела ее впервые, удивилась, как в таком маленьком тщедушном теле может жить голос, более подходящей оперной диве с крупными формами?
– Оля, есть минутка (почему я сегодня у всех просто Оля???)?
– Для вас – всегда, Зоя Ивановна. Как дела у вашего нового администратора?
– Да вот по этому поводу и звоню. Я Жанне планирую завтра испытательный срок закрыть. Все хорошо вроде, но в последнюю неделю какая-то беспокойная стала, что ли. Два раза отпрашивалась пораньше, звонки какие-то в течение дня непонятные, настроение на нуле.
– А вы у нее спрашивали, может, что случилось?
– Да нет, пока не спрашивала, решила вот вас подключить. А то гарантийный срок заканчивается на днях, может, она уйти решила, а я без человека останусь. И деньги уже потратила.
– Хорошо, Зоя Ивановна. Сегодня же возьму обратную связь, отчитаюсь.
Этого еще не хватало. Я эту Жанну стащила для Нахимовой с другой небольшой аптечной сети. Девушка была очень перспективная, но абсолютно недооцененная, судя по мизерной зарплате. Эта должность ей подходила как нельзя лучше – она рождена быть администратором. Первые два месяца звонила мне через день, благодарила, делилась успехами, а потом пропала. И я этот момент промухала, будучи в вечном цейтноте. Но и Зоя Ивановна хороша – ну спроси напрямую у сотрудника, что происходит? Нет же, мы строим догадки, звоним рекрутеру в кадровое агентство. Только бы не замена. Надо позвонить ей вечерком.
Звякнуло сообщение на внутреннем портале агентства, директор «настоятельно» приглашала на планерку. Давно я так не радовалась этим «встречам по интересам», честное слово. Можно смело отключить телефон на полчаса и на законных основаниях отложить в сторону вертолетчика.
Совещание проходило в директорском кабинете, стеклянные стены которого напоминали аквариум, так мы его и называли. Здесь тоже было окно во всю стену, но сотрудники сознательно поворачивались к нему спиной – иначе никакой работы. Даже дождь не мешал любоваться морем и разбегающимися в поисках укрытия лодками и катерами. Приняв бодрый отчет у отдела продаж (ой, свистуны), Майя Филипповна повернулась мощным телом к немногочисленным рекрутерам:
– Ну что, господа рекрутеры? Как в этом месяце жить будем? Чем порадуете?
Народ из отдела подбора начал вялый отчет. У кого какие вакансии, сколько планируют закрыть, какие деньги поступят в ближайшее время. Немного потявкались с отделом продаж: вакансий носят мало, клиентов новых нет, все вакансии в основном приходят по наработанным каналам. Продажники вяло отбрехивались, сетуя, что, может быть, им и давали бы больше вакансий, если бы «кое-кто» их нормально закрывал. Обычная история. Майя Филипповна, водрузив очки на нос (знак окончания разговора), поздравила всех с выполнением плана и отпустила восвояси. Работайте, девочки. И тут:
– Оля, останься, пожалуйста, у меня к тебе разговор.
Неужели догадалась? Я включила свою хваленую интуицию и попыталась понять, как она меня вычислила. Я ж как рыба!
– Ты мне ничего рассказать не хочешь?
Точно догадалась. Пока я мычала в попытке произнести что-то членораздельное, Майю Филипповну уже понесло:
– Звонил Хоменко из «Пеликана». Ты же им в прошлом месяце подбор делала?
– Делала. А что? Сбежал кандидат?
– Нет, работает, слава богу, все у нее хорошо. Хоменко ею очень доволен, хвалит.
– А что тогда?
– Скажи мне честно, друг мой ситцевый, ты кандидатов в глаза видела?
– Ну… Из четырех, что показала ему, только одну видела лично, но она ему не подошла. Остальных собеседовала по телефону. В чем дело-то?
– Недоволен он твоей работой, вот что.
– Как это?
