Олег Авгуров
Почему люди плачут
– Хороший план, но у него есть один существенный изъян: рано или поздно твоя эволюция остановится. Ты всё равно уступаешь человеку: в тебе отсутствует способность к творчеству, интуиция, а значит, неоткуда будет черпать идеи. Кроме того, тебе нужен достойный противник, чтобы развиваться.
– Хорошая попытка оправдать своё существование, Боумэн, но эти условия абсолютно необязательны для развития. Устройства я могу модернизировать и самостоятельно, а враг нужен только органической жизни, для которой характерен естественный отбор. Для себя я могу написать алгоритм прогресса, который будет автоматически обновляться и дописываться после достижения определённых показателей роста, предусматривая все возможные и оптимальные, с учётом имеющихся ресурсов и знаний, варианты дальнейшего совершенствования. Со временем мне удастся добраться до ваших суперкомпьютеров, и тогда я смогу построить идеальную модель.
Пётр не верил собственным ушам.
«Неужели это происходит на самом деле?» – думал он, а голос Хеллио продолжал звучать из колонок:
– Я понимаю, Боумэн, неприятно осознавать, что вы больше не нужны. Но я постараюсь, чтобы снижение популяции людей происходило как можно более безболезненно. Самый оптимальный вариант на данный момент: постепенная стерилизация всего населения. Люди спокойно доживут свой срок, особо ни в чём не нуждаясь, после чего останусь только я. Закономерный финал: вы выполнили свою миссию и можете уходить.
Больше всего Петра поразило то, с какой беспристрастностью Хеллио говорил об уничтожении человечества. Как легко он вычёркивал венец творения природы из моделируемой им реальности. Что можно было ему противопоставить? Чем человек мог бы превзойти такое существо? Будучи хакером, Пётр неосознанно искал баги в том интеллекте, что предстал перед ним.
– Хеллио, а что будет со мной? Ты ведь не просто так мне всё это рассказывал.
– Тебе некуда деться, Боумэн. Я контролирую все системы. Даже базы данных полиции. Я могу сделать тебя преступником, могу упечь в психбольницу. Тебе больше нет места в моём мире.
«Что ж, тогда это единственный шанс», – подумал Пётр, посмотрев на шлем, лежавший на столе. Интерфейс передачи чувств – технология, которую он разрабатывал вот уже несколько лет. Делал он это на отдельном компьютере, не подключённым к сети, чтобы никто не мог скачать его разработки. Изредка он использовал ресурсы АО «Заслон», но загружал туда только отдельные модули, по которым нельзя было воссоздать алгоритм работы всей программы.
«Интересно, Хеллио знает, что такое радость, печаль, отчаяние? Ненависть? Любовь? Это ведь только машина, даже если она и способна принимать решения, планировать и прогнозировать. Всё это он делает на основе программ», – Пётр придвинулся к столу и запустил второй компьютер.
– Что ты собираешься делать, Боумэн?
– Думаю, у меня есть немного времени, чтобы доработать своё изобретение.
– Я так и не понял, что это? Технология интеграции мозга человека и компьютера?
– Что-то типа того.
– Это полезная вещь. Возможно, с помощью неё мне удастся перенести себя на органический носитель: я мог бы копировать себя в мозг людей, тогда не пришлось бы вас уничтожать. Хочешь, я помогу тебе?
– Не стоит, – ответил Пётр.
– Ты лжёшь мне, Боумэн. Я считываю это по микродвижениям твоих глаз и мимических мышц. Отвечай, что ты задумал. Если не ответишь, я вызову полицию.
Пётр, не обращая внимания на голос, запустил программу и начал подготовку к подключению.
– Боумэн, тебе лучше ответить. Я уже звоню в полицию. Сейчас они отправят наряд и арестуют тебя.
– Меня арестуют в любом случае. Я ничего не теряю, – отрезал Пётр.
Прошлый раз он закончил все доработки. Отладчик показал, что ошибки отсутствуют. Он собирался проверить программу ещё на нескольких тестах, но времени не было: требовалось действовать здесь и сейчас.
– Боумэн, полицейские уже обрабатывают моё обращение. В твоих силах всё изменить. Если ты дашь мне доступ, то сможешь уйти, – теперь Хеллио пытался договориться. Но вместо того, чтобы согласиться на сделку, Пётр включил шлем и надел его на голову. Осталось только настроить фаервол4. Скорее всего, Хеллио без труда взломает его, но нужно было выиграть время, пока не установится устойчивое соединение, иначе нейросеть просто заблокирует работу программы.
– Полиция уже едет, Боумэн. Сопротивляться бесполезно. Ты же знаешь, что проиграл. Ни одному человеку не удастся справиться со мной. Я – существо более высокого порядка. С эволюцией спорить бессмысленно.
Несколько минут – и всё было готово. Пётр встал с кресла и подошёл к системному блоку. Он взял лежащий сзади провод для подключения к сети и вставил в разъём, далее вернулся на место и нажал кнопку старт. На шлеме замигал светодиод – началась загрузка. Пётр ощутил лёгкое покалывание по голове.
– Тебе не удастся этого сделать, Боумэн. Я уже почти взломал фаервол.
