Олег Викторович Астапов
Хранительница Огня
Люди… Тёплые существа, загадочные и могущественные, словно в них самих жил огонь, сильные, живущие по каким-то своим, таинственным законам, приходящие и уходящие, и покровительствующие котам.
Сумерки надвигались прямо на глазах, и вместе с ними приходили темнота, сырость и холод, и коту стало зябко и неуютно в остывающей тёмной комнате. Ему не хотелось есть или пить – он умел голодать и стойко переносить жажду, ему захотелось тепла. Но уголёк угасал, а угасал он потому, что уже давно должна была появиться Она, а Её всё нет и нет…
Она… Она была человеком. Высшим существом, удивительным существом, и он узнал Её ещё до знакомства с огнём. Он помнил их первую встречу: что-то высокое, стройное, светлое склонилось над коробкой, где он родился, повеяло тонкими весенними ароматами, и голос, похожий на музыку, сказал: «Какой славный малыш, совсем крохотный…» А затем он впервые в жизни ощутил прикосновение человеческих рук, ощутил их тепло, ласку и заботу, и осознал всю свою беспомощность перед ними. Сердце его стучало от волнения, голос только прорезался, ему было страшно, но прикосновения и движения этого большого тёплого существа были такие плавные и нежные, ласковые и спокойные, что он очень быстро успокоился и уснул прямо на руках. А когда он проснулся, то уже обнаружил себя вот в этой самой комнате с камином, только тогда в нём ярко и жарко пылал огонь, и весь мир был полон новых, восхитительных и удивительных запахов и звуков.
А сейчас Её всё ещё нет, и это непорядок, ведь уголёк может погаснуть, и тогда вся жизнь в этом небольшом, но уютном домике может остыть и остановиться. Кот обошёл всю комнату, обнюхал оба кресла, столик и торшер, прошёлся мимо книжного шкафа, и, остановившись у входной двери, прислушался. За дверью было тихо, деревья стояли не шелохнувшись, даже капли перестали перешёптываться с ветром, словно весь мир озаботился судьбой уголька, и, затаив дыхание, наблюдал, чем же всё закончится.
И как ни старался кот, но ничего не услышал, что могло бы вселить хоть отдалённую надежду на скорое появление человека. Не урчал где-то за рекой двигатель автобуса, не лаяли собаки, провожая одиноких прохожих домой, не проворачивался, скрипя, ключ в калитке ворот, абсолютно ничего, никаких звуков, только снова треснул в камине уголёк, и кот молнией вернулся к камину.
Уголёк раскололся пополам, и теперь уже весь жар, хранившийся у него внутри, выходил наружу. Угольку срочно нужна была помощь, нужно было что-то придумать, и кот, не сдержавшись, позвал на помощь. Он делал это только в крайних случаях – подавал голос и звал на помощь. Сначала неуверенно, словно боясь своего голоса и прислушиваясь к себе со стороны, а затем всё громче и громче, поворачиваясь в разные стороны, кот принялся звать на помощь. Это не было привычное, протяжное «мяу», его тревожный голос трещал и рассыпался по комнате, кот хотел привлечь к себе внимание и переминался с лапы на лапу, а хвост нервно подрагивал и ходил из стороны в сторону.
Позвав какое-то время, он замолчал, прислушался и принюхался, но всё было тщетно – его никто не слышал, и никто не приходил к нему на помощь. А уголёк подёрнулся пеплом, словно укрылся пушистым одеялом, и совсем растерял свой алый свет – он теперь уже обессилено белел небольшим светлым пятнышком среди окружившей его темноты.
Кот запрыгнул в кресло, затем на его спинку, а с неё перескочил на каминную полку. Он осторожно прошёлся мимо фотографии девушки в белой балетной пачке, статуэток балерин и каминных часов с позолоченными узорами и улёгся прямо на полку. Полка была ещё слегка тёплой, это было последнее тёплое место в доме, и кот решил не сходить с него, он решил собрать и сохранить всё тепло в себе.
