Олег Татаренко
Последний Хватабыч
Сначала Хватабыч чувствовал азарт, потом стал ходить в метро как на работу, даже выходных себе не давал, а вдруг он схватит что-то необычное или ценное, вот тогда он точно вмиг разбогатеет.
Но кроме прозвища, Хватабыч более ничем обогатиться не успел. Как говориться, сколько железнодорожному полотну не виться, а всё одно, впереди конечная станция. Не единожды вырывался Кузьма из рук преследователей, да только не в этот раз. Только выскочил из вагона с очередной добычей, глядь, а уже в цепких руках спокойно казалось бы спавшего до этого крепкого мужика.
– Погодь, Кузьма Хватабыч! Погодь! –крепко державший его за шиворот мужик достал из кармана красное удостоверение, – добро пожаловать в Управление внутренних дел на Московском метрополитене.
– Да не я это, дяденька, обознались Вы, – заныл было Кузьма, но тут же попытался вырваться.
– Шалишь, брат! Ежели не ты, так зачем же пытаешься удрать? Вот, пойдём со мной, мил человек, там и разберёмся, что ты за птица, да какого полёта.
Идти Хватабычу очень не хотелось, но выбора не было.
За окном вагона метро всё так же мелькали огоньки туннеля, мелькали огоньки воспоминаний.
Разбираться пришлось следователю Еремееву Петру Аркадьевичу. Заявлений о краже было много, вагон, так сказать, и маленькая тележка. Пострадавшие от дел Кузьмы Хватабыча разъехались по всей необъятной стране, но Пётр Аркадьевич службу свою знал и любил. Рассмотрел все жалобы, нашёл всех пострадавших. Однако ж лишних дел на Хватабыча вешать не стал. Был строг, но справедлив. Быстро разобрался, что Хватабыч тянул вещи только на Сокольнической ветке и только на промежутке между «Черкизовской» станцией и станцией «Сокольники». За что Кузьма следователя и уважал. Однако ж сам у следователя уважением не пользовался.
– Ну кто бы мог подумать, Кузьма, что Хватабычем станешь именно ты? Ладно б беспризорник какой, там не доглядели, тут не воспитали, так нет! Вон, твой отец, метро строит, в бригаде лучший. Почёт ему и уважение, а ты? Ты же его труд и честь ногами топчешь, руками своими поганишь!
Стыдно было Кузьме. Да и сказать в оправданье нечего. Не те друзья, не те интересы. Первый раз пошёл за компанию посмотреть, а потом само как-то вышло. Глупо вышло, ведь была своя голова на плечах, а самое главное – точно знал, чем это всё закончится. Совесть проснулась, да, видимо, поздно.
Дни в следственном изоляторе тогда тянулись нескончаемо долго, как сейчас нескончаемо тянулись за окном кабельканалы на стенах Московского метро.
А дальше был суд. Присяжные заседатели не нашли в деле Хватабыча никаких смягчающих обстоятельств.
А дальше стук судейского молотка отправил Хватабыча на трудовой отдых на южный берег северного моря.
