Олег Блинов
Следуя течению реки
I
Из переулка тихо вынырнула пара чёрных седанов. В непроглядной темноте ночи машины были едва заметны, лишь лёгкий отсвет восходящей луны бликом прошёлся по корпусам автомобилей. Абсолютную тишину нарушали только шум еле слышимого ветра и изредка выстреливающие из-под колёс мелкие камушки. Заняв всю улицу, машины остановились. Открылась дверь, и оттуда показалась чья-то нога. На асфальт упал окурок, который сразу же был затушен массивным ботинком.
Гул нарастал, предвещая скорое нашествие бури. Тёплые летние дни уже давно закончились, и на дворе стояла непривычно холодная осень. Скоро, скопившиеся городские тучи изольются продолжительными дождями, и люди, некогда наслаждавшиеся солнечным летом, будут загнаны в свои серые коробки. Сегодня было особенно тихо, лишь тяжёлые облака понемногу застилали молодую луну, как предзнаменование приближающегося урагана.
Послышался звук остальных дверей, и тёмный салон седана выпустил ещё несколько человек. Они молчали, а лица их были сокрыты во мраке. Один из них тихонько подбежал к задней двери второй машины и открыл её, сразу же поклонившись. Из темноты появилась большая фигура мужчины в костюме. Он повернулся лицом к толпе людей, что приехала с ним, зловещий силуэт, освещённый луной. Во тьме не было видно его эмоций, но можно было почувствовать ауру жестокости и ненависти, собравшуюся вокруг него.
– Я хочу слышать их крики, – произнёс силуэт.
Группа людей поклонилась и быстрым шагом направилась к дому на соседней улице. Это была резиденция и, по совместительству, штаб-квартира семьи Хокори клана Оками. Фонарные столбы жёлтыми пятнами освещали дорогу, оставляя множество тёмных углов. Стараясь не попадать под свет ламп, группа неизвестных быстро приближалась к дому. Входные ворота были закрыты, и никто не дежурил перед ними. Два человека остановились на углу большого забора, двое побежали к противоположной стене, а трое оставшихся направились к задней стороне участка. Примерно через пять минут все были на своих местах, а луна окончательно скрылась за тучами.
Во дворе было тихо, а в доме горел свет, и были слышны какие-то разговоры, а также весёлые детские крики. У задней стены участка расположились небольшой садик и пруд, у края которого прогуливался довольно крупный мужчина. Он ёжился от холода и слегка дрожащими пальцами держал сигарету у рта, периодически затягиваясь. Неожиданно сильный порыв ветра качнул ветку оранжевого осеннего клёна, задев бритую голову охранника, тот сразу начал отмахиваться руками и чертыхаться. Уронив сигарету на землю, он потянулся за ней, как в следующую секунду листья клёна окропились красными брызгами. Из шеи одного из членов семьи Хокори торчал нож, державший его человек быстро вытащил орудие, разбрызгав ещё больше крови по траве. Тут же со стены спрыгнули двое других участников нападения. В это время оставшиеся группы также подбирались к дому.
Через пруд вёл небольшой мостик, прямо подходивший к сёдзи, а свет мягко просачивался сквозь дверь. В комнате были видны три фигуры: две большие, похожие на мужчину и женщину, и одна маленькая. Они о чём-то разговаривали и иногда смеялись, а ребёнок бегал вокруг них.
– Хватит уже бегать Казуки, – мужчина поймал попытавшегося прошмыгнуть у него под рукой мальчика, – Тебе давно пора спать.
– Но я не хочу!
Ребёнок начал вырываться из рук отца и махать руками, как вдруг женщина положила ему ладонь на голову и стала нежно гладить.
– Дорогой, Казуки просто взволнован завтрашним школьным фестивалем, вот и успокоиться не может.
– Мама! Мама! Да, фестиваль! – мальчик продолжил попытки выбраться из рук своего отца. В конце концов, мужчина сдался и аккуратно поставил сына на пол, как тот сразу рванул и как будто бы стал бегать с утроенной силой.
