Олег Нуждин
Битва за Киев. 1941 год
Данная публикация состоялась после обсуждения и одобрения научно-педагогическим составом кафедры Зарубежного регионоведения ИСПН УрФУ (протокол от 14 июня 2016 г.). Автор выражает благодарность главному научному сотруднику Института философии и права УРО РАН доктору политических наук С. В. Мошкину и доценту кафедры истории России ИГНИ УрФУ кандидату исторических наук Ю. В. Величко за представленные ими рецензии.
Серия «Война и мы»
© Нуждин О. И., 2017
© ООО «Яуза-каталог», 2017
* * *
Введение
Киевское сражение, проведенное войсками Юго-Западного фронта, стало одной из важнейших оборонительных операций первого года Великой Отечественной войны. Ее главной целью было удержание линии фронта по р. Днепр, сохранение плацдарма вокруг г. Киева и защита Левобережной Украины с ее мобилизационными ресурсами. Эта задача решалась силами трех фронтов – Брянского, Юго-Западного и Южного, причем основная тяжесть ложилась на плечи второго из них. Командовал им Герой Советского Союза генерал-полковник М. П. Кирпонос.
В состав Юго-Западного фронта к началу сентября 1941 г. входили 5, 21, 26, 37, 38 и 40-я армии, которым противостояли 1-я и 2-я танковые группы и 2, 6 и 17-я полевые армии противника. К этому времени немецкие войска вышли на всем фронте к линии р. Днепр и Десна, которые огромной дугой выдавались в западном направлении, образуя естественный выступ, в котором разместились все армии Юго-Западного фронта. Собственно, бои на подступах к Киеву развернулись уже 6 августа, однако быстрое продвижение немецких соединений удалось остановить, и уже с 12 августа бои на этом направлении стали принимать затяжной позиционный характер.
Решающим для судьбы Юго-Западного фронта стала директива № 35, отданная А. Гитлером 21 августа. В ней формулировались основные задачи для групп армий, которые им предстояло решить до наступления зимы. Москва временно теряла свое стратегическое значение, а главными целями становились Ленинград и Украина. Поэтому разгром войск Юго-Западного фронта вышел на первый план.
Как уже говорилось, армии, которыми командовал генерал-полковник М. П. Кирпонос, отойдя на Днепр, образовали огромную дугу глубиной почти в 550 км. Такое их расположение представляло большое удобство для фланговых ударов, выхода в тыл и окружения. Однако Днепр, имевший в своем нижнем течении ширину до 1–1,5 км, представлялся советскому командованию непреодолимой преградой.
Понимал это и противник, поэтому командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Г. фон Рундштедт уже 28 августа приказал подчиненным командующим приступить к форсированию Днепра. Он требовал, пока советские войска не успели как следует закрепиться, создать на левом берегу реки несколько плацдармов, с которых впоследствии будет возможно разворачивать наступление в тыл Юго-Западного фронта. Уже 30 августа 1-й батальон 470-го пехотного полка 260-й дивизии захватил первый плацдарм на северном фланге у с. Вибли, а 31 августа 100-я и 97-я легкопехотные дивизии LII армейского корпуса образовали плацдарм у с. Дериевка под г. Кременчуг, на южном фланге. От Новгород-Северского в тыл войскам Юго-Западного фронта рванулись танкисты 3-й дивизии. Несколько раньше, 23 августа, противник занял мост и часть берега у с. Окуниново. Все попытки советских войск ликвидировать захваченные плацдармы не увенчались успехом.
