Олег Артюхов
Дружина
После приземления нас облепили спецы и медики. Мне еле удалось отбиться от повышенного внимания персонала при помощи Александра, по требованию которого меня проверили по сокращённой схеме. И уже через три часа после посадки он потащил меня в служебную гостиницу.
Пока мы добирались, я заметил, что искренне обрадованный моим возвращением Александр неловко скрывает серьёзную озабоченность. В номере нас ждала накрытая поляна с коньяком, соками, минералкой, закусью и насупленным сердитым профессором Артемьевым на десерт. Его вид свидетельствовал о крайнем неудовольствии. Не глядя на нас, профессор демонстративно хлопнул стопарик и только потом уставился на меня:
– Ты что, чудо в перьях, натворил?
– В каком смысле? – Я, честно говоря, слегка обалдел от такого приветствия. – Это у вас, профессор, такая оригинальная форма поздравления, или я чего-то не догоняю? Если это нечто второе, то не могли бы вы изъясняться поконкретнее, а то ведь могу и серьёзно обидеться.
– Понимаешь, Павел, – Александр вежливо прикрыл собой профессора, – мы тут слегка потрясены неожиданным эффектом от воздействия деактиватора. Пока вы там заканчивали накручивать витки, нам с Сергеем Ивановичем всю плешь прогрызли всевозможные вышестоящие начальники, начиная от командующих родами войск до президента включительно.
– Потрясающая популярность. Рад за вас, – я цеплялся за иронию, но начал догадываться, что где-то серьёзно напортачил.
– Нас всех обещали наградить всеми известными наградами и одновременно грозили казнить в особо извращённой форме.
– Да, что стряслось то?! – я уже начал всерьёз раздражаться.
– Дело в том, – спокойно продолжил Александр, – что мы с разбега вляпались в сферу межгосударственных отношений и породили небывалые доселе глобальные проблемы. А лично ты, Павел, не по злобе, а по долгу, помимо всех ядрёных сил западной коалиции, умудрился загасить девяносто восемь процентов их атомных станций и испортить все запасы ядерного топлива. Теперь почти вся Америка и большая часть Европы сидят без электричества и тепла, там жуткий переполох и творится бог знает что.
– М-м-м. Не ожидал. Не хотел… А вот нехрен было нам угрожать. Ничего, пусть супостаты чуток остынут. Пусть посидят без света, мозги поправят, рождаемость повысят, пидоров, гринписовцев и феминисток повыведут. Авось польза будет.
– Ты, что идиот, или прикидываешься? –выглянул из-за спины Александра профессор иопять напустился, не забыв предварительно проглотить второй стопарик. –Случился жуткий международный скандал! Глобальный кризис! Сегодня или завтра может встать разное опасное производство! Разразится череда экологических катастроф!
Я терпеливо помолчал, изо всех сил стараясь не огрызаться, хотя горел желанием послать всех к едритической маме. Потом закрыл глаза, пару раз глубоко вздохнул и в невозможно мягкой и вежливой форме сказал всё, что об этом бардаке думаю:
– Завтра «сегодня», станет «вчера», – я старался тщательно подбирать слова. – Ничего там у них не встанет. В каждом серьёзном проекте предусмотрено гарантированное параллельное энергообеспечение и программа безопасного аварийного отключения. Что касается произошедшей технической накладки, то своей вины не чувствую и не признаю. Не скрою, имел желание поквитаться с западной военщиной за их прошлую попытку залить Лукоморье раскалённой магмой. С другой стороны, какие ко мне претензии? Я работал по навигатору и программе с дистанции почти семи сотен вёрст. Какие такие электростанции я мог разглядеть за минуты пролёта, когда передо мной находился экран с высвеченными метками? Разве что последний виток командир сделал по моей просьбе, чтобы подчистить упущения.
