полная версия

Олег Евгеньевич Царьков
Математическое моделирование исторической динамики

Полная версия

§2. ЧЖЭНМИН (ИСПРАВЛЕНИЕ ИМЁН)

„Платон мне друг, Сократ мне друг, но истину следует предпочесть” (Мартин Лютер)

Последние два века II тысячелетия вошли в мировую историю как эпоха научно-технического прогресса³⁷ и стали платформой для формирования нового метода научного познания, которое ознаменуется переходом от сугубо индивидуального подхода к познанию к коллективному, основанному не на апологетике, а конструктивном обсуждении. “Информационный взрыв”, как преддверие взрыва творчества и необходимое его условие, проистекает из неотложных потребностей как индивида, так и общества. Он начался с того момента, как наука превратилась в часть производственного процесса и обусловлен тем, что объём исследований в целом не может быть охвачен одни индивидуумом пусть даже вооруженным самым современным компьютером и имеющим доступ ко всей базе знаний.

С середины XIX века ни у одной страны нет возможности поддерживать развитие всех отраслей знания одинаково, что связано с особенностями их экономического и культурного развития, определяющими её приоритеты. В качестве таковых в фундаментальной науке следует выделить:

– вопросы безопасности, включая оценки риска природных, техногенных и социальных катастроф;

– биотехнологии,

– информационные технологии.

Следует отметить, что долгое время основным стратегическим направлением науки были военные технологии и связанные с ними отрасли. Теоретическая история и тесно связанные с ней социальные науки относятся к первой группе проблем, поскольку в значительной степени влияют на дальнейшие пути развития цивилизации. Дальнейшие разработки в этом направлении должны создать базис для принятия решений, которые определяют политические, экономические, технологические траектории отдельных стран, регионов и цивилизации в целом. Как уже часто бывало ранее, они необратимо меняют судьбы человечества. Для того, чтобы ответственно подходить к проблемам стратегического управления, следует представлять между чем, на самом деле, приходится делать выбор. Отсюда возникает задача прогноза, опирающегося на исторический опыт. Она была бы не так актуальна, если бы выбор делался между „хорошим” и „очень хорошим”. Однако многим странам и всему человечеству придется выбирать между „плохим” и „очень плохим”.

Социальные науки можно определить, как исследование, установление причинно-следственных связей и анализ последствий тех или иных решений и их отдаленных исторических и политических результатов. Крупнейшие исследователи времен Маркса и несколько позже³⁸ признавали наличие и перспективу выявления закономерностей. По ряду причин современная социология и антропология пренебрежительно относятся к прошлым материалам, обвиняя авторов в излишнем „биологизме”. Следует подчеркнуть, что этот первый шаг был просто необходим для современного подхода к изучению общества, как   совокупности биологического и социального начал.

Основная цель социологии и смежных с нею дисциплин заключается в оценке, обосновании и организации широкого сотрудничества в обществе, мотивации и поддержании эффективного производительного труда с возможностью выбора его результатов на рынках товаров и услуг. Второй задачей социальных наук является конструирование модели эффективного управления социальными процессами в интересах общества в целом и предотвращение возможных злоупотреблений. Выбор методов для их решения открывают широкое поле для дискуссий, как конкурирующих социальных слоев в лице как зависимых от них, так и независимых исследователей.

В общественном плане основное предназначение общественных наук состоит в полном и достоверном информировании общества о результатах исследований и экспериментов, грядущих социальных вызовах и угрозах обществу со стороны его акторов или социальных групп. Социально-экономические прогнозы влияют на гражданский мир и благосостояние общества. Их неверное истолкование или ошибка приводят к негативным и часто катастрофическим последствиям. Именно по этой причине общество обязано иметь нравственные требования к деятелям социальной науки, обязав их нести полную моральную ответственность³⁹ за профессиональную ошибку, сокрытие истины или дезинформацию⁴⁰.

Творчество и в науке не может быть свободным, если лицо, осуществляющая её, не свободно. Влияние власти на творческие процессы в форме цензуры и финансирования делает их ангажированными и в определённой степени предвзятыми. Поскольку с развитием научного знания истинное значение вещей заменяется их интерпретацией. Эта ситуацию наиболее точно описывает парадокс Вигнера⁴¹ в отношении „кошки Шрёдингера”⁴²: в сложных информационных системах, состоящих из большого количества элементов, декогеренция⁴³ происходит почти мгновенно, и по этой причине на каком-либо поддающемся измерению отрезке времени факт или событие не могут быть одновременно ложным или истинным. При этом его можно признать таковым только тогда, когда все элементы системы получат верифицированную информацию об этом.

