Олег Берендеев
В пелене тумана
Глава шестая. Этаж 371
Изнутри помещение было просторным и светлым. Потолки были высокие, и визуальная картина, которую я увидел, меня потрясла. Создавалось впечатление, что потолка совсем нет, а над нами бескрайнее небо. Пол был темно-зелёного цвета – выдержан в стилистике этажа. Ну а если смотреть в окно, можно было увидеть облака, которые окутывали здание.
В холле располагалась небольшая гостиная, откуда можно было попасть в рабочий кабинет и лаборатории. Однако к нам никто не вышел из моей новой группы. Видимо, учёные были заняты процессом работы и не слышали о прибытии гостей. Вдруг из одного из рабочих помещений вышел парень и прошёл мимо нас, не заметив, словно мы какие-то крошечные муравьи. Он был с какими-то затычками в ушах и в затемнённых очках. В руке у него был какой-то прозрачный гаджет, который он нёс в другую лабораторию, мельком поглядывая на него.
После взгляда на электронное устройство парень мгновенно поднёс запястье правой руки тыльной стороной к своим губам и сказал: «Незапланированный сбор в холле. Президент!» – и, вытащив затычки из ушей, повернулся в нашу сторону.
С того момента, как он объявил о сборе всех сотрудников в холле, в комнату стали стягиваться люди. Всего собралось в помещении восемь человек без нас. Моё внимание было обращено на всех.
Первым появился парень с тёмными волосами, коротко остриженными. Он был невысокого роста и атлетического телосложения. У него в руках был небольшой тёмный шарик, который он перекидывал из руки в руку. Его взгляд был недобрым, и смотрел он на меня с какой-то непонятной мне агрессией – ну или мне просто так показалось. Хотя мне откуда-то было знакомо его лицо, может быть, я видел его в какой-нибудь рекламе. В тот момент понять, откуда его лицо мне знакомо, я не мог.
Второй парень был повыше, может быть, около ста девяноста сантиметров ростом, и очень удивился, когда увидел, что президент пришёл не один. Его левая рука была перебинтована эластичным бинтом, который закрывал кожу от запястья и до предплечья.
Девушка, которую я увидел следующей, меня поразила, и мне даже хотелось потереть глаза, ведь я не поверил в то, что увидел. Помните, я рассказывал о том, что когда меня подготавливали к встрече с моей командой, я упал в обморок, и мне приснился сон? Так вот, в моем сне я увидел то, что воплотилось в жизнь. Девушка сидела в небольшом кресле в позе лотоса и в руках держала пульт управления, что-то вроде джойстика, по которому активно перебирала руками. Было понятно, что с помощью него она управляла перемещением кресла. Однако меня поразил тот факт, что кресло не соприкасалось с полом вообще – оно парило в воздухе, летело.
– Дорогие друзья! – президент обратился к незнакомым для меня ребятам. – Ну вот и настал тот день, когда мы окончательно замыкаем вашу команду! Мы искали для вас достойного кандидата и нашли его. – Знакомьтесь, – президент повернулся в мою сторону и положил свою руку мне на плечо, – это Игнат Моор.
Его рука мне показалась такой тяжёлой, что хотелось скорее скинуть её со своего плеча и пойти знакомиться с ребятами. Но я не мог торопить события. Тем более я не знал, насколько благоприятно они меня примут в свою «семью». Хотя можно было догадываться лишь о том, что раз нам предстояло работать в одной команде, они смогут отнестись ко мне положительно. Ну, я, по крайней мере, на это надеялся.
Ещё одна девушка, самая низкая по росту из всех, без каких-либо комментариев подошла ко мне и потянулась указательным пальцем правой руки к моему виску. Мне это показалось немного странным. Я уже было начал отклоняться от её руки, как вдруг она агрессивно сказала мне, чтобы я стоял смирно и позволил ей притронуться.
