Олег Борисович Антонов
Покидая Саракш
Часть 1. Все только начинается, Биг-Баг
-1-
Вепрь обессилено свалился на стул и на вопросительный взгляд Максима только покачал головой. И без того худое, обтянутое кожей лицо его посерело и еще больше осунулось, под глазами залегли тени. Откинувшись на спинку стула, он кашлянул и хрипло попросил чаю. Малыш тут же кинулся на кухню. Вепрь отказался обедать, только ломал от своей пайки мелкие кусочки серого хлеба и, прихлебывая, запивал крепким горячим чаем. Отогревшись, начал рассказывать.
Никаких следов пропавшего продовольствия его люди не обнаружили, выйти на организаторов бандитского нападения оказалось очень сложно. Это был уже двенадцатый случай нападения на поезда, и, по крайней мере, в половине случаев, по всему выходило, что бандиты знали, когда и где надо нападать. Только на этот раз закончить разгрузку товарных вагонов им помешала группа Вепря, получившая, по одному ему ведомому каналу, информацию о предстоящем нападении и подоспевшая к месту разбоя на мотодрезине, реквизированной на станции. Тут же началась стрельба. Поезд остановили в лесу на переезде старой дороги, поэтому численность банды определить точно не удалось, но не меньше десятка. Хромой с пулеметом залег прямо на рельсы и длинными очередями начал прочесывать подходящие к железке кусты. Вепрь с тремя оперативниками пробежали вдоль вагонов, залегли и начали стрелять из автоматов по всем, кто выпрыгивал с поезда. Через десять минут оставшиеся в живых бандиты оружие побросали, но несколько человек ушли в лес. Большую часть груза бандиты успели увезти до прибытия оперативной группы на шести грузовиках, собирались, видимо, сделать ещё один рейс, но стрельба их спугнула.
Мелкую сошку, взятую после перестрелки, наняли как грузчиков за несколько ящиков продуктов, на узловой станции. Вепрь сам поразился, насколько дешево теперь ценили жизнь: пара банок тушенки и пакет с крупой. Руководителя нападения убили во время перестрелки, по всем приметам это был бывший гвардеец, в чине не меньше ротмистра. Такой вывод был сделан после беседы с демобилизованным солдатиком, примкнувшим к бандитам накануне нападения. Он на станции вечером выпил в буфете, познакомился с какими-то мужиками, подсевшими за столик. Они поманили его возможностью вернуться на свой хутор не с пустыми руками, напоили… А утром сунули в руки автомат и пригрозили шлепнуть, если откажется помогать.
– Это можно было выдать за стихийное выступление, будто решили оголодавшие мужики остановить поезд на перегоне, пошерстить пассажиров… Да только прицел у них был другой. – Вепрь со злостью стукнул кулаком по столу.
– Им перед нападением сказали, какие вагоны надо будет вскрывать, а пассажиров трогать не велели, главарь сам пригрозил пристрелить мародеров. Поэтому он и прищел к выводу, что больше всего это походило на заранее продуманную операцию. А подручных набирали только для того, чтобы создать видимость стихийного разбоя, мол, оголодавшие фермеры и демобилизованные, в условиях демократии вынуждены грабить поезда.
Группа Вепря провела на станции и в ее окрестностях два дня, облазили все притоны, выловили десяток подозрительных лиц, которых отпустили после допроса и проверки документов.
– На станции был наводчик, я в этом совершенно уверен. И Странник скорее всего прав, когда говорит об организованности этих нападений, – Вепрь со стуком поставил кружку. – Я будто затылком чувствовал, что за нами смотрят, но как их определить… Ведь они должны были куда-то перегрузить ящики, вывезти два вагона коробок с макаронами – это не на час работы, одна разгрузка сколько времени займет… Нам бы чуть задержаться, а когда они бы начали перегружать ящики в машины, вот тогда бы их накрыть…
– А может, они собирались перегнать вагоны в другое место, и там не спеша разгрузить? – Максим спросил и по его тяжелому взгляду сразу понял, что зря так сказал.
– Как ты вагоны отцепишь, если они в середине состава? Да и куда их потом перегонять, обратно на станцию? Нет, здесь должны были подойти машины, и перевозить они должны были недалеко. Есть там неподалеку несколько хуторов, только ищи их теперь… А к фермерам теперь просто так не сунешься, они теперь боятся всех и всего…
– А как с пропавшими вагонами на узловой станции? Какие-нибудь зацепки есть? – уже зная ответ, спросил Максим.