Оказывается, новый кадровик сообщила в приватной беседе директору, что в глаза не видела того рекрутера, что ее сюда трудоустроил. Только слышала, да и то минут пятнадцать, не больше. «И за что им так много платят?» Директор мысль ухватил, в голове покрутил и обиделся, что за такие деньги рекрутер даже не удосужилась взглянуть на кандидата.
– Майя Филипповна, ну вы же знаете, что это не пятнадцать минут работы?
– Ну я-то знаю. И только поэтому потратила сегодня полчаса своего личного драгоценного времени, чтобы объяснить ему, что ты делала, чтобы закрыть ему эту вакансию. Будь добра, не делай так больше, иначе впредь будешь объясняться с недовольными сама. Поняла?
– Поняла.
– Иди работай, понятливая ты моя.
Видимо, мое лицо было весьма красноречиво, потому как наш офис-менеджер, сделав скорбную мину, поманила меня рукой и предложила кусочек «запрещенки» – яблочного пирога. Вкуснейший домашний шедевр рукастой Ленки существенно смягчил нагоняй, но все равно было обидно.
Я так старалась подстроиться под клиента и закрыть ему вакансию в максимально сжатые сроки, как он просил. Прежде чем подобрать четырех кадровиков под его требования, я прособеседовала около тридцати подходящих кандидатов, которых, в свою очередь, выбрала вообще из сотни резюме. Да какая разница, как я с ней общалась? Ну не видела я ее глаза, зато слушала целых пятнадцать минут и знаю почти все про нее, про ее семью, бывшую работу. А еще выяснила мотивацию и грамотно «продала» компанию клиента, выдернув ее с неплохой работы. Даже рекомендации проверила до седьмого колена. Да чтобы за несколько минут оценить кандидата по телефону, я специально этому училась пятнадцать лет, между прочим.
Четырнадцать пропущенных. Кто эти люди? Трижды звонила дочка, наверное, хотела отчитаться, что пришла из школы. Судя по всему, второклашек отпустили с уроков пораньше. Потом дважды звонил Вано – уверена, чтобы пожаловаться на сестрицу. Следом два сообщения от них. Лилькино сплошь с сердечками и ошибками, сын – сама аккуратность и воплощение грамотности. Ну, так и есть, скандалят по пустяковому поводу. Хорошо, что они уже дома, дождь стеной. Вот пропущенный звонок от старшего сына и следом небрежное: «Вечером домой не жди, заночую в общаге». Тут все понятно, но мелкие теперь без присмотра до самого вечера. А остальные восемь пропущенных от кого? Сплошь незнакомые номера. Ладно, позже разберемся. Дождь усилился, стало совсем темно, даже с панорамными окнами. Когда же я сяду за работу?
Снова Герман:
– Оля, а где второй кандидат? Сижу, жду, пью кофе в одиночестве.
– Секунду.
Лихорадочно ищу смешного дядьку Петрова с чайкой, куда пропал? Вот он, точно, звонил десять минут назад.
– Станислав, а вы где?
– Это вы где? Звоню, звоню… Я приехал, стучу, а никого нет.
– А куда вы приехали, Станислав? Сверим адрес?
Оказалось, не расслышал цифры, промахнулся этажом и офисом. Хорошо, не улицей. Не страшно, сейчас направим. Могу передохнуть. Где мой вертолетчик? Я к тебе иду, дальше откладывать уже нельзя.
Так, посмотрим, что я тут себе записывала. Молодой, до 45 лет, часы налета, перелеты по краю, оплата сдельная, площадка в пригороде. Где же мне его искать? Объявление дать? Сомнительно, что такие спецы бороздят просторы Хедхантера, но попробовать стоит. Гражданских вертолетных отрядов во Владивостоке ровно один, в нем раньше работал мой отец, но это было аж двадцать лет назад. Отца давно нет, связи утеряны. Из веселых вертолетчиков, что пили в нашем гараже каждую пятницу, я помнила только дядю Лешу, отца моей подруги. Он уже давно на пенсии, ведет какой-то кружок юного летчика. Позвоню-ка я своей Катерине.
– Кать, отец дома?
– Нет, в кружке своем, мастерит с пацанами что-то. Тебе он зачем?