У меня мгновенно полетели «птицы» перед глазами. Ужасная боль и потемнение в глазах до рези, что аж пришлось зажмуриться. Однако мысли о том, чтобы оторваться от её пальца, у меня не было. Просто казалось, что меня настигла мигрень.
Она оторвалась от моей головы и с удивлением посмотрела мне в глаза. И это именно первое, что я увидел, когда разомкнул веки, – её взгляд. Она смотрела на меня с удивлением, как будто была поражена чем-то. Я ничего не понял в тот момент, хотя мне и хотелось услышать объяснение того, что произошло.
Я оглядел всех присутствующих и заметил, что многие из них одобрительно улыбались.
– Добро пожаловать в нашу команду, Игнат! – произнёс парень, который самым первым увидел меня и президента Наукограда.
Я подумал: «Что произошло?! Почему они смотрят на меня и радуются? Почему девушка, которая до меня дотронулась пальцем, сначала негативно и с агрессией рявкнула на меня, а сейчас стоит рядом и улыбается?»
– Ну что ж, – сказал президент, обращаясь ко мне и ребятам, – раз первое испытание он прошёл, то, думаю, и остальные тоже преодолеет без трудностей! – Он посмотрел на меня, похлопал по спине и продолжил: – Ну а мне пора идти! И не забудьте, что вашей команде полагается сегодня награда. Удачи.
Президент вышел в лифтовой холл и захлопнул за собой дверь.
Я остался наедине с ребятами, которые впоследствии должны были стать моей новой семьёй. Я не знал, стоит ли рассказывать им о моей прежней жизни, о том, что я не обучался с десяти лет в особой школе Наукограда, о симуляторе счастливой жизни. Я совсем не знал, как мне быть. Отчасти я просто боялся. Сильно боялся.
Меня пригласили пройти и угостили крепким кофе. Я, конечно, любил кофе, но настолько крепкий я ещё никогда не пил. Поморщившись от горькости напитка, я устремил свой взгляд на них всех и удивлённо смотрел, потому что не понимал происходящего. Отчасти мне даже показалось, что я являюсь лабораторной крысой, на которой постоянно что-то испытывают. Ребята стояли полукругом, наблюдая за моей реакцией. И спустя пару секунд после сделанного глотка они зааплодировали и в один голос закричали:
– Поздравляем!
Свистки, аплодисменты, радостные возгласы – я ничего не понимал, одно лишь было ясно – это в мою честь. Ребята пригласили меня встать, и мы все скучковались и массово обнялись. Как футбольные или хоккейные команды собираются в кучу и радуются забитому мячу или шайбе.
Как только минута радости прошла, все расселись по диванам и креслам, чтобы познакомиться с новобранцем. Однако у каждого члена команды было своё подписанное место. Мне выделили кресло-грушу, в котором я благополучно устроился.
Процедура знакомства со мной происходила в формате рассказов о себе, который включал два ключевых момента: первое – имя; второе – каким направлением науки занимается в группе.
– Я Антон, – начал парень, который созывал всех ребят на встречу со мной и президентом, – но в группе все меня зовут Тон. Занимаюсь координацией работы группы и достижением наилучшего результата. И занимаюсь ещё парой проектов, но об этом ты узнаешь позже.
– Я Лина, вкратце Ли, – начала девушка, что летала на воздушном кресле, – занимаюсь разработками необходимой техники для инвалидов.
«Ух ты! – подумал я, – как необычно».
– Я Платон, ну или Плат, – сказал парень, перебирая стальные шарики в руках, – занимаюсь разработкой миниатюрного спортивного инвентаря с изменением силы тяжести.
Кенни, парень с перебинтованной рукой, занимался разработкой и внедрением в медицину такого способа лечения, как замена частей тела механическими моделями: к примеру, если человек потерял руку, то ему можно было сделать стальной протез, который функционировал бы точно так же, как и настоящая рука. Интересное направление деятельности.
