Ольга Александровна Помыткина
По секрету всему свету
– Понятно, – запели студенты.
– Хорошо. Зовут меня Губарев Виталий Владимирович… Я у вас буду вести баскетбол, как вы уже догадались… А сейчас сделаем перекличку…
Когда закончился фамильный опрос, Виталий Владимирович развернул всех направо и задал десять кругов бега. Утренняя пробежка, несомненно полезна: она будит и настраивает организм на тяжелый день. А обилие кислорода, поступающего в большом объеме в легкие, дает возможность голове хорошо думать и быть собранным. Не знаю, как подействовал утренний бег на остальных, мне же после пробежки захотелось спать, я была уставшей и разбитой.
Уже на пятом кругу послышалось тяжелое сопение и пыхтение, девчонки по очереди переходили на ходьбу. Я сдалась на седьмом круге. Шесть парней на восьмом. Контроля, однако, не было, Виталий Владимирович зашел в комнату с инвентарем и долго не выходил. Можно было срезать и раньше, но настойчивые и ответственные парни добивали до конца.
– В одну шеренгу становись! – дал команду учитель, видя, как шайка непутевых студентов разбрелась по залу.
И опять началась путаница с ростом. Нахмуренный преподаватель молча наблюдал за своими подопечными, а когда, наконец, все устроились, он сказал:
– Сегодня мы будем отрабатывать ведение мяча по залу и заброс в корзину… А сейчас мне нужно троих парней, чтобы получить инвентарь, а остальные стоят и ждут.
Добровольцы нашлись быстро. Они вынесли из «коморки» несколько сеток с крепкими мячами, и сложили их в кучу. И когда была дана команда «Разойдись», мальчишки и девчонки взяли по мячу.
– Внимание! Смотрим! Показываю один раз! – произнес учитель и продемонстрировал ведение мяча по залу и заброс в корзину. – Отрабатываем… Первый пошел…
– Второй пошел! – кто-то из парней просуфлировал. – Третий пошел…
Моя очередь подошла следом за Тоней, я провела мяч по залу и кинула в корзину, но, увы, не попала. «Мазила, вот так мазила», – обозвала я себя.
Наша группа «У – 922» состояла из 25 человек: 15 парней и 10 девчонок. Преобладание парней говорит о высоком потенциале группы, о ее высокой физической подготовке… Стоп, и вы поверили? Преобладание парней ни о чем таком не говорит.
В конце урока учитель громко крикнул: «В одну шеренгу становись!» У нас получилось довольно сносно. Сделав очень серьезное лицо, длинноногий преподаватель сообщил, что на следующих занятиях мы будем еще отрабатывать ведение мяча и заброс в корзину, а сейчас добровольцы должны собрать мячи в сетки и убрать в склад. Двое парней согласились помочь, а остальные были свободны.
Следующим занятием стала гимнастика. Нас встретил добродушный старичок в шерстяном костюме, стоя возле входа. Он был невысокий и крепкий на вид. В его распоряжении находились два, средних по величине, зала. В одном стояли гимнастические снаряды: бревно, козел, брусья, канат; в другом зале пол был полностью выстлан матами. По команде учителя, ребята довольно быстро выстроились в одну шеренгу.
– Здравствуйте ребята! – негромко поздоровался преподаватель. Все молчали. – Меня зовут Василий Геннадьевич, – продолжал он. – Я у вас буду вести урок гимнастики.
После небольшой пробежки, мы приступим к выполнению несложных упражнений: кувырок назад и вперед, стойка на голове, мостик и т. д.
– А сейчас все направо, шагом марш! Идем в мягкий зал… Бегом марш! – скомандовал учитель.
Мягкий пол, обтянутый каким-то брезентом желтого цвета, был приятен ногам. Только слышались легкие шлепки и сопение. После бега наша группа разбрелась по залу и, под негромкое звучание голоса Василия Геннадьевича, приступила к выполнению упражнений. Стало очень шумно и весело. Все задания оказались для меня выполнимы, кроме одного – стоять на руках. Это у меня не получалось, как я не старалась.
Выполняя упражнения, я разглядывала наших парней. На глаза мне попался невысокий и коренастый Артем. Черный волос колечками ложился на его руках и ногах, и это выглядело очень забавно.
«Мог бы вместо трусов надеть штаны» – подумала я.