С этого и началась трагедия Юго-Западного фронта, чему посвящена данная монография. Она не представляет собой полного освещения всех событий битвы за Киев. В частности, за рамками исследования осталась борьба за Чернигов и разгром 5-й армии, оборона Киевского укрепленного района и отход 21-й армии. Автор сконцентрировал свое внимание на нескольких эпизодах, связанных с завершающим этапом оборонительной операции, а именно на борьбе советских войск в условиях вынужденного отхода и окружения. Отдельные главы посвящены судьбе командования фронта и, в частности, гибели генерала М. П. Кирпоноса, Оржицкой трагедии 26-й армии и боям 37-й армии под Барышевкой и Березанью. При описании боевых действий советских частей автор активно использовал доклады командиров разного уровня, вышедших из окружения (И. Х. Баграмяна, А. В. Владимирского, Д. М. Добыкина, И. И. Волкотрубенко, Н. В. Калинина, И. И. Алексеева и других). В работе использованы ранее не вводившиеся в научный оборот немецкие документы, в частности журналы боевых действий дивизий, отчеты и сообщения частей (в частности, XI армейского и XXIV танкового корпусов, 3, 9 и 14-й танковых, 24, 125, 134, 168, 239-й пехотных дивизий).
Представляемая монография должна восполнить существующий значительный пробел в исследованиях Киевской оборонительной операции. К сожалению, она до настоящего времени не получила достойного освещения в исследовательской литературе, во многом, видимо, благодаря тому факту, что одним из командующих армиями, человеком, отличившимся при обороне столицы Украины, был генерал А. А. Власов. В советское время наиболее полное описание событий августа – сентября 1941 г. на киевском направлении принадлежало перу бывшего начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта И. Х. Баграмяна[1]. Его мнение относительно действий войск в условиях окружения, принятие решений командованием фронта на много лет определило позиции исследователей по этому вопросу.
Однако среди работ, посвященных истории киевского окружения, по-прежнему доминировали воспоминания. Среди них следует отметить мемуары ряда офицеров, непосредственных участников тех трагических событий – командиров штаба артиллерии фронта К. П. Казакова и Г. С. Надысева[2], командиров корпусов Н. В. Калинина[3] и К. С. Москаленко[4], командиров дивизионного звена, например, В. М. Шатилова[5] и Н. Т. Таварткиладзе[6]. Однако цельную картину боев в окружении представить по ним было сложно, хотя бы в силу их односторонности. Материалы «с другой стороны» – с немецкой, – фактически отсутствовали или были задействованы в минимальном объеме.
Только в последнее время стали появляться исследования, которые стали вводить новые источники, которые позволили существенно скорректировать наше видение обстоятельств и хода Киевского сражения, существенно пополняя его картину. К их числу следует отнести соответствующую главу из 1-й книги коллективной монографии «Великая Отечественная война 1941–1945»[7], а также книги А. В. Исаева «От Дубно до Ростова»[8], Р. С. Иринархова «У днепровских круч…»[9].
На все эти работы наложила свой отпечаток общая «беда» исследований по истории киевского окружения, а именно относительная нехватка источникового материала. Поэтому авторам, чтобы набрать объем и хоть как-то прояснить ход военных действий, приходится заниматься пространным цитированием приказов командования Юго-Западного фронта, переговоров со Ставкой или командованием Юго-Западного направления. Большой отпечаток на форму подачи материала, на взгляды и оценки событий по-прежнему накладывают мемуары маршала И. Х. Баграмяна.
Несколько особняком стоит книга К. Быкова «Киевский котел. Крупнейшее поражение Красной Армии»[10]. Ее автор пошел по иному пути, представив картину киевского окружения через переводы историй немецких соединений, принимавших участие в сражении. При необходимости автор использовал советские документы и воспоминания, чтобы дать более полный и разносторонний обзор событий.
Следует добавить, что история обороны Киева летом – в начале осени 1941 г. насыщена самыми разно-образными событиями, изложить которые в рамках одной книги представляется делом весьма проблематичным. Потребуются еще годы работы, чтобы изучить их со всех сторон и представить на суд читателю. В настоящий момент стало возможно более или менее полно осветить историю заключительного этапа обороны столицы Советской Украины, историю действий войск Юго-Западного фронта в условиях окружения.