– Это же его первый праздник в школе, надеюсь, ему это поможет больше сблизиться с кем-нибудь в классе. Кстати, ты сможешь прийти? Обещал ведь… – женщина положила руки на бёдра и вопросительно посмотрела на мужа, а потом сразу же улыбнулась.
– Конечно же, приду, хотя, думаю, к началу могу не успеть, – мужчина одарил её ответной улыбкой.
– Ура! Ура! Папа придёт! Придёт! – Казуки радостно закружился, подняв руки вверх.
Группа из трёх нападавших медленно, друг за другом, переходила по мостику через пруд и замерла в метре от сёдзи. Ведущий жестом приказал остановиться. Они были напряжены, будто ждали какого-то определённого сигнала. Убрав нож в ножны, лидер группы достал из-за пазухи автоматический пистолет. Неожиданно из передней части дома раздался мужской крик:
– Господин, скорей сюда, на нас напали!
– ЧТО?! – мужчина резко повернулся в сторону двери, а Казуки замер, вопросительно наклонив голову вбок.
Быстрым шагом господин Хокори подошёл к приоткрытой сёдзи и выскочил в коридор. Он бежал в сторону прихожей, как вдруг из-за угла вывалился его подопечный, истекающий кровью.
– Господин, простите меня, я оказался слаб, и меня ранили… – мужчина закашлялся, забрызгав пол кровью.
– Кента… – Хокори присел на колено рядом с ним.
– Вам, нужно уходить, пожалуйста, защитите ваших жену и сына, – на этих словах, верно служивший половину жизни своему господину Кента сник, облокотившись плечом на стену.
Из-за угла послышался разъярённый крик, и в последний момент Шо смог отклониться назад, как прямо перед его лицом просвистело лезвие ножа. Не смотря на нападавшего, он побежал назад по коридору и остановился у висящих на стене ритуальных катаны и танто. Быстрым движением Хокори снял с настенного крепления меч и успел защититься от последующего удара ножом. Оружие застряло в деревянной сае, и Шо, вытащив катану, ударил бандита, оставив на его теле диагональный красный след. Тот застыл и свалился ничком на пол, под ним уже начала потихоньку растекаться кровавая лужа. Тяжело дыша, господин вытер пот со лба, оставаясь в замешательстве, его мысли путались, показывая всё непонимание происходящего на лице.
Как только Шо Хокори выбежал из комнаты, в которой остались его жена и сын, трое бандитов, ожидающих снаружи у пруда, пришли в движение. Тихим шагом они подошли к сёдзи, двое, шедшие позади, достали свои ножи. Почти неслышно клацнул курок пистолета, но этого звука хватило, чтобы женщина резко обернулась в сторону двери. По её телу пошли мурашки, а лицо окаменело в состоянии предстоящего ужаса. Она схватила Казуки за руку и подтянула к себе.
– Мама, что такое? Что-то случилось? Почему папа куда-то убежал? – мальчик безвольно поддался напору матери, которая начала вести его в сторону коридора. Ей не нашлось что ответить, она лишь со страхом смотрела на выход в сад, казалось, что там кто-то есть.
Как вдруг сёдзи начала медленно открываться, впуская в светлую комнату мрак ночи. Женщина не могла больше пошевелиться, её обуял первобытный ужас, она закричала. Тогда дверь вылетела, и в помещение ворвался человек с пистолетом. Он начал стрелять, а Казуки, не понимая, что происходит, прижался к стене. Его мать успела сделать шаг в сторону, чтобы закрыть сына от пуль. На пол сначала упали несколько капель крови, потом она заструилась, окрашивая зелёное кимоно в тёмно-бордовый цвет.
– Ммам… Мама… – ребёнок хотел подойти к ней, как она свалилась на пол, заливая татами своей кровью. Лицо мальчика побледнело, приняв неестественный оттенок.
