banner
banner
banner
полная версияБитва во мгле. Книга первая. Во имя долга и чести

Олег Шовкуненко
Битва во мгле. Книга первая. Во имя долга и чести

Глава 16

Жерес походил на разъяренного льва. Тьюри видел его в таком состоянии только один раз, да и то очень давно. Тогда сперли денежное содержание всей роты, и они были вынуждены прозябать в душной нджаменской казарме без сигарет, девок, а главное – без выпивки.

– Вчера мы могли потерять целый взвод! Бойцы оказались с голыми руками против трехэтажных «Хелинжанов»!

Майор ревел так, что содрогались стены штабной палатки. Хотя большая часть этого гнева предназначалась маленькому чернокожему профессору, однако зубы стучали у всех. Никто из офицеров, восседавших за круглым силовым столом, не считал себя в безопасности. Ураган мог обрушиться на голову каждого.

– Кто-то постоянно идёт на шаг впереди нас, а ваш невозмутимый Совет делает вид, что ничего не происходит! – Жерес навис над профессором как грозовая туча.

– Я говорил с главным советником… – заикаясь, оправдывался тот.

– И что?

– Саму идею о внутреннем шпионаже или измене они считают абсурдной.

– Как же тогда Совет объясняет события на Эктегусе?

– Большинство членов Совета считают Эктегус очередной жертвой «Черной зоны». Возможно, именно так и начинались все другие агрессии: молчание планеты, гибель всех ее обитателей, неисправность в оборудовании…

«Блажен, кто верует!» – подумал Тьюри. Кичась достижениями своих сверхцивилизаций, Галактический Союз отказывается замечать очевидные вещи, понятные любому младенцу. Как только «Трокстер» повернул к Эктегусу, планета тут же подверглась нападению. Это что, случайность? Нет, подобных совпадений не бывает, особенно на войне. Конечно же, это понимает и майор. Но что он может поделать? Экспедиция принадлежит Союзу. Земляне наняты только как исполнители воли Совета. Мишель Тьюри внимательно следил за развитием событий, ведь, в конце концов, и его судьба зависит от решения, которое примет Жерес.

– Насколько я понимаю, никаких действий, включающих в себя внутреннее расследование или повышение режима секретности, Совет проводить не будет? – продолжал напирать майор.

– Думаю, нет. – На Торна было жалко смотреть. Он явно понимал ошибку, допущенную правительством, однако выработанное тысячелетиями раболепие не позволяло признать это вслух.

– Задачи миссии и график ее подготовки остались прежними?

– Да, как и планировалось, все участники, необходимое оборудование и снаряжение прибудут на Эктегус в течении ближайших семи дней. Два месяца на подготовку, а затем старт.

Выслушав блеянье профессора, майор скрипнул зубами. Невооруженным глазом было заметно, что он необычайно раздражен. Глупости, тупости, предательства хватало и на Земле, поэтому, чтобы насладиться их новой порцией, совсем необязательно было лететь в космос. Чувства гнева, досады, отчаяния вихрем пронеслись по лицу командира, однако спустя мгновение Жерес расслабился. Железная воля обуздала эмоции.

– Ладно, черт с ним, вашим Советом. Мы сами позаботимся о себе. Фельтон, что у нас с вооружением?

Массивная фигура инженер-лейтенанта резво поднялась над поверхностью стола.

– Со стрелковым оружием проблем не возникло. Сегодня утром мы провели испытания новых патронов к винтовкам и пистолетам. Результаты превзошли все ожидания. Плазменные пули пробивают сорокасантиметровый металл как бумагу. А в результате замены пороха на интерфитол дальность стрельбы возросла на шестьдесят процентов. – Пьер гордо улыбнулся. – Если бы вчера у вас имелись такие патроны, то проблема с «Хелинжанами» решилась бы в считанные минуты. Теперь что касается техники. Найдено двадцать семь боевых шагоходов типа «Сахай-47», две самоходные крепости «Райдхан», пять военных транспортников класса «ММ» и два боевых флаера «Шако». Машины остались от холизийских колониальных войн и хранятся здесь уже более тысячи двухсот лет.

