Олег Шовкуненко
Битва во мгле. Книга первая. Во имя долга и чести
В дежурке оказалось двое незнакомцев: лейтенант парашютно-десантных войск и пехотный капитан. В углу, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки, дрых штабной водитель.
«На арест не похоже, – подумал Кристиан, – персонал явно не тот».
Несколько секунд все трое молча смотрели друг на друга. Первым тишину нарушил пехотинец:
– Меня зовут капитан Грегуар Лафорт. С сегодняшнего дня я командую вашей ротой, господин Жерес. Вот приказ.
Глава 7
Капитан Лафорт был старым честным служакой. Никого не подсиживал, ни перед кем не заискивал, трепетно уважал законы и готов был умереть во имя Франции. Помимо этих замечательных человеческих качеств, Грегуар был грамотным офицером, хотя боевого опыта не имел и звезд с небес не хватал. Одним словом, карьера Лафорта продвигалась со скрипом, и к своим сорока двум годам он успел достичь лишь капитанского чина. Жизнь пехотного командира и в дальнейшем предвещала плавное размеренное течение, когда вдруг, как гром среди ясного неба, поступил приказ о переводе. Лафорт в течение получаса удивленно перечитывал предписание принять командование второй ротой Корсиканского парашютно-десантного полка. В документе был четко указан день вступления в должность. Сравнив его с календарем, капитан поцеловал жену, двух дочерей и ближайшим авиарейсом отправился на Корсику.
«Головорезы», как и их командир, были хорошо известным элитным подразделением. Каждый капрал в нем имел больше боевых наград, чем иной штабной генерал. Именно поэтому, по мнению тыловика Лафорта, его перевод мог быть либо ошибкой, либо шуткой, либо чьей-то политической игрой. Как человеку порядочному, Грегуару не нравился ни один из этих вариантов. Но приказ есть приказ…
Передавая Жересу пакет, Лафорт не испытывал особого воодушевления, а скорее наоборот. Он чувствовал себя могильщиком, закапывающим в землю карьеру бывшего майора. Ждать вежливости и учтивости не приходилось, и Грегуар мысленно готовился к неприятностям. Однако он был крайне удивлен, когда эксмайор, быстро пробежав глазами приказ, широко улыбнулся, протянул руку и без тени злости произнес:
– Я очень рад нашему знакомству. Хорошо, что вы успели к началу маневров, у вас будет возможность своими глазами оценить подготовку личного состава. – Жерес подхватил Лафорта под руку и буквально поволок его к выходу. – Скорее пойдемте, господин капитан, а то мы совсем выбились из графика. Командование устроит вам разнос.
Ошарашенный Лафорт попытался притормозить Кристиана:
– Минуточку, мсье Жерес, я приехал не один. – Он указал на худощавого подтянутого лейтенанта, который безуспешно пытался вклиниться в разговор. – Это лейтенант Серж Риньон. Он так же, как и я, назначен в роту «Головорезов». Риньон примет второй взвод вместо этого офицера с русской фамилией… Строгова, кажется.
«Еще одна тыловая крыса. Не молод, а ни наград, ни чина. Взгляд пронизывающий и колючий. Держится раскованно, хотя сам себе на уме. Где они только его откопали?» – На секунду глаза Жереса блеснули холодным зловещим огнем, но через мгновение бывший командир второй роты был сама любезность:
– Вам несказанно повезло, господин лейтенант. Строгов серьезно заболел, и его взвод отправляется на маневры без командира. Вы можете принять командование прямо сейчас.
Гордый вид лейтенанта сразу испарился. Перспектива сходу оказаться во главе солдат, чей боевой опыт несравненно превышал его собственный, могла испортить настроение и не такому, как он. Пользуясь замешательством своих новых знакомых, Жерес постарался поскорей покинуть КПП и как танк ринулся к двери:
– Вперед, господа, нас ждут великие дела!
Лафорту и Риньону ничего не оставалось, как последовать за ним. Остановившись только возле автоколонны, Жерес обратился к своим спутникам:
– Господин капитан, подождите меня здесь, а я поручу нашего друга заботам его коллеги. Как вы думаете, господину Риньону будут полезны советы опытного офицера нашей роты?
– Почему нет? Пускай поделится опытом. Всегда лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих, – овладев собой, сумничал Лафорт.
