Олег Хлобустов
Легенды ГРУ

По результатам проведенных силами УВКР «Смерш» разведывательных мероприятий, допросов арестованных, ведения радиоигры «Приятели» с военным отделом РСХА, П. И. Ивашутин информировал ГУКР «Смерш» НКО, что Хорией Симой, в сотрудничестве с гитлеровскими спецслужбами, готовятся кадры для диверсионно-террористических действий в Румынии против войск фронта.

Уже к октябрю 1944 г. германской разведкой были созданы специальные разведшколы для обучения агентов-румын, которые были заброшены на территорию Румынии, включая 80 агентов-радистов. Последняя переброска по воздуху в Румынию агентов, включая 2 опытных радистов и 6 радиостанций, для поддержки «сил сопротивления» была осуществлена 27 марта 1945 г. Однако все эти попытки пресекались работой военных контрразведчиков 3-го Украинского фронта.

Нарушая хронологическую последовательность событий, здесь уместно подчеркнуть, что позднее В. С. Абакумов информировал И. В. Сталина о том, что на 15 ноября 1944 г. органами военной контрразведки на территории Румынии арестованы 794 человека, в том числе: сотрудники германской и румынской разведок – 47; их резиденты – 12; агенты разведок: германской – 180, румынской – 546 и венгерской – 6. А также о том, что «следствием установлено, что германская и румынская разведки активно использовали для шпионской работы против Красной армии белогвардейцев и участников различных зарубежных антисоветских организаций. Органами «Смерш» арестовано 99 участников этих организаций, которые признались в шпионской деятельности…»^[60]

В декабре 1944 г. – феврале 1945 г. в результате операций военных контрразведчиков, проводимых в ходе радиоигры «Приятели», были арестованы 179 хортистских агентов, готовивших диверсии к планируемому контрнаступлению вермахта в Трансильвании, 43 руководителя подполья, причем был захвачен германский самолет с эмиссарами^[61].

Свою специфику имела и военно-политическая обстановка в Болгарии. Не находясь в состоянии войны с СССР, Болгария тем не менее была союзницей Германии по Антикоминтерновскому пакту и предоставляла VI (разведывательному) управлению РСХА полную свободу действий на своей территории. В частности, в Софии с мая 1943 г. дислоцировалась морская разведывательная команда Черного моря («НБО»), абвергруппа 114 («Дромедар»), ранее действовавшая в Крыму. Однако Германия, недовольная объявленной 26 августа 1944 г. политикой «полного нейтралитета» Болгарии, начала готовить в этой стране профашистский государственный переворот.

Резидентура разведки НКВД-НКГБ СССР в Софии в 1941–1944 гг. не только отслеживала деятельность германских спецслужб в Болгарии, но и имела надежные источники информации как в ее государственных органах, вплоть до Генерального штаба, так и в многочисленных белоэмигрантских организациях, что существенно облегчило их быстрый разгром в дальнейшем.

5 сентября 1944 г. Советский Союз объявил войну Болгарии, и уже через три дня войска 3-го Украинского фронта пересекли румыно-болгарскую границу. Со стороны болгарской армии, в отличие от частей вермахта, войска 3-го Украинского фронта и десанты Черноморского флота не встречали никакого сопротивления. Чему в немалой степени способствовала зафронтовая работа контрразведчиков УКР «Смерш» 3-го Украинского фронта.

В ночь на 9 сентября в результате народного восстания в Софии монархо-фашистский режим был свергнут и власть перешла в руки народно-демократического правительства Отечественного фронта, которое объявило войну Германии и ее последнему союзнику Венгрии.

Уже 15 сентября советские воины вступили в Софию, где они были радостно встречены населением как освободители. А 20 сентября П. И. Ивашутин информировал Абакумова, что в Болгарии арестованы 111 агентов германских спецслужб. Около двух десятков из них являлись бывшими подданными Российской империи, членами РОВС, НТС, Кригсорганизацион «Болгария». (Кригсорганизацион, КО – полулегальные подразделения абвера, действовавшие в союзных Германии странах). В их числе был и дашнакский генерал Тер-Арутюнян (Нжде). Допросы арестованных позволили выявить несколько десятков агентов, оставленных германской разведкой «на оседание» при оставлении вермахтом временно оккупированной советской территории (все эти агенты вскоре были арестованы органами НКВД).