– Ого! – не удержавшись, присвистнул Мишель.

– Да-да, но, несмотря на это, почти все они в рабочем состоянии.

– Хоть сегодня в бой, – подтвердил Грабовский.

– Ну, не совсем так… – Фельтон не был столь оптимистичен. – Сейчас мы занимаемся полной заменой систем связи. Все снаряжение и боевая техника принадлежат разным цивилизациям и эпохам, поэтому состыковать между собой их коммуникационные устройства намного сложней, чем установить новые.

– На этом мы вчера чуть не погорели, – подтвердил Жерес.

– Совершенно верно. Учитывая прошлые ошибки, на всю технику устанавливаются современные фалийские телепортационные станции. При своих компактных размерах они обеспечат устойчивую аудио и видеосвязь на расстоянии до ста тысяч километров. Исключение не составляют даже ранцевые коммуникаторы скафандров.

«Прекрасно! – восхитился Мишель. – Можно забыть об одиночестве и страхе навечно сгинуть на чужой планете. Связь – это нить к спасению как на Земле, так и в космосе».

– Что с энергией?

– Все машины обнаружены с двадцати-тридцатипроцентным энергетическим запасом и, естественно, нуждаются в перезагрузке реакторов.

– Ядерное топливо уже отправлено, – предугадал следующий вопрос Торн. – Через день-другой оно прибудет на Эктегус.

– Хорошо. Теперь тяжелое вооружение.

По виду Фельтона Мишель понял, что вопрос находится далеко не в блестящем состоянии.

– Господин майор, моя команда практически не вылезает из информационно-загрузочных кабин, – начал Пьер издалека. – За последние две недели им в головы закачали столько информации, сколько обычные люди не получают за всю свою жизнь.

Жерес внимательно слушал.

– Мы освоили связь, энергетику, инженерно-механическую часть, однако это наш предел. У солдат начались галлюцинации и нервные расстройства, я сам еле держусь на ногах.

В командном модуле наступила напряженная тишина. Майор молчал, давая инженер-лейтенанту возможность закончить.

– Я веду всё к тому же, древнему как мир, человеческому фактору. На «Сахаях» и «Райдханах» установлено аннигилирующее оружие, наладка и обслуживание которого требует огромных познаний в ядерной и квантовой физике. Но загрузить очередные сотни килобайт в мозги моих подчинённых я не рискну. Просто потому, что они не выдержат. – Пьер облизнул пересохшие губы и, как бы оправдываясь, продолжил: – Мы, конечно, провели пробные стрельбы из всех аннигилирующих излучателей. Выяснили их пригодность к использованию, но это все, что в наших силах.

– Что ты предлагаешь предпринять?

– Нужны новые люди. Я бы сформировал отдельную группу оружейников. Учитывая количество плазменного и аннигилирующего оружия, ее создание будет оправдано.

– Подумаем, – Жерес неопределенно кивнул головой. – У тебя все?

– Да, то есть не совсем… – Заколебавшись на секунду, Фельтон продолжил: – Есть одно замечание или, верней, предложение. Изучая каталоги когда-либо существовавшего вооружения, я пришёл к выводу, что в Галактике существует некоторый перекос.

– Можешь ты говорить по-человечески, – не выдержал Такер, – без всех этих тягомотных вступлений!

– Пожалуйста. Всегда и везде разрабатывалось оружие, так сказать, прямого боя: лазеры, бластеры, излучатели и т. д. Нигде не упоминается о самонаводящихся системах типа наших ракет.

«Не дают Пьеру покоя его любимые «Миланы», так незаслуженно оставленные на Земле», – смекнул Тьюри.

– Что вы думаете по этому поводу, профессор? – Майор испытывающе глянул на социолога.

– Думаю, это возможно. Только конструкторы должны знать, с чего начать.

– Полную документацию по ракетному комплексу «Милан» я захватил с собой, – тут же заявил Фельтон.

– Решено, – закрыл тему Жерес. – Задача по оснащению нас ракетами возлагается на вас, Торн. Делайте, что хотите! Используйте ваши связи, авторитет, энергию, но через месяц все должно быть готово.