– Бюрократия живет и процветает в любые времена, задержки вагонов с зерном и продовольствием происходят не по злой воле, а сами по себе, виновных нет, а на каждый случай демонстрируется сотня бумажек, в которых сам черт ногу сломит. И вытащить настоящих виновников невозможно, если только не набрать еще одну армию чиновников и не посадить за проверку документов. Только кто нам это позволит? – махнул безнадежно здоровой рукой Вепрь.
Максим с сочувствием посмотрел, как Вепрь доковылял до двери в ванную и повернулся к Малышу. Малыш сидел, понурившись, с утра у него было плохое настроение, а теперь, после неудачи Вепря стало еще тоскливее. Он ведь просился в группу Вепря, когда они собирались выезжать, но Генерал отказал. Ему очень хотелось ловить бандитов, мешающих строить новую жизнь. А в группе Вепря были лихие ребята, у них было чему поучиться, особенно в том, что касалось оружия и приемов борьбы. А тут приходилось патрулировать улицы, следить, чтобы пьяные не дрались, слушать выступавших на стихийных митингах испуганных обывателей, призывающих вернуть старый порядок или подвыпивших аристократов, слезно призывающих возродить былое величие Империи… Все, что делалось здесь, в Столице, было так скучно. И результатов, по мнению Малыша, почти не было. Разве можно считать результатом несколько задержанных лиц без документов или двух домушников, пойманных с краденым товаром?
– Значит, надо искать другие подходы, – выслушав его жалобы с искренним вниманием, пожал плечами Максим. – А бегать да стрелять, большого ума не надо. Ты больше пользы здесь приносишь, когда охраняешь порядок в городе, да учишься на курсах. Скоро надобность в бойцах отпадет, выберем новое правительство, и жизнь наладится. Тогда образованные люди станут играть главную роль, экономику страны строят на заводах и в институтах, с автоматом только воевать можно… Поэтому не считай, что ребята Вепря заняты самым интересным делом, борьба с бандитами явление временное. Выберем правительство получше, все утрясется и тогда надо будет не воевать, а строить.
Малышу в это верить хотелось, да только он пока видел, что автомат еще очень даже нужен. До выборов еще много времени, всякое может произойти. Да и не завидует он ребятам Вепря, после того, как группа Вепря вернулась ни с чем, завидовать нечему. Только ведь тошно иногда становится, как посмотришь на ночную разгульную жизнь столицы, так и хочется перестрелять эту жиреющую на спекуляциях и темных делишках банду торговцев и проституток. Но Максиму такое говорить нельзя, он ведь объяснял, что это в данных условиях неизбежно, а стрелять людей только за то, что они более ловкие и умеют пользоваться моментом, значит поставить себя в положение тех, с кем они боролись в подполье. Надо учиться самим управлять и торговать, строить дома и учить детей гордиться не тем, сколько наворовал, а сколько хорошего сделал, тогда и вся эта накипь сама исчезнет на помойке истории. Кто же будет с этим спорить, только ведь пока выучишься, пока строить начнешь новый мир, эта накипь уже все под себя подомнет… Да, Максим конечно прав, только тяжело ведь, непривычно. Но когда вспомнишь, что было совсем недавно, то и сил прибавляется, и тоска уходит. Все-таки без башен жить гораздо лучше…
Максим смотрел на него и думал о том, что Странник опять может оказаться прав в своих прогнозах, ведь он предложил ему заняться проблемами снабжения сразу же после уничтожения Центра, когда никто и представить не мог, что саботаж и диверсии станут обычным явлением всего лишь через два месяца. Он будто уже тогда будто знал, что произойдет. Конечно, в истории, а особенно в экспериментальной истории новых миров он был специалистом, недаром входил в Мировой Совет как специалист по безопасности, или как здесь говорят, контрразведчиком. Он неохотно говорил о будущем Саракша, считая, что проблемы надо решать по мере их возникновения, но при этом утверждал, что надо иметь несколько вариантов развития событий, тогда легче выбирать лучший путь решения проблемы. Максим с ним соглашался, только считал, что его прогнозы слишком уж пессимистичны. Предложение Странника он тогда принял, хотя и считал, что его можно было бы использовать и на другом направлении, хотя бы в борьбе с Островной Империей. Но Странник сказал тогда, что это пока терпит, и Максим подчинился, и теперь понимал, что Странник был прав. Хотя и слишком уж он сгущал краски.
