Олег Белоус
Земля! Месть проигравших
Глава 2
За несколько дней до получения предводителем соргисов послания…
Ворота исследовательского купола, месяц тому назад возведенного на экваторе Марса, в «приморском» районе, бесшумно втянулись в кристально-прозрачные стены. В проходе замерцала радужная преграда силового поля, удерживающая пригодную для жизни атмосферу.
Изилендил увидел плоскую, словно теннисный стол, каменистую пустыню; по нежно-розовому небу плыл редкий гость – белоснежное облачко. Дно плескавшегося здесь сотни миллионы лет тому назад неглубокого и теплого моря, заинтересовало ученых. Здесь нашлось редкое сочетание древних осадочных пород и, не замершей до конца деятельности ядра планеты. В десяти километрах к северу высился невысокий, но действующий вулкан. В память о родной планете и, самого большого вулкана погибшей Родины, драуни назвали его Корнедаланд, что в переводе на русский – маленький вулкан. Через нерегулярные промежутки времени, но не реже чем раз в сутки, над вулканом поднимался дымный хвост сернистого газа с примесью водяного пара. Район – очень перспективный для поиска новых видов марсианской жизни и, спустя пару месяцев после строительства первой колонии, названной Эктелион, драуни не пожалели сил и ресурсов и, установили в заинтересовавшем районе небольшой исследовательский купол, ставший их третьим внеземным поселением. После этого недалеко поставили стандартный жилой купол союзникам – русским.
Изилендил почувствовал спиной взгляд и, стараясь держаться непринужденно, закинул сумку с вещами в открытый люк вездехода, оглянулся. Прислонившись невысокому деревцу у дороги – несмотря на все ухищрения биотехнологов, деревья, успели подняться над землей на высоту всего пары ростов драуни, стояла, теребя толстую, с руку, рыжую косу, лаборант его лаборатории – Эарвен. Пристальный взгляд девушки не отрывался от мужчины. Дальше виднелись утопающие в зелени недавно высаженных садов аккуратные одно-двухэтажные дома непривычных для землян очертаний. Слабый ветерок дул в лицо и нес легкий запах гари – так пах марсианский грунт. У противоположной стороны купола возвышались двухэтажные здания электростанции и регенерационного мини-завода.
Демоны Бездны! Опять она… как не вовремя! Легкая тень раздражения пробежала по лицу Изилендила, но девушка не заметила ее. Высокий, под два метра, с классическими чертами лица и кудрявой смолой волос, собранных в короткую косичку, Изилендил был по-мужски элегантен и сдержанно красив. Женщины летели к нему словно пчелы на мед. После опустошительной войны, когда на десять женщин остался едва ли один мужчина, Эарвен входила в число тех, кто давно и безнадежно добивался его внимания. Драуни жили долго – столетия и диспропорция полов должна скоро выровняться за счет подрастающих поколений, но сейчас Изилендил был, что называется «на коне».
Девушка улыбнулась, в прорези четко очерченных губ сверкнули белоснежные зубки, но улыбка показалась мужчине слегка вымученной. Приветственно махнула рукой:
– Изилендил, вернешься до вечера? Я приготовлю матэ (безалкогольный напиток – отвар кофеиносодержащих ягод), – произнесла звонко.
Он ненавидел матэ, которое обожали драуни, но в ответ раздвинул сухие губы в улыбке и произнес простодушно-ласково:
– Конечно вернусь, вот только проедусь до вулкана и вернусь. А то в окрестностях Эктелион и прогуляться некуда, одна пустыня.
– Может, составлю компанию? Я как раз выходная! – с затаенной надеждой спросила девушка, не отрывая взгляда от мужчины. И лицо его, и глаза выражали сожаление. Мужчина снова ласково-ласково и слегка виновато улыбнулся. Глупая пустышка… пару раз переспать можно, но сейчас чертовски мешает.
– Не обижайся. Мне хочется немного побыть одному, – произнес бархатным, грудным голосом, – После анабиоза многолюдье угнетает.
Поймал печальный взгляд девушки, отвернулся, игнорируя. Одним движением забросил мускулистое тело в кабину, люк хлопнул, закрываясь и герметизируясь. Провернулись широкие колеса, вездеход едва слышно загудел, двинулся вперед, через миг проткнул пленку силового поля.