О масштабах этой работы свидетельствует тот факт, что только в сентябре-ноябре 1944 г. на территории Румынии, Венгрии и Болгарии военными контрразведчиками было арестовано свыше 1100 агентов и диверсантов противника (речь при этом идет также о результатах деятельности УВКР «Смерш» 2-го и 4-го Украинских фронтов).

Впоследствии П. И. Ивашутин вспоминал: «За годы войны управления «Смерш» фронтов из чисто контрразведывательного органа превратились в мощную разведывательно-контрразведывательную службу, занимавшуюся не только розыском вражеской агентуры, но и агентурной разведкой во фронтовом тылу врага». Обратим внимание на этот факт, который получил дальнейшее развитие в деятельности Петра Ивановича.

В конце сентября 1944 г. В. С. Абакумов, с согласия И. В. Сталина, представил для присвоения звания генерал-лейтенантов – на ступень выше, чем предусматривалось занимаемыми должностями, – 9 руководителей УВКР «Смерш» фронтов, в числе которых был и Петр Иванович Ивашутин. Согласие с представлением начальника ГУКР «Смерш» НКО свидетельствует как о существенном вкладе руководимых им аппаратов в обеспечение успешного проведения стратегических и фронтовых наступательных операций РККА, так и о признании данного факта Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным.

23 сентября 1944 г. войска 3-го Украинского фронта, совместно с частями болгарской, румынской и национально-освободительной армии Югославии и 2-го Украинского фронта, начали наступательные операции на юго-западных границах Венгрии. Венгерская армия, совместно с оккупировавшим страну 15 марта 1944 г. вермахтом, оказывали отчаянное сопротивление, стоившее жизни многим нашим воинам.

Причем здесь, в отличие от Болгарии, Румынии и Югославии, широко применялись диверсионные действия против частей РККА, непосредственно их организовывали абвергруппа-204 и венгерская диверсионная организация «Ковач Бела». Всего только в Будапеште на пяти специально созданных курсах было подготовлено свыше 300 диверсантов из числа членов профашистской молодежной организации «Леванта» и фашистской партии «Нилош керестеш» («Скрещенные стрелы»).

Отметим, что в советской историографии, в силу ложного понимания «пролетарского интернационализма», об активном участии солдат и спецслужб Венгрии и Румынии в разведывательно-подрывной и карательной деятельности на германо-советском фронте упоминать было не принято. А между тем именно многие вернувшиеся из советского плена венгры стали самыми активными участниками вооруженного мятежа в Будапеште в октябре 1956 г.

Но подлинное стремление к познанию истории и «стиранию ее белых пятен» предполагает объективное и обстоятельное изложение фактов, не подверженное «идеологической» корректировке.

По договоренности с Национальным комитетом освобождения Югославии (НКОЮ) 22 сентября 1944 г. войска 3-го Украинского фронта вступили в эту страну для совместного с народно-освободительной армией разгрома находившейся здесь группировки вермахта. (Строго в соответствии с достигнутым соглашением части РККА находились в Югославии до 15 мая 1945 г.)

А 27 сентября войска 3-го Украинского начали наступательную Белградскую операцию, в ходе которой 20 октября была освобождена столица Сербии и Югославии Белград.

О деятельности военных контрразведчиков фронта ГУКР «Смерш» НКО СССР докладывал в Государственный Комитет Обороны, что к 20-м числам ноября в Югославии были арестованы более 80 руководителей и активных участников белоэмигрантских антисоветских организаций, 28 из которых также являлись фашистскими агентами.

В частности, генеральный секретарь НТСНП М. Георгиевский показал, что с 1932 г. он лично поддерживал связи с разведорганами Германии, Финляндии, Румынии и Польши. В 1941 г. направил на обучение в разведывательные школы абвера более 50 членов организации. НТС и в последующие годы пополнял кадрами действовавшие на германо-советском фронте разведорганы «Валли-1», «Зондерштаб-Р» и другие.

Также были получены данные о работе эмиссаров-пропагандистов НТС в лагерях советских военнопленных, их активном участии в вербовке агентуры для германской разведки и контрразведки. За это НТС получил право ведения пропагандистской работы через своих эмиссаров, занявших должности в администрации на оккупированных советских территориях^[62].