Торн хотел было возмутиться по поводу столь жестких сроков, однако, взглянув на непреклонное лицо майора, удержался от возражений.

– Ну, вот и прекрасно! И раз уж мы взялись за вас, мсье профессор, то значит, так тому и быть. Теперь ваша очередь.

Ученый не стал подниматься со стула, всем своим видом показывая преимущество гражданского лица перед формальностями военного устава.

– Согласно планам Совета, экспедиция должна включить в себя шестнадцать сотен гуманоидов. Из них сорок процентов – это экипаж звездолёта, тридцать – десантируемая группа, десять – инженерная команда и двадцать процентов – научный персонал.

– Надеюсь, нэйджалов среди них не будет? – пошутил Строгов. – Не хочется быть затоптанным при их бегстве.

– Не волнуйтесь, – голос учёного звучал абсолютно серьезно, – состав подбирается с учетом прошлых ошибок.

– Из кого планируется формировать экипаж звездолета?

– Фалийские пилоты – самые опытные астронавты в галактике. Здесь, на орбите Эктегуса, хранится два фалийских десантных корабля, один из них планируется задействовать для нашей экспедиции, – с этими словами Торн оживил походный микрослит.

Из середины силового стола всплыло зеленоватое медленно вращающееся изображение. Мишель увидел дикую конструкцию, по виду напоминающую рыбий скелет.

– Военный транспорт класса «Интега», – гордо прокомментировал профессор.

– Это корабль или его останки? – удивился Жерес.

– Конечно корабль, притом в отличном состоянии! Эктоны – хорошие механики и ревностные хранители всех сокровищ, доверенных их попечению.

– Тогда что это за дыры? – Мишель Тьюри указал на дугообразные ребра, торчащие из «рваных» бортов.

– Это не дыры, а стыковочные узлы и фермы обслуживания. «Интега» похожа на огромный конструктор. На цельный каркас, оснащенный командно-управляющим центром и двигателями, набираются жилые отсеки, посадочные модули, челноки и прочие транспортируемые аппараты. Звездолет может взять около двадцати тысяч десантников и примерно миллион тонн груза. Это помимо техники, пристыкованной к ее наружным конструкциям.

– Солидный кораблик! – восхитился Фельтон. – А как у него с вооружением?

 

Выполняя пожелание инженер-лейтенанта, Торн послал мысленный запрос. Мгновение спустя зеленое свечение чертежа дополнили красные и голубые точки. Наглядное пособие прокомментировал мелодичный певучий голос, промурлыкавший непонятную звуковую гамму.

– Ох, простите, – смутился Торн, – мы еще не установили смысловые переводчики. Но это лишь вопрос времени. Ручаюсь, что скоро все наше оборудование будет доступно землянам.

– Хотелось бы верить! – Жерес сурово поглядел на ученого.

– Как только прибудет инженерная команда, мы сможем значительно ускорить темпы работ, – фыркнул тот. – Пока же в моем распоряжении находится лишь небольшая группа эктонских техников, да и то часть из них постоянно куда-то исчезает благодаря бесконечным авралам.

– Ладно, Торн, не обижайтесь. – Жерес примирительно обратился к нахохлившемуся ученому. – Помощь уже близка. Примерно через пять часов в ваше полное распоряжение поступит еще как минимум триста специалистов. Корабль с ними уже на подходе. А сейчас выкладывайте, что вы там вычитали по поводу вооружения.

Профессор не был злопамятным существом. Мишель убеждался в этом сотни раз. Несмотря на все стычки и ссоры, Торн продолжал скрупулезно исполнять роль добросовестного учителя, стараясь ввести землян в абсолютно новый для них мир. Дело для него было превыше всего! Вот и теперь, отбросив обиды, социолог принялся за объяснения:

– «Интега» не полноценный боевой корабль, а лишь транспорт, поэтому его вооружение предназначено только для обороны. Звездолет оснащен двумя ионными пушками для стрельбы по другим кораблям, а также десятью аннигилирующими излучателями для уничтожения более мелких объектов в ближнем космосе. Кроме этого, к защите «Интеги» можно подключить оружейные системы с пристыкованной десантной техники.