– Вот и подчистил. Поистине, только в России жопа – это не часть тела, а событие. Господи, какой немыслимый позор, прорва ошибок и просчётов, какие неприятности, – продолжая ворчать без прежнего энтузиазма, профессор хлопнул третий стопарик, вспомнил про нас и разлил остатки. Я, естественно, отказался.
Продолжая терпеливо слушая бурчание, я сидел, молча дожидаясь, когда волшебный напиток вернёт Артемьеву нормальное состояние сознания. Заметив, что это чудесное преображение произошло, я решительно перебил бубнёж профессора:
– Давайте не будем конкретно показывать пальцем, кто кого втравил в эту авантюру. А теперь кто-нибудь толком может объяснить, каков результат операции? Кто-нибудь здесь в состоянии вразумительно сказать, что там реально произошло?
– У западной коалиции больше нет ядерного оружия, так или иначе, угроза глобальной войны миновала, – улыбнулся Александр, – Многое пока непонятно и неизвестно, но эффект применения деактиватора весьма необычен. По оперативным данным внешней разведки в момент облучения происходил только лёгкий выброс бета и альфа-излучений, которые, как известно, распространяются едва на метр и гаснут. Все плутониевые и урановые заряды превратились в сложный свинцовый сплав. В общем, поздравляю тебя, Паша. Эксперимент удался. Что задумали, то и сделали. Начало положено. А на профессора не сердись, он сам до сих пор никак не очухается, сильно переживал кое за кого.
– И ничего я не переживал, а так, беспокоился слегка. – Артемьев порозовел, и его лицо приняло обычное ироничное выражение. – Ладно, авось не первый и не последний раз в дерьмо вляпались. Выкрутимся как-нибудь. Но зато дело сделали, можно сказать историческое: научили заморских мудаков родину любить и сотворили им козью морду. И, хотя лично тебя, Пашка, нельзя было пускать в тот огород с капустой, всё равно ты молодец. Люблю тебя, мерзавца. А, что касается пиндосов, то пошли они все к ядерной маме. Ступай, Паша, отдыхай, а завтра с утреца домой.
Я, кряхтя, встал и поплёлся на выход. Мля! Спрашивается, за каким болтом мне сдалась вся эта клоунада?
Спустя сутки в Лукоморье в офисе профессора Артемьева собрался «большой совет»: оба профессора, я, Александр и Буслаев. Обсудив детали, в целом признали операцию успешной, а по личному и прямому указанию президента прототип деактиватора решили усовершенствовать, придать компактную форму и запустить в малую серию, как и деструктор, которым мы сбивали спутник.
– Теперь, братцы мои, – продолжил Артемьев, – перейдём к следующему вопросу. Установлено постоянное наблюдение за озером Большой Калыгирь и за артефактом Коловрат. Пока данных маловато, но моя чуйка подсказывает, что там мы найдём ключи от многих наших и мировых проблем, а может быть и ещё кое-что. Пока конструктивного общения с инопланетным инкомом нет. И не удивительно, ведь его технический и научный уровень выше на десять голов. По аналогии, можно сравнить отношения человека с ёжиком. Но имеется небольшая надежда, и потому эта задача остаётся приоритетной. Третье. Проект «Онекотан» озвучен на самом верху, правда, чуток под иным соусом. Я особо бесстыдно начальству не врал. Вмеру. Но зачем ему знать все наши заботы? Это нам Онекотан как спасательный круг, а у начальства голова болит совсем о другом: ископаемых углеводородах, курсах валют, отчислениях и траншах, бюджете, выборах и прочих наиважнейших для власти проблемах. Одним словом, проект утверждён и профинансирован. Так, или иначе, по морю и воздухом на остров заброшена первая партия материалов и оборудования. Работают геологи, энергетики и проходчики. По предварительным данным сроки первой очереди сократятся до полугода.Ещё полгода монтаж, и можно будет начинать переброску оборудования за кромку времени. Но всё это наша головная боль, зачем пугать Москву такими малыми сроками? Пусть в планах остаются прежние три года. Оба проекта практически не требуют нашего активного участия, кроме, конечно, службы Александра Васильевича. Безопасность превыше всего. Теперь по следующему вопросу – экспедиции в 9 век. К сожалению, констатирую, из-за известных событий сроки и планы нарушены. А посему говорю однозначно: хватит прохлаждаться, пора приступать к работе. Павел, завтра же начинай подготовку команды «Темп-2». Насколько я знаю, в целом хронодесантники готовы и физически, и психологически, за небольшим исключением по имени Ополь. Но сделаем скидку прессе, тем более что мы изначально запланировали присутствие в группе оператора. А эта кандидатура более чем достойная. По методикам подготовки ничего сказать не могу, не в теме.
