Олег Татаренко
Шабашка вахтовым методом
Гражданин от смущения покраснел, стал всем объяснять, что ничего такого он не говорил, что разве можно верить котам, но пощёчину от жены все-таки получил. И получил заслуженно, ведь где это видано, чтобы коты, особенно чёрные врали?
Кот оскорбился и наконец исчез, оставив после себя аптекарский запах, вероятно валерьянки.
Тишину нарушило многозначительное покашливание, затем раздался щелчок пальцами, и театр мигом наполнился звоном бокалов.
От отдела культуры нашлось лицо, которое сразу же записало себя директором театра, пообещало, что продукция театра ни коим образом не попадёт на прилавки местных магазинов, и что тогда, в бане, это лицо говорило, как бы косноязычно, и говоря о лапше на ушах совсем другое имело ввиду.
Театр начался не с вешалки, а с байки про чёрного кота. Пресса об этом нелепом событии не писала, фотографии чёрного кота на фоне театра объявили фейком или случайным совпадением. Не смотря на старания властей, сплетни быстро разлетелись по городу, обрастая фантастическими подробностями. На электронных полях интернета резко подскочило количество запросов по тэгам «Булгаков» и «Мастер и Маргарита, смотреть бесплатно и в хорошем качестве». Бар в театре называли не иначе как «Чёрный Кот», частенько захаживали, но напивались до чёртиков, но не чёрных котов.
Глава 2
Между тем в городском драматическом театре жизнь шла своим чередом. Режиссёры менялись как перчатки. Кому-то не нравилась низкая ставка, кого-то бесила бездарность местных актёров. В конце концов, должность режиссёра взвалил на свои плечи директор театра, Пафнутий Митрофанович. С одной стороны сидеть на двух стульях было приятно, два оклада грели душу. С другой стороны столько трудной и непонятной работы! Естественно переложить большую часть работы на молодого, но возможно одарённого писателя – Мишку. Так как по табелю режиссёр в театре полагался один, то Мишку взяли помощником осветителя сцены. И сценарий есть кому писать, да и под рукой всегда. Конечно если провал какой, есть на кого свалить. Лавры успеха на правах старшего товарища присваивал Пафнутий Митрофанович.
Шла очередная репетиция, репа, как называли её служители театра, от актёра до старшего помощника главного заместителя сантехника.
– Мишка! Спустись на сцену! Ну что ты тут нашкрябал? Почему так много текста? Это монолог какой-то! Надо убрать половину!
– Никак нельзя, – негодовал Мишка, – это же писал сам Шекспир!
– Да хоть Пушкин Михаил Юрьевич! И на хрена нам тут шпаги в реквизите? Пусть стреляются на пистолетах!
– Тогда не было пистолетов.
– А мне плевать! Тогда не было, зато сейчас есть. Где я тебе шпаги найду? А «Макарова» я тебе хоть сейчас! Начальник полиции – большой ценитель нашего театра.
– Тогда надо было современный детектив ставить или «Улицы разбитых фонарей» на театральные подмостки переводить!
– Поумничай мне ещё! Да на твоё место знаешь, сколько человек стоит в очереди?
– Ваша дочка и Ваш зять. Только дочка в слове «ещё» четыре ошибки делает после института, а зять высоты боится.
– Мелюзга! Да ты им в подмётки не годишься! – Пафнутий Митрофанович разошёлся, остановить его не смог бы даже встречный скорый поезд.
– Вот пусть дочка Вам сценарий и пишет, а зять лампочки меняет!