Желтые огоньки дополнили какофонию красок на виртуальном чертеже.

– Странно, – подал голос Грабовский, – я считал, что аннигилирующее оружие самое мощное из когда-либо существовавших, а оказывается, совсем не его применяли в звездных войнах.

– Ничего не могу сказать, – Торн пожал плечами, – для меня все виды вооружения еще более темный лес, чем для вас.

– Я могу ответить на твой вопрос, – отозвался Фельтон. – Чем стреляет аннигилирующий излучатель? Сгустком антивещества, которое, налетая на препятствие, аннигилирует с ним.

«Короче, рванет так рванет», – пояснил для себя мудреное физическое явление Мишель.

– Если стрелять в вакууме или в космосе, то практически весь заряд дойдет до цели. Если же залп будет произведен в атмосфере, то часть антивещества пойдет на реакцию с атмосферными газами. Короче, уничтоженная масса объекта всегда равна количеству антивещества, которому удалось до него добраться, ни больше, ни меньше. Понятно?

– Это ничего не объясняет! – возмутился Марк.

– Терпение, мой друг, – Пьер жестом остановил своего коллегу. – Теперь, когда мы выяснили принцип работы аннигилирующего оружия, представь себе залп по гигантскому звездолёту. Аннигилирующий заряд не вонзится в сердце корабля! Он не сможет покончить с реактором, хранилищами топлива и боеприпасов, нет! Он словно маленькая злющая собачонка грызнет межзвездный рейдер, расходуя все свои силы на уничтожение части обшивки и всей той утвари, которая окажется в злосчастном секторе, включая мебель, чашки и ложки. Последствия такого повреждения можно ликвидировать нажатием одной единственной кнопки, перекрывающей смежные отсеки. Что же касается энергии, которая выделяется при реакции аннигиляции, то аварийные энергопоглотители, которыми оборудованы все боевые звездолеты, без труда впитают ее в себя как губка. За такой подарок противник вас только поблагодарит!

«Хорошая все-таки вещь – образование! – решил Тьюри. – Пьер чешет как по писаному. Лично мне гораздо проще показать работу этой самой штуки, чем рассказать о том, что и как из нее вылетает».

Завладев вниманием аудитории, Фельтон продолжал:

– Понятно, если вражеский объект не большой, то аннигилирующий залп поглотит его целиком, или на половину, или на четверть. В этом случае такое оружие идеально. Оно не оставляет противнику шансов на выживание или восстановление.

– А кто мешает построить пушку помощнее? – не унимался Грабовский.

– Это каких же размеров! Ты же видел излучатели на «Сахаях»! Бандуры те ещё, а масса сжигаемой цели при каждом залпе всего чуть более двухсот тонн. Ко всему прочему добавляются сложности с перезарядкой. Антивещество – это не вода из сифона. Оно генерируется непосредственно перед каждым выстрелом, и чем больше пушка, тем массивнее и сложнее становится ее система, тем больше времени требуется на подготовку к стрельбе и перезарядку. – Пьер даже взмок, объясняя Грабовскому такие элементарные вещи.

Мишель не мог скрыть улыбку, наблюдая за своим командиром. Упрямство было для Марка вторым «я», поэтому вряд ли последнее слово останется за Фельтоном.

– Ну, а вот если, например… – Лейтенант запнулся, натолкнувшись взглядом на узкие голубые глаза.

Дэя вошла тихо, не замеченная многими из присутствующих. Остановившись у самых дверей, женщина внимательно изучала лицо лейтенанта, как будто видела его в первый раз. Одета она была в лабораторную униформу, резко контрастирующую с её обычным гиперсексуальным нарядом. Руки лурийки нервно перебирали информационные кристаллы, а на лице читались тревога и волнение. Следуя за взглядом Марка, все офицеры обратили свои лица к доктору.

– Простите за опоздание, господа. Я заканчивала исследование образцов крови, которую вы обнаружили на местной базе.

«Наконец-то! – подумал Тьюри. – Наши полицейские управились бы в сто раз быстрее!»

Дэя заняла свое место, продолжая искоса поглядывать на Марка.