– Всё ясно, Сергей Иванович, – подал я голос, – ребята в курсе, состав согласован, завтра же начнём подготовку. Что с наставниками?
– Всех вы знаете, и завтра с ними пообщаетесь. Естественно, кроме негодяя Лободырного, – он поёжился будто от холодного сквозняка, – вместо него службу психокоррекции возглавит доктор Викулов Вениамин Станиславович.
После совещания я обзвонил мужиков, объявил сбор и задумался. Вот опять начинает закручиваться пружина, которая вскоре забросит нас в неизвестность. В который раз я перебирал и анализировал все мелочи и обстоятельства, но один безответный вопрос не давал мне покоя. Почему после наших вмешательств в ход истории не произошли изменения настоящей реальности? А ведь в событиях последнего похода мы поучаствовали весьма радикально, и законы причинно-следственных связей никто не отменял. Неужто мы действовали какой-нибудь параллельной реальности. Зачем тогда весь этот сыр-бор?
– Ерунда. Реальность одна единственная, а все эти выдумки про параллельную действительность и веер миров полная чушь и вымыслы фантазёров.
Я обернулся и увидел, что посредине офиса в своём причудливом кресле сидит Деми. Всё тот же мальчишка-подросток в тёмном обтягивающем костюме с едва заметными блёстками. Я догадался, что снова выпал в Запределье. А он продолжил:
– Знаю, что в иных соседних вселенных когда-то были попытки локального ветвления времени, но каждый раз нарастающая лавина парадоксов приводила к коллапсу реальности в повреждённой ячейке метагалактики на один логический цикл вселенной. По земному времяисчислению это примерно 80 миллиардов земных лет, что при определённой фантазии можно приравнять к человеческой жизни. И то, всё кое-как обходилось, если творец успевал своевременно локализовать и изолировать зону поражения. Иначе повреждённая вселенная коллаптировала и гибла, нарушая энергетический баланс немалого участка Большого Космоса. Поэтому подобные эксперименты запрещены.
– Привет, Деми. Если ты здесь, значит пришло время совершить очередной поступок.
– Эк, завернул, «поступок». Ты ведь только что совсем о другом беспокоился. Не так ли?
– Да. Недавно мы сделали в прошлом большую работу, исправляя некую историческую аберрацию. И что? Что изменилось? В чём смысл?
– Для вас ничего не изменилось. А вот, если бы не исправили аберрацию, вот тогда бы ты увидел невероятные перемены.
– Тоесть ты хочешь сказать, что будущее предопределено, а прошлое подвержено переменам? Тоесть следствие порождает причину? Тебе не кажется, что это сильно смахивает на парадокс?
– С точки зрения формальной человеческой логики ты прав. И понять законы существования истинной реальности, в которой сразу происходит и прямой и обратный ход времени, вам пока трудно. Но ты достойный ученик, немного погоди, и тебе станут доступны вселенские законы, которые лежат в основе жизни и разума, хотя тайна сия велика есть.
– Какой к лешему «достойный», коль я совсем запутался в своих и твоих мыслях. События катятся словно лавина, едва успею решить одну проблему, а из неё, как головы гидры, вырастают две других. Вот скажи, почему мы вмешиваемся только в историю России? Разве в иных странах не возникали исторические аберрации?
