Олег Колмаков
Скорый поезд «Новосибирск – Адлер» (две книги в одной)
Глава 11
– Ребята!.. – совсем уж по-дружески, Владимир обратился к вооружённым автоматами бандитам. – …Не спешите с погрузкой! Хочу поведать своим друзьям продолжение одной, весьма занимательной истории…
– Вовка, нам бы поторопиться!.. – ответил ему один из захватчиков.– …Можем и не успеть!
– Перестань! Времени у нас ещё полно! Пока состав прибудет в Саранск!.. Пока сообразят, что вагон потерян!.. Пока примут решение: докладывать или не докладывать начальству!.. Тут, как не крути, а ЧП весьма серьёзное! Пока начнут розыск!.. Короче, вагон этот им удастся отыскать не ранее завтрашнего утра!.. – успокоив подельников, «бурильщик» обратился уже к нам, к пленным, сгрудившимся в одном купе. –…Ну, братцы-кролики?.. Помните, о чём давеча рассказывал вам этот гавнюк?.. – бурильщик бесцеремонно ткнул своим пистолетом в мою сторону. Я всё ещё сидел на полу вагонного коридора, потирая гудевший тупой болью затылок. – …Желаете узнать, что было дальше, когда этой суке удалось-таки выбраться с наших болот?
– Ты б лучше, отпустил нас восвояси!.. – ответила ему одна из барышень, к которым пару часов назад пытался подкатить Владимир. –…Тем более что мы, вовсе не в курсе ваших прежних историй и былых пересудов!.. Давайте так: мы вас не знаем, и вы нас не видели!
– Извини, Марина!.. Но никто из этого вагона, уж точно, не будет отпущен!.. – так и не дождавшись ответа на свой первоначальный вопрос, «нефтяник» продолжил. – …Начну я, пожалуй, с того самого момента, когда в наш дом ворвалась парочка озверевших выродков!.. Угрожая убийством, они повалили на пол мою бабушку, мать, тётку!.. Моих братьев и сестёр!..
– То есть, ты собираешься сказать!.. – Катя вдруг оборвала бурильщика на полуслове. – …Будто бы, ты заодно с бандитами?
– Какая же ты у нас догадливая!.. – усмехнулся Владимир. – …Я не просто с ними заодно!.. Я родился и вырос на том самом хуторе, о котором вчера ночью рассказывал вам этот варвар. Жители данного хутора, мои прямые родственники. Итак, я продолжу!..
– Обожди-обожди!.. – Катерина вновь перебила нефтяника, она недоумевала – …То есть, ты собираешься сказать о том, что изначально, твои родственники вовсе не захватывали пассажиров вагона?.. И вы совершенно не собирались убивать пассажиров, дабы после их съесть?..
– Дамочку, позвольте вам кое-что пояснить!.. – отвечая Кате, Владимир вновь расплылся в слащавой улыбке. – …Кажется, все вы стремитесь жить в правовом и цивилизованном обществе. Потому и не следует смешивать в одну кучу, различные… Скажем так: судопроизводства. Чтоб вам было более понятно, о чём я сейчас толкую, попробую привести один показательный пример.
Давайте предположим!.. – прохаживаясь по вагонному коридору, принялся объяснять нефтедобытчик. – …Что некий маньяк изнасиловал несовершеннолетнюю девочку. Отец той девочки, в отместку отрубил насильнику член. Так вот!.. Как это не прискорбно сейчас прозвучит, но судить будут обоих… Одного, за членовредительство, второго за изнасилование. Которое, кстати, ещё требуется доказать. И, как правило, в нашей цивилизованной России, отец поруганной девочки получит приличный срок, в то время как насильник, наверняка, отделается условным наказанием. Ведь он, в гораздо большей степени является пострадавшей стороной. Потому и в нашем конкретном случае, не стоит путать одно преступление с другим.