Политизированость в любой науке так же преступна⁴⁴, как и ангажированность науки текущей политике, поскольку в обоих случаях искажается реальное положение вещей. Это проявляется не только в подтасовке результатов и манипуляции с данными, но и подрывает доверие общества.  В условиях возникновения единого информационного поля служение науки отдельным социальным группам и их частным интересам в ущерб прочим наиболее опасно. Эта зависимость от властных структур сама по себе представляет угрозу. Например, искажение фактов и замалчивание реальных источников проблем дезинформируют общество. При этом ссылки на выдуманные события и источники вызывает неадекватную реакцию и приводит к этносоциальным конфликтам.

С философской точки зрения, служение науке не является служением одному социальному слою, из которого вышел конкретный учёный или к которому он принадлежит или желает принадлежать. Однако, практически все исследователи имеют ментальность, отражающую нравы, традиции и социальные интересы средних или высших слоев общества. Вследствие этого каждая социальная теория представляет собой саморефлексию определённого класса, государства или общества и имеет свои специфические проблемы. В связи с этим, за последствия своего служения частным или тираническим интересам и намерениям авторы такой концепции должны нести ответственность наравнее со своими заказчиками, покровителями и администраторами. Строгая ответственность за соучастие и/или сотрудничество обуславливается тем, что специалисты в области социологии в отличие от остальных учёных⁴⁵ просто обязаны осознавать последствия реализации своих идей.

Важную роль в научном знании играет терминология, которая позволяет вести предметные дискуссии, а не заниматься словоблудием. „Если имена исправны, существует порядок. Если в имянарекании допускается путаница, возникает беспорядок\смута. Путаница эта причиняется излишне изысканными объяснениями. Такие объяснения стирают грань между приемлемым и неприемлемым, правильными и ошибочным, истинным или ложным”⁴⁶. Для этого приведём два примера.

Так называемая политическая корректность не имеет никакого отношения к предмету исследования и навязывается политическими силами для решения сиюминутных задач, ничего не имеющих с интересами всего общества. Из самого определения термина следует, что этот подход подразумевает теоретическую возможность обидеть оппонента. В научном мире, где господствуют чёткие понятия и правила, дискуссии с подобными целями, как правило, отсутствуют. Отсюда следует, что термин „политкорректность” представляет собой инструмент обмена информацией между лицами с разной культурой и/или различным уровнем понимания проблем и рассчитана на тех участников дискуссии, которые не обладают достаточным уровнем интеллекта, чтобы сосредоточиться на сути вопроса. При настоящем дискурсе – поиске истины – для невежественных личностей равнозначны реакция на простой аргумент, граничащий с оскорблением, и обида на содержательный аргумент. В отдельных случаях желание пощадить самолюбие оппонента означает отказ от критики его идей, планов и поступков, что приводит к совершенно невообразимым результатам.

Аналогичный ход рассуждений можно применить к понятию „толерантность”, которая является способом, позволяющим игнорировать некорректное поведение или агрессию со стороны оппонента. Как политкорректность, так и толерантность подменяют собой такие этические понятия, как вежливость и терпимость. Они рассчитаны на вывод дискуссии за пределы содержательного обсуждения⁴⁷, не позволяя обсуждать насущные проблемы, точно и однозначно ставить задачи и публично излагать результаты. Ориентация на общепринятые истины и подмена понятий приводит к частичному или полному отказу от неординарных решений, порождает банальный конформизм и превращает политически ангажированных деятелей науки и искусства в филистёров.

В связи с особенностью знания объективные служители социальной науки⁴⁸ осознают свою полную социальную ответственность. По Платону, подобное понимание блага и зла в отношении общества как целого, имеет не только нравственный, но и научный характер. Для того, чтобы такие люди были объективным индикатором состояния и проблем общества в целом⁴⁹, их мотивация, как и непредвзятых, честных и компетентных судей, должна не зависеть от мирских благ. Как правило, на процесс творчества исследователя влияет его материальное положение и быт, что ограничивает его аналитические возможности. Научные результаты, полученные им под давлением жизненных обстоятельств можно сравнить с показаниями свидетеля, полученные под давлением следствия, или решения судьи, обусловленного мздой или указанием сверху, будут искажены.