Однако работа все еще далека от завершения…
Глава 1
Разгром 31-го стрелкового корпуса: «окуниновская неудача»
Разгром войск Юго-Западного фронта начался с поражения войск 5-й армии, которой командовал генерал-майор танковых войск М. И. Потапов, занимавшей оборонительные позиции в районе г. Чернигова. К началу сентября в ее полосе сложилась острая ситуация, грозившая серьезными последствиями. На это объединение была возложена задача по обороне г. Чернигова и, во взаимодействии с 21-й армией, правого фланга Юго-Западного фронта. Справиться с ней ослабленным в боях соединениям, было исключительно трудно.
Занимавший позиции на р. Десна 15-й стрелковый корпус под командованием полковника М. И. Бланка растянулся более чем на 50 км. Из-за малочисленности входивших в его состав соединений он мог построить оборону лишь в один эшелон. Следует учитывать, что он отошел на эти позиции недавно и оборудовать их в инженерном отношении не успел: полоса предполья отсутствовала, передний край не заминирован. Не хватало артиллерии, минометов, 5-я противотанковая бригада ушла в состав 40-й армии. Противник, наступая буквально по пятам, не оставил времени на подготовку к обороне.
Сходная по своему развитию и последствиям ситуация возникла в районе с. Окуниново, где уже 26 августа противник вышел к р. Днепр. Еще 20 августа начался отвод 5-й армии и 27-го корпуса за Днепр. Объединению генерала М. И. Потапова предстояло занять рубеж от м. Лоев до с. Глыбов, южнее должны были обороняться дивизии генерала П. Д. Артеменко. Предполагалось после окончания маневра передать 28-ю дивизию в Киевский укрепленный район, а 2-й и 3-й воздушно-десантные корпуса вывести во фронтовой резерв.
Преследуя по пятам отходившие советские войска, вперед вырвались 98-я и 111-я пехотные дивизии противника. Мобильную поддержку им оказывали штурмовые орудия, которым посчастливилось первыми выйти на берег Днепра в районе с. Пристань. Здесь артиллеристы передового отряда майора Г. Хофманн-Шёнборна 23 августа захватили оказавшийся неповрежденным деревянный мост длиной около 800 метров.
Мост должен был обороняться двумя зенитными дивизионами и подразделениями 4-й дивизии НКВД, которой командовал полковник Ф. М. Мажирин. Буквально накануне прорыва немецких войск командующий войсками 37-й армии генерал А. А. Власов снял один из дивизионов и перебросил его на другое место, видимо, полагая, что теперь ответственность за противовоздушное прикрытие возьмет на себя 27-й корпус.
Появление немецких штурмовых орудий оказалось полной неожиданностью для красноармейцев. Зенитные орудия обстреляли «штурмгешютце», как утверждает И. Х. Баграмян, шрапнелью, не причинив им вреда. Немцы быстро смяли оборону на правом берегу и, не задерживаясь, стали переправляться на противоположный берег.
Теперь требовалось немедленно подорвать мост, однако разрешение на это мог дать только штаб фронта. С ним была установлена связь по телефону и по рации. Командир советского саперного взвода попытался запросить разрешение, но тут выяснилось, что телефонная связь отсутствует. Пока он отбивал запрос ключом азбукой Морзе, было уже поздно. Отдать приказ самостоятельно командир взвода так и не решился. К 18.00 автодорожный мост оказался в руках противника.
«Узнав об этом, даже Кирпонос потерял свойственное ему хладнокровие. Он гневно стучал кулаком по лежавшей на его столе карте:
– Как можно было допустить такое!»
Попытались связаться со штабом 27-го корпуса, но безрезультатно. Тогда командующий фронтом приказал начальнику инженерных войск генералу Ильину-Миткевичу перебросить южнее с. Окуниново все плавсредства Днепровского речного пароходства, чтобы перебросить отходящие войска 27-го корпуса через Днепр. В район созданного противником плацдарма направили автотранспортом два инженерно-саперных батальона с запасом противотанковых мин, чтобы остановить прорыв.
