Олег Колмаков
Скорый поезд «Новосибирск – Адлер»
Глава 3
Среди ночи мы, наконец-то прибыли в конечную точку нашего пути. Машина остановилась, и водитель заглушил двигатель. Тотчас стали различимы грубые мужские голоса снаружи будки.
Открылась дверь. На выходе нас встречали трое вооружённых бородачей с яркими фонарями, бьющими по глазам и временно ослепляющими пленников. По одному, нас принялись вытаскивать из будки. Обыскивали, забирали всё, снимали ремни и обувь. После чего, загоняли в бревенчатый сарай, впритык к которому и стоял грузовик с металлической будкой. Далее, принимались за следующего. На всю «выгрузку», у них ушло не более десяти минут. Складывалось ощущение, будто бы данную процедуру они проделывали неоднократно. То есть, в этом деле у них имелись привычные, хорошо отработанные навыки.
Мы с Валеркой, оказались в числе последних. Когда нас «выудили» из грузовика, там осталась лишь одна женщина. С наивной надеждой на то, что её могут и вовсе не заметить, дама забилась в дальний угол и замерла всем телом. Поначалу мне даже подумалось, что этот нехитрый трюк барышне удался. Потому как, загнав нас в сарай, за нашими спинами тотчас закрылась дверь, и лязгнул увесистый засов. Дескать, всё – пленных более нет.
В отличие от «герметичной» и тесной будки грузовика, сарай оказался более просторным. Кроме того, здесь имелось множество щелей и всевозможных отверстий, связующих нас с внешним миром. К этим щелям и «прилипал» каждый из загнанных в сарай пленников, пытаясь хоть чуть-чуть сориентироваться: куда же он, всё-таки попал. Не был исключением и ваш покорный слуга, то есть, я. Едва оказавшись внутри сруба, как и все остальные, я сразу прильнул к одному из сквозных отверстий. В первую очередь меня разбирало любопытство: заметят ли бородачи, оставшуюся в будке женщину или ей всё же повезёт. Быть может, этой барышне каким-то чудом удастся улизнуть от староверов и, в конечном счете, именно ей мы и будем благодарны за своё спасение.
Увы, но о ней и не думали забывать. По-видимому, с самого начала той пленнице была уготована совсем иная, отличная от нашей, участь. После того, как за нами лязгнул засов, двое крепышей запрыгнули в будку. Невзирая на истошные крики дамы, на её беспорядочные укусы и неистовое сопротивление, женщину всё же выпихнули наружу. Подхватив даму за руки, её волоком потащили в противоположную от сарая сторону.
Признаться, мне было весьма неприятно смотреть на ту картину. И не только мне одному… Семеро мужчин, связанных и запертых в сарае, похоже, все как один в бессилии скрежетали сейчас своими зубами.
Отъехавший от сарая грузовик, который и привёз нас в этот проклятый Богом урман, припарковалась под высоким тентованным навесом, слева от нашего сруба. Где-то зашумел бензогенератор, и весь двор тотчас осветился несколькими фонарями, расположенными по периметру двора. Тут-то и открылся нашему взору внутренний пейзаж данного хуторка или заимки, окружённой со всех сторон густым лесом.
Двор оказался небольшим. Примерно двадцать на двадцать метров. Напротив нашего сарая виднелся бревенчатый дом с высоким деревянным крыльцом – невысокий, но, по-видимому, обширный. Комнат, этак на пять-шесть. Окна того дома были закрыты ставнями. Слева от нас (как я уже отмечал) располагался навес для техники. Грузовик, трактор, старенький автобус Пазик и «Жигулёнок» шестой модели. «Гараж» был укрыт тентованной временной крышей. Справа – аккуратный сруб, напоминавший баню. И ещё одно сооружение из нестроганых досок: то ли сеновал, то ли хлев для скотины.
Весь хуторок, представший моему взору, был обнесён высоким, едва ли не в три метра, бревенчатым забором. И, по всей видимости, покинуть это злачное место, возможно, было лишь через металлические ворота, одна створка которых, всё ещё оставалась открытой.