Девушка, которая дотрагивалась до моего виска, была Олей, и она разрабатывала программу проникновения в мозг человека через прикосновение к особым точкам головы с дальнейшим чтением его мыслей. Сначала меня возмутило это направление деятельности, однако высказывать свои этические мировоззрения я не стал. Просто хотелось узнать больше обо всех направлениях той науки, в которой мне необходимо было начинать работать уже со следующего дня, и вникать во все процессы, чтобы быть частью команды – частью большого дела на благо города и его жителей.
Ещё один парень по имени Андрей, чьё краткое имя звучало как Анри, занимался разработкой проекта вместе с Линой. Я смог его запомнить по большой татуировке, украшающей бритую голову и плавно перетекающей на лицо, образовывая на краях зазубрины.
Девушка с красивыми, цвета синего моря глазами по имени Кристина работала вместе с Платоном над его разработкой. А девушка Гера, с волосами до колен, помогала Кенни.
Я был девятым членом группы, и для меня пока что работы не было, однако перед тем, как приступить к реализации собственного проекта, мне необходимо было многому научиться и узнать столько всего интересного, что ребята прописали мне план адаптации, где моей целью было почерпнуть только самое нужное и отфильтровать информацию. Но в этот день они отложили все дела, и мы отправились на незабываемую экскурсию по блокам лаборатории.
Для меня это путешествие было чем-то нереальным, ведь я никогда ранее не видел ничего подобного. Самое новое оборудование. Это то место, где новая жизнь нашего города в прямом смысле начиналась. Везде были голографические панели с информацией и визуальными схемами моделей. Различные аппараты, предназначения которых я не знал.
В лаборатории, где проводились опыты с металлическими шариками, было много стендов с математическими расчётами. Я, конечно, совершенно ничего не понимал в этих цифрах, однако я надеялся на то, что мне впоследствии объяснят их смысл. На столах я увидел несколько прямоугольных форм в виде коробок, в которых были два углубления, в которых и располагались эти шары, меняющие свою тяжесть. На корпусе коробки был рычаг, который регулировал вес гантели.
– Хочешь попробовать? – Плат подошёл ко мне, когда я рассматривал коробку.
– Ну… я как бы не… – замялся я, не ожидая предложения об опробовании тренажёра.
– Не бойся, вытяни руку, – сказал он мне и достал шар из углубления.
Я вытянул руку перед собой, и он плавно положил тренажёр в мою руку, а второй шар положил в свою.
– Чувствуешь, он совсем лёгкий? – сказал Плат, смотря на меня. – Я сейчас понемногу буду менять его силу тяжести, обрати внимание, как она будет изменяться.
Я угукнул, ожидая его дальнейших действий.
Плат по одной единице начал прибавлять рычагом вес гантели. И…
О чудо – это действительно работало. Шарик в моей руке постепенно стал тяжелеть. Я никогда ещё не испытывал ничего подобного. Неужели реально наша наука смогла зайти так далеко, что всего лишь одним нажатием кнопки, поворотом рычага мы можем изменить обычное состояние предмета и повлиять на него так, как нам нужно? В моей голове все смешалось. Законы физики, которые я когда-то учил в школе, отступили назад, в прошлое. Учёные нашего времени действительно меняли все наши понятия и знания о мире. Это было чудесно.
Мне уже стало тяжело держать шар в своей руке, и Плат это заметил.
– Остановимся с тобой на пятнадцати килограммах. – Он прекратил двигать рычаг и обратился ко мне: – Ну как? Впечатляет?
Я не нашёл слов и просто расплылся в улыбке.
– Это реально работает! – воодушевлённо ответил я.
– Я сейчас убавлю тяжесть, не расслабляй руку сразу. – Постепенно он начал двигать рычаг в сторону уменьшения тяжести. – Чувствуй шарик!
Когда шар снова стал лёгким, я передал его Платону. У меня от этого эксперимента даже пот выступил на лбу. Однако это было очень круто.