И. Х. Баграмян в своих послевоенных воспоминаниях утверждал, что действия этих батальонов «задержали дальнейшее продвижение танковой колонны противника». В действительности это не совсем так. Командование противника не ставило перед своими войсками задачу выходить в тыл советским войскам на Днепре. Для этого не имелось достаточных сил. Максимум, что требовалось от войск: образовать и удерживать плацдарм до подхода основных сил.
Удивительно другое. Довольно редкий случай, когда советский генерал в своих воспоминаниях преуменьшает степень героизма вверенных ему войск. Из рассказа И. Х. Баграмяна, написанных со слов отправленного для выяснения обстановки у с. Окуниново майора ПВО, можно сделать вывод, что расчеты зенитных орудий никакого ущерба противнику не нанесли, и тот занял плацдарм без потерь.
В действительности все было иначе. В рейде в конце августа участвовал 191-й дивизион штурмовых орудий под командованием майора Г. Хоффман-Шёнборна. В авангарде шел огневой взвод лейтенанта Бинглера в количестве трех орудий с посаженными на броню солдатами и саперами. Конечной целью командование определило выход дивизиона к Днепру.
«Внезапно перед орудием выросло огромное стальное сооружение. Машины двигались по направлению к мосту впереди орудия. Там же находился состав с беженцами. Машины пропустили поезд… Оглядевшись вокруг, лейтенант увидел баррикады, составленные из мешков с песком. Никто не стрелял. Выстрел раздался позади. Это стреляло второе орудие вахмистра Лабуша». Так немцы выскочили на подступы к Печкинскому шоссейному мосту у с. Окуниново и вступили в бой с прикрывавшими его зенитчиками и саперами.
Немедленно головной «штурмгешютц» выехал на деревянный мост, тараня стоявшие на путях вагоны и сметая легковые и грузовые автомобили. Пехотинцы-саперы попутно расстреливали разбегавшихся красноармейцев из автоматов. Когда часть моста оказалась позади, в головную машину попал снаряд, разбив гусеницу, и она, развернувшись вправо, остановилась. Лейтенант Бинглер по рации приказал оставшимся двум орудиям не останавливаться и продолжать атаку. Радиосообщение о начале боя за Печкинский мост приняли и в дивизионе, и теперь по команде майора Г. Хоффман-Шёнборна он форсировал марш, торопясь на выручку своему передовому отряду.
Тем временем на мост въехало второе орудие, «и его уже начали встречать огнем охрана моста, противотанковая и зенитная артиллерия. Снаряды пронзали деревянные конструкции вокруг самоходки. Постепенно они пристреливались. Доски с громким звуком ломались многочисленными осколками». Советские саперы успели подорвать часть моста, и третий «штурмгешютц» остался на западном берегу. Теперь бой вели одно подбитое в 150 м от берега орудие и второе, сумевшее проскочить мост без повреждений. Именно они подавили огонь советской артиллерии, ведя огонь сначала фугасно-осколочными, а когда они закончились – бронебойными.
Невзирая на бой, советские саперы попытались заминировать и подорвать фермы моста. Как только немцы это заметили, они открыли по ним огонь и заставили отступить. Остальные попытки уничтожить мост также не возымели успеха. Под прикрытием огня пехоты второе орудие вернулось на западный берег, загрузилось боеприпасами и вновь вступило в бой. Вместе с небольшой группой пехотинцев оно перебралось на восточный берег, завершив уничтожение сил прикрытия. Теперь 2,5 км мост оказался в немецких руках, и на его восточном берегу образовался крохотный по размерам плацдарм.