На Земле, в Институте экспериментальной истории прорабатывались десятки вариантов развития событий на Саракше, просчитывались все возможные последствия тех или иных действий. Но все это было, так сказать, в теории. А здесь приходилось принимать практические решения и как много случайностей, и незамеченных закономерностей накладывалось на реальные события! Слишком мало пока было данных для того, чтобы теоретические разработки и прогнозы совпадали с практикой жизни. И чаще всего оказывалось, что решения надо было принимать сразу же, без консультаций и проверок. И это накладывало на них, представителей Земли, огромную ответственность. Странник чаще оказывался прав, чем немало раздражал теоретиков, но его действия чаще всего оказывались единственно возможными и наиболее эффективными …
Максим решил начать практическое осуществление своего плана, который он обсудил со Странником и получил разрешение. План этот Максим разработал сам, это был его первая серьезная работа в качестве помощника Странника и сотрудника КОМКОНА. План предполагал использование техники Земли и поэтому ни Вепрь, ни Генерал к обсуждению технической стороны плана не привлекались. Из-за того, что придется в какой-то мере обманывать своих товарищей, Максим испытывал некоторые душевные неудобства, но другого способа быстро собрать и обработать необходимую информацию не видел. Из-за этих колебаний он все откладывал свой план, но сегодня, когда представил, что в глупой перестрелке могли убить Вепря, или его товарищей, то сразу вспомнил Колдуна и решил начать свою операцию.
– Малыш, у меня есть для тебя очень ответственная работа, – Малыш недоверчиво усмехнулся, ожидая, что его опять попросят ходить на митинги, или поискать в библиотеках исторические книжки… Но Максим был серьезен и он встрепенулся.
– Работать будешь отдельно, хотя тебе понадобится помощник… – Тут Максим споткнулся, потому что еще не решил, кто будет помогать Малышу. Максим выбрал его для своего задания, зная, что он самый молодой и подвижный в группе Генерала, да и болтать не станет, все-таки опыт подполья у него уже есть. Он сильно напоминал Гая своей преданностью и верой в то, что Мак всегда и все делает правильно. Максим старался убедить его, что он вовсе не так умен, как это кажется, и не всегда бывает прав, но это мало помогало. Малыш смотрел на него так же, как смотрел Гай , и с этим ничего поделать было нельзя, кроме того, чтобы постараться уберечь его от напрасного риска. Но от жизни не спрячешься, и это задание как раз для Малыша.
– Задание будет несложное, – тут Максим, заметив вытянувшееся лицо Малыша, добавил: – но очень ответственное. Ты должен сделать все очень аккуратно и чисто. Если получится, то мы сможем узнать, кто помогает бандитам, от кого они получают сведения и , может быть, узнаем, кто ими руководит.
Малыш в ответ энергично закивал головой. Максим достал из внутреннего кармана своей куртки коробочку, размером со спичечный коробок.
– Это фотокамера, она работает автономно в течение трех суток. Затем ее надо будет снять и зарядить, но я думаю, что нам хватит и трех суток. Твоя задача – разместить такие камеры напротив входов в некоторые здания. Список я тебе приготовил. Всего надо будет разместить двадцать четыре камеры, – Максим сделал паузу и, поймав взгляд Малыша, который уже его не слушал, а пристально рассматривал камеру, снова повторил: – Надо сделать это очень аккуратно. Чтобы никто не заметил, как ты ставишь эти аппаратики. Поэтому, постарайся не привлекать к себе внимания, изображай что-нибудь привычное для людей, по обстановке …
Малыш снова закивал головой и нетерпеливо протянул руку к аппаратику. Он уже понял свою задачу, и Максим с улыбкой смотрел, как он вертит камеру в руках и восхищенно цокает языком, поражаясь легкости и неприметности аппаратика. Да, такое вполне когда-нибудь будут делать и на Саракше, подумал Максим, сейчас же придется воспользоваться помощью Земли. Пояснив и показав Малышу как устанавливать камеры, Максим придумал, кого дать Малышу в помощники.