Кристиан взял под козырек и в сопровождении лейтенанта направился ко второй машине. Поравнявшись с кабиной, он махнул сидевшему там офицеру. Крепко сложенный, среднего роста, русоволосый лейтенант с типично славянскими чертами лица соскочил на землю и замер перед командиром.
– Лейтенант Шульц, это наш новый офицер лейтенант Риньон. Он прибыл, чтобы заменить Строгова на посту командира взвода.
Первые мгновения Шульц непонимающе смотрел на Риньона и моргал. Затем его лицо прояснилось. В конце концов, со взглядом кобры, гипнотизирующей кролика, он произнес:
– Наконец-то мы избавимся от русского засилья в роте. По секрету скажу, этот Строгов такая сволочь!
При этих словах Жерес поперхнулся и громко закашлялся.
– Ничего страшного, – ухмыляясь и вытирая ненароком навернувшиеся слезы, выдавил из себя он. – Шульц, пока мы доберемся до места, возьмите на себя заботу о лейтенанте, я же займусь вашим новым командиром, капитаном Лафортом.
– Первый раз в жизни еду в «Ягуаре». – Лафорт развалился на кожаном сиденье. – Мсье Грабовский, а вы давно пишете об армии? Что-то раньше я не встречал ваших статей.
– Нет, это мое совсем свежее увлечение, но, боюсь, что моих статей вы не встретите, потому что я тележурналист.
Автомобиль здорово тряхнуло. Спортивный «Ягуар XKR-S» не лучший вид транспорта для езды по проселочной дороге, время от времени переходящую в, так называемую, пересеченную местность. Это почувствовали все, особенно Лафорт, больно ударившийся головой о низкий потолок.
– Такое впечатление, что ваш полковой полигон не очень-то посещаемое местечко. – Капитан с подозрением огляделся по сторонам. – По крайней мере, дорога к нему выглядит довольно заброшенной.
Жерес сделал вид, что пропустил это замечание мимо ушей.
Возникающие из темноты скалы, причудливые кроны одиноких деревьев и заросли кустарника, через которые автомобили буквально пробивали себе путь, делали поездку похожей на мистическое сафари. А предрассветные сумерки, прорезаемые светом мечущихся фар, добавляли ощущение беспокойства и угрозы.
«До условленного места осталось совсем немного, – Кристиан перебрал в уме все возможные варианты развития событий. – У капитана Лафорта имеется несколько путей. Первый – остаться в машине с видом мирно дремлющего младенца. Это мы с Марком легко организуем. Второй – со стороны наблюдать за нашим стартом, а затем стать еще одним доказательством в руках Грабовского-старшего. И наконец, третий – пополнить нашу команду. Люди нам понадобятся. – Жерес оценивающе покосился на Лафорта. – В любом случае мне нужно его подготовить, и лучше это сделать прямо сейчас».
– Грегуар, – майор нарочно избежал официального тона, – вам не кажется странным все то, что с вами происходит?
– Вы говорите о моем назначении или об этой ночной прогулке?
– О том и о другом.
Капитан помрачнел и всей грудью повернулся к Кристиану:
– Ну, раз начали, тогда договаривайте.
– Наши маневры не являются учебной операцией. Мы едем не на полигон, и у нас полные грузовики боевых патронов. – Загробным тоном Жерес постарался нагнать на капитана страху. – Обо всем остальном вы узнаете через четверть часа.
Лафорт, в отличие от окружавших его людей, никогда не принимал участия в секретных операциях. О всякого рода военных хитростях и уловках он мог судить только по приключенческим фильмам да книгам. Расчет Жереса оказался верным. Капитан не знал, как правильно поступить в данной ситуации. Поколебавшись, он сдался:
– Хорошо, вам виднее.
Впереди по ходу продвижения колоны замаячили старые развалины. Через минуту все автомобили въехали во двор полуразрушенной фермы.
– Вот мы, кажется, и на месте. – Майор с интересом осмотрел руины. – Марк, отправляйся к своим разведчикам и заодно передай всем остальным командирам, что через десять минут общее построение вон на том пустыре, – Кристиан ткнул пальцем в сторону небольшой поляны у самых ворот фермы. – Теперь, что касается вас, Лафорт. Я попрошу найти лейтенанта Риньона и вместе с ним занять место в общем строю.