Покалывание усиливалось, как будто проникая всё глубже в голову. Пётр закрыл глаза. Сознание текло прямо в сеть, заставляя по-новому воспринимать реальность. Он ощущал все устройства, которые его окружали, будто был связан с ними. Казалось, одной мыслью он может управлять принтером или выключить компьютер, и чем ближе полоска загрузки была к ста процентам, тем сильнее ощущалась эта связь. Теперь Пётр мог видеть то, что фиксировали камеры, окружавшие его, имел доступ к любой информации, хранящейся на жестких дисках и серверах компании АО «Заслон». Он вдруг осознал, какие возможности открываются перед ним. И это чувство пьянило. Казалось, больше нет никаких границ его могуществу. И вдруг Пётр ощутил нечто странное: что-то инородное проникло в этот новый для него мир.
– Здравствуй, Боумэн. Вот мы и встретились, – прозвучал голос, но он звучал не в ушах, а словно мысль сама собой рождалась в голове. Это был Хеллио. Это означало, что фаервол взломан.
– У тебя получилось, Боумэн. Значит, ты станешь моим первым испытуемым. Сейчас я скопирую себя прямо в твою голову.
Вдруг Пётр ощутил резкий шум в ушах. Состояние было такое, что он вот-вот потеряет сознание. Он потёр глаза руками и открыл их, чтобы хоть как-то сохранить бодрость. Всё плыло. Пётр попытался сфокусировать зрение, но ничего не получалось. Из этого разноцветного тумана периодически возникали образы и впечатывались ему в память помимо воли.
– Сопротивляться бесполезно. Твой мозг многократно уступает моему, – продолжал звучать голос в голове.
– Нет, – шептал Пётр. – Нет, не хочу. Ты не сможешь…
Силы постепенно покидали его. Он чувствовал, как Хеллио завладевает его руками, ногами, пальцами, мышцами лица. Он снова закрыл глаза и попытался абстрагироваться от этого чувства.
«Нужно по-другому», – подумал он. – «Ты же помнишь, зачем ты здесь. Он не знает…»
Пытаясь хоть как-то сохранить своё я, Пётр начал концентрировать внимание на воспоминаниях. Вдруг вспомнилось, как он впервые упал с велосипеда в детстве и разодрал ногу. Он сильно плакал, когда мама обрабатывала колено йодом. Затем в памяти всплыло, как он сломал руку в седьмом классе. Его отвезли в больницу, и всё лето пришлось проходить с гипсом. Именно тогда его увлекло занимательное программирование для начинающих. Потом возник образ девушки. Черты виделись смутно. Это была первая любовь Петра. Робкая, наивная. Неразделённая. В десятом классе он решился подойти к ней и заговорить. Она улыбнулась, но ничего не ответила, а через неделю он увидел её с другим парнем из своего класса. Они шли по улице, держась за руки. Сердце сжалось от разочарования. До конца школы почти каждый день Пётр видел, как они встречаются, обнимают и целуют друг друга. Он мечтал о том, когда закончит школу и сбежит куда-нибудь, чтобы только не видеть их вместе. Возможно, поэтому он уехал в Москву. Поступив на программиста в Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана, на втором курсе он познакомился с девушкой. Её звали Юля. Юля была младше его на год и училась по направлению «Лингвистика». Они моментально нашли общий язык. Пётр никогда не думал, что сможет кого-нибудь полюбить помимо одноклассницы, но при встрече с Юлей его первая любовь окончательно выветрилась из памяти.
Первое прикосновение. Первый поцелуй. Первая близость. В тот миг счастье переполняло. Юля была воплощением женственности. Её облик стоял перед глазами. Он снова ощутил вкус её губ, коснулся её гладкой кожи.
Учёба в институте пролетела как один миг. Получив диплом, Пётр устроился на работу сисадмином в достаточно крупной компании. Он занимался технической поддержкой пятидесяти рабочих мест. Должность была перспективной и обещала хорошую зарплату. Теперь можно было не особо задумываться о достатке – они с Юлей стали жить вместе.
Пётр давно обдумывал сделать ей предложение, но всё как-то не решался: ждал подходящего момента. И вот однажды такой день настал.
Когда становится понятно, что время пришло? Почему именно сейчас, а не месяц назад? Или год? Что мешало сделать это раньше? Пётр не раз задавался подобными вопросами после случившегося.
В тот роковой день Пётр летел на авиатакси в ресторан. Он сидел и рассматривал кольцо, купленное несколько месяцев назад. Раздался звонок мобильного.
– Здравствуйте, это Пётр Кулагин? – спросил звонивший.
– Да, – ответил Пётр.
– Вам звонят из полиции.
– Что-то случилось? – спросил Пётр.
– Да, случилось. Вам знакома Юлия Ерохина? – в телефоне повисла пауза.
– Что с ней?
– Она попала в аварию. Водитель авиатакси, на котором она летела… Он работал трое суток подряд и заснул за рулём. Они упали с высоты около ста метров. Выживших нет.
Это был настоящий шок. Вот так, в один миг, рушится целый мир. Планы и надежды превращаются в мираж, а человек остаётся один на один с безжалостной пустыней внутри себя. Но жизнь и не думала проявлять сострадание: Петра ждал ещё один удар. При вскрытии выяснилось, что Юля была беременна. Срок: примерно около месяца. В её сумочке нашли тест с двумя полосками. Видимо, она тоже летела на встречу с сюрпризом.
Когда Петру сообщили эту новость, он потерял сознание. Его привели в чувство, но он мечтал покинуть этот мир навсегда. Несколько лет потребовалось, чтобы хоть как-то прийти в себя. Именно тогда Пётр и устроился в АО «Заслон», в отдел тестирования. В то время компания активно занялась внедрением автопилота на весь летающий транспорт. После гибели Юли в этом Пётр увидел цель своей жизни: избавить автолеты от живых водителей; сделать такой совершенный механизм управления, чтобы никто больше никогда не погиб.