– В помощники лучше возьми Розена с его грузовичком, так вы не будете привлекать к себе внимание. Изобразите что-нибудь вроде электриков, или ремонтников-строителей. Остальные камеры получишь здесь, как только подъедете с Розеном. Только очень аккуратно работайте, слышишь, Малыш? – Малыш с самым серьезным видом ответил, что все будет сделано в лучшем виде, и побежал за Розеном. Для него это задание казалось просто забавой, жаль, что Мак не разрешил взять с собой оружие.
-2-
Странник был в Институте с утра, но секретарша остановила Максима, вошедшего в приемную и уже взявшегося за ручку двери в кабинет. Все-таки с реакцией у нее слабовато, или просмотр журналов с фотографиями костюмов полностью отвлекает ее от окружающего.
– Господин директор занят, – с дежурной улыбкой сказала секретарша. Максим не возражая сел на диванчик для посетителей. Секретарша уже перестала считать его кандидатом в кавалеры и, зная, что Максим обязательно поинтересуется, кто сейчас у директора, проинформировала: – У господина директора сейчас профессор Зеф, они беседуют уже, – тут она посмотрела на свои часы, – больше часа. А через десять минут у господина директора назначена встреча с руководителями отделов. – Секретарша давала ему понять, что для господина Сима, являющегося просто старшим научным сотрудником у господина директора времени не найдется.
Из своего кабинета вынырнул, озираясь, заместитель директора по хозяйственной части Головастик и Максиму пришлось вставать и отвечать на стандартные вопросы о самочувствии и рабочих успехах. Секретарша усердно застучала по клавишам пишущей машинки, заместитель деловито сообщил ей, что едет в министерство с отчетом, и беззвучно исчез из приемной.
После пяти минут ожидания Максим вежливо попросил связаться с господином директором, ему ведь было назначено. Секретарша, досадливо надув губки, нажала кнопку селектора и, сняв трубку, вполголоса сообщила, что в приемной ожидает старший сотрудник химической лаборатории Сим. Положив трубку и посмотрев на Максима, как на назойливую муху, она сообщила, что господин директор сможет принять господина Сима только через два часа. Максим опять очень вежливо поблагодарил ее и покинул приемную. Красивых секретарш подбирает себе господин директор, усмехнулся про себя Максим, и вообще, в Институте много красивых и здоровых людей. Тоже, наверное, какой-то проект Странника, а вообще-то хорошо, когда вокруг много здоровых, приветливых лиц, озабоченных настоящим делом…
Если Алу Зеф, бывший смертник и бывший известный имперский психиатр, а ныне директор единственного в стране психиатрического института, созданного сразу после Поворота, при активном содействии и финансовой поддержке Странника, пришел к нему и беседует с ним так долго, значит, дела плохи. Последствия уничтожения Центра будут еще долго сказываться на всем населении страны, земные врачи изучали возможные последствия лучевого голодания по данным института Зефа и пока только пытались найти эффективные средства лечения. Зеф с момента основания института пользовался полной поддержкой Странника, а через него и негласной поддержкой Земли, хотя об этом его не информировали. Жаль, что нельзя привезти сюда группу земных врачей, хотя Странник говорил о такой возможности, но теперь что-то молчит. Надо будет с ним поговорить и об этом, все-таки пятая часть населения под угрозой…
В химической лаборатории, где все еще продолжались работы по изучению излучения и изготовлению защитных средств от него же, Максим бывал теперь редко, но следил за ходом всех работ, помогая, чем мог, сотрудникам. Среди них были очень талантливые химики и физики. Он восхищался Странником, сумевшим за несколько лет своего присутствия на Саракше создать такой мощный исследовательский Институт. Энергичность и напористость Странника приводили в оторопь его врагов и вызывали у них жгучую ненависть. У сотрудников же Департамента специальных исследований, переименованного после уничтожения Центра в Министерство науки и техники, и основой которого являлся Институт, Странник вызывал только уважение, восхищение и преданную любовь. В стенах Института Максим мог расслабиться, здесь его окружали люди, максимально для этого мира, близкие по духу и воспитанию к землянам. Их мир был настолько необычен по свойствам своей атмосфере, которая не позволяла видеть звезд, что мысли о возможном существовании других миров здесь считались сказками, а тех, кто их высказывал, объявляли сумасшедшими. В Институте работали талантливые люди, которым хотелось создавать светлое будущее, где не будет войн и голода. Они стремились вперед и в этом с каждым днем становились ближе к Земле, сами того не осознавая. Максим, как землянин, имел возможность сравнивать, и это давало ему силы в борьбе за этот мир, против тех, кто не желал никаких перемен в сознании людей и готов был вновь вернуть систему оболванивания всего населения страны, а в перспективе и всего мира.