Я не заметил, как в лабораторию зашла Кристина.
– Что, наигрались с тренажёром уже? – она посмотрела на меня и подмигнула. – Пойдём, тебя ждут не менее интересные научные разработки.
Я пожал руку Платону в знак благодарности за то, что он рассказал мне о своём изобретении, и отправился вместе с Кристиной в соседнюю комнату.
Она привела меня в лабораторию, где проводились опыты над летающими креслами. Лина и Анри уже ждали меня, подготавливая три кресла для эксперимента.
– А вот и наш новичок! – радостно воскликнул Анри. – Ну что ж, проходи, мы уже приготовили для тебя один очень интересный аттракцион. – Я немного смутился. – Не, ты не переживай, мы тоже будем в нём участвовать.
Кристина вышла из лаборатории, и мы остались втроём.
– Принцип работы наших летающих кресел мы рассказывать тебе не будем, однако продемонстрировать, как это работает, мы в состоянии. – Анри подошёл к одному из кресел и показал жестом, что мне необходимо сесть в него.
Кресло не парило в воздухе, а стояло на полу, поэтому я подошёл к нему и постарался рассмотреть его. В кресле имелось углубление для человека, а спереди перед сидящим имелся встроенный джойстик с указанием направления движения. Снаружи кресло было мягким, однако внутри чувствовался твёрдый каркас.
– Сесть в кресло лучше скрестив ноги, несильно устанешь, – сказала Ли, подойдя к нам. – Мы устроим такой небольшой аттракцион катания на креслах по заданному маршруту, но не переживай, это абсолютно безопасно.
Анри подошёл к пульту управления и нажал пару кнопок, сопроводив нажатие последней кнопки возгласом: «Voilà!»[1]
Стена передо мной начала подниматься вверх, и я увидел большое пространство, которое было оборудовано извилистой траншеей, по бокам оборудованной невысокими перегородками. Анри нажал ещё пару кнопок, и перегородки подросли в высоту ещё на полметра.
Я в этот момент уселся в кресло и продолжил получать инструктаж по его использованию от Ли.
– Кнопка включения механизма находится вот здесь, – она указала на красную кнопку и ожидала, пока я нажму на неё. Я нажал на кнопку. Кресло автоматически завибрировало и поднялось вверх на полметра. – Чтобы отрегулировать высоту поднятия кресла, тебе необходимо вот этот рычажок номер два, – она указала на рычаг, находящийся рядом с главным рычагом управления, – поднять вверх либо вдавить внутрь! Однако не спеши слишком вдавливать его, сначала опробуй механизм.
Я приподнял рычаг номер два вверх, почувствовал, как начал подниматься на кресле вверх, и решил спуститься. Я медленно и аккуратно стал нажимать на рычаг и ощутил плавность снижения.
– Рычаг номер один служит для управления креслом, на нем указаны стрелочки движения, – продолжила говорить Ли. Вокруг рычага действительно были обозначения в виде стрелочек, однако их было не четыре, а восемь: четыре главные и четыре промежуточные. – Когда ты отпустишь джойстик из руки, кресло остановится, так как рычаг вернётся в начальное положение покоя.
Я потихоньку толкнул джойстик вперёд, чтобы испробовать перемещение в пространстве на кресле, и почувствовал, что лечу. Это меня вдохновило, и я несколькими попытками постарался вместиться в тоннель, по которому мне предстояло прокатиться чуть позже. И мой старт наступил.
«Какой же это кайф!» – думал я, летая по заданной траектории.
После приключенческого лабиринта меня повели дальше на экскурсию. В лаборатории, где Гера и Кенни занимались встраиваемыми в тело человека протезами, мне не разрешили ничего тестировать на себе, однако рассказали про эту ветвь науки.