Я бы не сказал, чтоб во дворе наблюдалась излишняя суета. И, тем не менее (невзирая на столь поздний или напротив, ранний час), здесь непрерывно, со знанием дела двигались люди. У меня, даже сложилось стойкое ощущение, будто бы обитатели этой заимки, занимались какими-то серьёзными приготовлениями. Из дома вытаскивались эмалированные тазы, какие-то оцинкованные ванночки, верёвки. Площадку перед крыльцом усиленно подметали. Из трубы дома потянулся лёгкий дымок – по-видимому, затопили печь. И если раньше, бородачи, обитавшие на данном хуторе, были для меня все на одно лицо, то теперь я начал их различать. По крайней мере, я мог уже отличить староверов, ехавших с нами в одном поезде; от тех, которых увидел тут впервые. Всего насчитал я их человек восемь. Среди них были и две женщины: старуха и ядрёная молодуха лет двадцати пяти.
Ах, да. Чуть не забыл упомянуть о той самой пленнице, которая ранее пыталась спрятаться в будке грузовика. Её привязали к столбу, удерживавшему козырёк крыльца главного строения данной заимки. Женщина уже не кричала, она лишь со страхом наблюдала за передвижениями староверов.
Когда ж над ветками ельника, окружавшего хутор, забрезжил рассвет, обитатели заимки закрыли въездные ворота и собрались общим скопом возле крыльца. Похоже, все приготовления были у них завершены.
И тут началось такое!..
Сразу скажу, что увиденное мною в то раннее утро, уж точно, никогда не вытравиться из моей памяти. Потому как суждено мне было стать свидетелем жутчайшей картины. То действо, развернувшееся на наших глазах, не вписывалось даже в самые изощрённые и извращённые человеческие фантазии. Оно вовсе не укладывалось, ни в один мало-мальски соображающий разум.
Нашу бывшую попутчицу отвязали от столба. Затем сорвали с неё одежду и, ухватив бедолагу за волосы, подтащили к широкому пню.
Когда ж в воздух взметнулся здоровенный топор и, блеснув своим остро отточенным лезвием, молниеносно опустился на шею прижатой к плахе барышне, все мы невольно отшатнулись от стенки.
Раздался глухой хруст, брызнул фонтан крови, голова несчастной упала на землю. Подруга убитой, находившаяся с нами в запертом сарае, заорала так, что от её крика по спине каждого из нас пробежали острые мурашки ужаса. После чего, похоже, дама и вовсе потеряла сознание.
Меж тем палач-мясник принялся кромсать обезглавленное тело на части. Хуторские бабы, как ни в чем не бывало, суетились рядом. Они собирали вылетавшие из-под топора куски, и наполняли той «расчленёнкой» заранее приготовленные эмалированные тазы.
На всё про всё у них ушло минут пять-семь. Тазы занесли в дом, место преступления посыпали опилками и смели их в кучу. Закончив уборку, изуверы зашли в дом. Двор опустел.
Честно признаться… То, что я увидел пятью минутами ранее, воспринималось мною в некоем тумане. Словно созерцал я вовсе не реальные события, а приснившийся мне ночной кошмар. На крайний случай, будто бы это был кинофильм с максимально приближёнными к действительности событиями. И только теперь, в воцарившейся тишине, пожалуй, и пришло ко мне осознание серьёзности случившейся беды, а так же трагичность нашего нынешнего положения.
– Похоже, я ошибался!.. – первым заговорил Валерий. – …Это вовсе не грабители или бандиты. Сдаётся мне, мы попали в лапы, самых настоящих людоедов! Мне как-то приходилось слышать о том, что в ранние времена, примерно в этой самой местности проживали племена, промышлявшие каннибализмом. По-видимому, мы и имеем нынче дело с их прямыми потомками. И если нам не удастся предпринять чего-то кардинального, то можете не сомневаться: каждый из нас, рано или поздно, с лучком и перчиком будет подан к их столу.