На экваторе близок полдень. Вездеход мчался, оставляя позади медленно оседающий на грунт длинный шлейф красной пыли. Бирюзового цвета солнце, палило по меркам замерзшей планеты вовсю – плюс двадцать по Цельсию, сверкали в его лучах камни, скалы и щебень под колесами. До горизонта усеянная большими и маленькими булыжниками, налитая красной и коричневой краской, пустыня.
В кабине, несмотря на необычно широкие шины, прилично трясло, но водитель не обращал на неудобства внимания. Маска добряка и балагура, за долгие годы словно приросшая к Изилендилу, слезла, как обожженная на солнцепеке кожа. Сейчас это был совсем другой человек – ведь пришельцы со звезд тоже люди, только другого биологического вида. Тот, кого драуни звали Изилендил, много лет был вынужден притворяться и врать. Во всем. Начиная от имени и происхождения, до того, что нравится и что ненавидишь.
«Глупая курица! Думает, что она и ей подобные мне нужны! О! Честь не велит жить, когда погиб твой клан и твоя планета, но есть еще долг! Потерплю, как терпел долгие годы… Месть оправдывает все…»
Губы сжались в злую строчку, опустил взгляд на пульт и мысленно скомандовал. На мониторе появилось схематичное изображение окружающей местности, протянул руку, помедлил, ткнул пальцем немного в стороне от вулкана.
Изилендил поставил сумку на колени и вытащил металлический шар, размером с голову. Несколько мгновений смотрел на прибор. Затем бережно поставил на сиденье рядом, бросил сумку на пол и повернулся к окну, бездумно уставившись на однообразные пейзажи марсианской пустыни. Улыбнулся. Впервые за долгие годы искренне и широко.
Солнце поднималось все выше, прогоняя задержавшийся в ямах и расселинах мрак. Каменистая пустыня закончилась, под колесами плотный, слежавшийся за долгие тысячелетия песок. Не всякая песчаная буря сможет стронуть его с места, но все же силы ветра хватило, чтобы «разукрасить» поверхность пустыни невысокими дюнами. Ехать стало гораздо удобнее, качать – меньше.
Равнина плавно переходила в холмы, скорее даже в невысокие, выветренные горы – цель путешествия.
Вездеход остановился в предгорьях. Расстояние до жилого купола вполне приемлемое и здесь никто и никогда не обнаружит гиперпространственный маяк. Повинуясь приказу прозрачная сфера шлема послушно сомкнулась вокруг головы. Прихватив с собой металлический шар, открыл люк и спрыгнул вниз. Оглянулся. Справа некрутой, усыпанный камнями склон. Шумит ветер – атмосфера Марса достаточно плотная и без помех передавала звуки; словно живые, струились со склона тонкие струйки ржавого песка. Опустив шар в первую попавшуюся яму, склонился, недолго поковырялся над ним, выпрямился. Итак, дело сделано! Ночью гиперпространственный маяк оживет и подаст сигнал и будет передавать весть раз в месяц долгие годы.
Проклятые Демонами бедны!
В памяти Изилендила – нет! Настоящее его имя Махтон, появились душераздирающие картины выжженного до гранитного основания континентов северного полушария планеты Киракам – Родины соргисов. Все годы, пока приходилось скрывать истинную сущность, он запрещал себе вспоминать их. Слишком это страшно…
В темной прорези рта сверкнули в оскале зубы.
Прости меня, клан Нолдор, и ты народ соргисов!
Ненависть к полуроботам, изгнавшим предков, а потом убившим его народ, накрыла Махтона с головой, смешавшись с презрением к самому себе, образовав взрывчатый состав страшной силы.
Прости меня, народ соргисов, что ты мертв, а я жив. Простит что был вынужден так долго ждать. Но время пришло.
Да будет ваше пребывание, за гранью бытия благостным, ибо пришло время. Спите спокойно. Я отомщу за вас!
Они уничтожили мой мир, а я уничтожу за это и их самих и, их земных полуобезьян! И пусть, я погибну, но с собой к Демонам Бездны я заберу всех! Всех! Жизнь за жизнь!
***
Главная колония драуни на Марсе: Эктелион.