Капитан хотел возразить, но Жерес опередил его:
– Потерпите еще немного, перед строем я намерен сделать заявление, которое послужит ответом на все ваши вопросы.
Оставшись в автомобиле вместе с Грабовским-старшим, командир «Головорезов» достал коммуникатор. Перед глазами ошарашенного миллионера он привел прибор в рабочее состояние и послал вызов. Ответ пришел незамедлительно. На этот раз голос Торна звучал вовсе не из коммуникатора. Следуя заданной Жересом настройке, он проецировался в мозг всех разумных существ, находящихся в радиусе полутора-двух метров от связного устройства.
– С приездом, господин майор, мы наблюдаем всю вашу группу на экранах слежения.
– Я тоже рад вас слышать, профессор. В плане никаких изменений?
– Абсолютно никаких. Забираем всех добровольцев, остальным свидетелям стираем память и сразу же стартуем.
При этих словах Александр Грабовский нервно заерзал на эргономичном кожаном сиденье, но Жерес предостерегающе помотал головой, заставляя его хранить молчание.
– Прекрасно, где ваш корабль?
– Прямо перед вами. Мы буквально подпираем деревянное продовольственное хранилище, именуемое в простонародье «амбар».
– Понятно… – Кристиан глянул в сторону покосившейся развалюхи. – Торн, дальше мы будем действовать по следующему плану: я расскажу солдатам о нашей экспедиции, после чего вы дезактивируете свои маскирующие системы. Вид космического корабля послужит наглядным подтверждением моих слов. Сигналом к выключению станет вызов коммуникатора.
Несколько мгновений прибор молчал, а затем донесся недовольный голос профессора:
– Я понимаю ваше желание произвести впечатление, но, отключая экраны, мы рискуем быть обнаруженными, а на данной стадии контактов с Землей это крайне нежелательно.
Жерес не имел времени для ставших уже традиционными споров с Торном, поэтому единственным выходом он счел наглую, беспардонную ложь:
– Не волнуйтесь, фельдмаршал, мы с вами находимся на закрытой территории правительственного полигона. Штатским лицам сюда проход закрыт, а что касается военных… Я навел справки, сегодня полигон пуст. Кроме того, перед отъездом мы вывели из строя всю радарную сеть в этом регионе.
«Пусть попробуют проверить», – мелькнуло в голове у Жереса.
Правдивые истории всегда безотказно действуют на инопланетный разум, и этот раз не стал исключением:
– Вы меня убедили, но защита будет отключена всего на несколько минут.
– Этого вполне достаточно. Ждите сигнала. – Майор прервал связь.
– Разрешите узнать, что имел в виду ваш приятель, когда говорил о стирании памяти? – Грабовский с подозрением покосился на Жереса.
– Боитесь забыть код сейфа? – съязвил Кристиан. – Не волнуйтесь, вот вам лекарство от амнезии, – добавил он, протягивая журналисту обычный изолирующий противогаз.
Жерес медленно шел вдоль строя. Перед майором стояли его братья по оружию, объединенные судьбой добровольцев и славным именем «легионер». В самую тяжелую минуту, в самом глухом уголке планеты, каждый из них осознавал, что это его работа. Сетовать, браниться и стенать нет смысла. Ты сам выбрал этот путь, поэтому борись или умри. В этот момент майор поблагодарил судьбу за счастье командовать добровольцами. Нет ничего крепче воли и решимости людей, добровольно рискующих жизнью. Через несколько минут корсиканцы снова сделают свой выбор, и те, кто последуют за Кристианом, станут его стальной гвардией, которую можно только уничтожить, но не победить.
– Господа «Головорезы», я чертовски рад всех вас видеть! – Это была истинная правда. За время своей вынужденной отлучки Жерес действительно соскучился по этим рожам отъявленных упрямцев. – Вы, наверное, уже слышали о той маленькой неприятности, которая со мной произошла? Да, так и есть, я собираюсь покинуть должность вашего командира.
По шеренгам бравых десантников прокатился легкий рокот. Похоже, судьба майора уже неоднократно обсуждалась в солдатской казарме. Нынешнее заявление лишь расставило все точки над «и».
– Не очень-то радуйтесь. Напоследок я рискну предложить вам одно небольшое дельце. Только выжившие в нем смогут, наконец, отдохнуть от моей надоедливой персоны.