– Хорош жуть нагонять!.. – возмутился бугай-шабашник. Тот самый, что пытался умыкнуть в вагоне наш коньяк. Похоже, его разум отказывался признать очевидное. –…Каннибалы!.. Людоеды!.. Мелишь чего не попадя. Чего же нас не убили прямо в поезде? Если мы интересны им, лишь в качестве куска мясо к обеду, свалили бы наши туши в свой фургон, а уже здесь и разделали. Скорее всего, мы имеем дело с некой «чёрной сектой». Сейчас они принесли жертву своему богу. Ну, там… Богу урожая, богу плодородия или богу солнца. Убили-то они, вовсе не мужика, а никчёмную бабу. Что же касаемо мужчин… Вот отработаем мы у них до зимы, с тем и отпустят они нас на все четыре стороны.
– Спрашиваешь: почему нас сразу не убили?.. – с ухмылкой переспросил бывший майор. – …А ты во двор выгляни! На улице ещё тепло и мясо, может попросту протухнуть. Холодильников-то, как я понимаю, у них вовсе нет, потому как нет стабильного электроснабжения. Вот и будут они нас убивать по одному, по ходу окончания запасов провизии. Мы для них, ещё не мясо. Мы лишь стадо, подготовленное на убой…
Примерно через час, на крыльце дома вновь появилось некоторое оживление. Двое бородатых нелюдей подтащили к нашему срубу оцинкованное корыто, в котором плескалась некая жидкость и от которой исходил пар.
Один из них приоткрыл небольшое оконце, и заглянул в наш сарай.
– Живо подошли, и показали мне свои руки! – скомандовал он.
– Чё?.. Верёвки снимешь?.. – радостно предположил кто-то из шабашников. –…Правильно! Давно пора! Кисти рук, буквально онемели!
– И не подумаю. Я лишь проверю, на сколь надёжно вы связаны!.. – равнодушно ответил бородач. – …Да, узлы подтяну, у кого ослабли!
– Мужик, ты не охренел ли?.. – возмутился тот же шабашник. – …Часов шесть уже прошло, как вы нас скрутили. Ещё чуть-чуть и руки наши, попросту отсохнут.
– Так они вам более ни к чему!.. Имею в виду, ваши руки!.. – усмехнулась торчащая в оконце голова. – …А жрать вы в скором времени и без помощи рук научитесь! Прямо из корыта, по-собачьи баланду лакать будете!
– Ну, чмо!.. Дай-то Бог, до тебя добраться!.. – напоследок огрызнулся пленник.
– А вот за «чмо», ты мне, сука, в скорости и ответишь!.. Считай, что именно ты, боров пузатый и будешь следующим! Деньков, этак, через семь, лично отсеку тебе башку, да порублю тебя на мелкие кусочки. А ну, живо предъявили мне свои грабли!.. – вслед за устными угрозами, в оконце замелькал и конкретный ствол обреза.
Делать было нечего. Каждый из нас подошёл к нелюдю и, развернувшись спиной, показал свои путы. Убедившись в надёжности узлов, бородач кивнул своему напарнику. И тотчас, уже где-то снизу, приоткрылось ещё одно оконце. В него-то и был просунут принесённый хуторянами тазик. После чего, оконце закрылось, и изуверы отправились восвояси.
Медленно, с некоторой осторожностью, пленники приблизились к той самой ёмкости. В тазу поблёскивало некое варево, мутно-подозрительного цвета.
– Чё за хрень они тут приволокли? – один из шабашников, с явной брезгливостью слегка ударил ногой по самому краю корыта и на поверхность мутной жидкости вдруг всплыл человеческий глаз.
Все отшатнулись, кое-кто и блеванул.
– Ну, что?.. Надеюсь теперь, никто из вас не посмеет заговорить о «добрых сектантах»?.. – Валера обвёл взглядом окружающих. – …Короче, нужно валить отсюда. И как можно скорее.