А вот недалеко от меня смешной парень. У него плотное и высокое тело, а выражение лица глупое и потерянное. А там худой юноша с сухими ногами, но высокий. А этот, пожалуй, ничего, ну точно, очень хорош собой. Это был Глеб, как я позже узнала. Среднего роста, чуть выше меня. Крепкий торс выделялся сквозь белую футболку. Черный курчавый волос обрамлял смуглое лицо, а карие глаза блестели.
То, что в группе есть мальчик, который тебе нравится, это очень хорошо и одновременно напрягает: нужно постоянно держать себя в форме, не опростоволоситься, и обязательно понравиться ему.
Незаметно подошли к концу уроки, учитель выстроил нас в одну шеренгу и похвалил, редкий учитель делает это, но наш гимнаст не такой скупой. И в его голосе чувствовалось удовлетворение от сегодняшнего урока. А мы стояли уставшие и вспотевшие до кончиков волос.
После гимнастики все отправились в столовую за бесплатным обедом.
Каждую неделю нам выдавали талоны на питание.
В столовой пахло борщом, компотом, и было очень много народу. Упревшие повара в белых халатах суетились возле «раздачи». Напряжение росло, начались недовольства со стороны студентов. Не хватало подносов, ложки были жирные и т. д.
Я тоже не выдержала этой шумной суеты и потребовала: «Дайте мне тоже поднос!» И услышала в ответ: «Как дам тебе сейчас под нос – улетишь!»
Такого от повара я не ожидала. Я все понимаю: студенты достали, от суеты и шума пухнут мозги, но это в конце-концов их работа.
На грубость я смолчала.
– Вам трудно вынести подносы, – кто-то произнес из толпы.
– А у меня не двести рук, я тебе сейчас дам тряпку, и будешь их вытирать, – сказала пышнотелая повариха с красным лицом.
– Ага, щас, разбежалась, – ответила девица. – я вашу работу выполнять не собираюсь… Обнаглели… мы из-за вас на пары опоздаем…
– А это меня не…, – хотела продолжить повариха с красным лицом, по-видимому самая вредная, но вовремя остановилась.
Недовольство росло.
– Почему ложки грязные, вы их вообще не моете, – возникал парень, отходя от «раздачи».
– Достали уже, – вмешалась повариха похудее.
– А вы не ругайтесь, а делайте, как надо, – произнес мужской голос. – Вы ворчите, как бабы на базаре.
– Вставай на мое место, и посмотрим, – ответила толстуха.
– Не нравится работа, уходите, о вас сожалеть никто не будет… А место мне ваше не к чему.
– Тогда заткнись, – ответила женщина и приступила к раздачи еды.
Несмотря на перебранку, очередь постепенно рассеивалась.
Наевшись до отвала первого, второго, и запив все это компотом, я вышла на улицу. Мелкий дождик сеял на крыльцо общежития, где и находилась на первом этаже столовая. До следующих занятий оставалось несколько минут.
В кабинете труда пахло свежими опилками. На стене висели стенды с изображением последовательного изготовления табурета и еще чего-то. Народ собирался. За своим столом сидел трудовик в черном халате и в больших круглых очках. Увидев полный класс, он встал и произнес:
– Я вижу все собрались… Здравствуйте! – Все встали. – Зовут меня Анатолий Кузьмич, с вами мы потом познакомимся. Скажу сразу… Тут девушки, наверно удивлены, почему труды для парней, а не домоводство… Так?
– Да?! – кто-то из девиц возмутился.
– Это не моя прихоть… У вас действительно труды для мальчиков, а учителя по домоводству у нас нет. И директор дал распоряжение – занимать девчонок наравне с мальчишками… Некоторым девушкам даже больше нравятся труды… И некоторые превосходят в трудоспособности парней… Так, приступим, тема сегодняшнего урока: «Деревообрабатывающая промышленность».
Несмотря на то, что урок не соответствовал требованию девчонок, все внимательно слушали. А от себя добавлю: «Я кое-что знаю о дереве – оно хорошо горит. Нет, не это я хотела сказать… У меня отец столяр, и я знаю, что оконные рамы лучше изготовлять из кедра, сосны, осины, а доски для пола лучше подойдут сосновые, осиновые, кедр не годится, он слишком мягкий. Жар в печи дадут дрова из березы и сосны».