– Ну, чем порадуете, доктор? – поинтересовался Жерес.

Прежде чем ответить, лурийка плавным движением послала один из кристаллов в приёмник галопроектора. Машина мгновенно заменила костлявый силуэт «Интеги» на элегантную спиральную модель.

– Спираль ДНК, – узнал замысловатые хитросплетения майор. – Выяснили, чья?

– Человека… – Глаза Дэи смотрели в пустоту.

– Не может быть! Откуда здесь взяться человеку или… – в голосе Жереса послышалось сомнение, – вы хотите сказать, что в рядах наших врагов есть люди?

– Я бы могла так подумать, если бы не одно «но»… – Дэя увеличила фрагмент изображения. – Это действительно спираль ДНК человека, однако с несколькими изменениями. В одной из цепей не хватает двух элементов, а соседние нуклеотиды подверглись умелой перетасовке.

– И кого мы получим в результате этих «нескольких изменений»? – голос Жереса окреп. Когда изменника в человеческом роду не обнаружилось, он заметно успокоился.

Однако доктор рассеяла в прах его уверенность:

– Все того же человека, только огромного роста и без репродуктивной функции.

– Что? – не поверил своим ушам майор. – Как же они могут существовать?

– Клон! – холодный и загробный голос Строгова прозвучал с противоположного конца стола.

– Именно клон, – как эхо подтвердила лурийка. – Одного из землян скопировали, а затем воссоздали заново, добавив к оригиналу особые, чуждые нашему пониманию штрихи.

– Интересно, кому так повезло? – поежился Фельтон. – В прародители взяли первого попавшегося забулдыгу или кандидата выбирали специально?

– У меня есть некоторые соображения по этому поводу. – Дэя тяжело вздохнула.

– Очень интересно! – аудитория замерла, не зная, чего ожидать.

– Кровь клона оказалась весьма примечательной. Она содержит небольшой процент килина – вещества, которое вы на Земле называете алкоголем. Но не это главное… Самое интересное заключается в том, что я обнаружила присутствие бетаманила. Одна целая две десятых грамма на литр крови. – Лурийка пристально посмотрела на Марка. – Такое соотношение мне кое-что напомнило.

Глава 17

– Ну, кайся, гад, где наследил?

Грабовский был похож на боксера, еще не пришедшего в себя после глубокого нокаута. В ответ на вопрос Жереса он только и смог, что пожать плечами.

– Я думаю, что с Марком поработали умело и тонко, поэтому требовать от него немедленных ответов абсолютно бессмысленно. – Николай обнадёживающе подмигнул другу. – А вот проанализировать прошлые события вполне в наших силах.

– Для этого я вас и вызвал. – Жерес поднялся из-за стола и сделал несколько шагов по своей палатке. – Мы знакомы не один год, вместе создавали «Головорезов», вместе рисковали жизнью, вместе делили радость и горе. Я доверяю вам как самому себе.

Грабовский недоверчиво поднял глаза на майора.

– Да-да, именно как самому себе. – Майор остановился перед разведчиком. – И не смотри на меня так! Думаешь, я не понимаю, что ты не сам побежал сдавать анализы! – Кристиан по-дружески потрепал по плечу своего молодого коллегу. – Располагайтесь, будем разбираться.

Пригласив к себе Строгова и Грабовского, Жерес сделал свой выбор. Он настолько устал в одиночку пробираться сквозь паутину безответных вопросов, тайн и загадок, что волей-неволей должен был на кого-то опереться. Когда вся троица уселась на мягких надувных стульях, майор произнес:

– Через четверть часа к нам присоединится Фельтон. Он сейчас раздает тумаки новичкам из только что созданной группы оружейников. – Предвидя возможные вопросы относительно других офицеров, Кристиан предпочел сразу расставить все точки над «и». – В нашем совещании примем участие только мы четверо. Так как речь пойдет о будущем всей миссии, я хочу исключить малейшую возможность утечки информации.

– Вы, господин майор, сомневаетесь в ком-нибудь из наших офицеров? – На лице Строгова было написано недоумение.