Для эффективного служения обществу область познания, как и целый ряд институтов общественного управления, необходимо отделить от некомпетентности охлоса⁵⁰ и частных интересов привелигерованных слоев и/или членов общества.  Неангажированность социального знания требует установления ряда правил. Во-первых, при всём многообразии различий необходимо отказаться от цензуры в этой области. Сокрытие обстоятельств и фактов является не менее преступным, чем сокрытие болезней. Возникшие проблемы и полученные результаты следует признавать, анализировать и обсуждать. Во-вторых, общество их всегда должно учитывать, что с ростом своих возможностей снимать или смягчать⁵¹, с тем, чтобы гармонизировать социальные отношения. Третьим необходимым условием отказ от традиций⁵² и академического филистёрства. Эта задача труднодостижима и является если не необходимым, то желательным требованием сингулярности современной науки.

Поскольку объектом исследования социальных наук является общество, от которого непосредственно зависит исследователь, возникает критическое противоречие. Оно связано с тем, что принципы объективности и непредвзятости исследований требуют независимости этого процесса от социальной среды. В то же время аккумуляция необходимых средств на поддержание социальных исследований в условиях доминирования политических отношений, а также особенности устройства человеческого сообщества в виде грантов и премий явно неэффективна⁵³ в силу своей прогрессирующей необъективности и политической ангажированности.

В настоящее время социальная наука не может нарисовать картины грядущего. Это проявляется в том, что не существует конструктивных концепций, которые объясняют природу прошлого и настоящего и могут быть использованы для прогнозирования будущего. Ни „инклюзивный капитализм” Шваба, ни „конец истории” Фукуямы, ни различные варианты виртуального/цифрового государства, ни социалистичская идея не способны дать удовлетворительную модель будущего⁵⁴. В современных условиях сложившаяся система академических свобод и финансовая независимость не могут гарантировать свободу и непредвзятосмть научной мысли в общественных науках. Вероятно, это возможно осуществить только на короткий срок и в условиях их полной анонимности.

§3. ЗАКОНЫ ИСТОРИИ

„Природа ничего не делает напрасно и во всех своих проявлениях избирает кратчайший или легчайший путь” (Аристотель)

В истории цивилизации периодически возникают моменты, когда её ранее казавшиеся элементы рушатся за считанные дни и даже часы. Это явление чаще распространено в локальных социально-экономических системах, реже – в глобальных, а иногда – в рамках всей цивилизации. В некоторых случаях даже очередной незначительное политическое⁵⁵ или экономическое⁵⁶ событие, появление нестандартно мыслящего лидера⁵⁷ или техногенная авария может привести к лавинообразному росту необратимых последствий, к коренным социально-экономическим потрясениям, подводящим систему к катастрофе. Как показывает история, пережив её, общество либо гибнет, либо обретает новое качество и эволюционирует к новому кризису, завершая очередной виток истории.

В рамках информационного пространства, сформировавшегося в самом конце XX века, недостатки и несоответствия традиционной истории многочисленны, а их фрагментарность и детерминизм очевидны. Причина этого явления заключается в традиционном подходе к метаистории, основанном на некритическом или квазикритическом анализе материала, состоящего из пристрастных, политизированных и/или апологетических документов, конкретикой поведения отдельных исторических личностей. Однако, этот метод оказался недостаточным для раскрытия сути явлений и выявления их причинного характера.

Непонимание и даже отрицание динамики исторических процессов превращает классическую историю в инструмент дезинформации и превращает научное знание в его антипод – невежество. Эта научная дисциплина, воспринимаемая как „наука о мнениях” или даже „о фактах”, оказать сопротивление искажению информации не способна. Традиционный путь исторического исследования заключается в определённой последовательности: выдвижении гипотезы, раскопки и поиски документов, выводы и их защита перед оппонентами. Однако, отсутствие формальной логики и наличие философской рефлексии зачастую превращает споры в бесконечные и бесплодные дискуссии. Законы истории можно определить, как общее в развитии и жизни людей, их сообществ и их социальных структур. В этом смысле история отдельного народа или государства представляет собой набор фактов, грань между общим и особенным.

Вследствие политической ангажированности и академического филистёрства, классическая история допускает произвольное препарирование и замалчивание, неоднократное переписывание и интерпретацию различных событий прошлого в интересах настоящего с упором на национальные интересы. При этих обстоятельствах любой научный спор теряет свою объективность, превращаясь в вульгарную перепалку или политизированную цензуру. Вторая часть XX века характеризовалась появлением историков новой волны, осознавших динамическую природу исторического процесса. Пытаясь понять его логику, причинно-следственную связь событий и поступков, они преуспели в реконструкции атмосферы прежних времен, особенно при выявлении мотивации на микроуровне.