– На сегодняшний день многие заводы по переработке древесины просто-напросто закрываются, – продолжал учитель. – Материал отправляют за границу… А нам поставляют мебель втридорога из опилок с клеем… И мы покупаем. Что будет дальше, нам неизвестно. Но, если не начать осваивать новые технологии, в конечном итоге наступит кризис, – продолжал Анатолий Кузьмич. Он говорил долго, основательно. Было очень интересно. Стояла тишина, все слушали, раскрыв рты. А когда прозвенел звонок, все еще долго сидели и разглядывали стенды.
Прошло больше месяца, а я так и не приступила к занятиям по тяжелой атлетики. И меня вызвал на «ковер» директор. Но ковра в кабинете, как говорили девчонки, не оказалось, на полу лежал яркий линолеум. А за спиной у директора стояли стеллажи с кубками и наградами. На стене висели грамоты и благодарственные письма в рамках. Переживая предстоящую встречу, я нахмурилась.
«Надо сделать очень умное лицо», – подумала я.
– Здравствуйте! Вызывали? – поникшим голосом процедила я.
Но ожидания не оправдались, меня встретило добродушное лицо мужчины. Может быть, у него просто было хорошее настроение.
– А ты у меня кто?
– …. Ольга.
– А ….! Твоя специализация – тяжелая атлетика?
– Да.
– Почему не ходим на занятия?
– Не знаю, – неуверенно ответила я.
– А кто должен знать… Может ты решила сменить специализацию? Допустим, заняться баскетболом, футболом, спортивной ходьбой, лыжами или карате.
– Нет, я оставлю тяжелую атлетику, – произнесла я, а сама подумала: «Бегать я не люблю, с лыжами одна морока, они у меня постоянно ломаются, футбол для пацанов, по баскетболу злой учитель, а спортивная ходьба вообще не похожа на спорт, остается тяжелая атлетика».
– Замечательно, сегодня поедешь на стадион «Химиков». Там тебя встретит Дмитрий Николаевич Субаев – тренер. Он тебя давно ждет… Работает он до семи вечера… Поедешь в часиков пять, успеешь, – сказал директор.
– Ладно.
– Вперед, и с песней.
Я вышла из кабинета взволнованная, но удовлетворенная собой. Наконец-то вопрос о специализации, мучивший меня целый месяц, решился. Но только этот первый шаг нужно было сделать еще раньше. По всей вероятности, мешали недостатки моего характера: нерешительность и скромность. А с тяжелой атлетикой вообще все сложно – это редкий вид спорта и не женский. И я его задумывалась сменить, но теперь все решено – только тяжелая атлетика и точка.
Долго я топталась возле стадиона «Химиков», где висела вывеска с рисунком и надписью: «СДЮШОР по тяжелой атлетике». И только тогда, когда открылась дверь и вышли две стройные девицы, с толстым слоем тонального крема на лице, я вошла внутрь. В небольшом помещении стояли осиротело спортивные тренажеры, а кругом сияли зеркала. Одна дверь из четырех была приоткрыта. Я заглянула и увидела мужчину в джинсах, клетчатой рубашке. Он что-то писал.
– Здравствуйте! – громко выпалила я.
Он вздрогнул, и его большие глаза уставились на меня.
– Вы что-то хотели? – спросил он спокойно.
– Да. Я пришла тренироваться. Я из колледжа. … Ольга, – растерялась я.
– А! Да, да, знаю, – довольно произнес он и встал.
Его рост был чуть выше среднего, а с виду обычного крепкого телосложения. Орлиный нос и большие глаза делали его особенно интересным. На вид ему было 60 лет. И слегка поредевшие волосы были черного цвета.
– Переодевайся, вот раздевалка женская, – показал он рукой на дверь.
В маленькой комнатушке, возле одной стены, стояли стулья в ряд и висела вешалка, возле другой – шифоньер. Переодевшись, я вышла в зал. Дмитрий Николаевич стоял возле окна.
– Подходи сюда, – показал он жестом руки. – Ты же у нас новичок?! И это очень хорошо! Вот здесь у нас грифы, – показал он на стойку с железными трубками, больше похожими на крепкие гардины. – А это диски или блины… Возьмем пока самый маленький гриф без дисков… Так… Будешь выполнять такое упражнение, – тренер встал с грифом перед зеркалами и стал показывать да при этом говорить: – Приседаешь, берешь гриф с пола и подносишь его к середине бедра… Затем возвращаешь в исходное положение, и так делаешь три подхода по семь раз. Поняла?