Поэтому не прав маршал И. Х. Баграмян, когда утверждал, что охрана Печкинского моста не смогла оказать достойное сопротивление. Она не только вступила в бой, но и сумела нанести потери противнику. Командир саперов предпринял все меры, чтобы уничтожить мост. Однако боевое мастерство немцев в тот день оказалось на высоте, и все попытки сорвать форсирование ими Днепра оказались обречены на неудачу. Теперь началось соревнование: кто успеет раньше – немцы нарастить силы на плацдарме, или красноармейцы – сосредоточить войска и сбросить их в реку.
К сожалению, вовремя подоспели и стали перебираться через Днепр пехотинцы передового отряда 111-й дивизии, стремясь как можно скорее расширить плацдарм прежде, чем советское командование придет в себя. К 21.30 плацдарм был существенно расширен, но все еще оставался весьма уязвимым. В это момент в дело вступили части 11-й танковой дивизии.
Еще 22 августа для захвата днепровских мостов к юго-востоку от г. Горностайполь была сформирована боевая группа 11-й танковой дивизии под командованием командира 110-го полка. В нее вошли 110-й полк без 1-го батальона, 51-й саперный батальон, 7-я батарея 119-го артполка, 3-я батарея 61-го противотанкового дивизиона. Группа выступила в 7.00 23 августа. К преследованию подключилась боевая группа Лутца, в которую входили 1-й батальон 110-го полка, 3-й дивизион 119-го артполка без 7-й батареи и 334-й отряд наблюдателей. Именно ей предстояло взаимодействовать с солдатами 111-й пехотной дивизии, и именно здесь, в передовых ротах, находился командир соединения оберст Г. Ангерн.
Как только было получено сообщение о захвате плацдарма, оберст Г. Ангерн приказал командиру передового отряда Лутцу немедленно ускоренным маршем двигаться в сторону Днепра на помощь пехоте 111-й. По тревоге подняли расположившиеся на отдыхе в Малине части 1-го батальона 110-го полка и 3-й дивизион 119-го артполка. Следом был брошен 3-й батальон 111-го стрелкового полка.
Уже в сумерках оба пехотных батальона прибыли на плацдарм и после короткой рекогносцировки брошены в бой. Взаимодействуя с пехотой 111-й дивизии они смогли еще более расширить и упрочить плацдарм.
Однако не успели немцы как следует закрепиться, как последовали налеты авиации и обстрелы из дальнобойных орудий. Находившийся на мосту и руководивший боем своих частей оберст Г. Ангерн получил тяжелое ранение и был вывезен в лазарет. Командование частями дивизии на восточном берегу принял на себя командир 110-го стрелкового полка, оставшимися на западном берегу – командир 15-го танкового полка. Сама 11-я танковая дивизия вошла в подчинение командира LI армейского корпуса.
Опасаясь прорыва противника к р. Десна в районе г. Остёр, командование Юго-Западного фронта бросило на уничтожение переправы у с. Окуниново корабли Днепровского отряда Пинской речной флотилии. Перед кораблями была поставлена двоякая задача: разрушить Печкинский мост и не допустить переправы через р. Десна.
Для атаки на переправу у с. Окуниново командир Днепровского отряда капитан 1-го ранга И. Л. Кравец выделил три канонерские лодки. Остальные корабли взяли под обстрел подъездные пути к переправе вплоть до с. Страхолесье. В ночь на 24 августа канонерки заняли огневые позиции: две – у с. Домантова, а «Верный» – у с. Сухолучье. Обстрел велся с 6.30 до 14.30, артиллеристы добились нескольких попаданий с расстояния в 5 км, но уничтожить мост не смогли. Ночью моряки спускали вниз по течению морские мины, надеясь таким оригинальным способом подорвать мост, но все попытки не увенчались успехом.