Мне это показалось очень даже интересной идеей, ведь если представить, что многие люди в нашем мире по тем или иным причинам могут стать инвалидами, то этот способ лечения при разумном использовании сможет заменить все имеющиеся в настоящее время лекарства и методы воздействия на организм человека. Я даже хотел сразу попроситься именно в их научную группу, чтобы изучить данный процесс подробнее, однако мне было мягко сказано, что в этом направлении мест уже нет и ребятам помощь не нужна – на данном этапе работы.
Однако мне предложили начать изучать не менее интересный проект, на который как раз и необходим был ещё один человек. И этот человек был я.
Проект был настолько интересным, что я даже потерял дар речи, когда мне о нем сказали. Отчасти я был настолько ошеломлён новостью, что не знал, радоваться или плакать. Но о подобном я до этого момента мог только мечтать. Проект был связан с тестированием робота-помощника в бытовой сфере жизни человека.
Моих эмоций не мог понять никто из ребят. Мои воспоминания об Объекте номер 14, о симуляторе счастливой жизни давали мне толчок к тому, чтобы с полной энергией приступить к поставленным задачам. Я не знал, как и что я должен буду делать, однако робот должен был меня сопровождать везде, и датчики в его микрокомпьютере были непосредственно связаны с моими органами нервной системы через чип, встроенный в мою руку. В этот момент я понял, насколько универсальным средством был этот датчик. К нему можно было абсолютно все подсоединить и привязать. Странно, но в моей голове даже появился страх: что же наше правительство и учёные могут сделать с людьми, раз через датчики можно влиять на людей? Это же может быть способом порабощения населения, если какой-нибудь безумный человек придёт к власти.
Но все же развивать мои мысли дальше было неразумно, потому что на данном этапе развития общества и нашего города таких проблем с правительством не возникало, ну или по крайней мере я о них не знал. Да и думать было не просто неразумно, но и опасно – потому что я не знал всех возможностей нашей науки и того, как ещё они могут залезть в наш мозг благодаря датчику.
Как я уже говорил, датчик был встроен в тело каждого жителя города, и после того, как человек умирал, его номер передавался другому человеку, вновь родившемуся. За этим в городе был чёткий контроль, и никто не мог остаться без датчика слежения.
Правительство видело в этом лишь плюс, ведь можно было контролировать преступность, соблюдение законов, улучшать и упрощать жизнь граждан. И это, несомненно, была величайшая разработка наших учёных. Потому что нигде в мире не было аналогов, да что там в Мире – даже в нашей стране эта технология не была предложена для внедрения в других оставшихся городах.
* * *
Моя работа должна была начаться только на следующий рабочий день. И по правилам Наукограда, когда в рабочую группу прибывал новый член команды, для всех работников данной группы объявлялся выходной, и можно было за счёт Наукограда отметить данное событие – приём в «семью». Это был приказ президента.
Тон забронировал столик в ближайшем ресторане, и как только я познакомился со всеми проектами, над которыми работали ребята, мы отправились туда. Это было очень красивое место, которое мне напоминало больше какой-то мир будущего, где на потолке не было видно полотна, и казалось, что я смотрю в бездну космоса, ночного космоса. Без света огней города, когда можно было увидеть Млечный путь и рассмотреть все звёзды в сочетании с другими собратьями и складывать созвездия. Где это невероятное забвение нашего разума превращалось в ослепительную красоту. Мне сразу вспомнилась одна картина, которая когда-то висела на стене в одном из музеев нашего города: это был натюрморт, где стояла ваза с большим пучком ромашек внутри. И ромашки были невообразимо красиво нарисованы. Серединки отливали цветом от грязно-жёлтого до светлого, почти солнечного. Это было невероятно. Я вглядывался в эту красоту и совсем забыл о времени, хотя у меня и ранее были подобные «приступы» восхищения различными вещами или творениями человечества.