В конце октября Ф. И. Толбухин получил директиву Ставки повернуть войска на север для поддержки 2-го Украинского фронта в ходе Будапештской операции.

А в конце декабря 1944 г. начальник контрразведки фронта П. И. Ивашутин информировал военный совет 3-го Украинского фронта:

«За время боевых действий войск 3-го Украинского фронта на территории Югославии органами контрразведки «Смерш» и через местные органы власти задержано 68 активных участников белоэмигрантских организаций, которые на протяжении длительного времени проводили контрреволюционную работу против Советского государства…

В процессе допросов задержанных белоэмигрантов выявлено значительное количество новых активных участников белогвардейских формирований, проводивших антисоветскую работу, в отношении которых проводятся меры проверки их конкретной деятельности против Советского государства»^[63]. В числе арестованных были и руководитель «закрытой линии» (разведки) НТС Е. И. Дивнич, и В. В. Шульгин^[64].

В числе других неназванных белоэмигрантских организаций были «Российский общевоинский союз» (РОВС) и «Союз русских офицеров» (задержан 41 их участник), «Народно-трудовой союз» (задержаны 9 участников), «Русский охранный корпус», Организация украинских националистов (ОУН).

А всего, как сообщал ГУКР «Смерш» в НКВД СССР в марте 1945 г., к этому времени на территории Болгарии, Румынии и Югославии было арестовано уже 169 руководителей и активных участников белогвардейских организаций.

В результате проведенной комбинации в Болгарии, под гарантию сохранения жизни, в январе 1945 г. П. И. Ивашутину удалось склонить к явке с повинной германского резидента Александра Браунера, являвшегося как начальником отделения в болгарской тайной полиции, так и начальником контрразведки РОВС. Понятно, что чистосердечные показания бывшего врангелевского полковника, почти четверть века участвовавшего в подрывной деятельности против СССР, имели особую ценность.

18 февраля 1945 г. П. И. Ивашутин информировал военный совет фронта, что только за предыдущий месяц подчиненными органами военной контрразведки были задержаны и разоблачены 267 агентов вражеских спецслужб. В их число входили 34 агента-диверсанта немецкой и венгерской разведок, сброшенных в тылы фронта на парашютах, 164 агента, переброшенных пешим порядком через передний край фронта, и 67 агентов, оставленных на освобождаемой территории при отступлении германских войск.

В марте войска фронта получили новую директиву Ставки Верховного Главнокомандования: совместно со 2-м Украинским фронтом начать наступление на столицу Австрии Вену, что должно было стать одной из заключительных операций Великой Отечественной войны.

В результате этого наступления 13 апреля войска 3-го Украинского фронта полностью очистили от неприятеля Вену.

Начальник ГУКР «Смерш» В. С. Абакумов докладывал в Государственный Комитет Обороны 11 мая 1945 г., что органами контрразведки 3-го Украинского фронта в Вене арестованы 858 сотрудников и агентов германской разведки, а также руководителей и активных участников белогвардейских организаций. В их числе был и заместитель начальника абверляйтштелле «Вена» В. Рихтер.

Кроме того, в здании имперского управления безопасности в Вене был изъят архив со списками агентуры, отчетами гестапо, досье на политических деятелей балканских государств, справками о политическом положении в этих государствах, – понятно, какую ценность для советских органов госбезопасности представляли эти документы, затребованные ГУКР «Смерш» НКО в Москву.

В апреле 1945 г., в радостном предвкушении неминуемого скорого разгрома ненавистного врага, ни Петр Иванович, ни его фронтовые коллеги, не могли знать, что в это же самое время в Лондоне… приступили к разработке плана возможного нападения сил антигитлеровской коалиции на позиции Красной армии в Европе!

Ведь именно в эти дни британский премьер Уинстон Черчилль дал указание Имперскому Генеральному штабу подготовить данные для возможного начала – ориентировочно 1 июля 1945 г.! – масштабных боевых действий против РККА на линии соприкосновения союзных войск в Германии с общим направлением через Польшу – на Белоруссию, Прибалтику, Украину…

По-видимому, в Генеральном штабе Великобритании также были немало обескуражены подобной директивой и, после некоторого размышления, назвали свою работу подготовкой «Операции «Немыслимое», тем самым еще раз подчеркивая полнейшую изначальную абсурдность данного замысла^[65].