– Нет, милый мой, это ещё не лавина, а так шорох камешков. Что касается твоих вопросов, то отвечу. Во-первых, в данном историческом периоде планеты Россия является причинно-следственным узлом. И, если проводить понятную тебе физическую аналогию, она является точкой максимума интерференции. Во-вторых, в связи с предыдущим тезисом Россия вышла на подъём прогрессивной фазы исторического цикла, в то время, когда западная цивилизация уже свалилась в яму регрессивной. И, в-третьих, ты знаешь только о своих миссиях, но есть и иные исполнители.
Я видел, что Деми пытается объяснять понятно и доходчиво, но и от таких несложных сентенций я начал зависать, как старый компьютер. Деми засмеялся, откинув голову, потом на весёлом глазу продолжил:
– И вообще пора тебе избавиться от внутренней растерянности. Чего это вы с профессором вдруг завибрировали? Ваш рейд с деактивацией ядерных устройств – вполне правильный и успешный ход, логичный и необходимый, поскольку западная модель человеческой цивилизации себя изжила и стала опасной, как нестабильная взрывчатка. После вашей акции на западе на некоторое время установится депрессия, и им ничего не останется, как вернуться к нормальным человеческим ценностям, но на качественно ином уровне. За всё надо платить.
– Слава богу, а то я уже начал сомневаться.
– Это ты меня похвалил, или вообще выразил удовлетворение?
– А, ты сам считаешь себя… или ты и есть…?
– Ну, что ты. Какой из меня бог. Он абсолютен, живёт бесконечно и сильно похож на Большой Космос, а я живу по изначальным законам, умру по этим законам и снова возникну из небытия. Всю эту мудрёную логику ты обязательно постигнешь, обещаю, но потом, а сейчас ты должен исправить аберрацию в 9 веке. Как ты уже понял, события уже произошли, но с учётом непредсказуемого прошлого ваша миссия исторически необходима. На карту поставлено возникновение русской цивилизации. Судьба потомков Рюрика висит на волоске. Возникла опасность физического уничтожения князя Олега и не рождения внука Рюрика Игоря. Ваша задача привести Олега к княжескому престолу в Киеве и сохранить единственного прямого потомка Рюрика Игоря.
– Неслабые задачи ты ставишь, Деми. Ни больше, ни меньше, как утвердить династию Рюриковичей и обеспечить начало Руси.
– Непростая задача, согласен, но учти, в реальности это уже было. Удалось тогда, удастся и вам. Теперь историческая конкретика: место действия – Северная Русь, время действия 880 – 881 года. Обстоятельства и подробности уточните у наставников.
– А Фил? – я невольно подался вперёд.
– Что Фил?
– Я без него, как без рук.
– Всё-таки вспомнил про своего дружка, – Деми укоризненно погрозил пальцем, – этот тип у меня ещё получит за самовольство. Так и быть, забирай, но на этот раз не в виде оружия, хватит мне и прошлого вашего похода. В этот раз он будет шейной гривной, кстати, и к твоей голове поближе.
– Спасибо, Деми, – промямлил я, чтобы скрыть свою радость. – Я и впрямь скучаю по Филу.
– Не за что, – в лицо словно пахнуло свежим воздухом. – Он тоже не против ещё раз смотаться с тобой в прошлое. Видите ли, у него возникла тяга к приключениям. Насколько я понимаю, ваша парочка успешно сработалась. Как у вас говорят: скажи мне, кто я, и я скажу тебе кто ты. Или я что-то перепутал? Кстати, троица из Запределья всё время интересуется твоими делами. Ничего не говорят, но я вижу, переживают. Ты будешь смеяться, но они даже спорить начали, скоро ставки делать начнут. Привет передавали. В гости приглашают.
– Нет уж, – я осторожно отвёл тему в сторону, – как-нибудь потом. Мне ещё не надоело бренное бытие. А помереть я всегда успею.