Две сотни человек выполнили команду «смирно», которую никто не отдавал. Звенящая тишина свидетельствовала об особом напряжении момента. Понимая это, Кристиан нащупал в кармане инопланетный мобильник и с силой вдавил палец в его центр.
Мгновения ожидания казались вечностью. Майор изо всех сил пялился в утреннее марево позади развалин. Секунды сменяли одна другую. Жересу стало казаться, что его попросту надули. Но вдруг весь мир к северо-востоку от фермы превратился в экран гигантского испорченного телевизора. От самой земли до облаков побежали световые полосы, а через миг утренний пейзаж лопнул, как мыльный пузырь.
Кристиан готовился к встрече с внеземным детищем, но картина, открывшаяся его взору, превзошла самые смелые ожидания. В лучах восходящего солнца, над плоскогорьем распростерла свои щупальца черная исполинская медуза. Человеческий мозг отказывался осознавать ее размеры. Ближайшая из шести опор, удерживающих корабль, действительно начиналась прямо за утлым сельским хранилищем. Зато дальняя вонзалась в поверхность земли далеко за соседними холмами. Опоры крутыми готическими арками переходили одна в другую, неся на себе необъятный купол звездолета.
Жерес ошеломленно и вместе с тем восхищенно смотрел на мистического колосса. Его не покидало ощущение, что перед ним живой организм. Чудилось, что черный металл светится изнутри. Вся его поверхность оказалась пронизанной белесыми артериями, по которым, словно сгустки крови, проносились смутные тени. Но самым невероятным было обилие диковинной механической жизни, копошащейся на шкуре межзвездного странника. Полчища самого фантастического вида роботов ежесекундно сновали вдоль огромных конструкций корабля. Каскады огней зажигались, гасли или мерно пульсировали, превращая звездолет в макет ночного мегаполиса с его причудливыми проспектами, площадями и туннелями. То тут, то там оживали жуткого вида механизмы, назначение которых не взялся бы угадать ни один фантаст.
Все это феерическое зрелище пугало, но одновременно притягивало и завораживало. Жерес с трудом заставил себя оторвать взгляд от корабля и сконцентрироваться на командовании. Оглядевшись по сторонам, он почувствовал, что в настоящий момент руководство личным составом потребует значительных усилий. От образцово-показательного строя не осталось и следа. Ошарашенные и подавленные люди рассыпались по поляне. Многие, повинуясь профессиональному инстинкту, держали пальцы на спусковых крючках. Жерес понял, что должен немедленно взять ситуацию под контроль, а то у какой-нибудь горячей головы того и гляди могло возникнуть мимолетное желание проверить на прочность шкуру вероятного противника.
– Кто дал приказ разойтись! – голос Кристиана прогремел, как рев боевой трубы. – В строй, черт бы вас всех побрал! Командирам навести порядок в подразделениях!
«Родной» тон майора, подкрепленный командами опомнившихся офицеров, возымели незамедлительное действие. Шеренги быстро восстановились, хотя равнение теперь соблюдалось только лишь в сторону космического пришельца.
– Господа корсиканцы, – Жерес рявкнул так громко, как только смог, – мы прибыли сюда не для того, чтобы глазеть на это чудо техники, а ради спасения нашего мира.
Новость была сногсшибательной! Она тут же затмила собой зрелище инопланетного звездолета. Две сотни человек, как по команде, уставились на командира. Кристиан добился своего, он накрепко завладел мыслями каждого солдата. Теперь главное было не оплошать! Собираясь с духом, майор пробежал глазами по лицам людей. Они были суровы и крайне сосредоточены. Каждый понимал, что все это неспроста. Жерес не стал их разочаровывать:
– У нас появилась серьезная проблема. Над планетой Земля нависла угроза истребления. Мы обречены. Но есть один крохотный шанс. Он там, среди звезд, – майор указал на небо. – Именно поэтому я лечу на этом космическом корабле. Рядом со мной двести свободных мест, но они только для добровольцев, для людей долга и чести!