Я вполне могу допустить, что Андрей с тем самым десантником, в некотором роде пострадали от действий моих дядек и старших братьев… Однако, причем здесь женщины и дети, на которых были направлены их стволы? К слову сказать, мне тогда едва исполнилось пятнадцать. И этим головорезам, ворвавшимся в наш дом, а позже ещё и убившим моего отца, я (как, собственно, и остальные несчастные, находившиеся на ту минуту в доме) никакого вреда не причинил.
А теперь мы вновь вернёмся к продолжению начатого мной рассказа.
Налётчики, о которых я ранее упомянул, принялись громить всё подряд и рыскать по нашей хате в поисках ценностей. При этом вели они себя, как самые настоящие бандиты. Пока незваные гости чинили свой беспредел, лишь я один, до определённого времени оставался ими не замечен. Укрывшись в одной из комнат, я тихо достал из отцовского шкафа ружьё и приготовился к встрече.
Сразу скажу, что ждать мне пришлось совсем недолго. Буквально через пару минут, занавеска моей комнаты приоткрылась, и я увидел харю этого самого Андрюши. В век её не забуду.
– Эх, чёрт!.. Вот почему твоя морда, с самого начала показалась мне, отчего-то знакомой!.. – я с сожалением покачал головой. – …Вот значит, щенок, где мы с тобой виделись!
– Как жаль, что моя рука в тот момент чуть дрогнула!.. – с не меньшим сожалением, ответил нефтяник. – …Почитай, три года после того случая мы вас разыскивали. Кое-как смирились с вашим бегством. Надеялись, что и тебя, и твоего напарника забрало болото.
Ведь по поводу вашего побега, на нашем хуторок так никто и не появился. А тут… Захожу в вагон и вот он, красавчик!.. Повезло! Ох, как мне повезло!..
Определённые сомнения у меня, конечно, имелись: ты или не ты? Как не крути, а времени прошло предостаточно и все мы должны были порядком измениться. Потому и затеял я пьянку. А после, аккуратно переключил вас на «вечер ужасных историй». Разговорился и ты… Тогда-то я окончательно убедился в том, что ты, именно тот, кто и был мне необходим. Отзвонился на хутор: дескать, встречайте дорогих гостей. А как иначе? Ведь за всю историю нашего семейства, только вам двоим, и удалось удрать с хуторка, тем самым унести с собой тайну нашего рода.
Однако теперь, в эту тайну посвящены и иные люди. Имею в виду, остальных пассажиров данного вагона. Потому и разделят они, одну с тобой участь.
Мне вообще, нынче везёт. Тебя встретил!.. Маршрут попутный!.. Вагон, опять же, последний!.. Да, пассажиров совсем немного!
– Вовка, кончай трепаться!.. – не выдержал один из подельников «бурильщика». – …Вернёмся домой, тогда и баклань ты с ними хоть до утра!
– И в правду. Чего это я?.. – наигранно сконфуженно произнёс Владимир. – …Ведь у нас с вами, впереди целая вечность!.. – после чего, он направился к выходу, по пути раздавая своим помощникам необходимые указания. – …Живенько грузим всех в будку!.. Потом соберите их вещи и прочие шмотки!.. Ах, да!.. Чуть не забыл!.. – как бы спохватившись, Владимир остановился. – …Там вояки везут какой-то тяжеленный ящик… Уж и не знаю, что в нём, но думаю в нашем кулацком хозяйстве он для чего-нибудь, да и сгодиться. На перегрузки этого гроба, подключите пленных. Пусть эти козлы, сами тащат своё добро!
– Ну, и чего сидим?.. Слыхали, уроды, чего было велено?.. – выкрикнул бандит, успевший заглянуть в купе военных и вернувшийся на прежнее место. – …Бабьё на выход!.. Мужики к ящику!.. – для пущего устрашения, ухватив Фаю за волосы, он выволок проводницу в коридор.