Убийца его матери наставил на Казуки пистолет.
– Прости, пацан, но ничего личного, – по его лицу пробежала зловещая ухмылка.
Когда его палец почти нажал на спусковой крючок, в комнату влетел Шо. Увидев свою мёртвую жену, с раздробленной от пуль грудью, он, не раздумывая, занёс катану и отрубил не успевшему среагировать киллеру руку с пистолетом. Кровь брызнула фонтаном, заляпав пол, потолок, стены и лицо Хокори, которое в данный момент выглядело страшнее любого демона.
– Ааах ах тыыы СУКА!!! – убийца, расталкивая своих соратников, выбежал во двор и скрылся в саду.
Тот из нападавших, кто был ближе к Шо, взяв нож в две руки, сделал быстрый рывок, но мужчина успел увернуться, вспоров мечом живот бандита. Из раны в боку полилась кровь, вынося с собой также часть органов и кишки, которые в конечном итоге вывалились на пол, утянув за собой уже тело мертвеца. Последний из троицы швырнул нож в сторону Хокори и бросился бежать, споткнувшись о сломанную дверь. Но Шо не стал за ним гнаться, и бандит благополучно скрылся в саду. Он опустил свой меч, с лезвия которого не переставала капать кровь, оставляя круглые расплывчатые следы на бежевых татами. Его руки тряслись, а глаза быстро наливались слезами, не в силах больше стоять на ногах, Шо упал на колени рядом с телом своей жены.
– Манами… Как же так, как так могло случиться… Моя дорогая Манами… – он заплакал, искренне, как никогда прежде, согнувшись над бездыханной грудью своей любимой. Слёзы капали и стекали по щекам, проводя блестящие ручейки на коже. Шо медленным движением пальцев закрыл веки Манами, придав ей более умиротворенный и спокойный вид.
В коридоре приглушённо звучали чьи-то шаги, и в комнату заглянуло несколько человек. На губах капитана Исами Такаямы застыли слова, когда он хотел позвать патриарха, увидев на полу тело госпожи. Группа людей присела на колени с поникшим видом. На их глаза тоже стали наворачиваться слёзы, кто-то даже начал всхлипывать, но быстро замолчал, чтобы не нарушать тишины.
– Госпожа… – тихо произнёс Исами, закрыв глаза, чтобы не видеть трупа.
Кажется, все забыли про маленького мальчика, застывшего у стены. Казуки не знал, как реагировать, видя мёртвое тело своей матери. Он почти не дышал и не двигался, всё его тело превратилось в камень, а на лице не было других эмоций кроме ужаса и оцепенения. Кровь Манами уже почти залила его ступни. Казуки так и стоял бы дальше целую вечность, если бы Такаяма не увёл мальчика из комнаты. Он тихо закрыл дверь, оставив Шо наедине.
Хокори склонился над телом своей жены и, обхватив руками её голову, положил себе на колени. Поправляя влажные волосы Манами, он убрал их с лица и, наконец, смог дать волю чувствам. В присутствии своих людей Шо не мог показать всю горечь утраты. От отчаяния он закричал, вырвав из своей груди, звук полный боли.
Через несколько улиц организатор нападения всё также стоял у машины и курил. Пламя слабо освещало черты его лица, на котором показалась улыбка. Конечно, он услышал этот крик, которого ждал.
– Ну что, – он затушил окурок туфлей, – Начало положено.
Наступило утро, накрапывал дождь, и вся семья Хокори была мрачнее, чем когда-либо. Они сидели в большой комнате в кругу и смотрели в пустоту. Казуки спал в углу у стены и иногда дёргался, видимо переживая события прошедшей ночи. С ними не было только Шо, который всё время был со своей женой.
Сквозь шум дождя были отчётливо слышны звуки нескольких подъезжающих машин. Исами поднялся и направился к входным воротам, узнать, кто же к ним решил пожаловать так рано утром, хотя и догадывался, кем могли быть их гости. Приоткрыв створы, он увидел перед своим лицом не что иное, как полицейский значок.
