Олег Стаматин
Аська
Там, где царствовали пыль, плесень, кладбище насекомых и позабытые игрушки, зияла и искривляла пространство вечная беспросветность, в которой отражалось все безумство мира, вся его смерть и боль, вся отчужденность и одиночество и даже пугающей глубины космос уместился в этой пустоте. Среди всего этого ужаса, двумя недвижимыми огнями затихших железнодорожных полустанков горели огромные желтые глаза.
Я сперва испугалась и хотела выбраться наружу, но светящиеся во тьме прожектора с отсутствовавшими зрачками странно притягивали своей необитаемостью и бессмыслием. Может быть, это пустота, тлевшая внутри меня несколько последних дней, тянулась к ним навстречу, а может что-то знакомое, но давно забытое, было в этом пустом чужом взгляде, что не давало мне в панике отпрянуть и сбежать из комнаты. Я не знала ответа на этот вопрос, но только пока я, застывшая в нелепой позе, размышляла, таинственные светлячки продолжали напряженно разглядывать меня, выжидая чего-то неизбежного.
«Аська!» – вырвалась из горла смутная догадка.
Существо не отреагировало, а два желтых круга, не мигая, продолжали тягучи сверлить невидимую точку в центре моего лба.
Я повторяла имя питомца раз за разом и когда заветные слова все же прорвали сомкнувшуюся завесу тишины, то от услышанного глаза неизвестного существа вдруг испуганно расширились, а затем и вовсе наполнились темным бесчеловечным ужасом. Притом ужас этот был столь сильным и непостижимым, что пронесся сквозь тяжелый воздух, проник внутрь меня и заставил очнуться от очарованного сна. Придя в себя на некоторое время, я с удивлением обнаружила, что ноги сводит пронзительная судорога, а дышать становится все тяжелее и тяжелее. Это был страх перед неизвестностью, который тугой тюремной цепью сковывал все тело.
Но даже сквозь сводящий с ума страх я не переставала верить, что в полутора метрах от меня находится любимая кошка.
«Ася!» – жалобно позвала я снова.
В этот раз неведомое существо восприняло голос иначе и немного успокоилось, заодно ослабив хватку взгляда. Этого хватило, чтобы безмолвное сердце болезненно ухнуло и снова заработало, лихорадочно разгоняя кровь по венам, а в легкие жадно ворвался холодный пыльный воздух. Разум постепенно возвращался в норму, поэтому я, не отводя взгляда от притаившегося во тьме животного, стала медленно пятиться назад.
Спасение из страшного сна было близко, но тут я заметила, что выражение таинственных глаз, вдруг переменилось.
Они уже не были столь холодными и неумолимыми, как ранее, а лишь безмолвно дрожали и плавали в темноте из стороны в сторону, как плавает лодка при малой волне или как маячат далекие костры в вечерней степи. Не было в этих светилах души и прежнего ужаса, а наоборот было что-то знакомое и теплое. Предо мною находилось изуродованное смертью и искаженное пустотой существо, но в нем я узнавала свою любимую кошку. В тот день она вернулась в мир живых и больше я не желала расставаться с ней никогда.
Вечером выяснилось, что могилка Аси была вскрыта, а труп пропал. Когда меня не было рядом, отец сказал, что кошку из земли достали, а затем сожрали голодные дворовые псы, но я, кажется, догадывалась в чем была реальная причина исчезновения тела.
Остаток дня и кусочек ночи я прождала своего питомца, но он так и не пришел. Когда же усталость слепила веки, то мне стал чудиться какой-то жуткий, бредовый сон:
