Олег Васильевич Северюхин
Квази-мо. Роман 2012 года
Глава 17
Я шел в гостиницу и думал о том, что весь комплекс мер в отношении меня еще и не начинался. Так себе, цветочки, есть еще рейдерство, то есть перехват и отнимание бизнеса, физическое воздействие и высшая степень делового сотрудничества – заказные убийства, которые очень трудно расследуются, потому что следственным органам постоянно и со всех сторон втыкают палки в колеса. Все об этом знают, но делают серьезный вид, морщат репу, говорят суровые слова, грозят пальчиком и все остается там, где оно остановилось.
Все знают, кто останавливает следствие, и все молчат. Получается, что люди, которые мешают, и есть соучастники по этому делу. Вот где нужен синдром Квазимодо. Как только поднял трубку сказать, чтобы там шибко не активничали в расследовании в отношении моего корешка, так человека бы и скорежило со всех сторон. А человек с синдромом Квазимодо – это записная сволочь, на которую и клеймо ставить некуда. Делать ей на государевой службе нечего. Вот тогда другой приспешник преступности в государственных органах прижмется или сам уйдет со службы, чтобы его не выгнали по синдрому.
В нашей стране человек не защищен никем. Он может защищаться только сам и то при попытке самозащиты на него будет брошена вся свора правоохранителей.
Все новостные ленты заполнены сообщениями о том, что в столице подполковник милиции застрелил водителя снегоуборочной машины, задевшего бампер его автомашины. Другой милиционер в Томске забил до полусмерти журналиста, попавшего в вытрезвитель и журналист до сих пор в коме. На Алтае участковый уполномоченный забил насмерть студента. В Москве начальник отделения милиции начал отстреливать как куропаток посетителей универмага. В Пензе милиционера подозревают в похищении людей и вымогательстве. И это сразу после того, как президент пообещал навести порядок в милиции, чтобы граждане не страшились человека в милицейской форме.
Защита от милицейского произвола будет расценена как применение силы против представителей правоохранительных органов и защищавшегося упекут в тюрьму так, что вряд ли до конца дней своих он выйдет оттуда.
Самих милиционеров, выступивших против преступников в форме, преследуют как закоренелых преступников, возбуждают на них уголовные дела, запрещают прописывать их в других местах жительства, хотя, вроде бы, институт прописки и крепостного права в Богославии отменены.
А попробуй защититься от бандита? Да еще использовать против пистолета палку или кирпич и нанести налетчику увечья? Припишут превышение пределов необходимой обороны и посадят так, что никто даже и руку не поднимет, чтобы защитить себя или ближнего.
Наше народное государство в лице правительства делает все, чтобы численность населения неуклонно снижалась, и чтобы все были этим довольны. А доволен ли этим народ, ему наплевать с большой колокольни. Я это как простой обыватель скажу. Человек, вывезший за границу миллиарды долларов и построивший для иностранцев отель или хотель – национальный герой, а человек, написавший и опубликовавший статью по материалам открытой печати – шпион, которого нужно осудить и посадить.
Совершенно ничего не понятно. Дети Божьи творят как бы добро во имя зла. Я продал душу Люцию Феру, но ничего плохого для людей не сделал. Никого не обругал, никого грязью не облил, никого не заложил, никаких законов не нарушил, у соседа квартиру не отнял и не израсходовал сотни тысяч долларов на чистку своих книг от нанопыли из соседской квартиры, поднявшейся снизу вверх. Так кто же является действительным представителем добра на земле? Представитель Бога или представитель Люция Фера?
Приходишь в церковь и стоишь рядом с мздоимцем и растлителем несовершеннолетних. Он держит свечку в руке, и ты держишь свечку в руке. Он шепчет молитву, и ты шепчешь молитву. И что, Господь нас слышит в оба уха? Окститесь, люди добрые! Это только в кино показывали историю о девушке, которая остолбенела, когда попыталась танцевать с иконой Николая-угодника или Николая-чудотворца, епископа Мирликийского.
Вот если бы каждый гад получал на лоб или на щеку печать от Николы-угодника и виде огненной буквы «К» – то есть кат или каин – тогда, может быть, их бы поубавилось. Да если еще после знака Божьего человек получал бы презрение не только от народа, но и от власть предержащих, то зло совсем исчезло бы лет за пятьдесят-семьдесят какой-нибудь власти. А так, только силой Люция Фера нехороших людей или людей, исполняющих неправедные приказы, скрючивает в дугу, как беднягу Квазимодо.
Вот и думайте, кто больше добра несет людям? Пока я вижу, что все зло идет от Божьих людей. Хотя, трудно судить о том, что же бывает там, о чем нам постоянно твердят. О царствии небесном. Никто не знает, что там и не пытаются сравнивать. И никого в сердцах не посылают в это царствие, а наоборот, посылают к черту. Вероятно, бывали там или потому, что это царствие более описано, чем другие. Один только Данте Алигьери побывал там и, вернувшись, изрек истину – «Оставь надежду, всяк туда входящий». Но почему и как он вернулся, если у него не было никакой надежды? Значит, если есть надежда, то все может свершиться так, как хочет страждущий.
Ладно, все это теория, а мне нужно жить дальше и крутить головой в разные стороны, чтобы не попасть в неприятную историю.
К концу недели принесли все документы на коттеджик. Все было зарегистрировано и оставалось только поставить подписи. Прямо коммунизм какой-то. Я расписался и заполнил платежное поручение на перечисление денег.
– Можете заселяться хоть сегодня, Алексей Алексеевич, – сказал мне представитель фирмы, протянул связку ключей и пульт дистанционного управления для внутридомовой техники.
Обживать новое жилище я стал постепенно. Сначала нанял приходящую домработницу и водителя автомобиля, который собирался еще купить. Пусть водитель присмотрит хорошую модель, а потом мы ее и приобретем. Жить так жить. Об охране я и не думал. Что может охрана против снайперской винтовки, которая стреляет на три километра? Да ничего. От хулиганов защититься? Так меня Люций Фер защищает почище всякого спецназа.
Глава 18
Когда я пришел за окончательным расчетом в школу, то там меня встретили как родного. Это как в старые времена, когда человек из категории ЧСИР (член семьи изменника родины) возвращался в разряд нормальных людей. Все его радостно приветствуют и все в один голос говорят, что они никогда не верили, что он ЧСИР, хотя только что избегали даже здороваться с ним и шарахались от него как от прокаженного.
– Ну, как же так, Алексей Алексеевич? – сетовала директор школы. – Вы же у нас передовой учитель, все школьники к вам так хорошо относились.
Такое ощущение, что сверху спустили установку – окутать вниманием и заботой человека, от которого все хотели избавиться.
– А мы как раз планировали создание современного лингафонного класса, – быстро говорила директор, боясь, что остановка в разговоре сорвет то, что она задумала, – и мы хотели поручить это дело вам. Найти инвесторов, организовать поставку оборудования и начать преподавание. Вот.
Я не думаю, что Богославия это исключение из правил. Во всех странах существуют свои демократические беруфсферботы и с попавшими под ограничения людьми разговаривают также, как и со мной. А снятие ограничений ведет к «искренней» радости за человека.
– О, не волнуйтесь, – успокоил я директоршу, – стоит только свистнуть и со всех сторон набегут инвесторы и поставщики всякого оборудования. Вы же не частная школа, а муниципальная. Проведут тендер, отдадут подряд на работы тем, кто предложит самое дешевое оборудование и самые дешевые работы. Только учтите мнение по этому поводу Александра Сергеевича Пушкина: «И сказал ему Балда с укоризной, не гонялся бы ты, поп, за дешевизной». Дешевизна всех обманывает, потому что муниципалитет сначала дает обещания, работы выполняются, принимаются, а потом муниципалитет начинает крутить носом и хаять всех и вся, сбивая цену и отказываясь платить. Так что, нужно крепко подумать, связываться или не связываться с этими работами. Помните, летом фасад школы красили? Так ведь фирме до сих пор не заплатили за покрасочные работы, и она даже через суд ничего не может сделать. А вам я пожелаю успехов в трудном деле воспитания подрастающего поколения.
Вот так я расстался с нивой просвещения, не думая о том, что причинил кому-то зло и сделал что-то плохое. Специалистов пруд пруди и кому-то я освободил путь-дорогу в будущее.
По дороге домой, то есть в гостиницу, я все вспоминал условия договора, подписанного мною с Люцием Фером. Мне помогают выполнить все мои желания. Но как? Если я буду сам работать над исполнением этих желаний. То есть, если я даже возьмусь за что-то невыполнимое, то оно исполнится? Ой, вряд ли. Это по типу таких вот атеистических вопросов двадцатых годов прошлого столетия: может ли Господь создать такой камень, который сам не сможет поднять? Или, что создал Господь первым, яйцо или курицу?
Однажды великий император Акбар потребовал от министров ответа на вопрос:
– Могу ли я что-то, чего не может Бог?!
Министры сразу почуяли беду, потому что как ни ответь, либо Бог, либо царь будут прогневаны. Все молчали. Тогда ближайший советник императора Бирбал сказал:
– Да.
Все удивились и даже сам император.
Бирбал сказал:
– Все творение принадлежит Богу, поэтому если Бог захочет кого-нибудь изгнать за пределы своих владений, он не сможет этого сделать, а вы любого неугодного вам человека можете выдворить из своего царства.
Ловкий человек выкрутится из любого положения. Вон, Штирлиц, из любой сложной ситуации всегда выходил сухим из воды.
Может, и Люций Фер эту же ловкость имел в виду в договоре? Допустим, я как умный и образованный человек не буду браться за изобретение перпетуум мобиле, потому что доказано, что это невозможно. Точно также и Всемогущий Бог не будет создавать камень, который не сможет поднять и все потому, что он Всемогущ и могущество его не только в силе, но и в уме. Для чего ему создавать такой камень? Но ничего не сказано о том, кому служит Люций Фер. Он сможет это сделать или нет? Я обязательно проверю.
В гостинице меня ждал водитель.
– Вот, Алексей Алексеевич, просили передать на просмотр образцы мебели, как выберете, позвоните бухгалтеру, а вот тут я машины присмотрел, – сказал он.
Жук, конечно, этот водитель, но не из тех, кто хозяйские деньги не жалеет для собственного удовольствия. Для загородных поездок – УАЗик «Хантер» богославского производства со всякой иностранной начинкой, а для городского цикла немецкенький BMW пятой модели. Одобряю. Мебель тоже.
Завтра у меня новоселье, а сегодня еще побуду в гостинице.
На новоселье был один. Обошелся без батюшки с кропилом и святой водой, как-никак, а честно ли я поступлю, если пойду в храм после того, как Люцием Фером договор подписал?
Глава 19
Со стороны кажется, что богатым быть легко. Не верьте и к богатству особенно не стремитесь. Потом вспомните те благословенные времена, когда вы были людьми среднего достатка и жили в свое удовольствие.
А тут еще черт меня дернул играть на бирже. Не поминайте имя это всуе, дамы и господа.
Посмотрел я на финансовый рынок. Все также, как походы по магазинам для выяснения, где и что подешевле продается. Там, где дешевле, там купить, а там, где дороже, там продать.
Есть еще фондовый рынок, он же рынок ценных бумаг. Там тоже за деньги покупают и продают акции, суррогаты акций, то есть расписки всякие, облигации, сберегательные сертификаты, векселя и чеки.
Так вот на этом рынке самые главные это эмитенты, инвесторы и брокеры. Шайка-то поболее будет, но без этих не обходится ни одно дело.
Эмитент это тот, кто акции выпускает и в продажу их отдает. Инвестор это тот, кто покупает эти акции, то есть вкладывает свои деньги в эти акции. И между ними суетится брокер, которому государство выдает лицензию на проведение операций между эмитентами и инвесторами.
Ох, и коты жирные эти брокеры. По всем средствам массовой информации рекламируют себя, мол, отдаете ему сто долларов, а через месяц получите сто пятьдесят долларов и делать ничего не нужно, брокер за вас все сделает. Ага, он эти денежки пропьет-прогуляет, а потом скажет вам с невинным видом:
– Не получилось. Рынок, однако. Давай еще денег, начальник, дальше играть будем.
И играет брокер на деньги бедного инвестора, пока у того деньги не закончатся.
Брокера нужно сразу поставить в рамки, то есть в стойло. Определить ему процент от сделок и действовать он должен не по своему уразумению, а по вашей указке: шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству, прыжок на месте – провокация, менять брокера без всякого сожаления. Только и инвестор должен знать ситуацию на рынке, то ли иметь точные сведения, то ли иметь такую же интуицию, но покупать те акции, которые дешевы, но скоро прибавят в цене. Или сбросить те акции, которые скоро упадут. Вот тут как раз нужно не промахнуться. Промахнулся сам, сиди и зализывай раны, а на брокера не гавкай.
Таким образом, я себе и обрел вторую работу, которая требует не меньше времени, напряжения, больших знаний, как и любая другая работа. Только там ты работаешь на дядю, а здесь ты работаешь на себя. Да и стартовый капитал лучше иметь под рукой. Потому что, если начнешь со ста долларов, то до миллиона доберешься годам к семидесяти, если доберешься.
Работа на фондовом рынке сравнима с наркоманией или игроманией. Раз взялся, то уже не отойдешь никогда. Если не будешь хулиганить, то проживешь долго и счастливо, а если будешь все время играть на грани фола, то скоро будешь сидеть в переходе и просить подаяние на булку хлеба и чашку кофе.
Утро начинается с чтения биржевых новостей, обзоров по разделам экономики общих и по тем отраслям, куда вложены деньги. Лучше работать стратегически, то есть знать время колебаний рынка, а не сидеть и ежеминутно реагировать на какие-то изменения. А эти изменения могут быть просто прощупыванием настроений игроков, чтобы создать видимость тенденции. Многие покупаются на это. А есть еще «грызуны», которые бьются за каждый цент как во время уличных боев в Сталинграде. Такие даже среди игроков в карты встречаются, сам удавится или кого-то удавит за лишний вистик. От таких людей я стараюсь держаться подальше.
Иногда я вспоминал свою школьную работу. Она снится мне как что-то такое, чего никогда не было, и чего я хотел бы вернуть назад.
Самое плохое то, что когда работаешь только на себя, то забываешь о распорядке дня и все подчиняешь улучшению своего благосостояния, то есть увеличению имеющихся у тебя денег. Таким образом, гробится твое здоровье и здоровье тех, кто находится рядом с тобой. Врачи в любом случае повторяют о необходимости соблюдения режима работы и отдыха. И мы это прекрасно понимаем, но разве можно удержаться и не принять участия в распродаже акций какого-нибудь «Золотого Никеля», в один час оказавшегося банкротом по неизвестным причинам, но обогатившего своих главных акционеров на сумму в несколько раз большую, чем стоимость продающихся акций.
Хорошо, что у меня есть домработница, она же и повар, которая готовит мне пищу. Если бы мне еще самому пришлось заниматься приготовлением пищи, то я вряд ли бы достиг чего-то. Я представляю себе господина Пушкина Александра Сергеича, который стоит у плиты, готовит борщ и попутно пишет стихи:
В тени густых лицейских рощ
Варю себе в кастрюле борщ,
Капуста, свекла и приправы,
И лук, как купол златоглавый…
А почему бы и нет? Мне частенько на ум приходят стихотворные строчки, когда я занимаюсь какими-то кухонными делами. Но я чаще в уме сочиняю стихи, когда хожу на рыбалку. Правда, эти стихи забываются сразу, как только они сочиняются. Если бы я их записывал, то получился бы немалый сборник, пригодный для издания.
Вы, наверное, уже догадались, что сейчас речь пойдет о рыбалке и будете гадать, что я же я поймаю в этот раз, золотую рыбку или волшебный перстень в брюхе огромного сома? Трудно сказать, давайте подождем того, как начнется следующая глава.
Глава 20
Все-таки приятно ездить на рыбалку пассажиром. Конечно, это на любителя, но если в конце рыбалки предполагается приготовление ухи, то все пассажиры оказываются в более выгодном положении, чем водитель транспортного средства.
Я не скажу, что безумно люблю рыбалку, но рыбачить мне нравится. В детстве я не понимал прелести этого способа времяпровождения. Раньше отец брал меня на реку, чтобы вместе наловить больше рыбы в качества приварка к нашему не блиставшему различными деликатесами столу, и этим отрывал меня от детских игр.
Вкус к рыбалке я почувствовал только тогда, когда мне удалось перехитрить хитрого и здорового карася, объедавшего наживку на крючке и не желавшего ловиться. Такие же и охотники. И еще терпеть не могу царских рыбалок и царских охот. На таких рыбалках нужно разряжать патроны, чтобы, не дай Бог, не убить зверя, приготовленного для царя, или загибать крючки так, чтобы не поймать рыбину, крупнее, чем у царя. Самое лучшее – рыбачить одному.
В век богатых людей и партийных аквариумов, где ловилась рыбка мала и велика в любое время дня и ночи, в ветер и в дождь, и прочее, лучше сидеть на каком-нибудь безлюдном озерце или на берегу какой-нибудь еще не изгаженной туристами речушки. Насаживаешь червячка на крючок, забрасываешь удочку и ждешь поклевки. Какие только мысли не приходят в это момент. Пробовал я записывать свои мысли во время рыбалки, но в это время начинала клевать рыба, и записи приходилось откладывать. Поэтому – на рыбалке нужно заниматься рыбалкой.
В этот день рыба совсем не клевала. Такое ощущение, что она спряталась от крупного хищника, а моя наживка на маленьком крючке крупную рыбу не прельщала.
Я заменил крючок на большой, сделал другую наживку и тут начала долбить мелочь, которая не может даже ухватить крючок и налетает откусывать лакомство. Снова сменил крючок и наживку – тишина. Меняю – мелочь беспокоит. А ведь если есть мелочь, то хищника рядом нет. Так что рыбалка была неудачной. Хотя, почему я называю ее неудачной? Я хорошо отдохнул. Из моих глаз исчезли графики курсов валют, индексы продаж и покупки различных акций. Я не думал ни о каком деле. Я не думал ни о чем. Мне нравилось сидеть на маленькой скамеечке, держать в руках удочку, делать забросы, проверять наживку.
Чего бы я хотел наловить, так это либо маленьких уклеек, либо карасиков с ладонь, по три рубля за штуку. Уклеек пожарить. Вспоминаю вкус детства. Жареные уклейки хрустят, и вкус имеют необыкновенный. Или жареные караси.
Недалеко от нас есть большие озера, где водятся крупные караси. Эти караси в жареном виде продаются на железнодорожных станциях вблизи озер. Ну, не умеют там жарить карасей. Люди едят и давятся костями. А потом говорят, что жареные караси – это плохая рыба. Стоит плохому повару дать любой хороший продукт, он сделает плохое кушанье из любого продукта. Китайцы говорят, что нет плохой пищи, есть плохие повара. Китайцы, ладно, они едят все, что шевелится. Что не шевелится – расшевелят и едят. А вот я жарю карасиков – пальчики оближете.
Карась очищается от чешуи и потрошится. Обязательно нужно убрать жабры, там самая горечь как в масляном фильтре автомобиля. Затем очищенный карась шинкуется, то есть острым ножом делаются надрезы поперек карася до самого хребта. Надрезы на полсантиметра друг от друга. Затем берется мука. В нее насыпается перец и соль, примерно столько, сколько бы вы посыпали на порцию жареной рыбы. Нашинкованный карась обмакивается в муку с солью и перцем и кладется в раскаленное растительное масло. Получается поджаренный до золотистого цвета карась.
В таком карасе нет ни одной косточки, кроме хребта и ребер. И кушать его нужно только руками, потому что ковырять вилкой такую прелесть, это просто кощунство. Даже китайцы со своими палочками такую рыбу едят руками. Стоит съесть с десяток таким образом пожаренных карасей, и тогда понимаешь, что такое рыбацкое счастье, и счастье вообще. Всякие там барбекю даже в подметки не годятся карасям. Кстати, карасей можно элементарно пожарить и в полевых условиях. Намного быстрее, чем делать рыбу горячего копчения.
В этот день рыбного блюда на моей рыбалке не получилось. Ну и ладно, зато в «тормозке», есть бутерброды с семгой и кофе. Я с аппетитом перекусил и открыл бутылку минеральной воды, которая зашипела как змея, долго ждавшая в засаде, и выплеснулась на меня, замочив брюки и куртку. Вода была сильно газирована и не напоила меня, а семга наоборот – солоновата и было небольшое чувство жажды.
– Давай-ка завернем к избушке с журавлем, – сказал я водителю.
– С каким журавлем, – не понял тот, – здесь отродясь журавлей не бывало.
– Видишь, в крайнем доме в огороде палка с веревкой точит, – сказал я, – так вот эта штука и называется журавлем. С помощью его из колодца воду достают.
– А-а, понял, – сказал водитель и повернул руль.