– Здравствуйте, я старший детектив Осаму Накаяма токийской префектуры. Мне бы хотелось видеть вашего патриарха Шо Хокори-сана, – полицейский убрал значок, наконец-то показав своё лицо. Это был мужчина средних лет с уставшим лицом, безмятежного вида, какой получают люди, не один десяток лет проработавшие в стрессовых условиях. Его уже седеющие короткие волосы намокли под дождём и прилипли к голове, вода стекала с них, путаясь во всё ещё густых бровях.
– Извините, но мы не можем вас сейчас принять, Накаяма-сан, – Исами попытался закрыть ворота, но ему помешала туфля детектива, нагло вставшая в проёме.
– Вам не следует так обращаться с представителем закона, приехавшему в такую рань, чтобы разбираться в ваших грязных делах.
– У нас кое-что случилось…
– Я знаю, и не надо держать меня за дурака. Как старший детектив я обязан всё знать о делах якудза. Я очень соболезную вашей потере, но сегодня я приехал не только по этой причине. Если не хотите все быть задержаны для допроса в участке, дайте мне поговорить с вашим патриархом.
Накаяма звучал крайне настойчиво, да и предупреждение об аресте смутило Исами, поэтому он, ослабив хватку, впустил детектива, хоть и против своей воли.
– Но я впущу только вас, нам на участке не нужны остальные шавки, которые будут всюду лазить и разнюхивать, – Исами грозно сдвинул брови, стараясь выглядеть, как можно более серьёзно.
Осаму повернулся к полицейским, стоявшим сзади, кивнул им и зашёл на территорию семьи Хокори, ворота сразу же закрылись.
– Господин, там к нам полиция, кажется, приехала! – Томео бесцеремонно раскрыл сёдзи в комнату, где в окружении трупов находился Шо. Сразу осознав своё невежественное поведение, он упал на колени и извинился:
– Простите, господин, что без предупреждения вторгся сюда!
Ответа не последовало. Патриарх Хокори сидел с опустошённым видом у стены и смотрел на тело своей жены. Пол комнаты оказался весь пропитан кровью, как и одежда господина. Томео, увидев раскуроченные трупы, сразу же отвернулся, стараясь сдерживать рвотные позывы.
– Позвони моему бухгалтеру, Каташи, пусть он пригонит сюда свою машину, – сказал Шо, даже не подняв головы.
– Слушаюсь, – на этом Томео откланялся и убежал вглубь дома.
Осаму Накаяма и Исами зашли в прихожую особняка. Детектив, сняв обувь, направился дальше по коридору, заметив следы борьбы и крови на полу. Чем дальше он продвигался, тем сильнее чувствовал запах крови, как вдруг перед ним возник Такаяма:
– Дальше вам нельзя, поэтому пройдёмте в эту комнату, – он жестом указал на ближайшую дверь слева, соседнюю от той, где сидели остальные члены семьи Хокори.
Осаму прошёл в середину комнаты и сел на пол, сложив руки на груди.
– И долго ли мне ждать пока явится ваш патриарх? – он сказал это довольно спокойно, хотя в голосе и наблюдалось некоторое презрение. Не успев что-либо ответить ему, Исами почувствовал на своём плече руку господина.
– Кажется, вы хотели меня видеть, детектив, – Шо говорил уверенно, будто вчера ничего не произошло, да и расслабляться с полицейскими не стоит, не стоит показывать перед ними свои страхи и неуверенность. После он шепнул на ухо своему капитану:
– Иди, разбуди Казуки и собери его вещи, также попроси кого-нибудь встретить Каташи, он будет менее чем через пол часа.