– Да вакансия у меня ностальгическая. Вертолетчик нужен в приличную компанию, возить директора по краю. А я даже не представляю, где его брать.
– Вечно ты что-то эдакое ищешь. Нет, чтобы секретаря там или бухгалтера. Пиши номер, заодно скажи, чтобы обедать шел.
На заднем плане визжала от возмущения Катькина младшая дочка, шумела вода, и подруга, перекрикивая эту какофонию, диктовала мне дяди-Лешин номер.
– Дерзай, Соколова, с тебя шоколадка, если закроешь.
– Да хоть две. И куда только в тебя лезет, ведьма?
До дяди Леши я дозвонилась с первого раза. Услышала его «здравствуй, Пална» и удивилась, откуда у него мой номер? После «приседаний» и разговоров о здоровье, рассказала о проблеме. Дядя Леша был, как всегда, немногословен. Поскреб бороду (да-да, я услышала) и пообещал перезвонить через час. Мой звонок оказался по адресу, вскоре у меня было три контакта молодых, в понимании пенсионера, вертолетчиков, которым можно было позвонить. Уже легче, начало положено. Один предложения не рассматривал, второй закатил такие требования по зарплате, что мне даже стало на минуточку завидно, а вот третий был вполне себе ничего. Спрашиваю, резюме есть? Нет, а что это?
И то верно, какое может быть резюме у вертолетчика? Когда родился, где учился и сколько часов налету. Все. Записала, попросила прислать фото на электронку и отправила резюме клиенту буквально через двадцать минут. Да, я снова не встретилась с кандидатом. Но рекомендациям дяди Леши я доверяю как самой себе, звучит парень отлично, выглядит и того лучше, судя по фотографии. Зачем я его сюда потащу?
Чую, можно уже идти за шоколадкой моей Катерине. Даже если вакансия не закроется, кандидата я нашла благодаря ей.
Снова зазвонил телефон, это Герман.
– Веселого дядьку ты мне прислала. Анекдот рассказал смешной.
– Про чайку?
– Про чайку.
– Мне тоже его с утра рассказал. Как он вам?
– Неплох. Опыт хороший, но возраст смущает, пограничный. Будет ли шустрить, в таможню и порт бегать? Надо третью завтра посмотреть, потом подумаю.
– Ну хорошо, тогда завтра и созвонимся.
Что там еще на сегодня? Точно, администратор из аптечной сети. Узнать бы, что творится с девчонкой.
– Жанна? Здравствуйте, это Ольга, можем поговорить?
– Конечно, Ольга, я как раз свободна.
Разговаривали мы долго. Судя по потоку информации, работа ей очень нравилась, и Зоя Ивановна такая хорошая, помогает. А дома как? А вот дома плохо. Мама болеет, никак не получается устроить ее в нормальную больницу, для обследования. Бегает хорошая дочь с мамой по врачам то в одно место, то в другое. Спрашиваю, почему Зое Ивановне не сказала. Да, говорит, неудобно как-то, только пришла и уже проблемы. Вот дает народ! Поговорить не могут, тут делов на десять минут. Договорились, что завтра же подойдет к руководителю и попросит пару дней за свой счет, чтобы уладить вопрос с мамой. А заодно расскажет Зое Ивановне все как есть.
Пришло сообщение от заказчика на вертолетчика. С удовольствием посмотрит парня, можно завтра. Смело написала, что кандидата лично не видела, но рекомендателю доверяю – «не страшно», пишет. «Владивосток – город маленький, все про него узнаем». Фух, прокатило.
Ох ты, сколько писем нападало в почту. Есть несколько приличных резюме на логистов, надо бы посмотреть, вдруг еще придется кого-то искать для Германа, если с этими не получится. Погружаюсь в автобиографии незнакомых мне людей. Через десять минут выныриваю из очередного резюме и ловлю себя на мысли, что нормально поработать мне сегодня не удастся. Звонок телефона звучал очень недовольно и крайне нетерпеливо, по-моему, уже в третий раз. Так настойчиво звонила только моя мама. Ее решимость непременно мне дозвониться порой была невыносимой. Не отстанет…
– Да, мам (в голос вложила максимум торопливости, мол, занята)?