– Конечно, нет! Но игра, которую мы ведем, оказалась чрезвычайно тонкой и запутанной. Поэтому я ограничил число посвящённых до минимума. Наш первый контакт с инопланетянами состоялся шесть лет назад в республике Берег Слоновой Кости. Вполне возможно, что вся эта каша заварилась именно тогда. Учитывая эти соображения, я исключил кандидатуры всех офицеров, поступивших в роту после две тысячи пятого года.

– Простите, командир, но я тоже пришел в «Головорезы» гораздо позднее тех странных событий, – напомнил Строгов.

– Однако мы встречались и раньше. И не ты подал рапорт о переводе в роту, а я сам вытянул тебя к себе, на место погибшего лейтенанта Смолета.

– Логично, – согласился Николай, – больше вопросов не имею.

– Вот и договорились. – Майор бросил взгляд на часы. – Пока наш уважаемый инженер-лейтенант не осчастливил нас своим присутствием, предлагаю совершить небольшой экскурс в прошлое Марка. Может, там мы найдём несколько ответов на возникшие вопросы.

– Поддерживаю, – согласился Николай с видом патологоанатома перед вскрытием.

– Мнением подопытного, я так понимаю, интересоваться никто не будет, – мрачно пошутил Грабовский.

– Точно, – подтвердил Кристиан. – Давай соображай, где ты мог оставить свои, так сказать, следы?

Марк призадумался:

– А что попадает под категорию следов?

– Да что угодно: кровь, волосы, перхоть, сперма, наконец!

– Ну, этого добра разбрызгано по миру целое море, – улыбнулся Николай.

– Ты о крови?

– Нет, о сперме.

– Я так не могу! – взорвался Грабовский. – Разве может человек точно вспомнить, где и когда он порезался, подстригся или…

– Пошалил, – подыскал обтекаемое словечко Строгов.

– Вот именно! – согласился Грабовский.

Следствие явно зашло в тупик. Выходом из него могла служить лишь какая-либо точка временного отсчета.

– Можем начать поиск с двадцатого июля, – предложил Жерес. – В этот день Торн нанес мне свой ночной визит.

– Так, двадцатого июля… – Марк добыл из кармана небольшую записную книжку, – визит к дантисту, двадцатого первого июля – салон красоты, двадцать третьего июля – играл в регби и разбил нос, двадцать четвертого июля…

– Ладно, хватит! – Майор остановил жизнеописание ротного плейбоя. – Мне кажется, что ошметками твоего светского тела уже завалена вся Корсика.

– Это, не считая еженедельных полетов в Париж! – добавил Николай.

На этом пути их ждала глухая стена. Переглянувшись, офицеры замолчали. Каждый пытался найти ключ к той патовой ситуации, в которой они оказались.

– Знаете, господа, где-то глубоко в подсознании в моем мозгу скребутся цифры, – Строгов неожиданно прервал тишину.

– Какие цифры? – не понял Марк.

– Процентное содержание этого, как его, бетаманила, что ли, в твоей крови.

– Что это нам даст?

– Пока не знаю, но что-то в этом есть. – Николай повертел головой по сторонам. – Господин майор, можно попросить какой-нибудь клочок бумаги?

– На, держи! – Марк выдрал страницу из своего блокнота.

– Тогда гони и «Паркер».

– Мародер! – простонал Грабовский, протягивая другу роскошную авторучку.

 

Получив все необходимое, Николай уселся за силовой стол. Его зеленая светящаяся поверхность была тверда, как пластик. Несведущий человек наверняка не поверил бы, что опирается на обычное магнитное поле.

– Так, Марк, сколько, ты говоришь, сейчас в тебе этой штуки?

– В настоящий момент не знаю, а семь дней назад – один грамм в литре крови.

– Что значит – не знаю? – Строгов цепко уцепился за слова друга.

– Уровень бетаманила не стабилен. Раньше были небольшие потери, но в связи с некоторыми событиями… – лейтенант слегка замялся, – сейчас они восстановлены.

– Что за события? – Майор пристально поглядел на подчиненного.

Румянец на щеках Марка свидетельствовал о некоторой щекотливости данного вопроса.

– Господин майор, я имею право на личную жизнь… – начал было он.