Ещё двое нелюдей, забравшихся в вагон после ухода Владимира, перехватив Фаю выпихнули её из вагона прямиком в свою будку, вплотную подъехавшую к вагонному выходу. Тем временем налётчик уж успел ухватиться за локоны Светланы, второй проводницы. Тем же маршрутом её «переправили» вслед за Фаей.
– Не прикасайся ко мне, животное! Я сама! – огрызнулась Катя, когда рука бандита в поисках очередной жертвы, только-только потянулась к её голове.
– Ох, ты!.. Какая цаца!.. – усмехнулся тот. – …Ну, иди, коль сама вызвалась!
Закончив с перегрузкой женской части нашего «коллектива», вооружённые захватчики рассредоточились по вагонному коридору так, чтоб каждый наш шаг и каждое наше движение было у них на контроле. Имея дело с пятерыми мужчинами, нелюди предпочли перестраховаться на предмет своей собственной безопасности.
Взявшись за металлический ящик с четырёх сторон, мы кое-как оторвали его от земли. В это же самое мгновение Генка хотел было, о чём-то заговорить, однако он тотчас же получил прикладом автомата в челюсть.
– Тащим ящик, молча!.. – пояснил один из бандитов.
Труднее всего нам пришлось при перегрузки того металлического «саквояжа» с вагонных ступенек, непосредственно в будку. Ведь это был самый узкий участок, где нам пришлось изворачиваться в неимоверных позах, дабы выпихнуть тот чёртов ящик из вагона. Тут-то один из наших солдатиков худощавой комплекции и умудрился проскочить в едва образовавшийся зазор между машиной и вагоном. Оказавшись в относительной свободе, парень моментально нырнул под вагон. И как будто бы, его побег остался для бандитов, совершенно не замечен.
«Молодец, парнишка!..» – мысленно я похвалил сообразительного солдатика. Вместе с остальными мужиками, я принялся создавать видимость бурной деятельности, дабы завуалировать своими беспорядочными перемещениями отсутствие одного из членов нашей общей команды.
Однако уже через пару минут, короткая автоматная очередь, прозвучавшая совсем уж рядом, моментально оборвала все наши надежды на хоть какое-то, пусть и весьма призрачное спасение.
– Вот, сука!.. Едва не улизнул!.. – услышали мы чей-то голос, донёсшийся снаружи будки. – …Вовремя заметил я этого ползущего по шпалам гадёныша!
– С перегрузкой уже закончили!.. Сейчас я отгоню машину от вагона, а вы закинете дохлое тело к остальным!.. – ответил уже знакомый нам голос Владимира. –…На зиму необходимы запасы! Так чего ж добру пропадать!
Едва тяжеленный ящик оказался в будке, всем нам связали руки, и захлопнули за нами дверь. В том закрытом кузове и кромешной темноте, с ящиком военных и трупом солдата, мы просидели около получаса. Всё это время, нелюди заполняли вагонными матрасами, тряпками и нашими вещами, вынесенными из вагона, свой второй грузовик.
И вот, машина двинулась с места. Медленно набирая скорость, как и десять лет назад, наш транспорт помчался по кочкам и ухабам, периодически меняя темп и направление своего движения. Похоже, людоеды вновь пытались запутать свои следы.
– Теперь-то я понимаю, Андрюха!.. Ты вовсе не врал, рассказывая нам о своих прошлых злоключениях!.. – первым нарушил долгое молчание Геннадий.
– А какой же тварью, оказался ваш грёбаный Вова!.. – вырвалось вдруг у Фаи.
Глава 12
– Тут дело, вовсе не в нефтянике!.. – с некоторым раздражением в голосе ответил прапорщик. Похоже, он всё ещё не мог смириться с данным, весьма неприятным статусом пленника, потому и говорили в нём преимущественно злость и отчаяние. – …Если бы не Андрей, со своей историей, глядишь, так и ехали мы в комфортных купейных условиях, а не тряслись бы сейчас в этом долбаном фургоне.
– А ведь ты, Василий, прав!.. – поддержал прапорщика Геннадий. – …Именно из-за него мы и попали в столь припоганейшую ситуацию!