Глава 4
Сказать: «нужно отсюда валить» – было, конечно, легко. А вот как это сделать – пока что, ещё никто из нас не знал.
В первую очередь принялись искать нечто, способное избавить нас от злосчастных верёвок. Начали пробовать, за что можно зацепиться, чем разорвать эти чёртовы путы.
Поверхности стен оказалась ровно отёсанными. Ни шляпки торчащего гвоздика, ни какой-либо металлической скобы, ни выступа, ни острого края какой-либо деревяшки. Попробовали развязать хитроумный узел, стоя друг к другу спинами. И опять ничего. Да и онемевшие пальцы, практически уже не слушались.
И тут, как-то вместе, мы вдруг обратили своё внимание на принесённое корыто. Валера опрокинул его верх дном. После чего, ударами ног начал плющить «посудину», и как бы выворачивать её в обратную сторону. Минут через пять упорной молотьбы по оцинкованной жести, на самом дне корыта проступила едва заметная трещина с острыми зазубринами. Обливаясь потом, бывший майор отошёл в сторону немного передохнуть. На смену ему пришли шабашники, уже увидевшие перспективу, поначалу казавшейся безнадёжной затеи.
В конце концов, корыто разорвали едва ли не пополам. Благо, в это время никого из людоедов во дворе не было. Потому и многочисленные глухие удары босых ног по металлическому предмету, так и остались, никем не услышаны.
Пожалуй, мне не стоит вдаваться в подробности долгих мучений Валерки над обломками того корыта. Скажу лишь то, что за полчаса упорного старания, он изрезал в кровь все свои кисти рук – и, тем не менее, сумел-таки избавиться от ненавистных оков.
Дальше было проще. Немного поразмяв онемевшие руки, бывший десантник быстро перерезал верёвки на моих запястьях. После чего, дошла очередь и до остальных пленников.
Главное было сделано. Когда наши руки оказались свободными, каждый из нас был полон желания сделать хоть что-то для общего спасения. Оставалось решить, как действовать дальше. Кто-то предложил сделать подкоп. А почему бы и нет?
Ногтями и обломками металла, мы принялись рыть землю в самом углу сарая. Однако, не прокопав и полметра в глубину, всем стало понятно, что данная затея оказалась бессмысленной. Потому как брёвна сруба уходили в землю, не меньше чем на полтора-два метра и чтоб пролезть под ними потребуется не меньше суток земляных работ. А если учесть ещё и то обстоятельство, что земля здесь была чересчур каменистой (возможно, для укрепления стен, каннибалы преднамеренно ссыпали сюда пару самосвалов щебня), то и за пару суток мы могли и вовсе не управиться. Данным временем, мы вовсе не располагали. В лучшем случае, наш сарай мог остаться безнадзорными до следующего утра; в худшем – до ближайшего вечера.
Периодически выглядывая во двор, мы всякий раз убеждались в том, что людоедам нет до нас никакого дела. Они занимались своими обыденными занятиями, вовсе не обращая внимания на нашу сараюшку. Двое из них и вовсе, усевшись в легковую машину, покинули пределы хутора. Наверняка о нас вспомнят лишь тогда, когда придёт время нашей кормёжки, либо произойдёт в нашем сарае нечто неординарное. Вот почему нам следовало спешить. Нужен был реально-осуществимый план побега. С этой целью мы вновь (уже более предметно) осмотрели помещение, в котором находились. Попробовали на физическое усилие кое-какие доски и брёвна. И вновь, всё оказалось бес толку. Ни единого уязвимого места людоеды нам не оставили. Как говориться: строили основательно и на совесть.
Правда, нашлось кое-что заслуживающее нашего внимания. К примеру, засохшие следы крови, то и дело попадавшиеся нам на глаза. Или выцарапанные на досках (тех, что ближе к полу) фамилии бывших узников данного сарая. Различили мы и каракули, напоминавшие какие-то послания. Всё это «настенное» творчество, датировалось как разными месяцами, так и годами. Самое раннее (из тех, что мы сумели прочесть), относилось к 1984 году.