Об этих планах Максим узнал из секретных архивов Департамента общественного здоровья, которые не успели уничтожить сразу после взрыва Центра. Захватить эти архивы смогла группа Вепря, который очень хотел добраться до списков агентуры в среде подполья, но не успел. Архивы, касающиеся агентуры, были вывезены по указанию Генерального прокурора в день уничтожения Центра, а самого Умника найти так и не смогли, он как в воду канул в той неразберихе, что возникла в первые дни после Поворота.
Секретные планы были рассчитаны надолго вперед и разрабатывались не один месяц, даже Странник мало знал об этом, и это при его-то способностях! Расширение сети башен по всему материку, подчинение своему контролю Хонти и Пандеи в ближайшие десять лет, а затем кровавая драка с Островной Империей за контроль над всем миром… Военная стычка с Хонти была лишь пробным шаром в этой бессмысленной и жестокой игре, как и все, что происходило в этом мире. Максим понял, когда ознакомился с этим чудовищным документом, что он оказался здесь очень даже вовремя. И пусть Странник не говорит о том, что с Центром можно было подождать. Нет, Максим и сейчас считал, что уничтожение Центра было правильным и своевременным. Удалось бы это Страннику, еще неизвестно, и пусть теперь этот народ, на двадцать лет погруженный в спячку, проснувшись, сам выбирает свой путь дальнейшего развития. А то, что последствия пробуждения оказались столь тяжелыми, то вины Максима в этом нет. Он лишь ускорил то, что давно надо было сделать… Спячка закончилась, надо строить новую жизнь, без башен и лагерей, без войн и голода…И помогать строить этот мир, защищать его от возврата к башням, Максим считал своим долгом. Оставалась еще одна огромная нерешенная проблема – Островная Империя, и Максим собирался заняться ею в ближайшее время.
В лаборатории его порадовали: сравнительный анализ показал, что действие нового защитного препарата усилилось на двадцать процентов, и помощник был очень доволен. Максим предложил ему попробовать усилить действие препарата с помощью насыщения ионами, после чего помощник озабоченно почесал в затылке и уселся за составление плана новых исследований. Продолжение исследований по поиску защиты от излучения Странник считал важной задачей и Максим продолжал работу, хотя считал, что лучше было бы просто полность уничтожить все имеющиеся передвижные излучатели и прекратить все работы в этом направлении. Но Странник, и Максим вынужден был согласиться с его доводами, пояснил, что много людей работало над излучением. И нет никаких гарантий, что где-нибудь эти работы не продолжаются, поэтому надлежит подготовиться к тому, что где-то опять соберут излучатели и снова начнут их использовать. Поэтому защита от излучения должна быть найдена, если есть хоть один шанс, что кто-то сможет заново возродить идею Центра и построить излучатели, у них должна быть готова стопроцентная защита, тогда и сама идея использования излучателей отпадет как неэффективная.
Странник вытирал пот со лба большим клетчатым платком долго, он был раздражен, но это относилось не к Максиму, который сел на предложенный стул и посмотрел на качающиеся под дождем ветки за окном. Странник раздраженно скомкал и спрятал платок в карман.
– Что удалось сделать группе Вепря? Я подробностей еще не знаю, а ты ведь его встретил…
– Захватить руководителя не удалось, убили в перестрелке. Остальные были просто наемники. Никаких зацепок, одни предположения… Вепрь считает, что они приехали раньше времени, если бы приехали на полчаса позже, то смогли бы захватить банду при разгрузке вагонов. А так их спугнули, а в лесу трудно найти следы, да и людей для прочесывания у Вепря не было…, – Максим развел руками, переживая за неудачу Вепря. Может быть, если бы он поехал с ними…Странник покачал головой, он так не считал.
– Нет, скорее всего, группу Вепря заметили на станции и предупредили бандитов, там ведь наверняка кто-то сидит, и связь у них есть. Вряд ли группа смогла бы вернуться, если бы встретилась с основной бандой, их перестреляли бы из леса. Скорее всего, это спецагентура работает, побоялись открытого столкновения. А тебе нечего лезть в перестрелки, здесь ты нужнее. Как с твоим планом по наблюдению?