– Ну, ладно, вы!.. – тяжело вздохнула Марина. – …По крайней мере, большинство из вас было в курсе всего того, что сейчас происходит! В то время как мы с Татьяной, оказались и вовсе ни при делах.
– Люди! Что ж теперь с нами будет? – в темноте будки, вдруг запричитал чей-то женский голос.
– Причём здесь «при делах» или «не при делах»?.. – не обращая внимания на те стоны, Фая возразила Марине. – …Все мы нынче в одной лодке. Потому и нет у нас времени устраивать спор о справедливости и несправедливости глобального мироздания. Давайте лучше думать о том, как нам выпутаться из этой хрени. Может для начала, мы попробуем освободиться от верёвок?
– Бессмысленно! Уж чего-чего, а узлы они вязать умеют! – ответил я вполголоса. Точнее, данная фраза вырвалась у меня как-то непроизвольно. С первой минуты нашего заточения в фургон, я предпочёл сидеть тихо. Потому как любой разговор, должен был упереться именно в мою персону. И, по сути, Василий с Генкой были сейчас правы. Именно я и являлся главной причиной нашего внезапного пленения; и именно на меня должна будет возложена основная ответственность за их жизни.
– Уж лучше б ты помалкивал!.. – будто в подтверждение моих опасений, с некоторой озлобленностью в голосе проговорил Гена. – …Если десять лет назад у вас не вышло избавиться от верёвок, это вовсе не означает, что и нам, данная задача будет не по силам!.. – немного подумав, Геннадий вдруг усмехнулся. – …А впрочем, к чему утруждаться? Ведь мы цивилизованные люди. Я уверен в том, что нам под силу договориться даже с дикарями. Тем более со здравомыслящими людьми, пусть и людоедами. Главное, найти с ними общий язык. Ну, а после мы и предложим им вполне разумный компромисс. К примеру, мы можем пожертвовать тем же Андреем, главным виновником наших нынешних бед. Друзья, вы сами посудите: ведь им нужен был только он… В конце концов, мы можем сами его казнить под видеозапись на тот же мобильный телефон. И пусть то видео останется у них, как гарантия нашего безусловного молчания о том хуторе и его обитателях.
– Мамочки!.. Мне страшно!.. – откуда-то из глубины будки, продолжал поскуливать всё тот же женский голос.
– Генка, а может для начала, тебе стоит опуститься с небес на землю?.. – вступилась за меня Катя. – …Вспомни о том, что сейчас ты не в своём рабочем офисе и вести переговоры тебе предстоит не со своими коммерческими партнёрами!.. Нынче ты находишься в грузовике смерти, и везут тебя на убой, как скотину. Потому и пора тебе протрезветь, осмотреться и включить наконец-то свои мозги. Авось, и предложишь ты нечто реальное. Кроме того, я бы не советовала кому-то из вас трогать Андрея. Сдаётся мне, что именно он один, и сможет нас всех спасти. За ним, какой-никакой, а опыт побега. Кроме того, лишь он один знает тот хутор и ту местность, куда нас очень скоро благополучно доставят.
– Если разобраться, то не так уж много он и знает!.. – в свою очередь огрызнулся Генка. – …К тому же, Андрей успел посвятить нас во многие секреты той отдалённой заимки!..
– Геннадий, а ведь твоя сестра отчасти права!.. – в перебранку близких родственников осторожно вклинился Василий. У меня даже сложилось ощущение, будто бы Катин призыв к разуму, воздействовал в первую очередь не на её брата, а на прапорщика. Потому как говорил он сейчас более рассудительно и менее эмоционально. – …Я не предлагаю молиться на Андрея. И, тем не менее, его мнение, его советы и возможные предложения, по-моему, должны быть в нашей компании главенствующими.
– То есть, ты предлагаешь назначить его боссом?.. – собрался было возразить Геннадий. Однако чуть подумав, он согласился. – …Впрочем!.. Пожалуй, я поддержу данное назначение.