– Выходит, уж восемь лет эти твари занимаются столь жутким промыслом! – с грустью подытожил кто-то из пленников.
– Возможно, и значительно дольше!.. – поправил его Валерий. – …Не исключаю варианта, при котором с восемьдесят четвёртого года они начали принимать своих «клиентов» именно в этом сарае. До этого времени, у них имелось иное, приспособленное под душегубку помещение, или какая-то временная землянка, типа душманского зиндана.
– Мужчины, сделайте хоть что-то!.. – впервые подала голос, немного пришедшая в себя единственная женщина-пленница.
– Сделаем-сделаем!.. – попытался успокоить её Валерий. – …Мы обязательно что-то придумаем!.. – после чего, обернувшись уже к нам, бывший майор продолжил. –
…Выбраться нам будет крайне сложно. Прошу обратить внимание на то, что наши предшественники, так же как и мы сейчас, были вовсе не связаны. Иначе, как бы иным способом они сумели бы нацарапать на досках свои имена. Более того, в их распоряжении имелись некие острые предметы. И, тем не менее, никто из них не ушёл отсюда живым. Уж будьте уверены, если бы кому-то из них удалось свинтить с этого хуторка, то в первую очередь, он обратился бы в правоохранительные органы и эту богадельню, уж давно бы прикрыли. По это самой причине, каннибалы не оставят нам никаких шансов.
Как-то незаметно Валерий прибрал к своим рукам руководство и координацию всех наших действий. Или быть может мы сами, потерявшие всякую надежду, добровольно отдали ему, более опытному и находчивому, эту самую инициативу. Потому как никто из нас не знал, как поступить в данной, сложившейся ситуации. Над нами довлело чувство дикой паники, мешавшее логическому осмыслению и выработки каких-то позитивных предложений.
– Итак. Если исходить из утреннего сценария нашей «кормёшки»!.. – бывший десантник присел на землю. – …Либо сегодня вечером, либо завтра утром, пара вооружённых отморозков принесёт нам очередное корыто. В начале, они попытаются проверить наши узлы, которых вовсе нет. Возможно, они вновь припугнут нас своим обрезом, если мы, к примеру, откажемся предъявлять бородачам наши запястья. При этом насколько я понял, входную дверь ни при каком раскладе, каннибалы не откроют. Предпочтут общаться исключительно через оконце. В лучшем случае, мы сможем вырвать один из обрезов. В нашем распоряжении будет лишь пара выстрелов. При условии, что мы так и останемся взаперти – этого будет вовсе недостаточно ни для обороны, ни для временной безопасности.
Как не крути, а в первую очередь нам необходимо, каким-то образом открыть дверь сарая, либо заставить уже бородачей сделать это. Мы должны придумать некую провокацию, дабы сподвигнуть изуверов на данный шаг.
– А может нам стоит вновь связать руки?.. – предложил кто-то. – …И дождаться того момента, когда у них кончиться мясо; когда они придут за следующей жертвой. Колян! Кажется, именно тебя они пообещали порешить следующим!..
Уже знакомый нам бугай-шабашник промолчал. Он лишь недовольно поморщился.
– Не пойдёт! Ждать нам придётся, как минимум неделю!.. – отрицательно покачал головой Валера. – …За эти семь дней, мы просто-напросто обессилим и, чисто физически не сможем куда-либо убежать! Надеюсь, ты не станешь лакать их дерьмо-варево для поддержания своих сил?
– А чё такого?.. Можно и похлебать, коль нужда заставит!.. Если именно от того будет зависеть моя жизнь!.. – усмехнулся худощавый шабашник. По всей видимости, он имел криминальное или тюремное прошлое, потому как всё его тело было испещрено татуировками. Да, и обращались к нему, не иначе как к Шнырю (слово из зековского сленга).