Существует только единственная возможность подтвердить правильность гипотезы – доказать свой результат, используя формальную логику. В связи с этим следует признать актуальность мнения Канта о том, что в каждой области исследований столько науки, сколько в ней математики. Его тезис подтверждает появление междисциплинарного направления – синергетики. Её развитие связано с тем, что многие явления самой разной природы описываются одними и теми же уравнениями, происходят согласно одним и тем же механизмам⁵⁸. Вследствие этого нет необходимости изобретать велосипед, а точнее разрабатывать специальный математический аппарат. Мы можем использовать то, что уже сделано другими исследователями. Числа, уравнения и модели при анализе общественного развития и поиске исторических закономерностей играют важную роль. Это показал в своих трудах родоначальник количественной истории Фернан Бродель. В ряде своих книг он задался простыми вопросами о людях прежних времён: сколько их было, что они ели, куда ездили. Его количественный анализ позволил взглянуть на историю в другом свете. Выяснилось, что многие войны были проиграны не из-за бездарности полководцев, а просто потому, что не было денег или ресурсов. Другие грандиозные проекты провалились потому, что для их воплощения просто недоставало ресурсов.

Одна из первых попыток продвинуться в этом направлении была инициирована около сорока лет назад академиком Н. Н. Моисеевым. Он совместно с коллегами и единомышленнками с исторического факультета МГУ и Вычислительного центра АН СССР построил нормативную⁵⁹ модель Пелопонесских войн. Она показала истинные причины поражения Афинской Архэ, которые крылись не в политике и военном деле, а экономике. На её основе удалось восстановить множество любопытных исторических деталей⁶⁰. Вследствие причин конъюнктурного и идеологичекого характера эти результаты были проигнорированы советскими историками. Модель не была понята и принята историческим сообществом, не обратившим внимания на новые возможности, а посчитавшим это покушением на свои профессиональные святыни. Другая работа группы Моисеева была связана с имитационным моделированием Карибского кризиса⁶¹ и актуальна по сей день.

Стратегическое планирование будущего нации, страны или региона должно опираться на конкретный формализованный исторический прогноз, учитывающий, как глобальные тенденции, так и местные. Игнорирование последнего фактора ведёт к искажению информационного поля и подробно описано в работе У. Истерли⁶². В свою очередь, это приводит к неэффективным, а иногда даже суицидальным⁶³, решениям. По его мнению, для успешного развития системы требуется строить его принципы снизу-вверх, т.е. формировать внутри социально-экономической системы положительную обратную связь. Интерпретация национальной истории – общая болезнь многих стран, где эта наука обслуживает даже не столько идеологию, сколько конъюнктурные интересы правящих элит⁶⁴ или является инструментом влияния других сил. Осознание этого приводит к тому, что в ряде стран запрещено использовать иностранные фонды и гранты для поддержки исторических исследований. В других странах история отдаётся на откуп внешним спонсорам, которые эксплуатируют её в собственных целях.

Настоятельной потребностью современности является необходимость чётко представить свое будущее на относительно длительный срок. Сегодня, чтобы разумно действовать, начиная разработку программ развития, необходимо заглянуть, по крайней мере, на одно-два поколения вперед, достаточно ясно представляя будущие проблемы и задачи, которые будут необходимо решать. В речах политиков, в суждениях ученых все чаще звучит термин бифуркация, то есть невозможность вернуться назад после того, как шаг будет сделан, „точка невозврата” пройдена.

Поэтому жизненной необходимостью для современной науки становится долговременный стратегический прогноз. Такое проектирование будущего должно опираться на конкретный формализованный исторический прогноз. Главной проблемой при его построении является теоретической основы описания исторических процессов и крайне ограниченный круг используемых математических моделей. Их существенными недостатками является описательность, фрагментарность и детерминизм.

Между тем представление и объективное изложение исторического процесса является частью современного видения и средством снятия мифологических аберраций. Для этого необходимо не только обладать рациональным мышлением, использовать логику и критически анализировать новые и старые мифологемы при сохранении материалистической основы с учетом новых инструментов познания истории, ориентируясь на современные научные результаты в демографии, экономики, социологии, информатики и социальных технологиях⁶⁵.

В рамках современной классической исторической науки существует понимание того, что необходимо упорядочние аксиоматики и выстраивание логически точной связи между событиями и процессами. В качестве основы для построения моделей может быть использована концепция институциональных матриц (ИМ), авторами которой являются Карл Поланьи⁶⁶ и Дуглас Норт⁶⁷. Они выдвинули гипотезу о том, что система институтов каждого конкретного общества образует специфическую ИМ, которая определяет набор возможных траекторий его дальнейшего развития. Её содержание не редуцируется на составляющие, а является целостным, что гарантирует её уникальность. Вследствие этого каждое общество имеет конкретную, свойственную только ему матрицу. Институты – это исторически устойчивые способы взаимодействия людей между собой в обществах, обеспечивающие выживание обществ, их целостность, а также непрерывность хозяйственной и политической деятельности социальных субъектов. Их формирование обусловлено как социальными причинами, так и внешними условиями развития конкретных обществ.