22 мая 1945 г., то есть на 14-й день после капитуляции Германии, Штаб объединенного планирования представил британскому премьер-министру доклад о проделанной работе, в котором подчеркивал:

«Общеполитическая цель – навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи»! Как говорится, – умри, но откровеннее о замыслах Черчилля не скажешь…

Далее британские штабные аналитики подчеркивали:

«Быстрый [военный] успех может побудить русских хотя бы временно подчиниться нашей воле, но может и не побудить. Если они хотят тотальной войны, то они ее получат… вывести русских из игры можно только в результате:

а) оккупации столь [обширной] территории собственно России, чтобы свести военный потенциал страны до уровня, при котором дальнейшее сопротивление становится невозможным;

б) нанесения русским войскам на поле сражения такого поражения, которое бы сделало невозможным продолжение Советским Союзом войны…»

Однако далее профессиональные штабисты вынуждены были охладить пыл опьяненного недавней общей победой союзников по антигитлеровской коалиции над фашизмом Черчилля: на европейском театре военных действий 47 (14 из них бронетанковых) британским и их союзников – от США, польских и до немецких дивизиям^[66], противостоят 170 дивизий Красной армии, в том числе 30 – танковых.

А в целом безрадостный для Черчилля общий вывод разработчиков «Операции «Немыслимое» гласил:

«Численный перевес русских на суше делает крайне сомнительной возможность достижения ограниченного и быстрого успеха, даже если, сообразно политическим взглядам, это будет соответствовать достижению наших политических целей…»^[67]

…пройдет не одно десятилетие, прежде чем Петр Иванович узнает не только об этом сверхциничном, безумном военном плане, но и о том, что о его замысле советское командование было информировано своими агентурными источниками в Великобритании, неспособными ни понять, ни принять подобную человеконенавистническую логику мышления и политическую перспективу.

А пока генерал-лейтенант П. И. Ивашутин информировал ГУКР «Смерш», что с 1 февраля по 4 мая 1945 г. на десяти сборно-пересыльных пунктах, призванных заниматься проверкой («фильтрацией») граждан, желавших вернуться в СССР, была проведены проверка 58 тысяч 686 человек. Из них 16 456 – бывшие военнослужащие РККА и 12 160 лиц призывного возраста, насильственно угнанных на работу в Германию; все они по результатам проверки были призваны в РККА полевыми военкоматами. Не подлежавшие призыву 17 361 человек были направлены в СССР, а 1117 граждан других государств были репатриированы на родину. Из числа проверенных лиц были задержаны по подозрению в принадлежности к агентуре вражеских спецслужб, в пособничестве оккупантам, совершении воинских преступлений, службе в РОА… 378 человек^[68].

Представляется необходимым отметить, что из более чем пяти с половиной миллионов «перемещенных лиц», прошедших фильтрацию органов военной контрразведки в 1945–1947 гг., по подозрению в совершении различных преступлений были арестованы… около 58 тысяч человек. Эти пропорции – задержанных для дальнейшей проверки и арестованных за различные преступления, и характеризуют в целом результаты этого необходимого и неизбежного в условиях войны направления деятельности органов контрразведки.

Однако не из этой ли цифры – «пять с половиной миллионов перемещенных лиц», – родились до сих пор тиражируемые мифы о «десятках миллионов советских военнопленных, «сменивших немецкие лагеря на сталинские»? Как мы видим, распространители подобных мифов отнюдь не утруждают себя проверкой и приведением фактов.

…Пройдя с войсками фронта по дорогам войны Украину, Молдавию, Румынию, Болгарию и Югославию, День Победы 9 мая 1945 г. генерал-лейтенант П. И. Ивашутин встречал в Вене.

Несмотря на то что к июню 1945 г. войсками НКВД по охране тыла 3-го Украинского фронта на территории Румынии были арестованы 1484 немецких солдата и офицера, 168 участников немецко-железногвардейского подполья «сопротивления», 25 парашютистов абверкоманды 206, отдельные профашистские группы румынских националистов еще сохранились в городах Брашове, Тимишоаре и других.