– Помниться минутой ранее, ты предлагал его убить! – усмехнулась Катерина.
– Однако чуть позже я воспользовался добрым советом любимой сестрёнки, «включив свои мозги». После чего и понял, что живой Андрюха будет нам куда полезней мёртвого!.. – съёрничал Генка.
– Люди, мне плохо!.. Я задыхаюсь!.. У меня сердце прихватило!.. Я не могу находиться рядом с покойником!.. – вновь послышалось из тёмной глубины будки. Как позже выяснилось, то была Татьяна, подруга Марины.
– Босс, ты б как-то распорядился, чтоб она заткнулась!.. – Геннадий обращался именно ко мне. – …Тут, и без какого-либо скуления, на душе погано!
Похоже, офисный работник из Новосибирска вовсе не отдавал себе полного отчёта в том, в какой жуткой опасности все мы нынче прибывали, потому и позволял он себе кое-какой юмор. А быть может, нынешнее поведение Генки являлось ничем иным, как своеобразным проявлением завуалированной истерии.
– Чем болтать попусту, может мы, всё-таки попробуем освободиться от этих грёбаных верёвок? – стояла на своём Фая.
– Попробуй! – вновь ответил я, без какого-либо оптимизма.
– Так ведь, я одна не справлюсь. Мне нужен кто-то в помощники.
– Разворачивайся и давай мне свои руки!.. – на призыв проводницы, первым откликнулся прапорщик. – …Чем чёрт не шутит, авось чего и выгорит!
В кромешной темноте фургона, я не видел каким образом Фая с Василием, пытались освободиться от мёртвых узлов. Зато я мог слышать их тяжёлые вздохи, натужное кряхтение и тихие матерные ругательства. И тут истерика Татьяны вышла на новый виток своего развития. В отчаянии, она вдруг начала с остервенением молотить ногой в стенку грузовика.
– Выпустите меня отсюда!.. Я не могу здесь более находиться!.. Это выше моих сил!..
– Чего ж ты понапрасну тратишь свою энергию?.. – попытался успокоить её Генка. –…Пересаживайся сюда, ближе к выходу! И мы вместе попробуем выбить запертую дверь!
Татьяна тотчас подчинилась чужой воле. Запинаясь о чьи-то ноги, периодически падая, перекатываясь и вновь поднимаясь, она немедленно рванулась из дальнего угла будки ближе к выходу.
Ради поддержания девичьей целеустремлённости, Геннадий усадил Татьяну рядом с собой. Теперь эта парочка с удвоенной силой принялась тарабанить в наглухо запертую дверь.
После десятка безуспешных и увесистых ударов, когда стены металлического короба всё ещё сотрясало мелкой дрожью, машина вдруг остановилась. Я почему-то посчитал, что сейчас из кабины грузовика выйдет один из людоедов и, не открывая дверей будки, просто выпустит для острастки короткую автоматную очередь в борт нашего фургона. Потому и втянул я свою голову в плечи, приготовившись к случайному рикошету. Однако в своих предположениях я сильно ошибся.
То была конечная остановка. Оказалось, что мы уже въехали на территорию людоедского хутора. На сей раз, дорога до бандитской заимки оказалась значительно короче, чем она была десять лет назад. Или мне это, лишь показалось.
Открылась дверь и в нос мне ударил запах свежего, прохладного воздуха. Передо мной предстала жутковатая картина внутреннего убранства, всё того же Богом проклятого урмана. При этом я вновь поймал несколько странное ощущение, будто бы здесь я был совсем недавно, буквально вчера. Тогда как десять последних лет уложились в один продолжительный сон.
Тот же дом, тот же сарай, те же постройки и та же самая гнетущая обстановка.