– Да.
– Выполняй.
Ничего сложного в этом не было. Тренер смотрел на меня очень внимательно, а потом пошел в свою комнату.
Но вскоре, опять вернулся.
– Хорошо, – похвалил он. – Следующее упражнение такое: с пола доносишь гриф до паха, одновременно встаешь на цыпочки и плечи подымаешь вверх, словно удивлена, – тренер продемонстрировал технику и сказал: – Приступай… Три подхода по десять раз… На следующей тренировке, а это в четверг, вначале сделаешь разминку: пресс живота покачаешь, спинку и т. д.
– Хорошо, – согласилась с легкостью я, делая то, что мне сказали.
– Дальше движемся, – продолжил он, когда я стала стоять без дела. – Кладешь гриф на грудь и поднимаешь вверх, как бы выталкивая, одновременно расставляешь ноги: левая вперед, правая назад… Такое упражнение называется «Толчок», а рывок будем отрабатывать позже… Смотри… Вот полностью это упражнение… Только штангу надо подымать с пола, и «Толчок», – показал он. – Но ты будешь это делать с груди… Выполняй.
– Ладно.
Когда я закончила и это упражнение, то приступила к приседанию с грифом на плечах.
Сегодня тренировка оказалась для меня легкой, но завтра, наверняка, будут побаливать мышцы. Так всегда бывает, когда работаешь с отягощением или двигаешься больше обычного.
Когда я справилась и с этим заданием, то позвала Дмитрия Николаевича. Он стоял возле окна и смотрел на улицу. Панорама была обычной: площадка перед стадионом и высотные дома.
– Если ты закончила, то можешь собираться домой. На сегодня достаточно, – произнес он, подходя ко мне. – И я буду собираться домой.
Я зашла в раздевалку и переобулась, а на футболку напялила ветровку. Ассортимент одежды у меня ограничен: только спортивная форма, юбки и платья я не носила вообще.
– Скажите, – обратилась я к тренеру. – У вас тренируется много девушек?
– Да, я ведь женский тренер, – улыбнулся он. – Мы ездим по стране, куда приглашают на соревнования… Через год поедем в Москву… Потом и ты к нам присоединишься…
– Наверно, – обнадеживающе сказала я.
– Ты сомневаешься? Ничего все будет отлично, главное не пропускать тренировки. И нужно ставить перед собой цель и идти к ней, хоть медленными шагами.
– Я постараюсь, до свидания!
– До свидания! Следующее занятие в четверг, не забывай.
– Хорошо.
Уже который день погода радовала нас своими солнечными днями и безветрием.
Путь до остановки лежал мимо «ЦУМа» – центрального Универмага. Возле входной двери магазина сидела нищенка с младенцем на руках. Она выглядела уставшей и несчастной. А смуглая кожа и блестящий платок на голове делали ее похожей на цыганку или азиатку. Ну, пусть она даже и цыганка, но ребенка очень жалко. Нашарив в спортивном костюме мелочь, я отсчитала себе на автобус, а остальное бросила в тарелку попрошайке. Вместо того, чтобы сделать благодарное лицо, женщина скривилась в недовольстве и стала осыпать меня набором непонятных слов. Они звучали очень грубо, словно ругательства.
– Надо же, ругается, – сказал мужской голос за моей спиной. – Видно, хотела больше получить.
– Эти нищие совсем обнаглели, куда только власть смотрит, – произнесла грубо какая-то женщина.
– Да это же цыгане, житья от них нет, – заговорила другая тетка.
Я пошла вместе со всеми в магазин, а нищенка смотрела мне вслед и лепетала на своем языке.
«Лучше бы я эту мелочь оставила на булку хлеба», – подумала я и быстро пробежалась по первому этажу Универмага.
Возле остановки мне пришлось столкнуться с цыганками, интересующимися, как доехать до вокзала. Но этот трюк мне был знаком. Откликнувшись на их просьбу, гражданин или гражданка могли остаться без денег и драгоценностей. Обладающая экстрасенсорным талантом цыганка, вынуждала прохожего отдавать добровольно все ценное. А, если это не помогало, то пускались вход ловкие пальчики. Я, в таких случаях, делаю серьезное лицо и прохожу мимо. Так я и сделала.