Всю ночь и утро противник переправлял по мосту на восточный берег все новые и новые подкрепления. Тем временем пехота при поддержке штурмовых орудий предприняла наступление к р. Десна, намереваясь захватить там мосты и образовать еще один плацдарм. К полудню они смогли продвинуться на 5 км, однако здесь их ждала неудача: советские саперы успели сжечь мосты через реку. Около 11.00 при попытке форсировать р. Десна был убит прямым попаданием в голову пули их противотанкового ружья лейтенант Бинглер. Наступление пришлось остановить.
С рассветом начались налеты советской авиации. Пользуясь почти полным отсутствием зенитного прикрытия, они на протяжении нескольких часов почти беспрерывно бомбили и обстреливали мост, стремясь его уничтожить. Несколько раз он загорался, однако саперы 51-го саперного батальона успевали его потушить. Но после полудня пожары стали разгораться все сильнее и сильнее. Чтобы предотвратить их распространение немцам пришлось подорвать около 250 м моста, но участок у восточного берега продолжал полыхать. К вечеру конструкции моста окончательно прогорели и рухнули в реку. В результате немецкие солдаты на плацдарме оказались фактически отрезанными от основных сил и баз снабжения, и у советского командования имелась отличная возможность ликвидировать плацдарм.
Впрочем, у авиаторов честь уничтожения Печкинского моста оспаривали моряки Днепровского отряда. По их утверждениям, заслуга принадлежит канонерской лодке «Верный». Около 15.00 она приблизилась к переправе на дистанцию в полтора километра и стала вести огонь практически прямой наводкой. Она же поддержала налет авиации в 15.45, обстреляв зенитные батареи противника. В 17.00 от снарядов «Верного» рухнули опоры у левого берега, и вскоре весь мост обрушился в реку.
Немцы отомстили краснофлотцам уже на следующий день. Разведка установила место расположения канонерской лодки «Верный», и с 8.30 начались налеты немецкой авиации. Около 9.00 во время второго налета в мостик и боевую рубку попали две авиабомбы, убив командира корабля старшего лейтенанта А. Ф. Терехина. Через несколько мгновений сдетонировал кормовой артиллерийский погреб, и корабль ушел на дно.
Тем временем бои за окуниновский плацдарм продолжались. Саперы немецких 51-го и 209-го батальонов уже ночью на 25 августа приступили к сооружению нового моста, чтобы возобновить движение, но на это требовалось время и материалы. Немецкие войска нуждались в срочной поддержке. Не имея возможности переправиться, танковый полк 11-й танковой дивизии остановился в с. Страхолесье, 61-й мотоциклетный батальон и 1-й батальон 110-го полка – у Горностайполя.
На восточном берегу Днепра успели сконцентрироваться: весь 111-й стрелковый и два батальона 110-го полка, 1-я рота 61-го мотоциклетного батальона, 4, 5 и 7-я батареи 119-го артполка, части 61-го противотанкового дивизиона и 71-й легкий зенитный дивизион. Все они вошли в состав боевой группы, названной по имени командира 111-й пехотной дивизии генерала О. Штапфа «группой Штапфа». Напротив моста для обороны с юга выдвинулся 3-й дивизион, а для обороны с севера – 1-й дивизион 119-го артполка. Воздушная разведка заметила выдвижение советских танков, и немцы изготовились к бою.
Единственным соединением противника, которое могло оказать быструю помощь, оставалась 98-я пехотная дивизия. Однако ее батальоны были растянуты на значительное расстояние, некоторые из них скованы боем. Чтобы прибыть к месту переправы, им требовалось время.
Заминкой попыталось воспользоваться советское командование. Во второй половине дня начались мощные атаки пехотой. К вечеру красноармейцы заняли с. Старо-Карпиловская Гута. Этим ударом оказались отрезанными друг от друга находившиеся восточнее и западнее села немецкие войска. Чтобы восстановить положение, противник бросил в контратаку солдат мотоциклетного батальона, однако она была остановлена с большими для немцев потерями.