Глава 8
Строгов с интересом разглядывал оборудование командного поста «Трокстера». Все что он видел, с земной точки зрения, больше годилось для камеры пыток, чем для управления звездолетом. Николай вместе с Жересом и бывшим квени, который неожиданно оказался знаменитым профессором, стояли на самой верхней из трех террас, опоясывающих колоссальный круглый зал. Со своего места лейтенант хорошо видел каждую деталь помещения. Особое внимание притягивала мрачная, пугающего вида конструкция, расположенная в самом центре зала. Торн почти с благоговением назвал ее эгионом и дал понять, что эту совершеннейшую систему можно считать мозгом всего корабля. Этот самый эгион представлял из себя правильный пятнадцатиметровый шар, поверхность которого казалась рваной и неоднородной. Присмотревшись, Николай понял, что она состоит из диковинного вычислительного оборудования, сплетенного между собой паутиной экранированных кабелей. Тысячи блоков словно висели в воздухе, напоминая рваный остов погибшего аэростата. Протонный кокон был пуст внутри, и в этой темной утробе один за другим проплывали узоры голографических схем, диаграмм и чертежей. В экватор огромной машины оказались вросшими около двух десятков полупрозрачных яйцевидных капсул. Их тусклый свет и необъяснимое внутреннее биение заставляли поверить, что у эгиона стучит сердце.
«Идет предстартовая подготовка корабля, – догадался Строгов. – Но где же пилоты? Или весь процесс полностью автоматизирован?»
Предположение не подтвердилось. Ближайший из стеклянных саркофагов вдруг раскрылся. Из него выбралась одна из тех отвратительных ящериц, которые составляли весь экипаж «Трокстера». Кожа пилота лоснилась и поблескивала в лучах прожекторов, из чего Николай сделал вывод, что капсула содержит некую густую маслянистую субстанцию.
«Эх, судя по всему, порулить на этой крошке мне не удастся, – с тоской подумал Строгов. – Как говорится, породой не вышел».
Грустно вздохнув, лейтенант поискал глазами своего командира. За время его наблюдений Жерес с Торном успели перебраться на вторую террасу и сейчас колдовали возле терминала внутренней связи. Когда Николай нагнал своих спутников, те уже созерцали погрузку «Головорезов» в главной пассажирской секции. Параллельно они вели негромкую беседу:
– Мсье Жерес, я восемь лет занимаюсь изучением человеческого общества на Земле, но до сих пор не могу с уверенностью предсказать поступки людей. Откройте секрет, откуда вы знали, что почти все ваши солдаты добровольно согласятся на этот полет, ведь вы оставили им право выбора?
– Право выбора? – Кристиан удивленно посмотрел на Торна. – Послушайте, профессор, я не знаком с инопланетной моралью, но разве ваши сограждане могли отказаться от защиты своей родины, тем более, если они мужчины и солдаты?
Торн изобразил некое подобие легкого смущения.
– Вы действительно не знакомы с нашими устоями и традициями. Большинство цивилизаций Галактического Сообщества существуют по принципу единого организма, у клеток которого не спрашивают их собственного желания. Да и сами индивидуумы строго придерживаются жизненного пути, предначертанного для них правительством. Этот порядок формировался миллионы лет, и только он обеспечивает наиболее эффективное использование всех без исключения членов общества.
Лицо Строгова перекосила болезненная гримаса:
– Это что же, как в муравейнике: рабочие, солдаты, матки? Одним таскать дохлых жуков, другим воевать с соседями, третьим откладывать яйца, и так с первого до последнего дня. Других вариантов быть не может?
– Ваша модель весьма упрощена. Однако в общих чертах она действительно иллюстрирует принцип существования многих гуманоидных рас.
По телу Николая пробежала неприятная дрожь. Эволюция тысяч миров закончилась одним и тем же – полным подчинением личности обществу. Идеальная цивилизация не может себе позволить разбазаривать годы человеческой жизни на поиски, метания, разочарования и ошибки. Со дня рождения ты уже не принадлежишь себе. Ты маленький винтик в гигантской государственной машине, сломаться которому не позволит отшлифованная тысячелетиями спираль ДНК. Строгов осознал все холодное совершенство подобного мира и от всего сердца поблагодарил судьбу за то, что он не является его частью.
В воздухе повисла некоторая напряженность, разрядить которую взялся Жерес. Он изменил тему разговора:
– Можно как-то связаться с моими людьми? Следует узнать, как у них обстоят дела.