На пятом этаже общежития кипела вечерняя жизнь: по коридору летал запах жареной рыбы и картошки, две студентки с тазами, полными стираного белья, возвращались из мойки, где-то слышалось радио, смех, ругань, но в нашей комнате стояла тишина. Наталья и Тоня тихо доедали мои булочки, привезенные на днях из дома, запивая их горячим чаем.
– Ты откуда такая хмурая? – спросила, чмокая, Тоня.
– Оттуда, – огрызнулась я, глядя ей в рот.
– Видно, день был тяжелый?! Ты извини, но мы все съели… А ты ничего не купила? – проговорила Наталья.
– Нет. Чай есть?
– Больше нет… И мы плитку соседям отдали, а чайник сгорел, – произнесла спокойно Тоня.
– Нормально, лучше не придумаешь.
– Но Артем пообещал нам за плитку рыбы дать, – выдавила Тоня.
«Ага, держи карман шире, рыбой он вас угостит, – подумала я. – Продинамит вас, как всегда».
Но вслух этого не произнесла, в целях экономии их нервов.
– А там помидорки остались, – вспомнила Наталья. – Поешь с хлебом… А может, потом, картошки пожаришь, когда плитку вернут.
– Ольга вчера жарила, сегодня твоя очередь, – встала на мою защиту Тоня.
– Мне некогда, меня Саша пригласил на прогулку, – отмазалась Наташка.
– Как? А как же я? – возмутилась Тоня.
– А зачем ты нам нужна.
– Я мешать не буду.
– Пожарь лучше картошки, а то я приду голодная.
– Ага, щас, деловая колбаса, – посмотрела на меня Тоня, ища защиты.
– Да уж, – согласилась я. – А как же рыба из соседней комнаты за сковородку.
– Разбирайтесь сами, только кусочек оставьте рыбки, – взмолилась Наташка.
– Даже и не подумаем, – ответила Тоня вслед Наталье.
Я взяла из шкафа раскисшую помидору, разрезала на четыре дольки ножом и посыпала солью. Скажу вам честно: дома я бы такое есть не стала, помидора вот-вот покроется плесенью. А здесь, в общаге, все съедается за милую душу. Но не успела я дожевать «вкусняшку», как в комнату постучали три раза.
– Войдите, – произнесла я, догадываясь, что это Женька.
Стучать так могла только она, и я не ошиблась, на пороге появилась Евгения.
– Ольга, ты нам нужна, – замялась она, увидев Тоню с улыбкой. – Мы тут с Катюхой… Выйдешь?
– Зачем это она вам нужна? – съехидничала Тоня.
– Выйдешь? – повторила Евгения, смущаясь.
– Хорошо, – ответила я, вставая из-за стола.
В коридоре кроме них никого не было.
– Ольга, мы вот зачем пришли, – произнесла уже более уверенно Женька, глядя на свою очень высокую и худую подругу. – Мы хотим тебе предложить, – неожиданно она остановилась и заулыбалась.
А мне подумалось что-то неладное.
– Ну, говори, а то Ольга уйдет, – не выдержала Катюха.
Скажу сразу: Женька любила «тянуть кота за хвост». С виду выглядела уверенной и сильной, а как только дело доходило до споров или ответов за свои слова, она «прятала голову в песок», то есть затыкалась, и слово из нее не вытянешь. Да и разговаривать с людьми она не умела, разволнуется и несет всякую ерунду.
– Ольга, только скажи сразу, что не откажешься? – протянула Женька.
– Посмотрим, я же не знаю, что ты там придумала, – уже начинала нервничать я.
– Я придумала, еще чего не хватало… Это придумала не я.
– Ну, говори уже, – не выдержала подруга.
– На карате ходить будешь со мной? – выпалила Евгения.
– На карате? И ты это хотела спросить?
– Да.
– А сразу нельзя было?
– Я спросила.
– Не знаю… Наверно, нет.
– Так я и знала, что придется уговаривать… У тебя же специализации нет…
– Уже есть – тяжелая атлетика.
– Ну сходи со мной разок для смелости, мне одной не в прикол.
– Когда?
– Завтра, к шести часам.