С наступлением сумерек бои временно прекратились. Немецкие войска образовали два «ежа» восточнее сел Окуниново и Карниловка. За ночь в качестве усиления удалось перебросить еще одну роту мотоциклетного батальона. Больше ничем помочь немецкое командование не могло. Из-за недостатка переправочных средств затруднялась переброска боеприпасов и продовольствия, а также эвакуация раненых. Прицельным артиллерийским огнем были уничтожены все труды немецких саперов.
В ночь на 25 августа на плацдарм стали переправляться силы 111-й пехотной дивизии. Первым вступил на восточный берег Днепра ее 117-й полк, за ним последовал 50-й. Большим препятствием для противника стали непрекращающиеся налеты авиации и артиллерийские обстрелы. Однако полностью воспрепятствовать переброске войск на плацдарм они не смогли. Не меньшие трудности вызывала нехватка переправочных средств, вследствие чего переправа войск за реку еще больше затягивалась.
Основной задачей переправившихся войск было удержание захваченного плацдарма. Командование и дивизий, и корпуса осознавало, насколько это сложно в сложившихся условиях, особенно учитывая полное господство советской авиации. Чтобы прикрыть плацдарм от ударов с воздуха, противник подтянул 1-й дивизион 9-го зенитного полка и 603-й зенитный дивизион. Одновременно командир LI корпуса отправил запрос в штаб армии, требуя переброски снабжения авиацией. Из армии он получил приятное для себя известие: 26 августа в район Губина будет переброшена эскадрилья истребителей для борьбы с советскими бомбардировщиками.
В 16.00 начальник оперативного отдела штаба LI корпуса приказал переправить на восточный берег одну танковую роту, чтобы совместно с пехотой провести наступление и еще более расширить плацдарм. На это требование от 11-й танковой дивизии поступило возражение, что имеющимися средствами возможно перебросить за реку только танки T-II. Помимо этого, считалось неразу-мным подчинять танковые части пехотным командирам, но штаб корпуса в своем решении остался непреклонен.
Советское командование также предпринимало меры, чтобы ликвидировать прорыв, образовавшийся в обороне по Днепру. В 7.00 25 августа 41-я и 19-я танковые дивизии, входившие в состав 22-го механизированного корпуса, получили приказ сосредоточиться в районе с. Жидиничи и лес южнее с. Гончарный Круг, после чего атаковать на с. Окуниново и сбросить противника в Днепр. В качестве поддержки корпусу придавались 131-я, 124-я и 228-я стрелковые дивизии. Пехоте оказывала поддержку сильная группировка артиллерии в составе 458-го артполка, 589-го артполка РГК и дивизиона 331-го гаубичного артполка. Общее командование принял на себя генерал М. А. Усенко, на тот момент командир мехкорпуса. Генералу М. И. Потапову казалось, что таких сил будет достаточно для выполнения поставленной задачи.
После полудня 25 августа бои на плацдарме развернулись с новой силой. Объектом атаки стала вклинившаяся в районе с. Старо-Карпиловская Гута группировка советских войск. По ней нанесли удар с востока силами 111-го стрелкового и с запада силами 117-го пехотного полков с приданной 2-й ротой 61-го мотоциклетного батальона. Атака завершилась успехом для противника: село было захвачено, как и местность к северу от него. Разведка установила концентрацию значительных сил советских войск на северном фасе плацдарма по линии с. Старый Глыбов – Косачевка – Ново-Корпиловская. Поддержку им оказывала сильная артиллерийская группировка. Видимо, это были сосредоточившиеся для удара части и соединения 22-го мехкорпуса 5-й армии.
Во второй половине дня орудийный обстрел плацдарма усилился. В дело вступила крупнокалиберная артиллерия. Корабли Днепровской флотилии под покровом сумерек выдвинулись к линии фронта и стали обстреливать боевые порядки немецких войск прямой наводкой. Вновь разведка предупредила об опасности танковых атак с северного направления по западному берегу. Для их отражения в район севернее с. Страхолесье выдвинулся 61-й мотоциклетный батальон.