– Конечно, – Торн повернулся к экрану связи и с помощью светящихся пластин на панели управления набрал нужный код. – Я установил обратную связь, вы можете вызвать, кого пожелаете. Эгион отыщет и выведет на экран изображение первого, кто откликнется на ваш зов.
С легким недоверием Жерес подошел к прибору:
– Командир вызывает «Головорезов», старший офицер, который меня слышит, ответьте.
Приказ был услышан, но десантники явно не могли понять, где находится то средство коммуникации, с помощью которого им следовало связаться с Жересом. Они вертели головами по сторонам и бросали друг на друга вопросительные, слегка растерянные взгляды. Наконец смельчак таки отыскался:
– Капитан Лафорт на связи. – Не успели слова Грегуара затихнуть, как его озабоченная физиономия уже заполнила собой весь экран. Капитан стоял посреди небольшого складского помещения, в котором корсиканцы складывали ящики с боеприпасами.
– Грегуар, доложите, на какой стадии находится погрузка.
– Господин майор, минут через десять-пятнадцать мы закончим. На этом ярусе нет никаких транспортных механизмов, поэтому парням приходится таскать ящики от шахты лифта на себе. А, принимая во внимание размеры корабля, это метров сто.
«Ух ты, наш новобранец нашел контакт с «Головорезами»! Учитывая то бедственное положение с комсоставом, в котором мы находимся, это совсем неплохо», – со своей обычной наблюдательностью сделал вывод Николай.
– Пошевеливайтесь! – Майор деловито поглядел на часы. – Старт через тридцать семь минут, и провести его лучше в антиперегрузочных креслах, нежели быть расплющенным по полу в том месте, где вас застигнет разгонное ускорение.
– Слушаюсь! – Капитан съежился, как будто ощутив первые позывы нарастающей перегрузки. Подгоняемый этим страхом, он принялся подгонять солдат.
«Ну вот, с одним делом покончено, теперь пора приступать к главной части. Не зря же мы с Жересом затащили многоуважаемого профессора в эту преисподнюю».
Майор будто прочел мысли Николая и тут же принялся плавно выводить Торна на интересующую землян тему:
– Насколько я понимаю, главная достопримечательность этого зала – эгион. Он осуществляет навигацию, управление, связь и еще бог знает что. Я правильно размышляю?
Социолог согласно кивнул.
– Эгион – главная управляющая система большинства современных космических кораблей. Собственно говоря, для нормального функционирования звездолета возможностей эгиона более чем достаточно. Все остальные системы – или дублирующие, или временно установленные для каждого конкретного полета.
Жерес повертел головой по сторонам:
– Профессор, мы с вами находимся в окружении, по меньшей мере, сотни разнообразных аппаратов. Вы хотите сказать, что все они смонтированы здесь только для посещения нашей старушки Земли?
– Конечно же, нет. Для полета на Землю мы установили лишь несколько сканеров и систему маскировки.
«О, да! – Строгов мысленно кровожадно потер руки. – Рыбка проглотила наживку, теперь пора подсекать».
– Система маскировки? Интересно… А на нее не возбраняется взглянуть? – Николай наморщил лоб, чем дал понять, что обдумывает какую-то идею. Какую именно стало понятно из последующей фразы, которую землянин произнес как бы сам для себя: – Такая штука вполне могла пригодиться для решения поставленных перед нами задач.
Торн не заметил недоброго алчного огонька промелькнувшего в глазах у лейтенанта, а потому со своей обычной деловитостью подхватил предложенную тему:
– Насколько мне известно, действительно существуют портативные модели. Если вы считаете, что данное оборудование может нам пригодиться, то я внесу его в список ближайшей поставки. – Торн поманил офицеров за собой. – Система маскировки – это довольно древнее изобретение, которое мы используем при посещении, извините, наиболее отсталых планет. Принцип ее работы очень прост. Весь окружающий пейзаж записывается видеосканером. Затем из записи вытираются изображение корабля или иного маскируемого объекта, а то, что осталось, проецируется на сферический силовой экран. Экран накрывает собой весь объект и часть прилегающей территории. Благодаря этому наблюдатели без опасения быть замеченными могут спокойно работать в защищенной зоне.
– А как же радарные комплексы? – Николай решил разузнать побольше. – Вы же остаетесь невидимыми и для них?