А впрочем, если отбросить в сторону дикое чувство страха и внимательней присмотреться к вышеописанному пейзажу, то можно было заметить и кое-какие перемены. К примеру, жилой дом людоедов на сей раз был более ухожен и свежеокрашен в ядовито-зелёный цвет. В том же цвете были нынче и остальные постройки хутора. Помниться, в ту минуту мне ещё подумалось о том, что данный оттенок был выбран людоедами вовсе неслучайно. Это могла быть самой обычной светомаскировкой от пролетавших над заимкой вертолётов.
Здесь обязательно следует сказать пару слов и о самих обитателях данного хутора. Дело в том, что за время моего отсутствия, здесь успело подрасти новое поколение каннибалов. То есть, те самые дети, которых мы с Валерием некогда уложили на пол, на сей раз выглядели вполне взрослыми мужчинами. В отличие от своих более старших родственников, густых бород они уже не носили, отдавая предпочтение гладкой коже и бритвенным принадлежностям.
Ко всему прочему, ни одного обреза либо охотничьего ружья, в руках хуторян я нынче не наблюдал. Вооружены они были сплошь армейским автоматическим арсеналом. Оставалось лишь догадываться, каким-таким образом злыдни заполучили короткоствольные автоматы, ручные пулемёты и пистолеты.
За открывшейся дверью, нас поджидали семеро мужичков, среди которых был и уже знакомый нам Владимир. Во время перегрузки пленников, он выдернул меня из общего строя.
– Могу обрадовать тебя, сучёнок!.. – удерживая меня за грудки, бурильщик процедил прямо в лицо. – …Ты умрёшь в числе первых! А именно, второго декабря!.. В этот день будет годовщина смерти нашей бабушки! К данной траурной дате мы тебя и казним. Обещаю, что смерть твоя, на глазах у остальных пленников, будет долгой и мучительной. Такой, что остальные пассажиры, наверняка посчитают за счастье погибнуть любым иным способом. Причём, как можно скорее, дабы повторно не увидеть весь тот ужас…
Глава 13
Можете меня поздравить, либо напротив посочувствовать. Так или иначе, но отныне я знал точный день своей смерти. Данное несчастье, должно было приключиться со мной второго декабря текущего года. То есть, довольно-таки скоро. И, тем не менее, какой-либо всеобъемлющей и парализующей сознание паники, как и безумного страха от озвученной Владимиром даты, я почему-то не испытывал. То ли разум мой, уже был подготовлен к самому наихудшему, то ли на уровне своего подсознания, я не упускал вероятности повторного побега. Ведь однажды, мне это удалось. Однако оказавшись в сарае вместе с остальными пленниками, моё внутреннее самосознание значительно ухудшилось.
Дело в том, что за десять лет, прошедших со дня побега, людоеды постарались полностью обезопасить себя от подобных проколов. На входе в сарай, теперь был предусмотрен тамбур с двойной дверью. Каждая из дверей имела свой засов и замок, один из которых в обязательном порядке был заперт. Чуть позже мы обнаружили и скрытую веб-камеру. Вполне возможно, что она была здесь вовсе не единственной. Я уж молчу об иных скрытых от нашего глаза прослушивающих устройств и прочих приспособлений для тайной слежки. Увы, но достижения современной техники успели дойти и до этого, отдалённого от цивилизации хутора. То есть, теперь мы были не только изолированы от внешнего мира, мы ещё и находились под непрерывным и неусыпным контролем со стороны своих захватчиков.
После того, как все пленённые пассажиры оказались в сарае и за нашими спинами защёлкнулись оба замки на входных дверях, нелюди приступили к выгрузке металлического ящика военных, который всё ещё оставался в фургоне.
Невзирая на то, что действовали людоеды организованно и сообща (то есть, общим скопом) сил им едва хватило на то, чтоб подтащить ту гробину к краю кузова, да сбросить её на землю. Сделав ещё пару попыток сдвинуть ящик с места, они так и оставили тот неподъёмный груз по центру двора, лишь накрыв его плотным брезентом от возможного попадания на него дождевых капель. Быстренько «разобравшись» с ящиком, людоеды переключились на вещи, изъятые из вагона. Как некие беженцы, получившие гуманитарную помощь, каннибалы с увлечением рылись в чужих сумках и чемоданах, периодически извлекая на свет божий то одну, то иную понравившуюся им вещь. Без каких-либо стеснений, они тут же примеряли её на себя.