Его губы дрогнули в мимолётной улыбке:
– Давай прощаться. Если очень срочно потребуюсь, дай знать профессору.
– Так он…
– …Имеет чуть больший опыт реинкарнаций, чуть старше и мудрее, а потому на самый крайний случай имеет канал. Не расстраивайся, скоро и ты получишь связь. До встречи, – и он исчез.
Вот же существо, хочет возникает, хочет исчезает, а тут крутись, как можешь.
На то, что в этот раз за кромку времени отправится команда «Темп-2», ребята из первого состава не обиделись. По большому счёту, они и от прошлого выхода ещё толком не очухались и всячески наслаждались личной жизнью. К тому же планы руководства для них не являлись секретом, и они точно знали, что впереди ещё немало работы и за кромкой времени, и, возможно, где-то ещё. Вместе с тем некоторые так втянулись в обычную человеческую жизнь, что пока не хотели даже вспоминать о грязи и крови войны. С другой стороны, удачный опыт первой экспедиции и выгодная разница хода времени: год там – двенадцать часов здесь, сыграли немалую роль в отношении к походам за кромку, которые хронодесантники стали воспринимать, как короткие командировки.
В аудитории собрались все восемь человек команды «Темп-2»: Я, Ставр, Хакас, Стерх, Хоттабыч, Ромео, Лунь, Ополь. Теперь наш бывший наставник Ретюнских сидел рядышком в качестве курсанта и также как и мы, внимательно слушал наставления мастеров. Как известно, все мужики проходили базовую подготовку параллельно с нами, поэтому физическим и боевым тренингам на этот раз уделялось внимания поменьше, а основной акцент наставники сделали на исторические обзоры, языковые практики, культурные наработки и бытовые навыки.
Народ с нетерпением ждал развития событий, из чего я сделал выводы, что пришла пора снова разбудить инстинкты. Природа брала своё вопреки расхожему мнению, что современные мужики – овцы (не скажу бараны, чтобы не обидеть). Брехня! Они были, есть и будут волками, которым убить врага так же естественно, как дышать и спать. Вот только законы повязали их по рукам и ногам. Испортили мужиков законы, загнав их естественные порывы внутрь. До поры…
Как и в прошлый раз, первым за нас взялся наш историк профессор Луцкий Дмитрий Иванович по прозвищу «Ведун»:
– Рад вновь приветствовать вас, други мои, и мучаюсь белой завистью, понимая, что о выходе вместе с вами могу только мечтать. На этот раз ваш путь лежит в 9 век, в те самые годы, когда непонятно из какой руды предки выковали уникальную страну и державу по имени Русь. А, чтобы понимать всю подоплёку тех событий, сначала поглядим, кто в те времена жил на той земле.
Примерно четверть населения можно условно назвать «славяне». Почему условно? Потому что в те времена, назвав их славянами, вы бы не услышали ответ, поскольку они бы не поняли, что обращаются к ним. Практически до 13 века жители Руси называли себя только по племенам, а некоторые вроде кривичей вообще считали себя отдельным народом, что на самом деле недалеко от истины. Только пережив ужас ордынской оккупации население так перемешалось и изменилось, что осознало себя славянами. Но и тогда они чаще называли себя по принадлежности к княжествам: рязанцы, владимирцы, смоляне, новогородцы.
В 9 веке славяне продолжали мигрировать с юга на север по линии Днепр-Ладога и медленно распространялись в обе стороны от этого направления. Они прослыли неприхотливыми, терпеливыми, трудолюбивыми, упрямыми и хитрыми людьми, унаследовавшими характер, традиции и жизненный уклад от своих предков: антов, словен, дулебов, венедов. Славяне одевались в грубую домотканую одежду из льна, конопли, крапивы и шерсти, носили длинные рубахи и широкие порты. Ноги до колен обматывали тряпичными портянками-онучами, обвязанными крест-накрест ремешками или верёвками, а на ступни надевали плетёные из липового лыка лапти или кожаные тапки-поршни. Дорогие и редкие по тем временам сапоги шили одинаковыми на обе ноги, и носили исключительно купцы, богатые воины, знать и князья. Показаться на людях с непокрытой головой считалось у славян неприличной выходкой, всё равно, что нынче ходить по улице без штанов, потому зимой и летом они носили шапки типа колпаков. За растительностью на голове почти не следили, и чаще всего грубо подрезали волосы «под горшок».