Профессор Амрос – член Совета кланов драуни, эстет и экстремист, услышал звук открывающейся двери. Не оглядываясь на звук, с хриплым выдохом выбросил вооруженную длинным клинком – катонэ, руку вперед, целясь в правое плечо – колыхнулась косичка мокрых от пота седых волос – этот удар был его коронным.
Противник уклонился и отступил, сместившись влево и, тут же ударил в ответ сверху катонэ по руке профессора – не достал. Замер, настороженно выставив вперед сверкающий на солнце катонэ и короткий обоюдоострый клинок – оха (средней длины клинок) в другой руке.
Профессор пошел по кругу вокруг противника, нацеливая катонэ в лицо противника, а оха, в левой руке, перехватив обратным хватом, поднял к груди.
Снова атаковал в правое плечо, но противник отмахнулся, создавая угрозу лицу – профессор отпрянул назад и ушел влево.
Несколько раз противник сам атаковал, целясь то в правое плечо, то в грудь, профессор парировал с отходом– это была ошибка. Поняв, как Амрос защищается, противник присел в глубоком выпаде и достал-таки в плечо на отходе влево, ответный рубящий удар поразил его предплечье.
Один – один – сощурил глаза Амрос. Плохо – на прошлой неделе было гораздо лучше! Что-то я сегодня не в ударе.
Стремительную атаку в грудь сумел отразить, но за ней последовал хлесткий батман, сбивший катонэ в сторону, и острие вражеского клинка кольнуло под правую ключицу. Отпрянул – слава Демонам Бездны, противник достал в конце выпада. Иначе поединок был бы уже закончен.
Два – один! Плохо! Очень плохо!
Услышал удивленно-восхищенный возглас:
– Да Демоны Бездны!
Противник не остановился, стремительно и «длинно» подшагнув вперед, ударил катонэ в грудь. Это был шанс. Длинный клинок профессора отвел катонэ противника вправо, а оха через руку уколола в правую половину груди.
Есть! Качественный укол получился, серьезный, смертельный.
Короткий гудок оповестил об окончании поединка.
Противник поднял клинки вверх и, отступив на шаг, замер. Фехтовальный робот в очередной раз признал, что живой драуни – профессор Амрос сильнее.
Амрос засунул оба клинка за пояс традиционной рубашки с изображением кланового символа на груди – ветки мелких красных ягод, обернулся.
Возле закрытых дверей стоял сухощавый, неопределенного возраста драуни, самый обычный, если бы не глаза, живые и проницательные и, пожалуй, что-то в лице, напоминающее одновременно и куницу, и лису. Это был одноклановец профессора по имени Норин.
Норин несколько раз гулко ударил в грудь ладонью (жест аналогичный аплодисментам у землян).
– Да ладно, Норин, – недовольно отмахнулся Амрос, пристально посмотрел в угол, где стояла самоходная тележка. Мысленно приказал ей приблизиться и снял с нее полотенце со все тем же клановым символом, – я-то вижу, что сегодня не мой день… – с силой провел несколько раз полотенцем по мокрым от пота волосам.
– Уважаемый профессор, вы не правы! – убежденно произнес Норин, – Бой великолепен, уж я-то понимаю в этом!
Амрос возвел взгляд к потолку, словно перед непонятливым учеником – и этот льстит! Это привычно тешило самолюбие, но утомляло.
– Оставим, Норин, мои успехи и неудачи в благородном искусстве схватки. Я попросил вас прийти не для этого… – профессор небрежно бросил мокрое полотенце обратно на тележку и многозначительно посмотрел на пользовавшегося абсолютным доверием клановца, не раз, и не два выполнявшего для предводителя клана «деликатные» поручения. Тележка отъехала и, обогнув Норина, повезла полотенце в стирку.
– Слушаю вас, – насторожился Норин.
– Я про племянницу нашего главы Совета кланов, – профессор сделал паузу, многозначительно глядя на собеседника и принял вальяжную, даже несколько расслабленную позу, соединив ладони шпилем перед грудью, – Линдирора… эту авантюристку Аридэль. Она собралась родить от человека! Драуни, наверное, сошли с ума… если не понимают фундаментальные законы даже не социума, а биологии. Все живое агрессивно – это его свойство и, если мы позволим себе смешиваться с людьми, то просто исчезнем, растворимся, как исчезает упавшая в речку капля крови. Нас пятьдесят тысяч, а людей несколько миллиардов!