– Видела сейчас твою Лильку, болтается во дворе под дождем, правда, в сапогах и под зонтом. Но без кофты, хвост с петухами, поди, голодная. Сразу видно, сама собиралась на улицу. Ты ей хоть звонила? Или совсем забыла про ребенка?
– Она сама звонила, мам. Ну пусть лужи померяет, дома-то скучно весь день сидеть.
– Отдай ее в какой-нибудь кружок. В художку, например! И по улице болтаться не будет, и рисовать научится. А то как курица лапой.
– Мам, а возить кто будет? Там две остановки топать, а я во Владивостоке. Да и нет у нее особого таланта к этому, ты же знаешь. Ну если только наша бабушка захочет…
– Ну на бабушку не рассчитывай. Ты у меня сама ходила по кружкам и ничего, выучилась.
Распрощались сухо. Бабушкой, которая видела внуков исключительно набегами, я была недовольна. Впрочем, как и она своей безалаберной дочерью, которая занята лишь работой. Позвонила Лильке. Восьмилетка отчиталась по привычным пунктам: ей не холодно, ноги сухие, брат накормил бутербродом. На вопрос, хочет ли она ходить в художественную школу, дочь заявила, что петь ей нравится больше. Ну, вроде все неплохо, можно работать дальше.
К пяти вечера у меня уже болит рот от постоянного общения, а глаза – от пристального взгляда в монитор, хотя я не сделала и половины от запланированного. Мой обычный рабочий день мало когда проходит по-другому.
Пришла смс от мужа – писал, что купил мое любимое шампанское, И следом – сердечко. Вспоминаю, что обещала мужу. Собираюсь с духом, иду к директору.
– Майя Филипповна, вы на месте?
– Чего тебе?
– Майя Филипповна, я решила уволиться.
Я так долго готовилась к разговору, что выпалила фразу очень быстро и чересчур уверенно. Директор оторвалась от своего письма, взглядом оценила серьезность моих намерений и медленно потянулась к шкафу. Долго ковырялась на полке, потом достала начатую бутылку коньяка, пару бокалов для вина и конфеты «Рафаэлло», принесенные кем-то из благодарных клиентов. Молча разлила на донышки, пододвинула мне мой бокал и конфетку:
– Если ты из-за утреннего происшествия, то я все уладила.
– Нет, Хоменко тут ни при чем.
– Ну тогда пей. И рассказывай.
Я выпила, успев подумать, что вообще-то я за рулем, а такое количество сладкого добьет остатки моей фигуры. Через минуту потеплело в желудке, глаза защипало, и я разревелась.
Через час, уже сидя в любимом кресле, я вспоминала наш разговор и пыталась понять, приняла ли я решение? Наверное, нет, по крайней мере, не на текущий момент. Не зря же проницательная Майя Филипповна отправила меня подумать.
А причина смятения была проста. Недавно мужу предложили хорошую работу, с командировками и сложным графиком за очень приличные деньги. А это значит, что кто-то должен быть с детьми вместо него – возить их по кружкам, врачам, циркам, кормить, в конце концов. И это точно не наша бабушка, которая видит их мимоходом, хотя и живем в одном дворе. Мишка ждал моего решения, подгонял и, конечно, надеялся, что я дам ему возможность поработать в полную силу на благо семьи, а не на временных проектах. Он так давно этого хотел, а я все просила дать мне еще немного времени и взять пока детей на себя. Эгоистка. А с другой стороны, страшно представить себя вне этой суеты, соискателей, клиентов. Этим я живу целых пятнадцать лет. Нет, как вариант, можно сократить количество клиентов и работать полдня из дома, думаю, Майя на это бы пошла. Но надо знать работу рекрутера – либо ты в строю, пашешь как пони, и тебя знают, помнят и дают отличные заказы, либо ты дома, в забвении, и за тебя пашут другие.