– Работа по наблюдению началась. Через двое суток я смогу показать тех, кто попадает в круг подозреваемых. Затем будем смотреть за каждым. Надеюсь, Рудольф, что люди Вепря и Генерала будут в моем распоряжении? И что это за спецагентура? Группы боевиков из Департамента общественного здоровья или какое-то подразделение бывшей Гвардии?
Странник коротко пояснил, что такие группы были и в армии, и в охранке. Выполняли задания по устранению неугодных лиц, в частности, пытались и его ликвидировать. Каждый из Отцов имел подобные группы.
Странник невесело усмехнулся. Максим видел, что Странник устал и еще чувствовал, что он чем-то сильно озабочен, наверное, это после разговора с Зефом. Может, не стоило его беспокоить. Надо было сначала в штабе все обсудить. Да только толку от этих обсуждений мало, надо действовать, а как тут действовать, если врага не видно. Может позже предложить свою идейку по поводу этих саботажников, сейчас Страннику явно не до моих гипотез. Но Странник как будто прочитал его мысли и требовательно постучал пальцами по столу.
– Выкладывай, что еще придумал, – Максим решил, что рассказать о возникшем у него после встречи с Вепрем новом плане лучше сейчас, если идея Страннику покажется дельной, то можно будет ее запустить в работу.
– Идея у меня возникла такая: если есть организация, то они должны следить за тем, чтобы им не мешали конкуренты. Они должны следить за тем, чтобы никто не мешал проводить свои операции, а если появляется какая-нибудь новая банда, то они должны либо брать их под свой контроль, либо убирать с дороги, чтобы не путались под ногами. Вот я и подумал, а не сделать ли несколько инсценировок похожих нападений на поезда, украсть десяток вагонов с какой-нибудь крупной станции. Тогда они наверняка заинтересуются нами и захотят войти в контакт, чтобы договориться. Вот тогда мы сможем выйти на них напрямую, ведь в переговорах будет участвовать не простой боевик, а кто-нибудь из руководителей. – Максим посмотрел на Странника, но тот лишь кивнул, требуя продолжения.
– Для большего эффекта можно будет запустить преувеличенную информацию в прессу, тогда они просто не смогут проигнорировать таких конкурентов. Если сделать две группы, то можно будет провести сразу несколько таких операций, в нескольких местах. Но надо будет так их провести, чтобы они были похожи, как будто их проводят одни люди. Вот такой у меня план, – Максим с досадой подумал, что как-то не очень он убедительно все рассказал. Сыроват его план, но если Рудольф согласится, то детали можно будет доработать в штабе.
– Что ж, это может сработать, – Странник откинулся на спинку кресла и расслабленно вытянул ноги. – Только обговори все в деталях со штабом. Вепрь в этом лучше тебя разбирается, все-таки он в подполье столько же лет, сколько тебе. И очень тебя прошу, Максим, не усложняй, времени остается все меньше.
Странник посмотрел на него пристально и Максим согласно кивнул, в душе не очень разделяя беспокойство Странника по поводу угрозы голода. Не могут же саботажники перекрыть снабжение такого большого города. Слишком уж пессимистично настроен Рудольф.
– Мы постараемся обойтись без стрельбы, Рудольф. Ребята опытные, будем действовать по-умному, только бы выйти на них.
Странник в ответ только усмехнулся и напоследок добавил:
– А на железную дорогу я Фанка отправлю, пусть займется документами и сотрудниками. Постарайтесь уложиться в неделю. Он позвонит тебе, когда все подготовит. Согласовывайте все действия и, удачи вам всем, Максим.
Вот так всегда. Как только что-то сложное затевается, так сразу Странник вытаскивает Фанка, даже из больницы. Ему он доверяет в местных делах самое сложное, а ему, Максиму, пока еще не очень-то доверяет. А может и правильно, Фанк всю эту чиновную кухню знает лучше…
– Когда прибудут врачи, Рудольф? И кто будет ими заниматься? – Максим очень хотел увидеть земляков. Больше года он был здесь один, приказав себе не думать о скором возвращении, обуздав отчаяние и пытаясь найти себе настоящее дело. Он нашел себе дело, нашел друзей и поставил перед собой главную цель. Потом он столкнулся с Рудольфом в решающей схватке, считая его самым опасным своим врагом, и только во время драки после уничтожения Центра узнал, что собирался убить такого же, как он, землянина.