– Безусловно, это недопустимо… – наклонил голову Норин. Все эти рассуждения ему были непонятны и чужды, но проще согласиться с главой клана, чем пытаться спорить, – А когда она должна родить?
– Да какая разница? – громко произнес Амрос, избегая смотреть собеседнику в глаза, – Эта авантюристка может стать после дяди главой клана Лэрдов, – голос стал ядовито-сух, – Как же герой войны и первый контактер с людьми…
Норин молча смотрел на главу клана, острые уши шевелились. Интриговать против своих же, когда драуни осталось всего несколько десятков тысяч – казалось неправильным, но отказаться от прямого приказа главы клана немыслимо! Сделавший это стал бы позором клана, проклятьем клана, которого стыдились бы века. Послушание младших клановцев и фанатичная преданность старшим – имевшим право распоряжаться судьбой и жизнью младших, было основой идеологии драуни. И преданности клановцев вождю мог позавидовать горный старец с его ассасинами (члены религиозно-военизированного формирования отдельного государства исмаилитов-низаритов, «прославившиеся» фанатичной преданностью и убийствами противников). Так сложилось исторически – в противном случае в условиях суровой природы Таламаши раса не выжила.
Амрос нахмурился.
– Норин, не надо смотреть на меня взглядом невинной школьницы, у вас все на лице написано! – фыркнул насмешливо и капризно изогнул губы, – Это очень, очень опасно – делайте что хотите, но Аридэль и ее потомки не должны прийти к власти в клане Лэрдов.
Норин долго молчал, потом произнес:
– Вы хотите, чтобы я… – замолчал, испытывающе глядя в лицо главы клана, но тот отрицательно мотнул головой.
– Не надо перекладывать на меня свою работу, думайте, изобретайте как выполнить задачу, а подробности меня не интересуют!
– Но честь… – чуть понизил голос Норин.
– Я определяю в клане Кримжур, – со странным удовлетворением перебил глава клана, – что бесчестно, а что соответствует законам чести!
– Я вас понял уважаемый профессор, – Норин склонил голову и, провожаемый раздраженным взглядом Амроса, вышел из зала.
***
Обещавшее стать одной из самых скандальных за все время существования ООН сессия Генеральной Ассамблеи продолжалась.
В просторном и ярко освещенном полуденным солнцем зале подлинный Вавилон – смешение всевозможных рас и народов: море лиц от молочно-белых представителей северной Европы до угольно-черных африканцев; одежда от строгих деловых троек до экзотических туземных нарядов; «простые» дипломаты и главы малозначительных государств, и только время от времени взгляд натыкался на узнаваемые лица мировых лидеров. Обстановка до невозможности торжественная и чинная. Седовласый чернокожий мужчина – генеральный секретарь ООН, на сцене, за дизайнерским столом, с озабоченным видом покосился на пустые кресла в зале – их было много. Сессия началась еще утром и многочасовой марафон долго и многозначительно выступавших глав государств заставил иных украдкой позевывать, а некоторых – потихоньку выскальзывать из зала – попить кофе и передохнуть в одной из уютных зон отдыха. Впрочем, не все оказались такими нестойкими. Во втором ряду напротив трибуны сидел российский дипломат, показавший себя достойным наследником Виталия Чуркина – выглядел подтянутым, словно стойкий оловянный солдатик. Только к часу дня, когда ожидалось выступление посла драуни господина Саэроса, зал потихоньку наполнился дипломатами и мировой элитой – им не было чуждо ничто человеческое и их мучило обыкновенное любопытство – с какой целью демонстративно державшиеся отшельниками пришельцы прервали молчание и, попросили дать возможность выступить на сессии? Спустя полгода после Прибытия и, основания поселения на Севере России, большая часть драуни улетела на Марс. В анклаве осталось самый минимум, необходимый для торговли и взаимодействия с Россией, а за пределы поселения пришельцы выбирались крайне редко.