15 июня на основании директивы Ставки Верховного Главнокомандования 3-й Украинский фронт был расформирован, а его полевое управление переформировано в Управление Южной группы советских войск (ЮГВ). Части фронта, находившиеся на территории Румынии и Болгарии на момент издания приказа о формировании ЮГВ, вошли в ее состав.

Отметим и еще одно малоизвестное обстоятельство. В конце мая без объяснения причин начальники УВКР фронтов были вызваны в Москву, где перед ними была поставлена задача: обеспечить безопасность проведения на Красной площади Москвы военного парада в ознаменование Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

И 24 июня в составе 9 сводных полков фронтов, внесших решающий вклад в разгром фашистских агрессоров, в Параде Победы принимали участие начальники фронтовых управлений «Смерш»: А. А. Вадис (1-й Белорусский фронт), Я. А. Едунов (2-й Белорусский), П. В. Зеленин (3-й Белорусский), Н. А. Осетров (1-й Украинский), Н. А. Королев (2-й Украинский), П. И. Ивашутин (3-й Украинский), Н. К. Ковальчук (4-й Украинский), Н. Г. Ханников (1-й Прибалтийский), И. И. Головлев (Отдел «Смерш» Беломорского военного округа).

А 27 июня 1945 г. приказом ГУКР «Смерш» НКО СССР управления «Смерш» фронтов были переименованы в управления контрразведки групп советских войск за рубежом.

Часть III. Бои после Победы

Новые противники, новые задачи

За краткой, закрытой анкетной формулировкой послужного формуляра генерал-лейтенанта Петра Ивановича Ивашутина – «начальник УКР Южной группы войск» – скрывается напряженная работа руководителя Управления военной контрразведки Группы советских войск в Румынии и Болгарии.

Официально, после переименования фронтов в Группы войск за рубежами СССР, на должность начальника Управления военной контрразведки ЮГВ П. И. Ивашутин был назначен в начале июля 1945 г.

Сразу необходимо оговориться, что при образовании Министерства государственной безопасности (МГБ) СССР, 4 мая 1946 г., в его структуру в качестве 3-го Главного управления были возвращены органы военной контрразведки (управления и отделы контрразведки групп войск, военных округов, флотов, армий, корпусов и дивизий). Начальником 3-го Главного управления МГБ стал генерал-лейтенант Н. Н. Селивановский.

В тот же день министром государственной безопасности СССР был назначен Виктор Семенович Абакумов.

По поводу этого назначения Петр Иванович впоследствии вспоминал: «Принижать заслуги Абакумова в успешной работе ГУКР «Смерш» несерьезно. Думаю, что этого не позволит себе ни один контрразведчик военного времени. Практические результаты деятельности «Смерша» оценивались выше, чем у НКГБ, что и стало причиной выдвижения Абакумова».

В апреле 1943 г. Абакумов был креатурой Берии и прекрасно понимал, что ему необходимо заслужить доверие и авторитет в глазах Сталина. С чем он, если судить по полученным им в 1944–1945 гг. орденах и званиях, выдвижению на пост министра, безусловно, справился. Теперь же ему объективно надо было закрепить мнение о себе как о честном, надежном, дисциплинированном, креативном и незаменимом исполнителе поручений «партии и правительства», персонифицированных в воле и указаниях И. В. Сталина. Наглядные примеры его предшественников на посту наркома Ягоды и Ежова, осужденных за «контрреволюционные преступления», должны были научить его осторожности, сдержанности и осмотрительности.

Первым шагом Абакумова на пути завоевания доверия Сталина стала ревизия дел МГБ: вместо 10 дней, определенных Политбюро ЦК ВКП (б) 5 мая 1946 г. для составления акта сдачи-приема министерства, эта работа растянулась до 18 июля. В направлявшихся до этой даты Сталину спецсообщениях Абакумов стремился во всех недостатках и провалах в деятельности органов госбезопасности и нарушениях законности обвинить лично В. Н. Меркулова. Следует отметить, что члены «комиссии по сдаче дел» Л. П. Берия, Н. Н. Селивановский и другие соглашались с наличием недостатков в деятельности МГБ. (В частности, комиссия указала на серьезные проблемы и объективные трудности в разведывательной работе, за шесть месяцев указав на опасности провалов, один из которых произошел в США в ноябре 1946 г. в результате предательства агента «Мирна».)

В постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) от 20 августа отмечалось, что «… чекистская работа в МГБ находится в запущенном состоянии». Вполне вероятно, что данные события стали следствием начинавшейся подковерной борьбы разных группировок в политической элите страны.

Теперь объективно власть Абакумова простиралась не только на территорию СССР, но и на территории государств, в которых дислоцировались группы советских войск (Германии, Австрии, Болгарии, Венгрии, Польши и Чехословакии). Разумеется, новый министр направлял на важнейшие посты хорошо известных, преимущественно по работе в «Смерше», сотрудников, пользующихся его полным доверием. Что, впрочем, сыграло роковую роль в дальнейшей судьбе многих из них.

Основными направлениями работы Министерства госбезопасности были определены:

– разведка за рубежом (1-е Главное управление, до 30 мая 1947 г., когда внешняя разведка была передана из МГБ в Комитет информации (КИ) при СМ СССР);

– контрразведка (2-е Главное управление) и военная контрразведка (3-е Главное управление);

– розыск агентов иностранных спецслужб (4-е управление);

– охрана руководителей партии и правительства (Главное управление охраны);

– Следственная часть по особо важным делам (на правах управления).

Еще одно важнейшее подразделение – Особое совещание при министре (для вынесения внесудебных решений по следственным делам по «контрреволюционным преступлениям»).

Следует отметить, что в 1946–1948 гг. одним из приоритетных направлений деятельности МГБ СССР был розыск агентуры бывших германских спецслужб и иных пособников оккупантов. В оперативный розыск объявлялись также установленные активные члены различных зарубежных антисоветских организаций – от «Антибольшевистского блока народов» (АНБ), «Комитета освобождения народов России» (КОНР), «Народно-трудового союза» (НТС) до «Организации украинских националистов» (ОУН) и тому подобных.

В отдельных из циркулярно рассылавшихся в подразделения министерства ориентировках по розыску подозреваемых содержались сведения от нескольких десятков до сотен лиц. Основаниями для прекращения розыска могли быть: установление фактов смерти разыскиваемых лиц, отсутствие в их действиях состава преступлений (например, сотрудничество с советским подпольем или партизанскими формированиями, выполнение заданий советской разведки), установление их пребывания за границей. Вот пример шифртелеграммы МГБ СССР от 28 ноября 1946 г.: «… прекратить розыск Таганц… Т.И., 1913 г. р., уроженца …, так как принадлежность последнего к германской разведке не подтвердилась (Алфавитный список № 2 ГУКР «СМЕРШ», ст. 623)».

Позднее в территориальные органы МГБ стали также направляться ориентировки по розыску агентов английской и американской разведок готовившихся к заброске или заброшенных в Советский Союз, – первая подобная ориентировка датирована 28 сентября 1946 г., и в ней указывалось: «В результате фильтрации и агентурно-следственной работы органами МГБ был выявлен ряд английских агентов…»

В связи с активизацией разведывательно-подрывной деятельности против СССР спецслужб Великобритании и США борьбе со шпионажем придается все возрастающее значение. Основополагающим документом в этом плане стал приказ МГБ СССР от 2 февраля 1947 г. «Об усилении борьбы с агентурой американской и английской разведок». Хотя, исторической справедливости ради, следует подчеркнуть, что до начала 1950-х годов американская разведка – с октября 1947 г. Центральное разведывательное управление (ЦРУ США) – пребывала в положении «младшего партнера» более опытной британской «Сикрет интеллидженс сервис» (СИС, или Ми-6).

Следует отметить, что в 1946–1951 гг. органами МГБ было арестовано несколько десятков иностранных агентов, заброшенных в СССР с разведывательными заданиями, в том числе на территорию Украинской ССР, республик Прибалтики, были привлечены к уголовной ответственности тысячи фашистских пособников, виновных в арестах, истязаниях и смерти советских патриотов, подпольщиков и партизан, гражданского населения.

В то же время, будучи безгласным исполнителем указаний Сталина, Абакумов, конечно, не мог не понимать, что отдельные «особые поручения», например содержащиеся в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г. «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР», являлись прямым нарушением принципов советского законодательства. Таковым же являлись и отдельные устные указания и приказы самого министра. Положение министра также осложнялось отсутствием как закона, так даже и Положения о МГБ, в которых бы четко регламентировались его задачи, функции и полномочия, права министра и иных руководителей.