Однажды меня восхитила ещё одна картина. Я увидел её совершенно случайно, когда к нам в город приехали люди и привезли очень много картин, и выставка располагалась в большом вестибюле метро, где хорошее освещение позволило мне разглядеть каждый миллиметр в полотнах, затронувших моё сознание. Я помню одно очень точно. Картина была нарисована вроде бы, если я не ошибаюсь, ещё в XIX веке, в царское время в России. Точнее, год был 1898-й. Картина была написана в пастельной технике, и на ней был изображён маленький мальчик лет одиннадцати. Мои эмоции было не передать ни одним известным мне способом, но я просто замер перед картиной и простоял перед ней не меньше десяти минут, пока меня не дёрнули родители, забеспокоившись, не впал ли я в кому.
Глаза у этого мальчика были нарисованы так чётко, что я даже на мгновение поверил в то, что передо мной настоящий человек, а не портрет, образ, использованный художником более двухсот лет назад. Меня поразило в этой картине то, что когда-то люди рисовали все картины вручную, при помощи полотна, кисточек, красок, масел, мелков и различных других материалов. И что у этих великих художников получалось передать через своё искусство столько эмоций и мыслей, не исказив визуальную картину своей идеи. А про чёткость передачи посредством визуализации на полотне я вообще молчу.
В наше же время люди практически не занимались подобными вещами. Искусство стало синтетическим, музыка пропускалась через компьютерные программы, скульптуры гравировались из небольших матричных кусочков, а мода стала печатной. Уже нет того таланта у людей, которые могли сутками сидеть и шить бальные наряды, годами продумывать книги, месяцами писать кистью на полотне. Это все ушло, и пришла новая эпоха – как все говорят, эволюция. Но в этой эволюции люди потеряли очень много – перестали по-настоящему создавать шедевры.
И это бескрайнее небо, на которое можно было любоваться часами, напомнило мне о том, что в мире ещё осталась красота, естественная и натуральная, её необходимо было лишь только найти среди сотен тысяч объектов, окружающих нас.
Мы сидели с ребятами, и они рассказывали мне о себе, как они познакомились впервые и как были горды их родители тем, что они стали этими самыми счастливчиками, что их отправили обучаться в Наукоград. И насколько я понял из их повествования, их учёба в самой престижной школе науки была не такой уж и скучной. Все материалы, которые им давали на изучение, подкреплялись различными опытами, проводимыми как в учебных аудиториях, так и на виртуальных аппаратах. И тут очередь дошла до меня.
– Я обучался в обычной школе, поэтому перед всеми вами мне похвастаться нечем. Обычные предметы, обычные занятия. Ничего интересного. По большей части я занимался домашним образованием и читал те учебники и книги, которые были мне интересны. Однако я с самого детства был одинок. Ни друзей, ни девушки, ни нормальной подростковой компании… – Я прекратил повествование, задумался на несколько секунд и продолжил: – Хотя у меня был один друг в начальной школе, только вот его отец устроился на государственную службу, и его семья уехала в Долину. Ну и с тех пор мы не виделись с ним.
– Погоди, – выпалил вдруг Плат неожиданно для всех. – Игнат, а ты помнишь, как того друга твоего звали? Имя или хоть что-нибудь?
Я не сразу понял, к чему клонил Плат, однако попытался вспомнить имя друга и произнёс его вслух: «Платон».
Меня мгновенно осенило, я немного удивлённо и испуганно посмотрел на него и увидел, как он подмигнул мне. Все участники нашей команды переглянулись.
– Друган, я как тебя увидел, сразу подумал, что, вероятно, это ты! Но отказался от этой мысли, так как думал, что таких совпадений не бывает, – сказал Плат.
Моим эмоциям не было края, и я был очень рад снова увидеть прежнего друга. Изначально, когда меня президент представлял ребятам, я подумал, что Плат никогда не сможет стать мне другом, и думал, что он будет относиться ко мне снисходительно, однако теперь мои опасения развеялись ветром.
