Олег Геннадьевич Фомин
По кусочкам
– Напугал ты нас, Виктор Сергеевич! – признался майор, сидя у изголовья тахты на стуле. – Береги себя, а то у меня внучка школу заканчивает, к тебе в институт поступать хочет. Бурьянова найдем, не бойся. Езжай домой.
– Спасибо, майор.
Домой Виктор Сергеевич уехал на «скорой». Бригаде на следующий вызов по пути, так что не отказали. И не зря: в карете опять едва не стало плохо. Правда, на сей раз от радости.
– Вспомнил!
– Успокойтесь, лягте!
Врач вернул пациента на каталку.
– Что вспомнили?
– Еще одна копия! На домашнем компьютере! Обычно работаю на кафедре, но в тот день в институте была пожарная тревога, я скинул файл на флешку, уехал и весь вечер работал дома. Это было давно, там только черновик, разрозненные куски, но я помню, как собирал, и если напрячься… Две-три недели, и докторская будет как новая!
– Рад за вас. А теперь лежите ровно, не вертитесь.
У подъезда своего дома Виктор Сергеевич поблагодарил врачей, обещал не перетруждаться и не нервничать. По лестнице поднимался с нетерпением.
Однако когда ворвался в квартиру и включил компьютер, выяснилось, что черновика в папке нет.
– Не может быть!
Он точно помнит, черновик был именно в этой папке. А взломать компьютер нельзя – к Интернету не подключен. Не мог же Бурьянов проникнуть в квартиру. В конце концов, парень просто не знает про черновик. Никто не знает, разве что…
Уставший пожилой мужчина откинулся на спинку офисного кресла. Очки медленно опустились на стол. На какое-то время его утащило в себя, смотрит в одну точку.
Вместе с креслом развернулся.
В дверном проеме, подперев плечом косяк и сложив на груди руки, стоит Татьяна. Лицо заплаканное, но спокойное.
– Это ты подослала Бурьянова, – произнес Виктор Сергеевич.
Ответом – молчание.
– Таня, зачем?
– А что, кандидатской тебе мало?
Ушам верить не хочется. Прозвучало как издевка. Из уст близкого человека это нож в спину.
– Что ты такое говоришь?.. Это же год труда, Таня!
– А девять месяцев – не год? Ну да, я же всего каких-то девять месяцев вынашивала под сердцем, растила, собирала по кусочкам. Страдала, мечтала…
– Таня…
– И приходит день, а мечта вдруг рождается мертвой. Девять месяцев бессонных ночей, переживаний, недомоганий… И врачи говорят, больше никогда не сможешь… собирать по кусочкам. Мне было так больно, а ты… Помнишь, что ты сказал?
Жена подошла почти вплотную, возвышается как статуя.
– «Давай позже, у меня диссертация».
Смотрят друг другу в глаза очень долго…
– Где портфель, Таня? – наконец выдавил из себя Виктор.
– Его больше нет.
Жена вышла из комнаты. Виктор проследовал за ней, но опоздал – она заперлась в ванной, вскоре оттуда послышался плач. Виктор навалился спиной на дверь ванной, осел на пол…
Стрелки часов подвели к неизбежности отправиться в институт, на перенесенную защиту диссертации, которой больше нет.
По пути в учебное заведение Виктор заметил, что за ним наблюдает пара злых глаз, и сделал телефонный звонок.
– Бурьянов здесь, – сообщил он. – Следит за мной.
– Веди его в институт, Виктор Сергеевич, – отдал распоряжение Топилин. – Наши ребята возьмут его там.
Виктор даже не зашел в гардероб. Прямо в пальто и шляпе – в аудиторию. Все равно выступление не будет долгим.