Исами кивнул и удалился, а господин Хокори зашёл в комнату и сел напротив детектива Накаямы. Его эмоции сейчас было крайне сложно прочитать, благо за годы криминальной жизни он научился хорошо контролировать свои чувства, особенно в критических ситуациях. У Осаму по лицу тоже нельзя было ничего понять, к тому же Шо не знал о точной причине визита полицейского.
– Вы хотели со мной поговорить.
– Да, – Накаяма кивнул, – Приношу свои соболезнования вашей утрате, но сегодня я пришёл к вам по другой причине, господин Хокори-сан.
– Я слушаю, у вас есть пять минут, а потом у меня дела. Видимо, это что-то более серьёзное, чем нападение на мою резиденцию, иначе вы бы не приехали.
– Вы совершенно правы. Причина, по которой сегодня я здесь, это наш с вами министр внутренних дел. Кто-то оказывает на него определённое давление, и мои источники сообщают, что это может быть связано с одной из семей якудза токийского клана Оками, а конкретно с вами.
Вот так сходу детектив вывалил на Хокори эту ошеломляющую для него информацию, которая была настолько неожиданной, что Шо оторопел и не сразу смог что-то ответить. Быстро собравшись с мыслями и, стараясь не выказывать своего удивления, он ответил на такое жёсткое обвинение:
– Я не знаю, о чём вы говорите, Накаяма-сан, наша семья никак не связана с министром. Если вы думаете, что мы надавили на него, потому что сейчас идёт разбирательство в отношении семьи Одзава, то вы глубоко ошибаетесь.
– Знаете, если вы якудза, то вы по определению виновны. Но о вас ходит хорошая слава, семья Хокори. К вам было не подкопаться, – детектив помедлил, – До этого момента.
Наступила гробовая тишина, и только звуки дождя разбивали этот вакуум. У Шо в голове понемногу начало проясняться: связать воедино ночное нападение и ранний приезд полиции по причине, отличной от убийства его жены, было несложно. Вряд ли здесь замешаны кланы других округов, поэтому оставалось только подозревать своих. У семьи Хокори и так были натянутые отношения с остальными, а сейчас причин доверять им уже не оставалось.
Накаяма не мог не заметить тени сомнения на лице Шо, а также искренности, с которой тот говорил, поэтому он попытался немного смягчить ситуацию и обратиться к другой проблеме.
– И ещё я бы хотел заняться расследованием убийства вашей жены Манами Хокори, если вы кого-то подозреваете, то прошу вас рассказать мне.
Слова о покойной любимой вернули Шо из раздумий, и, сдерживая подступающий к горлу ком горечи, он решил, что разговор с детективом пора заканчивать:
– Это не ваше дело, – он хотел что-то ещё добавить, но подумал, что не стоит поддаваться эмоциям, и надо бы просто уже выдворить Накаяму. – Мне кажется, вам уже пора, у меня сегодня ещё много неотложных дел.
– Не думайте, что я от вас вот так вот легко отстану, господин Шо Хокори-сан. Мы ещё встретимся, – на этой фразе детектив поднялся и направился к выходу. Дежуривший у двери Томео вызвался проводить Накаяму к воротам, дабы тот не решил неожиданно заглянуть туда, куда ему не следовало.
Шо выдохнул: разговаривать с полицией не нравится никому, особенно, когда слышишь обвинения в свой адрес. В комнату зашёл Исами и отчитался:
– Господин, ваш сын проснулся. Мы предложили ему позавтракать, но он отказался, и вообще Казуки выглядит совсем уж потерянным и разбитым.
– Как и я, – прошептал Шо. Капитан продолжил:
– Я собрал его вещи: одежду, некоторые книжки и учебники, сейчас Мики помогает ему мыться. Чистая одежда готова для вас и Казуки. Каташи прибудет через пятнадцать минут.
– Спасибо Исами. Думаю, мне тоже стоит сходить в душ, пока не приехал Каташи, – Хокори провёл рукой по своим грязным волосам. От тела всё ещё исходил неприятный запах пота и крови, хорошо, что Шо успел сменить одежду перед приходом детектива, но тот явно заметил, в каком он был состоянии, возможно, поэтому не стал ничего говорить про его внешний вид.