С юга предприняла попытку пробиться навстречу войскам 22-го мехкорпуса у с. Старо-Карпиловская Гута 87-я стрелковая дивизия. Ее 283-й полк атаковал в сторону берега Днепра, стремясь отрезать немецкие части от переправ. Командир полка полковник И. П. Порошенко в этом бою получил ранение в живот, но был вынесен с поля боя и был отправлен своим адъютантом лейтенантом Г. М. Грином в госпиталь г. Киева. Там он 30 августа скончался от ран.
Ночью на 26 августа корабли Днепровской флотилии предприняли атаку на переправы немецких войск. По сведениям противника, в ней принимали участие девять канонерских лодок, из которых огнем полевой артиллерии, зениток и противотанковых орудий были уничтожены пять. Еще столько же удалось потопить танковой роте 11-й дивизии, переброшенной утром для усиления обороны района переправ.
С советской стороны немецкие успехи выглядели менее впечатляющими. В течение 25 августа в основном завершился отвод сил 5-й армии за р. Днепр. Корабли, высвободившиеся после обеспечения переправ через р. Припять, было решено перевести к Киеву. Командование фронта решило использовать ситуацию для ликвидации плацдарма: одновременно с прорывом кораблей предполагалось провести наступление от с. Старо-Глыбов – Касачевка и Новоселки – Ошитки в общем направлении на с. Окуниново.
Все корабли разделили на два отряда. В первый вошли монитор «Флягин», канонерские лодки «Кремль» и «Димитров», во вторую – монитор «Левачёв» и остальные корабли. Предварительный обстрел берегов Днепра в районе окуниновской переправы планом не предусматривался. В 2.00 26 августа корабли пошли на прорыв. В 3.00 неподалеку от развалин моста сел на мель монитор «Левачев», нарушив тем самым весь боевой порядок. Немедленно противник открыл огонь.
Первым прорвался, пройдя под судоходным пролетом моста, плавучий госпиталь «Каманин», следом за ним – монитор «Флягин» и сторожевой корабль «Парижская коммуна». Однако в последний вскоре угодил снаряд, и корабль затонул. Следом погибла канонерка «Димитров»: ее командир не учел особенностей течения и совершил неверный маневр. В результате корабль на полном ходу врезался в опору моста. Противнику удалось уничтожить артиллерией еще одну канонерку – «Димитров», остальные благополучно миновали опасность. Утром они прибыли для обеспечения переправ 27-го корпуса у с. Сухолучье и Сваромье.
Не состоялось и согласованное наступление наземных войск для ликвидации плацдарма. В течение ночи советская артиллерия вела сильный огонь по немецким войскам на плацдарме, по переправам, а также по подъездным путям и тылам на западном берегу Днепра. Орудия противника вели контрбатарейную борьбу, стараясь обеспечить хоть минимальную безопасность для своих войск.
К полудню 26 августа завершилось наведение 16-тонного моста, и началась переправа на плацдарм 50-го пехотного полка. За ним последовали 1-й батальон 110-го стрелкового полка и остальные роты 61-го мотоциклетного батальона. Только после этого началась переброска роты легких танков.
На этом переправа войск 11-й танковой дивизии была остановлена. Вечером поступил приказ о ее переброске на новое направление. Танковая рота, пехота, артиллерия и саперы остаются на плацдарме до новых распоряжений.
В течение 26 и 27 августа 111-я пехотная и части 11-й танковой дивизий оставались на плацдарме фактически одни, отражая атаки советских войск. Основные удары наносились по немецкой обороне в районе с. Старо-Карпиловская Гута. Атаки при сильной поддержке артиллерии проводились с севера, северо- и юго-востока. Однако все они были отражены. Более того, противник сумел при поддержке танков еще более расширить плацдарм в северном и южном направлениях. Единственной целью немецких атак было желание обезопасить район переправы от артиллерийского огня.