– Ваша личная жизнь, лейтенант, увеличенная до размеров танка, активно участвовала в резне на Эктегусе. И скорей всего, этим ее приключения не закончатся! – сурово напомнил Жерес. – Так что выкладывайте все начистоту.

– Кайся-кайся! Нет ничего тайного, что рано или поздно не становится явным.

Несколько секунд Грабовский колебался. На его лице отражалось смущение вперемешку с растерянностью. Однако, в конце концов, он сдался:

– За последнюю неделю я получил четыре инъекции бетаманила.

– Это ещё зачем?

– Ну, в общем-то… Как это сказать…Бетаманил, являясь ядом для всех остальных людей, в моем случае весьма полезен.

– Я не понял, ты что, больной? – майор снова перешел на «ты».

– Нет, это просто очень сильный стимулятор.

– Стимулятор чего?

– Эрекции, – выдохнул подследственный.

– Вот кобель! Я-то думал, что бабы к нему сами собой липнут, а он, оказывается, ширяется всякой дрянью и молчит как партизан. – Николай до глубины души был возмущен предательством друга.

– Ничего не понимаю. Где ты взял бетаманил? Зачем тебе сейчас стимулятор эрекции? – Кристиан искоса поглядел на Грабовского. – Ты случаем не голубой?

Не выдержав комичности допроса, Строгов затрясся в надрывном смехе. Теряясь в догадках, Жерес озадаченно переводил взгляд с одного лейтенанта на другого.

– Не волнуйтесь за него, господин майор, – отдышавшись, Николай пришёл на выручку вконец потерявшемуся другу. – У Марка роман с Дэей.

Роль ошарашенного и сконфуженного персонажа мгновенно перекочевала к майору.

«Грабовский… Дэя… У меня под носом… А я, начальник экспедиции, ни слухом ни духом…» – вертелись в голове Жереса бессвязные мысли.

– Шеф, – слова Строгова вернули майора к действительности, – да не удивляйтесь вы так! Марк просто первый приспособился к новым условиям.

– Я понимаю, – Жерес немного пришёл в себя, – только как-то уж очень неудобно получилось перед Марком. Сначала сказал, что полностью ему доверяю, а затем устроил эту сволочную разборку.

– Переживу, – подал голос Грабовский, – свои люди, разберемся.

– Ладно, проехали! – Кристиан протянул руку.

– Проехали! – Офицеры обменялись рукопожатием.

Это трогательное событие происходило под писк входного селектора. Сутулая фигура Фельтона возникла на экране слита.

– Входи, Пьер. – Жерес разблокировал шлюз.

Очутившись внутри палатки, инженер-лейтенант снял респиратор и отдал честь.

– Извините за небольшое опоздание. Разбирались с загрузочными программами. Еле отыскали файлы по аннигилирующим излучателям.

– Ничего, Пьер, ты не пропустил ничего интересного, – сострил майор.

– Да? То-то я смотрю, у Марка какой-то фиолетовый цвет лица.

– Бетаманил бродит, – пояснил Грабовский.

– Смотри, не расплескай! Береги драгоценные грамм на литр. Вернемся на Землю, завещаешь свое бренное тело науке.

– Эврика! – Строгов крепко схватил за локти стоявших рядом Марка и Пьера.

– Не понял. – Фельтон уставился на Николая.

– Существует разница между количеством бетаманила в крови Марка и в образце, найденном на базе. Соответственно один грамм против одного целого двух десятых грамма на литр крови.

– Ну и что? – Инженер-лейтенант махнул рукой. – Погрешность измерений и только!

– Не думаю, – желая отстоять репутацию своей подруги, подписался Марк. – Если учитывать точность лурийского оборудования и скрупулезность Дэи, то можно с уверенностью сказать, что данные идеальны. Доктор настолько ревностно относится к своим обязанностям, что даже подсчитала мою потерю бетаманила.

– И сколько она составляет? – Николай лихорадочно что-то черкал на листке.

– Примерно двадцать пять тысячных грамма в сутки.

Несколько секунд Строгов еще продолжал измываться над златоперым «Паркером», а затем важно ознакомил офицеров с результатом своих расчетов.