– Хорошо, сходим.
– Ура! – воскликнула Женька. – А то эта матрешка, – кивнула она на Катю, – не хочет ходить, а ты у нас девка боевая, как я.
– Ладно. Я пошла. До завтра.
– Покеда! – воскликнула Женька.
Мы вышли на остановку в пять часов вечера. Навстречу нам попались мои одногруппницы, они заискивающе поглядели на нас и заулыбались. Видимо, подозревая на некорректную связь между нами. Но, мы были лишь хорошими знакомыми, хотя редко пересекались. Мелкий дождик мочил волосы и лицо. Под ногами шелестела листва. Автобус подошел сразу, но ехать пришлось минут двадцать, а потом брести до школы пятнадцать минут, где проходили занятия по карате.
Обычная школа, в вечернее время оказалась пуста, только в спортзале разгуливали без дела около трех десятков парней. Из девчонок мы оказались одни. Такая перспектива мне сразу пришлась не по вкусу, но Женька обрадовалась. Смазливые и кокетливые девчонки ее раздражали, а среди мальчишек она чувствовала себя «своим парнем». Мы зашли в спортзал и сразу оказались в центре внимания юношей. Они молча созерцали увиденное. Вскоре, в дверях появился высокий и крепкий мужчина лет сорока пяти. На нем был красный спортивный костюм. Черный короткий волос блестел от света ламп.
– У нас появились девушки?! – улыбаясь, удивился он. – Неужели пришли на карате?
– А вы девчонок не принимаете? – спросила в замешательстве я.
– Принимаем мы всех, но девчонок только на два-три дня.
– Не поняла? – еще сильнее удивилась я, хотя на большее себя я не настраивала, но такое отношение к слабой половине человечества меня обидело.
– Просто вас надолго не хватит.
И парни засмеялись.
– А это мы посмотрим, – тихо произнесла Женька, но тренер ее услышал.
– Поживем – увидим, – ответил он. – Если продержитесь неделю, запишу ваши фамилии… В одну шеренгу становись! – скомандовал он.
Посреди зала образовалась длинная линия из студентов, не принимая во внимания рост и вес, а мы оказались где-то в середине.
– Напра-во! Шагом марш! Бегом марш! 15 кругов по залу выполнять!
– Пятнадцать кругов, – прошептала я Женьке. – Я сегодня сдохну.
– Не сдохнешь, – отозвалась она.
«Боже мой! На гимнастике бегали, на футболе бегали, на волейболе бегали», – думала я, не отставая от парней.
И через семь кругов у меня закололо в правом боку. Кое-как выдержав десять, я перешла на шаг, а выносливая Евгения шпарила за парнями, как заведенная.
После бега все перешли на спортивную ходьбу. Потом были даны команды: передвигаться «гуськом», прыжком на двух ногах, на одной ноге, прыжком на корточках и т. д.
Мои ноги стянуло словно жгутом, и так захотелось все бросить и уйти, но я старалась не отставать от сильной половины.
– На месте стой! Раз, два! – скомандовал тренер, когда линия студентов оказалась посреди зала. – Сейчас поработаем руками… Все упражнения, которые я буду вам показывать, нужно делать с напряжением… Нужно почувствовать силу в руках… Повторяем за мной. – И он стал водить руками, то круги, то взмахи, а мы повторяли за ним.
Потом разбрелись по парам, я встала с Женькой. Работа ногами Евгению, почему-то смешила, а мне доставляла дискомфорт, когда ее нога касалась моих, скрещенных на груди и на паху рук. Упражнения отрабатывали по несколько раз. Затем перешли к приемам защиты.
Не помню, сколько все это продолжалось, но знаю лишь одно – я устала, как собака.
В конце занятий было опять построение, и учитель с ухмылкой произнес:
– Ну как вам, девчонки, наши занятия? Будете еще ходить?
– Будем! – весело ответила Женька.
– А что соседка молчит? – спросил с улыбкой учитель.
– Будем, – произнесла я, держа в себе другой ответ.
«Приемы я бы поучила, а вот все остальное мне хватает на наших занятиях», – подумала я, но вслух не произнесла.
– Молодцы ребята! Можете все быть свободны! Следующее занятие через два дня, не опаздывайте!
Уставшая, как после сражения, я шла вместе с Евгенией на остановку.