– Это же мой, ещё ни разу не надёванный спортивный костюм!.. – сокрушался Генка, наблюдавший за вышеописанным процессом через одну из щелей сарая. – …Я же его, специально для юга прикупил. Триста баксов отдал. А эта чумазая тварь напяливает его на свой грязный свитер.
– Теперь, ты можешь с ним навсегда попрощаться! – усмехнулась Катерина, так же как и все остальные пленники, из чистого любопытства припавшая к сквозным сарайным отверстиям.
Ах, да!.. Едва не забыл упомянуть ещё и о том, что в сарай загнали вовсе не всех пассажиров вагона. Из нашей компании были вычленены двое: Марина и проводница Светка. Помниться тогда, я ещё с грустью подметил: дескать, людоеды отдают предпочтение женской плоти, тогда как мужиков они поедают в самую последнюю очередь. То есть, оставляя их «ливер» на чёрный день. И если учесть Светланы, невзирая на её сопротивления, была по сути, уже предрешена. Ведь её, как это и было десять лет назад, сразу привязали к столбу. То Марину куда-то утащил Владимир. Видать, не привык он получать отказы от противоположного пола, потому и решил «нефтяник», пусть и через насилие, а всё же наверстать ранее упущенное.
Пока людоеды возились со шмотками, перетаскивая захваченное добро в дом, привязанная к крыльцу барышня тихо поскуливала. Увы, проводница Светлана, вовсе не посвящённая в подробности моего недавнего ночного повествования, лишь могла предчувствовать или догадываться об уготованной ей участи. В то время, как мне был абсолютно понятно – жить ей осталось совсем немного, если не минуты, то уж точно считанные часы. Похоже, о том же самом размышляли сейчас и те, кто ранее слышал мою историю. Потому как наблюдали они за событиями, происходящими во дворе хутора с явным трепетом и содроганием. Однако ничего примечательного по ту сторону сарая, пока не происходило.
Когда же во дворе заимки наметилась кое-какая суета с тазами и иными крупными ёмкостями – предчувствуя дальнейший исход, я предпочёл удалиться в дальний угол сарая, дабы не видеть того щемящего душу зрелища, которое вот-вот должно было начаться.
Тут-то вновь дал о себе знать Владимир. В буквальном смысле, он зашвырнул в наш сарай Марину, которую часом ранее увёл из компании пленённых пассажиров.
– Давай, рассказывай!.. Куда он тебя таскал?.. Что там, вообще было?.. – к Марине тотчас бросилась её подруга, Татьяна.
– Что-что!.. Известно что!.. – с явным раздражением ответила ей вернувшаяся пленница.
Где же на самом деле была девушка и что сотворил с ней этот глумливый урод, так и осталось для нас загадкой. Потому как Марина не произнесла более ни слова. Да, собственно, из чувств сострадания и сопереживания к несчастной, никто и не думал донимать даму подобными, в определённой степени крайне некорректными и вовсе нетактичными вопросами.
А потом началось то, что и должно было рано или поздно случиться. Правда, видеть то кровавое зрелище я уже не мог (потому как находился далеко от стены, выходящей своими щелями во двор), да и не хотелось мне это видеть. Сейчас я ориентировался исключительно на долетавшие до моих ушей звуки. В начале, то были истошные крики Светки, потом глухой удар, после чего от своих смотровых отверстий, с тяжёлым вздохом моментально отшатнулись все пленники. Это свидетельствовало о том, что проводницы Светы более нет. Нет, среди живых.
Далее был женский визг, плач, истерика, полуобморочные состояния и мольбы о помощи, обращённые к небесам. А потом наступило время осознания случившегося, то есть долгие минуты абсолютной тишины.