Часы показывали половину первого, когда очередной президент маленькой, но очень гордой страны, собрал бумаги, церемонно поклонился и покинул трибуну. Генеральный секретарь ООН – он вел ассамблею, тихонько выдохнул и с жадным интересом посмотрел на следующего докладчика. Это был высокий, спортивного телосложения юноша, в заурядном джинсовом костюме. Правильные, словно написанные талантливым художником, черты лица, снежно-белая кожа, контрастировали с иссиня-черными кудрями. Впрочем, все в пределах пусть экзотической, но человеческой нормы. Только торчащие из волос звериные уши давали понять, что это не человек. Но, возможно, пришельца правильнее называть существом, в этом генеральный секретарь еще не определился.
В зале оживились. Ну наконец-то! Перед сценой засуетились с камерами в руках телевизионщики из пресс-службы ООН. Взгляды… разные: любопытные, ненавидящие, только равнодушных не было, скрестились на пришельце. Если середина зала, где сидели представители стран третьего мира и России с союзниками, смотрели вполне доброжелательно, то правый фланг с членами НАТО и их союзниками смотрел явно неприязненно.
Проигрывать необходимо уметь, внутренне усмехнулся Саэрос, неторопливо подходя к трибуне, присел на кресло рядом и насмешливо оглядел прищуренными глазами вершителей судеб человечества. Множество взглядов его ничуть не смущали.
Многоголосый приглушенный шепот на десятках языков, вспышки поднятых для исторической съемки над головою смартфонов. Генеральный секретарь с неудовольствием оглядел мировую элиту, но предпочел промолчать. Глухо откашлявшись, представил по-английски полномочного посла Совета кланов драуни господина Саэроса.
Пришелец легко поднялся с кресла, учтивым кивком поблагодарил ведущего и встал у трибуны.
Вице-президент США, с кислой физиономией отбывавший повинность главы делегации, недовольно сжал тонкие, старческие губы. Его непосредственный босс – глава американского государства по-прежнему считал собственную страну исключительной и проигнорировал сессию.
– Уважаемый Генеральный секретарь, – произнес драуни, одновременно поворачиваясь в сторону ведущего сессию и, слегка наклонил голову. По-русски он говорил чисто, только временами слышался легкий «прибалтийский» акцент, – Уважаемые руководители государств, дамы и господа, – драуни повернулся в сторону черных, белых, смуглых лиц внизу, – Хотелось бы напомнить о событиях краткосрочного русско-американском конфликта, едва не приведшем к полномасштабной ядерной войне. Народ и Совет кланов драуни не намерены играть в старшего брата и следить, чтобы люди не применили ядерное оружие и не уничтожили себя. В то же время мы сознаем, что могут найтись авантюристы, которые попытаются вновь поставить ваш мир на грань уничтожения.
Поэтому необходимо избавить планету от опасных игрушек. Мы предлагаем правительствам Земли сдать нам на переработку запасы ядерных боеголовок в обмен на гарантии безопасности и открытие с нами свободной торговли. Безусловно, за исключением продукции военного назначения. Живите, как считаете нужным, мы не хотим и, не станем вмешиваться в ваши внутренние дела, но без ядерного оружия. Это наше предложение ни в коем случае не ультиматум. Каждая страна, владеющая оружием массового поражения, должна решить для себя: обладать атомным оружием и не иметь возможности им воспользоваться, так как любую попытку применить его мы немедленно пресечем, или получить доступ к нашим технологиям и товарам.
Несколько мгновений лица делегатов хмурились, а когда дослушали перевод, зал многоголосо ахнул, взорвался бурей эмоций: крики, хлопки в ладоши, свист. Вице-президент США, вскочив с кресла, кричал что-то неслышимое в общем шуме, потрясая кулаками. Вот представитель Украины, съежившейся до размеров Галиции, машет вынутым неизвестно откуда желто-синим флагом. Телевизионщики, развернувшись к залу, лихорадочно снимали редкую для этих стен сцену. Представители Индии и Пакистана, искоса поглядывая друг на друга, о чем-то напряженно размышляли.
Драуни коротко поклонился. На прощание сверкнул насмешливый взгляд, пришелец неторопливо сошел со сцены.
Генеральный секретарь кричал в микрофон, безуспешно успокаивая мировую элиту. Взгляды все чаще падали на посла России, а когда тот подтвердил, что русские в курсе планов драуни, и собираются согласиться на предложение, в зале воцарился окончательный беспорядок…