Мы отметили наше знакомство с ребятами напитком, который для меня был чем-то новым. В его составе не было ни капли спирта, однако в голове у меня немного поплыли картинки. Вникать в его состав я не хотел, да и незачем мне было это делать.
День невероятным образом пронёсся мимо меня, и мне хотелось, чтобы и остальные дни моей жизни были такими же яркими и красочными, наполненными эмоциями.
До дома я добрался без особых приключений, да и не настолько сильно я был опьянён «волшебным» напитком, чтобы не контролировать свои действия. Голова наутро не болела, и я, как обычно, сел за просмотр новостей. Отключать симулятор счастливой жизни я не стал, ведь он был удобен в использовании, да и тем более ничего постыдного в его использовании я не видел. Активировав новостную ленту голосом, я пошёл умываться.
Обычно я умывался не более нескольких минут, однако в это утро задержался перед зеркалом немного дольше. Мои глаза отличались от моих прежних глаз, которые я видел утром в зеркале своей ванной ещё вчера. Знаете, такое ощущение, будто нечто важное произошло в жизни, и эти изменения заметны были с первого взгляда. Я даже немного испугался этих изменений. Мне показалось, что я стал немного взрослее: детская наивность и какая-то подростковая беспечность исчезли, и я увидел у себя некий осмысленный взгляд.
«Вот оно, взросление!» – подумал я и вернулся на кухню.
В сводке новостей говорили о тестировании робота-помощника. И о том, что все участники эксперимента уже выбраны. Показывали роботов, рассказывали, что у каждой модели есть имя и что во время эксперимента будут проводить информационные обзоры, чтобы информировать население о его успешности.
Я ненадолго задумался о том, буду ли я включён в группу тестирования или у меня будет свой отдельный эксперимент. Вопрос на злобу дня. Однако все подробности моей работы над тестированием робота-помощника, который на данный момент стоял в нашей лаборатории на 371-м этаже, мне должны были рассказать буквально через несколько часов.
Я допил свой кофе и дезактивировал симулятор счастливой жизни. Я покидал свою квартиру, зная о том, что вернусь я в неё уже не один. И, заблокировав дверь, отправился в Наукоград.
* * *
Когда я стоял перед роботом-помощником, Тон рассказал мне о том, как необходимо с ним обращаться в обычной жизни. Насколько я правильно понял, мне необходимо было протестировать его на понимание нашей человеческой жизни. Его микрокомпьютер должен был накапливать информацию о нашем времяпрепровождении. И для этого у нас была масса заданий. Так как проект был нацелен на то, чтобы робот смог идентифицировать различные жизненные ситуации и мог различать их, инструктору, то есть мне, человеку, который должен обучать робота «жизни», нужно было следовать конкретному плану. Эта методика обучения робота человеческим реалиям жизни была разработана советом учёных, и отклоняться от него нельзя было ни в коем случае. В принципе я и не собирался нарушать устав, который подписывал, и готов был сделать как можно больше для достижения наилучшего результата.
И для начала мне необходимо было придумать роботу имя. У него, конечно, был свой идентификационный номер, но чтобы и мне, и роботу было намного комфортнее общаться, лучше было придумать нечто короткое, нежели «объект для обучения ЛД номер 1». И я решил назвать его Эр. Эр, то есть Робот.
– Ну что, готов? – спросил Тон меня. – Не забывай, ты должен первым появиться в области его зрения. И представиться ему. Он обязательно спросит, кто он такой. И ты ответить должен уверенно. И после этого он будет словно твой ребёнок. Тебе необходимо будет научить его всему, что указано в этом плане обучения. Ровно неделю ты должен будешь провести с ним и потом привести сюда. После этого мы его отключим и скопируем информацию для анализа.
Я кивнул ему, давая понять, что всё понял, и приготовился к этой долгожданной встрече.
Тон вышел из комнаты и дистанционно активировал моего подопечного. Он мгновенно включился и открыл свои «глаза». Это было нечто.
