Олег Викторович Астапов
Хранительница Огня
– Какой же ты тёплый, Маврик, греешь меня, да, греешь? Ты же сам замёрз, камин, наверное, уже погас?
Она разулась и прошла в зал к камину, а кот с волнением побежал вслед за хозяйкой, он понял, что Она идёт к угольку, и разволновался ещё сильнее, увидев, что уголька уже нет, и от камина веет холодом и пустотой.
Девушка зажгла торшер, и комната ожила, она словно возникла из ниоткуда, словно сам торшер её только что и нарисовал. Ночь стремительно спряталась куда-то за шторы, за кресла, за книжный шкаф, и тёплый свет разлился вокруг, проснулись и заиграли красками буквы на корешках книг в книжном шкафу, на паркете тени очертили контуры какой-то неизвестной страны и все предметы вернулись на свои места. Все статуэтки, позолоченные часы на каминной полке, два кресла и низенький журнальный столик с букетом цветов в хрустальной вазе – всё было как всегда, и домашний уют, долгожданный, и такой родной, обнял девушку, снимая с Её плеч усталость.
Но кот этого не заметил, он приник к каминному стеклу, принюхиваясь и всматриваясь в потухший очаг, он искал уголёк, или хоть какие-то его следы. Но там, где раньше лежал уголёк, всё уже было покрыто белыми хлопьями пепла, а ведь он так надеялся на чудо – что уголёк дождётся хозяйки. И кот разволновался…
– Волнуешься, Маврик? – спросила девушка, – не переживай ты так, сейчас я снова всё разожгу, хороший мой.
Справа и слева от камина были устроены поленицы дров, девушка отобрала несколько подходящих поленец и отложила их в сторону, а затем выдвинула из-за книжного шкафа целую коробку тонких и острых лучинок и завивающихся, словно древние папирусы, древесных стружек.
Но кот не мог смотреть на все эти приготовления спокойно, он не находил себе места и, словно маятник, ходил из угла в угол, его хвост поднялся трубой а голос был полон волнений и тревог. Он то подбегал посмотреть на приготовления девушки, то нетерпеливо убегал в дальний угол комнаты, затем снова возвращался, полный сил и уверенности, но, глядя на пустой и холодный камин, разворачивался, и, стыдясь своих сомнений, снова спешил скрыться подальше.
Волнения кота рассмешили девушку.
– Маврик, что это у тебя за ритуальные танцы, – смеясь, спросила Она, – огонь вызываешь?
Когда девушка открыла стеклянную дверцу камина, всё в комнате замерло. Казалось, что остановились часы, замерли тени на полу, перестала подмигивать лампочка в торшере, застыл и кот, не в силах отвести глаз от камина. И тогда произошло чудо…
Девушка набрала полную грудь воздуха и осторожно подула куда-то в камин сдувая хлопья пепла. Затем она второй раз глубоко вдохнула и снова подула в какую-то одну Ей видимую точку, и вдруг прямо на глазах, среди холодных пепельных полей показалось алое сердце – это был уголёк… Затем Она взяла свиток древесной стружки и поднесла его к угольку, когда Она подула в третий раз, то стружка задымилась, и по её темнеющему краю пробежал робкий огонёк. Девушка осторожно положила стружку рядом с угольком, и добавила ещё несколько кудрявых стружечных свитков.
Кот стоял без движения, он словно окаменел, он весь превратился во взгляд, он боялся спугнуть это таинство появления огня. Когда девушка сложила над стружкой шалашиком лучинки, огонёк уже окреп, и очень быстро охватил весь шалашик. Дальше в дело пошли расколотые поленья, а ещё через несколько минут огонь, весело потрескивая, заплясал с каждым мгновением набирая свою волшебную силу, и долгожданное тепло начало возвращаться в дом.
Девушка закрыла каминное стекло и с минуту посидела на коленях рядом, наблюдая, как крепнет и расцветает огонь. Затем Она распустила свои собранные в пучок золотые волосы, и огненно-солнечная река сверкающим водопадом хлынула в комнату, а в воздухе появился какой-то тонкий, нежный, лёгкий и по-весеннему цветочный аромат. Казалось, что всё это нарисовано – кот и девушка, сидящие рядом и зачарованно наблюдающие, как в камине восходит яркое солнце.