– Силовой экран представляет собой слой атмосферы, уплотненный особыми волновыми установками, которые расположены по всему периметру маскируемого объекта. Сами понимаете, что электромагнитные волны радаров в нем просто вязнут.
Торн остановился возле кучи металлолома, мигающей голографическими дисплеями. На экранах, сменяя друг друга, пробегали окрестные корсиканские пейзажи. Познакомившись с эгионом, Николай понял, что раса нэйджалов, на чьем корабле они и находились, имеет свое, особое представление о технике. Их маскировочная система не являлась исключением. Органы управления могли находиться где угодно и выглядеть как угодно. Ни один узел не поддавался идентификации. При таком раскладе помощь специалиста оказалась бы совсем не лишней.
– Вы знаете, профессор, я всегда считал себя специалистом в электронике, но, честно говоря, сейчас смутно понимаю, что тут к чему. Вы не могли бы мне помочь разобраться в этой штуке… – Строгов изобразил человека действия, который не откладывает на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Мне очень жаль, молодой человек, но, во-первых, ваших знаний будет недостаточно, а во-вторых, я представитель гуманитарных наук и сам не очень-то силен в технике.
Настаивать Николай посчитал опасным. С огорченным видом он принялся рассматривать другое чудо техники, примостившееся по соседству.
Противное дребезжание коммуникатора, висящего на груди у Торна, прервало беседу.
– Перед стартом меня вызывает штаб-квартира Совета. Я должен немедленно идти. Вы самостоятельно сможете отыскать дорогу к Дому бесед или вызвать провожатого? – Профессор огляделся по сторонам, ища глазами кого-нибудь из экипажа.
Жерес поспешил его остановить:
– Я прекрасно помню дорогу, так что не беспокойтесь, а у членов экипажа и без того полно забот перед стартом.
Торн согласился, но все же предупредил:
– До взлета примерно двадцать минут, вам следует поторопиться.
– Сейчас идем. Я только оторву лейтенанта Строгова от любимого занятия. Знаете, его хлебом не корми, а только дай покопаться в каких-нибудь железяках.
Профессор быстро удалился, важно шурша своей широкой почти древнеримской тогой. Как только переборка за ним закрылась, Жерес махнул Строгову, заставляя того приблизиться буквально неистовым галопом:
– Ну что, Ник, ты что-нибудь придумал? – проскрежетал раздосадованный майор. – Что будем делать?
– Тут выбор небольшой: либо думать, либо делать. Отключить маскировку цивилизованным способом не получится. Пока разберемся в кодировке, пройдет уйма времени.
– Ты предлагаешь отказаться от нашей затеи и оставить Грабовского-старшего без главного козыря?
– Я только сказал, что традиционным способом эту задачу не решить, но остается вариант 666/777.
– Ты уверен, что это сработает?
– Не знаю, но у нас в России часть проблем с успехом решается именно так.
Жерес взглянул на часы. Времени уже не оставалось.
– Черт с тобой, действуй!
Разрешение было получено, и всего через мгновение тяжелый армейский ботинок Николая с хрустом разнес крупный блок, с виду отдаленно напоминающий диковинный стеклянный трансформатор.
Оператор Монтажельского центра противовоздушной обороны взволнованно обратился к старшему офицеру:
– Господин майор, у меня здесь что-то происходит.
Майор Лафонтен взглянул на экран радиолокационной станции «Аладьин». Огромное пятно ярко светилось в юго-западном секторе.
– Сержант, откуда взялся этот объект? Вы пробовали его опознать и классифицировать?
Насмерть перепуганный оператор с трудом выдавил из себя:
– Он возник несколько секунд назад прямо на пустом месте, а сейчас со скоростью двенадцать километров в секунду рвется в космос. Компьютер не может идентифицировать, цель. Но это точно не помеха.
– Поднимаем дежурную эскадрилью «Миражей»! Немедленно!
– А может, не стоит, господин майор? – в разговор вмешался лейтенант Безеваль. – Все равно примерно через минуту эта штуковина выйдет из зоны нашей, так сказать, компетенции. А космическими телами пусть занимаются астрономы.
Лафонтен, немного поразмыслив, потянулся к телефонной трубке:
– Раз уже невозможно ничего предпринять, то хотя бы известим Париж. Пусть узнают, что у нас прямо из-под носа сперли здоровенный кусок Корсики.