Наконец, спустя двадцать с лишним минут, приехал Каташи Тиба, бухгалтер семьи Хокори клана Оками. В прихожей, уже одетые и готовые к отъезду, стояли Шо и Казуки. Дверь открылась, и на пороге показался Каташи, который сразу же поклонился и попросил прощения:
– Извините меня, господин, я приехал позже обещанного и не смог вас поддержать в трудную минуту!
– Каташи, мне нужно будет взять сегодня твою машину, – Хокори не обратил внимания на извинения своего подчинённого.
– Да, конечно, господин! – бухгалтер всё продолжал кланяться.
– А куда вы собираетесь? – сзади послышался голос Исами, который вышел в коридор, как и остальные члены семьи.
– Я беру Казуки и еду к отцу, чтобы оставить его там, – дальше он говорил тише, – А на вас я оставлю уборку дома и подготовку к завтрашним похоронам.
Исами кивнул, он хотел что-то сказать, но его голос дрогнул:
– Госпожа не заслужила такой смерти…
– Я знаю, – к глазам Шо снова начали подступать слёзы, – Это всё моя вина.
– Нет, господин! Это я! Это всё я! Я не досмотрел… – перед лицом Исами резко возник палец господина, недвусмысленно намекающий замолчать.
– Нам с Казуки уже пора, – взяв безвольную руку мальчика, Шо вышел из дома под навес.
– Господин, вот ключи от машины, – Такаши с поклоном протянул ключи своему патриарху.
Быстрым шагом, чтобы не промокнуть под дождём, они дошли до машины – это был тёмно-синий седан отечественного производства, и Шо усадил сына на заднее сиденье. Исами тем временем загружал вещи для поездки в багажник. Хокори сел на место водителя, отказав своему капитану поехать вместе. Уже заведя автомобиль, он опустил окно и обратился ко всем:
– Я очень на вас надеюсь, кроме вас мне больше некому доверять.
– Да господин, мы не подведём вас! – все присутствующие члены семьи Хокори поклонились и продолжали так стоять под ливнем, пока машина не скрылась из виду.
Отец и сын направлялись на юг, в сторону города Хирацука префектуры Канагава.
II
Прибыв к полудню, машина остановилась напротив небольшого двухэтажного домика, в котором жил его отец, дед Казуки, Бенджиро Хокори. Шо вышел из автомобиля, оставив сына внутри, и позвонил в домофон внешней двери. Целую минуту никто не отвечал, как вдруг зазвучал раздражённый, но такой знакомый голос:
– Кто это? Если вы снова пришли к моему дому, чтобы впарить ваше бесполезную туфту, то проваливайте!
– Ээм, это я, Шо… – Хокори был неслабо ошарашен таким необычным приветствием. Да, его отец всегда был раздражительным, но после смерти матери Шо, когда тому было всего десять, Бенджиро стал совсем замкнутым и недоброжелательным. В четырнадцать лет будущий патриарх одной из самых влиятельных семей Токио ушёл из дома и подался в якудза, порвав почти все связи со своим отцом. Несколько раз они, конечно, виделись, но на то были веские причины, такие как свадьба Шо и Манами и рождение их первого и уже последнего ребёнка.
– А? Что? Шо? Решил навестить своего старика, засранец. Неужели тебя наконец припёрли? – Хокори-старший открыто язвил.
– Да, отец.
Ничего не ответив, домофон выключился, через пару секунд послышался звук открывающейся двери, и во дворик вышел сам Бенджиро. Пройдя по маленькой тропинке, он упёрся в деревянную «калитку». Их разделяло всего несколько сантиметров дерева, но годы жизни порознь ощутимо давили на обоих. Наконец раздался щелчок замка, и Шо аккуратно отворил дверь. Перед собой он увидел недовольное лицо старика. Морщины, обвисшая кожа, редеющие седые волосы и жиденькая бородка – всё в нём выдавало мужчину почтенного возраста, много злившегося и недовольного своей жизнью. Он был одет в старый свитер и широкие клетчатые штаны, а руки держал за спиной. Бенджиро злобно посмотрел на сына исподлобья:
– Чего приехал?