В отличие от прошлого века и первой половины нынешнего институт понимается современной наукой не как установленное правило ("институция") или обычаи и традиции, а как система взаимозависимых формальных правил и неформальных ограничений, совокупность которых определяет стереотип поведения конкретного индивида. Он представляет собой исторически устойчивую форму взаимосвязей социальных субъектов (групп, территориальных общностей) и существует и на формальном, и на неформальном уровне, пронизывая все сферы общественной жизни. На формальном уровне они воплощены в различных уровнях правового регулирования, а в неформальной сфере представлены как нормы поведения, обычаи, традиции, исторически устойчивые системы ценностей.

Схема 1. Институциональная матрица

Согласно концепции Поланьи-Норта, ИМ формирует экономические отношения внутри общества и устанавливает социальные связи в виде прав и обязанностей. В конечном счёте, они определяют движение благ и индивидуумов при входе в социально-экономическую систему, внутри и на её выходе. По определению Норта, институциональная матрица конкретного общества представляет собой свойственную только ему базисную структуру прав собственности и политическую систему. Вследствие этого экономические и политические элементы в ней взаимозависимы: политические правила формируют экономические нормы, и наоборот.

ИМ (см.схему 1) – это устойчивая, исторически сформировавшаяся система базовых институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер – экономической, политической и идеологической (общественного сознания). Она обеспечивает взаимодействие трёх основных общественных подсистем – экономикой, политической надстройкой и культурой. Экономика, или хозяйство специализируется в области воспроизводства общественных благ и является материальным базисом развития социума. Надстройка зависит от экономических отношений и представляет собой систему регулирования общественно-политических и правовых отношений. Её основные усилия направлены на концентрацию ресурсов для достижения значимых целей и эффективное функционирование экономики. В рамках этой концепции общественное сознание понимается как базовая общественная ценность, выражаемая типом господствующей идеи. Она представляет собой сложившуюся общественную норму, определяющую стереотип поведения членов конкретного общества. Доминирующая идеология определяет принципы использования общественного продукта и, соответственно, пути развития экономики. В политическом сегменте она определяет системцу ценностей и, как следствие, является критерием справедливости государственного порядка и системы общественно правовых отношений.

Построение любой ИМ основывается на трёх основных постулатах:

1. Матрица Поланьи-Норта развивается по собственным законам. Она представляет собой объективную реальность^{, существующующую} вне и независимо от воли и желания конкретных субъектов.

2. Базовые институты представляют собой глубинные, исторически устойчивые формы социальных связей, обеспечивающих интегрированность общества как единого целого. Они изоморфны и регенеративны.

3. Целостное общество триедино и состоит из подсистем – экономики, политики, культуры.

Данный подход, допустимый при социологическом исследовании, не достаточен для комплексного исторического исследования, поскольку имеет место разграничение и обособление объективистской и субъективистской социальных парадигм. Эти особенности научного мышления описаны А. Маслоу, который отмечал преобладание у ученых склонности либо к аналитическому, либо к синтетическому способу построения концепций⁶⁸. Если с точки зрения анализа социальных явлений, протекающих в относительно обособленных социальных системах (исследуемых прежде всего в рамках микросоциологии) такое противопоставление правомерно, то при макроанализе оно при последовательно объективистском подходе ведёт к игнорированию субъективной составляющей общества. Обратной стороной медали является отрицание объективных связей и отношений, идеализация и индивидуализация общественных структур.

Для создания целостной парадигмы, которую можно использовать для построения формальной модели, описывающей закономерности исторического процесса, гипотезу Поланьи-Норта следует дополнить двумя дополнительными соображениями:

– для анализа ИМ целесообразно применить субъектный подход, т.е изучать социально-экономические отношения конкретной системы в неразрывной связи с её субъектами, независимо от степени их степени интегрированности;

– в основе каждой матрицы лежит общественно-экономическая формация, включающая материального, социального и духовного производства и воспроизводство человека(демографию).

Таким образом, при изучении динамики ИМ целесообразно использование кинематики – дисциплины, изучающей объекты, меняющиеся с течением времени. Предметом исследования этой науки являются изучение механизма и процесса движения. В основе данного научного метода лежит принцип, согласно которому любое явление, как таковое, представляется системой⁶⁹.