Переполненный народом автобус, дребезжа, остановился перед нами. Никто не вышел. А мы втиснулись в плотную толпу на задней площадке. Живая опора держала нас со всех сторон, не давая упасть. Зажатое, словно в тиски, мое тело замерло. И тут мне в шею стал кто-то громко сопеть, и что-то грубое и ловкое полезло мне в штаны сзади. Я резко двинулась вперед, толкнув стоящую впереди женщину, она заорала:
– Ты мне ногу отдавила-а-а-а!
– Извините.
– Сволочь! Кабель! – послышалось недалеко от меня. – Извращенец! – кричала женщина.
– Что случилось? – громко спросила кондуктор, проникая в толпу.
– Кабелина! Нашел подходящее место, чтобы лапать! – не унималась женщина.
– Да что случилось? – интересовалась кондуктор.
– А вы у этого кобеля спросите… он ко мне под юбку залез, – уже тише произнесла оскорбленная женщина.
– Гражданин! – обратилась кондуктор, и кто-то добавил: «Извращенец», – попрошу вас покинуть транспорт на первой же остановке.
И тут автобус резко остановился, толпа вынесла негодяя на улицу, как только открылись двери. Стало сразу спокойней и свободней.
Не мудрено, что излюбленным местом для маньяков является общественный транспорт. Зажатая со всех сторон дама или девица может стать объектом плотского удовлетворения. Конечно, кто-то смолчит как я, а кто-то поднимет панику. Но, наказать извращенца вряд ли удастся, ведь никакого изнасилования не было, ну полапал он, удовлетворился, и что с того.
Мы вышли на своей остановке, недалеко от колледжа. Ветер гнал мокрую листву по тротуару. В лужах отражались высотные дома. Плакса – осень моросила дождем на прохожих.
– Обалдеть, у нас маньяки по автобусам разъезжают, – громко произнесла Женька.
– Точно, – согласилась я, не сказав ни слова о себе, чтобы не стать объектом для насмешек.
Но больше всего я боялась публичного оскорбления.
– Ты, Ольга, скажи мне сейчас откровенно, будешь ходить на карате? – выпалила Женька.
– У меня начались занятия по тяжелой атлетике.
– Ты не врешь?
– С чего это вдруг, я тебе должна врать, – расстроилась я.
– А может тебя пацаны смутили? – с насмешкой спросила она.
– Нет, конечно, с чего это вдруг.
– Тебе виднее, может кто-то понравился? – протянула весело Женька.
– Не успела разглядеть, – серьезно ответила я, недовольная этим вопросом. – Если бы я просто так стояла и глазела, то разглядела, а так…
– Ой, ой! – услышала я в ответ.
За болтовней мы быстро поднялись на свой этаж. По коридору гонял на трехколесном велике пятилетний мальчонка. Он шустро крутил педали.
– Василек, привет! – протянула Евгения. – Как дела?
– Нома-но, – ответил он.
– Че папка с мамкой делают? Хотя, я уже поняла… Если тебя отправили гулять, то наверно целуются, – любопытствовала соседка.
– Иди, козел, отсюда! – донеслось из-за чей-то двери.
– Сама вали, крыса! – был ответ.
– Ого, это кажется, из 510? – обрадовалась Женька, любившая наблюдать за разборками.
– Ты че, козел, не понял! – прозвучал опять очень грубо женский голос.
Дверь резко открылась прямо перед нами, и парень невысокого роста вывалился из нее, толкнув Женьку.
– Ты сдурел, да? – надулась она.
– Ха, ха, ха! – послышался тот же самый женский голос.
– Здрасьте! – поздоровался парень с нами и направился в соседнюю комнату к парням.
– Че за дела? – спросила Женька ту девицу, что орала на парня, заходя вместе с ней в ее комнату, а я пошла дальше.
Зато, в нашей комнате была полная идиллия: Наталья, Тоня и трое парней сидели за столом и пировали. Увидев меня, один из парней, худой и жилистый Петя, запел:
– О, о, вот и она!
– Что за банкет? – спросила я, не любившая таких сборищ.
– Наташкины родичи приперли харчи, – ответил Петя.
– Понятно, – недовольно произнесла я и села на свою кровать.
– К нам присоединяйся, – сказала Наташка.
– Попозже, я устала.