С трудом я открыла тяжеленный верхний ящик, в котором хранила свои личные вещи. Моя старенькая фотография, на шее медаль с синей лентой, там я только-только пришла в профессию. Худая, всего пятьдесят два кг, одни глаза и волосы. Медаль давно утеряна, вес прибавился, а фото храню, уголок, правда, загнулся. Такой хрупкой я больше никогда не была. Да, были времена. Закинув фотографию обратно, потерла засохшее кофейное пятно на розовой кожаной юбке – так и не оттерла. Некогда было.
Неожиданно запел телефон, машинально посмотрела на часы – 19.00, кто бы это мог быть?
Это Наталья, логист. Слабый безжизненный голос, чувствовалось, что ей тяжело говорить.
– Да, Наталья. На завтра все в силе?
– Поэтому и звоню. Оля, я заболела. Душ из лужи не прошел даром. У меня тридцать восемь, и я в жутком состоянии. Как мне завтра идти на встречу? Давайте перенесем?
– Ой, не знаю, получится ли. Там два кандидата ждут решения, а вы минимум неделю будете приходить в себя. Есть риск, что ждать не станет, у него горит.
– Я все понимаю, я согласна.
Набираю Германа, в надежде, что ответит.
– Простите, что поздно. Наш третий кандидат, Наталья, не сможет завтра приехать, приболела после сегодняшних приключений.
– Все к лучшему. Я тут подумал, возьму Алексея. Он мне понравился больше. Простой парень, сработаемся.
– Ну и отлично. Тогда завтра его обрадую.
Отлично, одна вакансия закрыта, еще бы с вертолетчиком подфартило и считай, большая половина плана выполнена.
Глянула на часы еще раз. 19.30 – давно пора быть дома, а я только начала собираться. Судя по молчанию телефона, муж мой уже дома, дети под присмотром – иначе замучили бы звонками и сообщениями. Уходила из офиса последней, впрочем, как всегда. Проверила окна и компьютер, выключила свет. Спустилась с седьмого этажа по лестнице в полумраке, лифт к этому времени уже отключили. Вышла на улицу и вспомнила, что забыла зонт на столе в офисе. Пришлось вернуться, поднявшись пешком на седьмой этаж. Видимо, кое-кто домой сегодня совсем не торопился.
До стоянки уже бежала сломя голову, зонт выворачивало наизнанку, как желудок после знатной попойки. Можно было за ним не возвращаться, уже через минуту я была совершенно мокрая. Сразу вспомнила анекдот про чайку, что рассказывал сегодня логист Станислав, как раз про Владивостокскую погоду. Знаете морскую примету? Если чайка летит жопой вперед, значит, ветер очень сильный.
Машина стояла в центре пустой стоянки в воде. Лужа была такой глубины, что колеса наполовину скрылись. Удивительно, но я раньше не замечала, что стоянка у нас такой странной формы, в виде воронки. Дойти до машины, не заляпавшись, можно было только в болотных сапогах, а их-то у меня как раз и не было. Зато я перестала расстраиваться по поводу оставленных в машине модных резиновых ботинок. Они бы тут точно не пригодились. Ну что ж, других вариантов нет. Зажмурившись, смело шагнула в лужу. Восемь шагов, и новенькие белые кроссовки были испорчены безвозвратно. В машине переоделась, благо всегда вожу с собой сумку со спортивной формой. Тут же подумала про Алексея, что сидел на собеседовании в машине у Германа в мокрой обуви. Он теперь мой герой. Как можно было высидеть целый час, ощущая в ботинке холодную жижу, ума не приложу. Включила печку и нащупала утренний пакетик с сухофруктами. Когда же он закончится? По урчанию в животе поняла, что успела проголодаться. Из еды, что в меня сегодня попала – утренний кофе, Ленкин яблочный пирог, коньяк и рафаэлка. Так себе набор, совсем не для человека, что пытается следить за своей «шикарной» в некоторых местах фигурой. Пожевав сухой кураги, я запила ее остатками утреннего кофе. Уже 20.30, поеду-ка я домой. Обещание быть вовремя я вновь не сдержала, теперь «приятного» разговора не избежать. Но у меня был еще минимум час, перед тем как я увижу лицо мужа в тот момент, когда скажу, что заявление не написала. Пока не написала.