– Если верить словам Марка, то семь дней назад, то есть первого августа, уровень бетаманила в его крови составлял один грамм на литр крови. Так?

– Да, так утверждает Дэя, а у меня нет оснований сомневаться в ее выводах.

– Прекрасно! Тогда, учитывая среднее значение суточной потери, ноль целых двадцать пять тысячных грамма, мы элементарно можем рассчитать, сколько дней назад, начиная с первого августа, в твоей крови бурлил один и два десятых этого замечательного вещества. Ведь именно в этот самый момент тебя, как я понимаю, и скопировали.

– Восемь дней, – прикинул Фельтон.

– Это получается двадцать четвертое июля, – радостно воскликнул Строгов. – День нашего первого собрания!

«Ну, наконец-то! Хоть какое-то движение вперед! – отлегло от души у майора. – Посмотрим, что это нам даст».

– Ничего кровоточащего в этот день я припомнить не могу. Целый день в полку. Вечером вместе с Николаем поужинали в ресторане.

– Много пили? – поинтересовался Жерес.

– Как всегда, немного вина и шампанское за успех предстоящей миссии.

– О! – обрадовался Фельтон. – Источник алкоголя в крови мы установили! Валяй, рассказывай дальше!

– А что дальше? Вроде всё.

Хорошо зная Грабовского, Жерес усомнился в тихом окончании рабочей недели. Но если лейтенант упрётся, фактов, позволяющих расколоть его, майор не имел.

– Прости, Марк, – Строгов виновато посмотрел на друга, – хотя это и против нашей дружбы, но в сложившейся ситуации личные отношения должны уступить долгу. Я хочу тебе напомнить, что наш ужин в «Лезарде» был весьма непродолжительным. После второй бутылки ты смылся, сославшись на неотложные дела.

Заявление Николая подчеркнула длинная пауза, нарушить которую никто не рискнул. Высокие слова о долге и ответственности упоминались уже столько раз, что очередное их употребление выглядело жалко и избито. Наступила очередь для здравого смысла.

– Сдаюсь. – Лейтенант не выдержал молчаливого натиска. – Я расскажу вам, с кем провёл тот вечер, но дайте мне слово, что эта информация останется между нами.

По голосу Марка майор понял, что сейчас последует нерядовая история, к которой ее автор имеет особое отношение.

– Как командир и старший по званию я обещаю тебе это, – Жерес говорил самым серьезным голосом, который и требовала ситуация.

– Дело в том, что я провёл вечер с одной девушкой, родители которой – люди весьма своеобразные, придерживающиеся старых традиций. Сами понимаете, узнав о нашей связи, они бы устроили своей дочери невыносимую жизнь, вплоть до монашеской кельи.

– Это была ваша первая встреча?

– Нет. Мы тайно встречались уже более месяца, – лейтенант поспешил закрыть тему. – Вы видите, я рассказал вам все, но эта информация ничего не прояснила.

– Нет, не все! – Кристиан пристально посмотрел в глаза Грабовскому. – Где проходила ваша встреча и как зовут девушку?

– Мотель «Амитэ» в пятнадцати километрах от Кольви, – Марк немного помедлил, – а ее имя Франческа Карлони.

– Это случайно не младшая дочь судовладельца Карлони? – переспросил Николай, – Говорят, он бывший сицилийский мафиози. Если это так, то вам с Франческой было чего опасаться.

– Да, она, – признался Грабовский.

– Господи! – неожиданно громко простонал Фельтон.

– В чём дело, лейтенант?

– Да вы что, газет не читали!

– Честно говоря, перед стартом было не до этого… – Ища поддержки, Жерес покосился на Николая и Марка.

Те непонимающе пожали плечами.

– Говори же, Пьер!

– В воскресном номере сообщили о зверском убийстве Франчески Карлони. Её препарированный труп был найден в десяти километрах от города.

Марку показалось, что в грудь ему ударила пуля. Толчок, жгучая боль, удушье. В бессильной попытке вдохнуть, он открыл рот и захрипел:

– Франческа, нет!

Рейтинг@Mail.ru