– Желаешь хавать эти помои – хавай!.. – подытожил майор. – …Только так, чтоб я не видел столь паскудной картины. Иначе, прямо на тебя я и блевану. Может ещё кто-то не против «полакомиться» нынешним вечером из свиного корыта?.. – Валерий обвёл взглядом окружающих. Все промолчали. –…Лично я попытаюсь дать дёру, ещё до того момента, как мой разум опуститься до животного чувства самосохранения. Когда я, как тот же Шнырь, буду готов лакать бульон из Коляновской плоти.
Я особо не настаиваю, тем не менее, если кто-то пожелает присоединиться к моей авантюрной затеи, против не буду. Убьют – так убьют. Один хрен, рано или поздно, они нас всех тут прикончат. А вот к этой баланде из человечины, я точно не притронусь.
Забегая вперёд, следует отметить, что рискнуть вместе с майором предпочли все мужики, на ту минуту находившиеся в сарае. Поддержала нас и единственная женщина. Да и куда нам, собственно, было деваться? Не останешься же ты, право, безучастно сидеть в сарае, когда начнётся серьёзная перестрелка.
Почти до самого вечера мы продолжали решать, как лучше нам поступить и как более предпочтительней использовать свой эффект внезапности. То есть, наши освобождённые руки. И, в общем-то, пару-тройку вполне сносных вариантов нам удалось-таки придумать. Однако каждый из них, вряд ли выдержал самую минимальную критику. Потому как, предстоящая борьба была рассчитана на определённую долю везения, благоприятное стечение обстоятельств и предполагала значительные потери в живой силе. Причём те потери, ожидались именно с нашей стороны. Ведь, по сути, мы должны будем сражаться голыми руками, против вооружённой банды.
А как, вы хотели? Война есть война, беспощадная и кровопролитная. Сейчас все пленники вроде бы храбрились. Но что будет с нами, когда прозвучат первые выстрелы, когда рядом с тобой замертво начнут падать окровавленные братья по несчастью? Хватит ли у тебя сил, нервов, смелости и воли для продолжения той борьбы? Потому как ни у кого из нас (за исключением бывшего десантника) военного опыта, по сути, вовсе не было.
Начало смеркаться. Словно в крематории, вновь задымила труба над домом людоедов. Обитатели хутора, со всех сторон двора поспешили в дом. Надо полагать, на ужин. Отсутствовали лишь те двое, которые ещё днём уехали куда-то на машине.
Как и предполагалось, после вечерней трапезы каннибалы решили попотчевать своими объедками и нас, пленников. Двое бородачей притащили к нашему сараю очередное корыто. Оказались вполне предсказуемы и дальнейшие действия данной парочки. Открылось оконце, и вновь прозвучал приказ: «Показывайте, свои руки!»
Если исходить из нашего первоначального плана, то трое шабашников должны были предъявить людоедам вновь завязанные на их запястьях верёвки. Валерка предположил, что в вечерних сумерках, те не особо различат узлы на руках вышеозначенных узников: новые они или старые, ими же самими и завязанные. Далее, связанным пленникам следовало отойти в тень сарая, где наша единственная женщина и должна была незаметно освободить их запястья от верёвок.
Остальные пленники, сославшись на сильное расстройство желудка от дневного приёма пищи, останутся на своих прежних местах. После чего, при помощи оскорблений, откровенных ругательств и прочей нецензурщины, в изобилии отправленной в адрес людоедов, предполагалось вывести бородачей из себя. Ну, а там… В общем, действовать по обстоятельствам.
Именно на такое развитие событий мы и рассчитывали. Однако наши первоначальные планы начали рушиться, едва ли не с самого начала.
Речь сейчас пойдёт о следующем. Как только связанные шабашники двинулись к оконцу, в руках людоедов вдруг засверкали мощные фонари. Теперь, не могло быть и речи о том, что каннибалы не смогут различить узлы на запястьях пленников.
