Олеся Григорьева
Ипполит Калинкин и Английский клуб
– Это вы про графа Васильева? – спросил Ипполит.
– Про него! Так себе человечишка. Что говорить, не пьет, не курит, на карты больше рубля не ставит. А как обедает? Только тарелки пачкает.
Тут Баранов загоготал, так что щеки затряслись.
– Если у человека плохой аппетит, то значит, что у него совесть нечиста. Так вот у графа Васильева – плохой аппетит.
– Не заметили ли вы чего-нибудь странного в тот вечер? – спросил Калинкин.
– Все было как обычно. Я перед тем, как играть серьезно, прежде сажусь в детской, размяться, так сказать. Компания у нас привычная: Баранов, Салтыков, да Сушкин. И лакей при нас всегда один и тот же – Иона. Хороший малый. Мы обычно играем партейку-другую и расходимся. Я иду в инфернальную, там уже большие ставки. Сушкин частенько со мной ходил, только сам никогда не ставил. Но зато, бывало, давал в долг тем, кто проигрался. Всегда под проценты. Я думаю, он только для того в клуб и ходил.
– А Васильев и Салтыков играли в инфернальной?
– Что? Никогда. Васильев – скряга. А Салтыков – маменькин сыночек, ему мама не велит, он не играет.
– Правда, что Сушкин вам деньги под проценты дал? – спросил Ипполит.
– Ложь! – прогремел Баранов. – Не было такого. Я знаю, кто это сказал! Васильев! Он сам от Сушкина очень сильно пострадал в свое время. Так-то вот!
– Граф Васильев? – удивился Калинкин.
– Да. Он, знаете ли, жениться собирался. Давно это было. Невеста – красавица и род княжеский, да только обедневший. Отец ее много задолжал Сушкину, тот поприжал старика. Прошлось князю дочь выдать замуж за богача, а Васильеву отказали. Он так и не женился, все по княжне тосковал.
– А Салтыков?
– Что Салтыков? – переспросил Баранов.
– У него была причина убить Сушкина?
– Уж я вам прежде сказал, что Сушкин давал деньги под проценты. Многие у него в долгу были. Говорят, и Салтыков. Не утерпел, наверное, не исполнил мамкин приказ. Но это все слухи.
– Что за табакерка была у Сушкина? Видели вы ее?
– Видел, серебряная, ничего особенного. Таких табакерок миллион.
Тут Баранов шлепнул себе по лбу.
– Было! Было дело с этой табакеркой. Где-то с месяц назад Сушкин ее потерял. Рыскал по всему клубу, искал. Всех на уши поднял. А потом нашел ее в кармане плаща и очень удивлялся этому.
Пока Ипполит расспрашивал помещиков в роскошных комнатах Английского клуба, Осип тем временем играл с кучерами в ажидации в карты. Это была тесная и темная комнатенка, где кучера ожидали своих господ. Ждать приходилось долго, поэтому они обычно доставали засаленную колоду карт и с удовольствием хлестали ими по столу. Играли ни в какой-нибудь там преферанс, а в дурачка. За картами много разговаривали, обсуждали своих хозяев, делились сплетнями и новостями.
Осип, который представился кучером нового члена клуба, проиграл двадцать копеек. Остальным это очень даже понравилось, так что его скоро приняли за своего и, не стесняясь, сплетничали.