Он стоял передо мной и недоумённо смотрел на меня, не понимая, что происходит. Пару раз моргнув, он перевёл взгляд на себя. Осмотрел себя с головы до ног. Пошевелил своей механической рукой, железными пальцами. Сделал первый шаг. После этого удивлённо посмотрел на меня и уже было хотел обратиться ко мне, но ничего не смог произнести.
Я не понял его реакции, ведь он уже должен был обратиться ко мне, задать какие-нибудь вопросы. Но он молчал и лишь только моргал и приоткрывал рот. Я не выдержал ожидания и первым произнёс пару слов:
– Привет!
Робот немного дёрнулся от звука и отошёл в сторону, устремив на меня свой взгляд.
– Все хорошо. Меня зовут Игнат! – я произносил каждое слово медленно, специально, чтобы не напугать его.
– Нат?! – переспросил он своим электронным мужским высоким голосом.
Я был заинтригован тем, что он услышал только часть моего имени, и решил, что пусть так и будет.
– Да, ты прав! – ответил я на его вопрос. – Твоё имя Эр.
– Кто ты? Кто я? – спросил у меня Эр.
Такого вопроса я совершенно не ожидал и посчитал, что ответить на этот вопрос я могу именно так, как оно есть. Я присел на пол рядом с ним.
– Присаживайся рядом со мной, я расскажу тебе кое-что… – и, посмотрев на него, я удивлялся тому, как он доверительно присел рядом. – Я – человек. Это такой вид живых существ. Ты – робот. Это вид жизни, который создали мы, – я показал на себя и произнёс: – Люди.
– Значит, ты мой создатель? – спросил у меня Эр.
– Можно сказать и так, – ответил я ему, – и я здесь, чтобы научить тебя тому, что сам знаю и умею.
Он молчал и ничего не говорил. Я не знал, какие процессы проходили в его голове, но ожидать мог всего чего угодно. Он мог просто взять и ударить меня, подумав о потенциальной угрозе, которая могла исходить от меня. Мог обнять меня в благодарность за то, что я хочу передать ему знания. В общем, он мог сделать всё что угодно.
– Хочешь прогуляться? – спросил я.
– Прогуляться? – произнёс он удивлённым тоном и согласился.
По его реакции я понял, что некоторыми элементарными понятиями заложенный в него микрокомпьютер обладал, а мне лишь необходимо было эти знания подкрепить практическим применением.
На мой взгляд, Эр отличался от Объекта номер 14 не только тем, что он был более новой и совершенной моделью роботов, но и тем, что в программе Объекта номер 14 были заложены лишь некоторые определённые команды, а для Эра был открыт весь мир.
Мы встали с пола, и я взял его за его механическую руку. Он сначала попытался отдёрнуть её от моей руки, но потом всё-таки крепко сжал, будто маленький ребёнок, который боится в толпе потерять папу.
Мы вышли в холл, и я заметил, что ребята все разошлись по лабораториям и не выходили из них. Хотя я и знал, что они наблюдают за первыми стадиями эксперимента, всё равно мне было непонятно, зачем они решили не показываться Эру.
– А зачем другие люди прячутся за той дверью? – спросил меня Эр и указал на одну из дверей.
– Они работают, – растерянно я ответил ему и повёл за собой к лифту.
Он больше не задавал вопросов и просто последовал за мной.
* * *
Когда мы спустились на первый этаж, Эр просто обомлел от количества людей, ходящих вокруг. Все куда-то спешили, не обращая внимания на нас. И, скорее всего, так происходило, потому что мы находились в главном небоскрёбе Наукограда. Мы шли по холлу, направляясь к пропускному пункту. Эр оглядывал проходящих мимо людей. Удивлялся большому помещению и всё крепче сжимал мою ладонь в своей механической руке. Лёгкая боль пронизывала мою кисть, но я осторожно оглядывался на него, потому что знал, что он очень удивлён всем происходящим вокруг.