– А у нас винцо есть, – с усмешкой произнесла Тоня.
– Тоже родители привезли?
– Неа, Славик принес. Выпьешь?
– Не пью.
– А мы тебя научим, – заговорил Славик, мускулистый и самый привлекательный.
– Не хочется.
– А где ты, кстати, была? – спросила Тоня.
– На карате с Женькой ездили, – ответила я.
– О, ты у нас теперь каратистка, боюсь, боюсь! – съехидничал Петя, а третий парень молча посматривал на меня.
– Не выпьешь с нами, мы в тебя зальем силком, – сказал Славик.
– Она тебе пару приемов выделит, мало не покажется, – добавил Петя.
– За вас, девчонки! – тостировал Славик.
– Ура! – закричала Тоня.
Я легла на кровать и закрыла глаза. От таких шумных компаний меня «выворачивало наизнанку», для меня предпочтительней – остаться наедине и почитать книжку или окунуться в свои мысли.
– Вот они где! – послышался голос возле двери. – Ну, где же им еще быть… Ты вино купил? – обратился вошедший парень к Славику.
– Конечно, – ответил тот.
– Мы там поляну накрыли, вас ждем…
– Девчонки, теперь к нам!
– Идем, идем, – обрадовалась Тоня.
Когда все вышли в коридор, я облегченно вздохнула. Уединение и покой – вот самое лучшее лекарство для тех, кто вымотался за день и желает отдохнуть. Хотя, спать на голодный желудок – совершенно не в моем стиле. Я встала и подошла к столу. Но, похоже, самое лучшее ушло на другой банкет, остались лишь – селедка и баночка огурцов. Ну, ничего, и этого достаточно, а еще есть чай горячий. Перекусив наспех, я опять легла на кровать. Вот теперь можно дожить до завтра.
Утром, сквозь сладкий сон, я услышала чей-то протяжный стон. Когда открыла глаза, то увидела растрепанную шевелюру Тони, свисающую над полом. Позывные к рвоте привели ее в такое неудобное положение, а на полу уже была готовая лужа.
– Ой, ой, помогите! – стонала она.
– Так, так, а кто вчера веселился?! – возмутилась я.
– Олечка, подай мне воды, – только и успела выдавить она, как с нее опять полило.
– Сейчас дам тебе воды.
– И мне тоже, – послышался голос Наташки с другой стороны.
– И ты болеешь? И что мне с вами делать? – возмутилась я, подавая Тоне воду.
– Сколько времени? – простонала Наталья.
– Ой, а время то уже восемь доходит, пора на занятия, – заторопилась я и стала натягивать спортивный костюм.
– А может ты, Олечка, не пойдешь в колледж, а останешься с нами, пожалуйста! – застонала опять Тоня.
– Ну уж – нет, у нас сегодня зачет по психологии… И вам, кстати, долги надо сегодня сдавать, – наставительно проговорила я.
– Ой, боже мой, опять эта психология! – заплакала Тоня.
– Видно, хорошо вы вчера повеселились… Ну, ладно, пока, – произнесла я, взглянув на лужу возле Тони.
– Ну, Олечка! – взмолилась Тоня, а Наталья лежала молча.
– Пока, пока, надеюсь, вы тут сами справитесь, – сказала я и вышла в коридор.
Заспанные студенты выдвигались на занятия.
– Ольга, стой! – послышалось сзади.
Я обернулась и увидела Женьку с Катюхой.
– Привет! Как там ваши матрёшки поживают с утра? – спросила она про Тоню с Натальей.
– Умирают, – улыбнулась я.
– Я над ними вчера умирала со смеху, такое чудили…
– Да уж повеселились, – подтвердила я.
– О, Славик! – обрадовалась Женька, увидев опухшее лицо парня, высунувшееся из-за двери.
– Который час? – спросил Славик хриплым голосом.
– Восемь доходит, – ответила я.
– Ой, ё…! Проспал, – выразился он. – А Наталья с Тоней где?
– Они рыгают и рыдают, – ответила я.
– Понятно.
В колледже мы с девчонками расстались, они пошли в свою группу, а я в свою. И первым уроком у нас была психология. Следом за мной вошла в кабинет маленькая и худенькая женщина, с вытянутым лицом. Ее длинные и светлые волосы были аккуратно собраны в пучок на макушке.