По этой самой причине в группе связанных узников возникла определённая паника. Шабашники вдруг растерялись, принялись топтаться на месте, не решаясь приблизиться к открытому оконцу. Ещё чуть-чуть, каких-то пару мгновений и, как пить дать, они пробудили бы в людоедах определённые сомнения, излишнюю настороженность, и, как следствие, спровоцировали бы последних на принятие кардинальных мер. Но тут, пожалуй, впервые за последние сутки, нам всё ж таки улыбнулась кое-какая удача.
Дело в том, что в тот самый момент, когда один из бородачей уже осветил наш сарай лучом фонаря, к воротам хутора вдруг подъехала машина. Точней, мы лишь услышали шум автомобильного двигателя и пару зычных сигналов её клаксона.
Людоеды, собиравшиеся проверить наши узлы, тотчас бросились к запертым воротам.
Пока мы, используя случайно возникшую паузу, пытались хоть как-то скорректировать свои последующие действия, каннибалы успели пропустить во двор «Жигули». Те самые, что покинули хутор ещё в светлое время суток. И если, покидая хутор, в салоне автомобиля была лишь парочка обитателей заимки, то вернулась машина, почему-то, уже с четырьмя пассажирами. Причина той странной метаморфозы стала понятна чуть позже, когда изуверы вытянули с заднего сидения «Жигулей» двух связанных и до смерти перепуганных девушек.
– Грибы, понимаешь, в лесу собирали!.. – по-идиотски хихикая, пояснил один из прибывших. – …Малость заблудились!.. Вышли на «добрых» местных жителей, которые с удовольствием помогли девчатам с выбором необходимого направления!
– Считай, к самому ужину поспели! – усмехнулся бородач, ранее светивший фонарём в наш сарай.
– Тащи их к общему корыту! – второй изувер уж было собрался открыть засов на дверях нашей темницы.
– Не спеши!.. – остановил его первый. – …Узлы ещё не проверены!
– Да, и чёрт с ними! Не думаю чтобы «стадо» рискнуло попереть супротив четырёх стволов! Отложим проверку до утра!
– Как скажешь!.. – пожал плечами людоед с фонариком. – …Ты старший, тебе и решать!
– Значит так!.. Приоткроешь дверь сарая ровно на столько, насколько будет возможно пропихнуть баб вовнутрь. После чего, немедленно захлопнешь «мышеловку»!.. – распорядился «старший». Встав напротив двери, он направил на неё свой обрез и зычно выкрикнул. – …Начинаем!
Два бородача (те, что приехали на «Жигулях») подтащили связанных барышень к сараю. Дверь скрипнула, освобождая проход. Тут-то и произошло то, чего никто из нас, находившихся ныне в сарае, не мог и предположить.
Шепнув мне нечто похожее на «следуй за мной», Валерка с силой ударил ногой в приоткрывшуюся дверь и та распахнулась настежь. Удар был настолько сильным, что отворившаяся дверь, всей своей массой шибанула находившегося прямо за ней людоеда. Да так шибанула, что бандит получил нечто схожее с боксёрским нокаутом. Ни секунды не мешкая, бывший майор вырвал у одного из «лесных братьев» (всё ещё удерживавшего захваченную в плен даму) обрез и навскидку выстрелил из него в «старшего».
Почувствовав пьянящий запах свободы, пленники тотчас бросились из сарая врассыпную. Кто-то из них попутно «вырубил» последнего вооружённого людоеда. Его обрез отлетел прямо к моим ногам. Подхватив оружие, я, было, устремился в общем людском потоке к незапертым воротам. В этом хаосе и сумбуре, пока что каждый из нас выживал по-своему и думал в первую очередь о своей собственной жизни!..
– Слушай, Андрей!.. – моё повествование осторожно прервал прапорщик Василий. – …Надеюсь, ты не будешь против, если мы сделаем небольшой перерывчик? Сейчас будет станция. Может, выйдем и немного проветримся.
– А заодно и подзаправимся алкоголем! – поддержал прапорщика нефтедобытчик.