Когда Максим обнаружил, что едва не убил землянина, к тому же оказавшегося резидентом Земли, сотрудника КОМКОНА, то сам поразился тому, что воспринял его скорее как своего коллегу по общему делу, такого же, как Вепрь или Зеф, нежели как землянина. Лишь после того, как Сикорски захотел отправить его на Землю, он понял, что теперь он здесь, на этой планете не один. И о том, что теперь он может поговорить с родными, увидеть их лица он подумал не сразу, настолько уже привык к своей автономности…
Он мог вернуться на Землю в любую минуту, после всего, что он пережил на этой планете, это казалось бы вполне естественным, но он твердо решил остаться. И дело было не только в том, что теперь он знал, что за ним стоит вся мощь Земли. Нет, он понял, что теперь сможет сделать гораздо больше для обитателей своего обитаемого острова, и это занимало его гораздо больше, чем собственные дела, которых-то на Земле у него и не было, в общем-то. Только с родителями пообщаться, но они уже знают, что он жив и здоров.
Насколько серьезно тогда резидент Сикорски хотел отправить Максима Каммерера, работника ГСП, немедленно на Землю, осталось невыясненным, это было неинтересно. Максим считал, что сумел доказать ему, что он не только останется на Саракше, как свободный человек Земли, имеющий право на самостоятельность, но и продолжит ту борьбу, которая стала частью его жизни. Сикорски согласился с его доводами, или сделал вид, что согласился и предложил ему заняться подготовкой мероприятий по принятию с Земли нескольких групп исследователей. Эти научные группы должны были изучить возможности по восстановлению почвы, очистке воды и воздуха; подготовить рекомендации и планы по дезактивации и регенерации биосферы; оказать помощь в лечении сотен тысяч больных…
Странник планировал постепенно внедрять группы землян под видом научных экспедиций Департамента специальных исследований, план этот был одобрен Землей. Но Максим изменил его планы, уничтожив Центр, а затем и положение в стране стало таким, что говорить об экспедициях стало некогда. Надо было удержать страну от хаоса, в который она готова была погрузиться после уничтожения Центра. Экономика страны, подорванная военными расходами, грозила инфляцией, лучевое голодание породило массу болезней, земля без обработки истощалась… Максим, стал работником штаба по чрезвычайным ситуациям. Вместе со своими соратниками по подполью они занимались теми событиями, которые угрожали шаткому равновесию, установившемуся после Поворота.
– Не скоро, обстоятельства пока не позволяют, – буркнул Рудольф, он не хотел говорить об этом, и вернул разговор в прежнее русло. – Ты узнаешь об этом первым. Но сначала надо заняться саботажем. У нас очень мало времени.
– Сколько? – встрепенулся Максим, он удивлялся тому, что Странник считает серьезной эту угрозу. Ну что может сделать какая-то группа саботажников? Пустить эшелон под откос, ограбить пассажирский поезд… Но достаточно ввести на дороге патрулирование на мотодрезинах. Усилить охрану поездов, на станциях ввести проверку документов. А то, что порядок надо навести в службе снабжения, так об этом давно все говорят. Повысить ответственность, упростить документацию и процедуры оформления, тогда и вагоны не будут теряться. Это все можно сделать, но разве не важней ускорить прибытие с Земли техники, врачей, продовольствия?
Рудольф с ним не спорил, он только смотрел на Максима и тот чувствовал, что все его доводы не убедительны. Да, Рудольф гораздо опытнее и здесь он работает давно, лучше него знает все обстоятельства. Только считать, что какие-то недобитые Отцы и их последователи могут серьезно навредить, это уж слишком. К тому же, случись даже худшее, перестань поступать продовольствие в столицу, разве нельзя решить эту пробему?
– Ведь Земля может помочь, – недоуменно развел руками Максим, – надо создать несколько складов, использовать синтезаторы и сделать запасы простых продуктов: зерна, консервов…
Странник смотрел на него, не мигая, и энтузиазм Максима утих. Он уже растерянно спросил: – Разве это трудно? Спасти тысячи жизней, не дать старому вернуться… Я не хочу видеть, как будут умирать люди…
