Ольга Александровна Кокорина
Лада
Несколько не менее увлекательных историй спустя повеяло прохладой, и Федя обхватил себя ручонками, вдруг о чём-то задумавшись. Он присел на слегка влажную траву и закусил губу, изредка бросая робкие взгляды на собеседницу, удивлённо на него взиравшую. Надо же, какие перемены в настроении!
В повисшей тишине стала чётко различима дятлова трель.
– А… где ты живёшь? – почти прошептал мальчик, наконец спрашивая то, что так беспокоило его последние мгновения. – Просто… я не помню, ну… мама не говорила никогда про тебя, а она у меня всех знает! Даже Саныча с конца деревни (этот дедушка ни с кем не дружит, но моя мама как-то поздравляла его с Новым Годом: представляешь, он даже подарил нам какой-то сундучок!)… Кхм, ну, то есть… Да и я тебя никогда не видел…
Вновь фыркнувший ёжик вызвал у незнакомки почему-то осуждающий взгляд. Она спешно заправила выбившуюся прядку длинных русых волос за ухо и, почему-то не глядя на своего маленького собеседника, вздыхая, произнесла:
– Я… я живу здесь, – голос её звучал подобно ручейку. – В лесу.
– В лесу-у?.. То есть как это? – нахмурившись, забормотал Федя. – Мама говорит, что в нашем лесу жить нельзя, что здесь много опасностей и что…
– Твоя мама отчасти права: здесь действительно никто не живёт, кроме меня, потому что… это очень сложно. Не всякий человек сможет уживаться с лисицами, например, но я… Я могу. И я вроде как за них ответственна, понимаешь? Как бы тебе получше объяснить…