Фактически еще во время последних военных операций, а также сразу же после победоносного завершения Великой Отечественной войны и Второй мировой войны на европейском театре военных действий советским контрразведчикам пришлось столкнуться с новым противником: разведки Великобритании, США и Франции занялись активным разведывательным изучением обстановки и советских воинских группировок в оккупационных зонах Германии и Австрии, а также на территории других стран.

Наркомат госбезопасности СССР уже в январе 1945 г. располагал данными о том, что глава британской «Сикрет интеллидженс сервис» Стюарт Мензис дал указание резидентурам СИС в Европе «активно (хотя и осторожно!) вести разработку советских представительств в Польше, Румынии, Болгарии, Венгрии, Северном Иране»^[69].

Тщательно отобранные кандидатуры агентов для внедрения в советские загранучреждения и воинские части требовалось представлять на утверждение в Лондон. Близ английской столицы были созданы три разведшколы для обучения агентов из числа бывших военнопленных РККА, белоэмигрантов, а также граждан СССР, вывезенных в период оккупации в Германию.

В 1945 г. Генеральный штаб Великобритании представил премьер-министру доклад «Безопасность британской империи», в котором обосновывал политику Лондона в отношении Советского Союза. В частности, в нем рекомендовалось развивать отношения с США в целях создания системы военно-политических блоков, направленных против СССР, окружить его сетью военных баз, изолировать от главных международных процессов, поскольку и Черчилль, и Трумэн могли реально убедиться в притягательности социалистических идей в мире как социально-политической альтернативы капитализму. Именно эти соображения являлись доминантой внешнеполитического курса, принятого Лондоном и Вашингтоном.

С началом «холодной войны», обычно датируемым известной «фултоновской» речью британского экс-премьера Уинстона Черчилля 5 марта 1946 г., еще более активизируется разведывательная работа спецслужб бывших союзников по антигитлеровской коалиции против СССР и советских учреждений за рубежом.

В сентябре 1946 г. специальный помощник Клиффорд по указанию Трумэна провел совещание, на котором рассматривалась политика США в отношении СССР. На нем Клиффорд заявил: «Если это произойдет, война против СССР будет тотальной. К генеральной цели – уничтожению или фатальному ослаблению СССР ведут два пути: война или подрывная работа…»^[70]

Понятно, что руководство США прагматично выбрало второй путь, о чем сегодня не желают и слышать наши соотечественники, безапелляционно обвиняя СССР в «возведении железного занавеса» против остального мира.

Петр Иванович Ивашутин докладывал в Москву в сентябре-октябре 1945 г., что в Румынии американская и британская разведки, работая в тесном контакте, действуют под прикрытием военных отделов и отделов информации союзных военных миссий в Бухаресте. При этом они также широко использовали возможности разведки Турции, действовавшей с позиций посольства, аппарата военного атташе и консульств в Констанце, Плоэшти и Браиле. Турецкая разведка также активно использовала для разведывательной работы мусульманские общины Румынии и Болгарии из числа татар, турок, армян и мусульманское духовенство. Было выявлено, что мечети нередко использовались турецкими разведчиками для проведения встреч со своей агентурой.

Помимо этого, разведывательную деятельность в Румынии также вели миссии Швеции и Швейцарии.

Конкретно иностранные спецслужбы интересовали сведения о частях РККА, их составе, дислокации, вооружении, боевом потенциале, планах советского руководства относительно Балкан.

Помимо этого, политическую разведку, и прежде всего Великобритании, интересовали: советская секция Союзной Контрольной Комиссии, советские представители в Румынии, положение в компартии этой страны, Общество культурных связей с СССР, политика правительства Румынии.

Также в пределах оперативной ответственности управления контрразведки ЮГВ активно действовали разного рода антисоветские организации: от Народно-трудового союза (НТС) и Организации украинских националистов (ОУН) до спешно организованных германской разведкой в 1944 г. в попытке противостоять натиску Красной армии Антибольшевистского блока народов (АБН) и Комитета освобождения народов России (КОНР)^[71]. Их члены активно искали контактов с британской разведкой.