Конечно, никаких объятий и радостного привета Шо и не ожидал, но всё равно было неприятно вот так вот здороваться спустя столько лет.
– Здравствуйте, отец, – Шо поклонился, старик на это ничего не ответил, – Мне нужна ваша помощь.
– Решил обратиться к своему отцу за помощью? Думаешь, я стану тебе помогать? Я что, похож на мецената, спонсирующего якудза?
– Мне нужно оставить у вас Казуки.
– Хах, уже не можешь справиться со своим ребёнком? Или Манами наконец от тебя ушла, придурка такого, – от последней фразы дед явно пришёл в восторг.
– Манами умерла…
Бенджиро сделал неуверенный шаг назад и прикоснулся рукой к груди, у него перехватило дыхание, и, медленно развернувшись, он поплёлся обратно в дом. Бросив взгляд на машину, Шо решил оставить пока сына в ней и пошёл за отцом. Хокори-старший стоял, прислонившись к стене, и тяжело дышал, периодически ему не хватало воздуха, тогда он делал глубокий вдох.
– Ккак это произошло? Что случилось?
– На наш дом напали, и её убили, – Шо помедлил, – Застрелили из пистолета почти в упор.
Старик закрыл глаза, и из-под его века потекла слеза.
– Ты убил этого ублюдка?
– Нет, только руку успел отрубить.
– Ты даже не смог отомстить за смерть своей жены! Никчёмный слабак! – Бенджиро наконец повернулся лицом к сыну. – Какого чёрта ты позволил такому случиться?! Это всё твоя вина! Твоя! Это ведь наверняка были якудза или какие-то ещё бандиты! Ты преступник, и это твоя расплата! Ради этого ты бросил меня много лет назад?!
– Отец… – Шо попытался подойти поближе, но Бенджиро отмахнулся рукой.
– После смерти твоей матери, я чувствовал себя крайне погано, это если ещё не говорить о твоём уходе на тёмную сторону… – он уже говорил более спокойно, а с каждым словом чувствовалась всё большая горечь. – Но потом ты женился, и родился Казуки. Это вселило в меня хоть немного веры, когда я видел твою красивую жену и новорождённого внука. И ты даже это смог разрушить! Чёртов якудза! Я не желаю больше тебя видеть в своём доме! Убирайся! Убирайся!
Бенджиро замахнулся и ударил кулаком по лицу Шо, тот не шелохнулся, но не потому, что удар был слабым, а потому что он понимал свою вину. Старик плакал и продолжал бить в грудь сына.
– Отец, я хочу отдать вам Казуки, ему опасно сейчас рядом со мной, поэтому будет лучше, если он поживёт у вас.
Хокори-старший поник, вытер лицо рукавом свитера и, обойдя Шо, направился к машине. Казуки сидел в салоне с абсолютно пустым взглядом, направленным в никуда, он так и не сказал ни слова с прошедшей ночи. Его сознание куда-то улетело или же растворилось, оставив тело здесь, на Земле. Мальчик превратился в безжизненную куклу, с которой можно делать что угодно, а он бы даже не пикнул. Дверь автомобиля распахнулась, и в просвете показалась голова дедушки, который изо всех сил старался улыбаться:
– Привет, Казуки! Я твой дедушка Бенджиро, помнишь меня? Твой папа, наверное, обо мне почти ничего и не рассказывал, но ничего сейчас у нас будет много времени, и мы сможем узнать друг друга получше!
Мальчик медленно повернул голову в сторону звука, но ничего не ответил, его апатичный, мёртвый взгляд говорил сам за себя. У старика сжалось сердце.