Пожалуй, в тот момент я был единственным из пленников, кто мог трезво, без каких-либо панических и безысходных настроений, оценить сложившуюся ситуацию. Если же быть более конкретным, то я тупо ожидал нашей вечерней кормёжки. Нет, вовсе не принесённого нам варева, а металлической емкости, в которой, собственно, оно и будет нам подано. Дабы повторить с ней те же самые манипуляции для освобождения наших рук от тугих верёвок.
Однако все мои надежды и ожидания, в скором времени развеялись как дым. Дело в том, что «ужин» нам принесли вовсе не в металлическом, и даже не в пластиковом, а в деревянном корыте. Потеряв дар речи, я лишь молча наблюдал, как над корытом поднимается пар. Те же самые чувства, похоже, разделили со мной и Генка с Василием. Не осталась посторонней и Катерина.
– Ну, и что же мы теперь будем делать? – тяжко вздохнув, поинтересовалась она.
– Не знаю! – ответил я коротко, после чего попытался продолжить. – …Может, попробуем!..
Однако договорить мне не дал прапорщик.
– Ты не забывай о том, что за нами наблюдают!.. – перебил он меня. При этом Василий ещё и кивнул в сторону камеры.
– Я помню! – мой ответ прозвучал с определённой долей раздражения. Не люблю я, знаете ли, когда меня обрывают на полуслове.
– О своих предложениях или каких-либо идеях, прошу сообщать шёпотом, но никак не в полный голос!.. А ещё лучше, исключительно на ушко! Незачем кому-то знать о наших планах!.. – Василий развернулся, подставив мне своё ухо.– …Давай, выкладывай! Чего надумал?
– Я уж и забыл, о чём хотел сказать! – растерянно повёл я плечами.
– В таком случае, послушай меня!.. – едва слышно зашептал прапорщик. – …Я тут кое о чём вспомнил. Короче, так!.. У меня на кителе, под правым погоном, вместо вкладыша вшита алюминиевая пластина. Один край у неё, достаточно острый. Помню, когда я подшивал тот погон, так пару раз об ту пластину до крови порезался.
– Отлично!.. – обрадовался Генка, едва сдержавшись от громкого выкрика.
– Может, имеются еще какие-то предложения? – на всякий случай, я обвёл взглядом всех, кто был в данной теме.
– Да, какие ещё могут быть предложения?.. – засуетился Геннадий. – …Достаём пластину, режем верёвки и рвём когти! Я вообще не понимаю, чего тут думать?
– Успокойся!.. – притормозила его Катя. –…С тобой мы точно вляпаемся! Тут нужно действовать крайне тихо и предельно осторожно! Дождёмся наступления темноты… Якобы, уляжемся спать. Именно тогда мы и вытащим твою пластину.
– Правильно мыслишь! – мне ничего не оставалось, кроме как похвалить даму.
– Чего ж тут ещё ждать?.. – не унимался Генка. – …На дворе и без того, считай уже сумерки!.. Камера у них фуфлыжная. В нашем офисе подобные «глазки» уж лет пять, как заменили. Хрен ты по ней различишь, чем мы тут занимаемся.
– Будем ждать!.. – отрезал я. – …А пока!.. Нам вовсе не лишним будет друг с другом познакомиться. Василий, я, к примеру, вовсе не знаю, как зовут твоего солдатика.
– Не трогайте парня!.. Он потерял на вагоне своего друга и земляка. Ну, помните того?.. Второго парнишку, которому едва не удалось сбежать во время выгрузки ящика? Погибшего звали Сергеем, а этот Славка.
Услышав своё имя, солдат оглянулся в нашу сторону.
– Ничего, Славян!.. Дай Бог, прорвёмся!.. – попытался подбодрить его Генка.
– Ты опять, раньше времени треплешься? – прикрикнула на него Катя.
– Вам бы обоим, до поры до времени, лучше угомониться!.. – поглядывая на близких родственников, тяжело вздохнул Василий.