Славянские деревни-веси обычно насчитывали десять-двадцать домов, которые в зависимости от географической широты имели заметные отличия: от больших родовых бревенчатых домов на севере, до лёгких мазанок и землянок на юге. Но, что характерно, славяне всегда жили соборно, общинами, родами. Для славянина род – это и образ жизни, и смысл существования. Вне рода человека считали изгоем и фактически мертвецом, поскольку без защиты рода его кто угодно мог безнаказанно похолопить, поработить и просто-напросто убить. Все общинные земли, воды и леса считались собственностью рода, личными оставались только одежда, лёгкие орудия труда и оружие. Во всех проявлениях общественной жизни мнение и воля жрецов и старейшин считалось непреложным приказом для всех родовичей.
И хотя мирные земледельцы и скотоводы не любили воевать, но агрессивное окружение вынуждало их частенько браться за оружие. Не признавая единовластия, славяне обычно дрались родовыми или реже племенными отрядами, предпочитая либо поджидать врага в засаде, либо, в крайнем случае, наступать орущей пешей толпой, размахивая дубинами, длинными ножами, косами, вилами, копьями, метательными сулицами и плетёными щитами.
Другим постоянным народом Руси были русы, предки которых, теснимые готами, пришли на эти земли за три века до славян. Изначально предки русов – руги жили на южном побережье Балтии напротив острова Руян ныне – Рюген. Считается, что этот народ возник в середине 2 тысячелетия до Новой эры после слияния местных неолитических племён с пришедшими с юга трипольцами, и с пришедшими с востока ариями.
Вся история русов связана с бесчисленными войнами с германцами и скандинавами за выживание, потому за тысячелетие борьбы у ругов-русов сложилось особое воинское сословие. Во времена готского нашествия под ударами захватчиков народ ругов-русов разделился, разойдясь по трём направлениям. Именно тогда войско ругов-русов отошло на восток. Добравшись до Днепра, русы распространились по всей реке и дальше на север. Нашествие гуннов, а затем аваров вынудили русов покинуть Средний Днепр и уйтив северные леса подальше от степняков. Вот там между озером Ильмень и верховьями Днепра и возникла новая страна русов, которую с юга на север пересекла река Ловать.
Воинственные русы предпочитали жить в укреплённых бревенчатых куренях воинскими станами и поселениями типа станиц, а к 8-9 векам возникли и их главные города: Руса, Холм, Великие Луки, Торопец. Неукоснительно соблюдая старые традиции русы жили обособленно почти не смешиваясь с местными жителями. Одевались богато, добротно в крашеные ткани, кожу, носили поверх рубах свиты или туники, а сверху тёплые куртки и плащи. Стриглись коротко, иногда налысо, но тщательно ухаживали за усами и бородами. Головы укрывали круглыми шапками, нередко с меховыми опушками.
Занимаясь воинским промыслом, наёмничеством, охраной городов и караванов, торговлей и участвуя в войнах и набегах, русы всегда строго соблюдали свой основной закон Русскую Правду, согласно которой каждый рус имел равные права и достоинство и мог отстаивать их вплоть до поединка с вождём, которого выбирали на общем сходе. Особенно уважительно русы относились к своему оружию, а потому имели отличное вооружение и качественные доспехи: кольчуги или бахтерцы, металлические конические шлемы с кольчужной бармицей, каплевидные большие щиты, мечи, секиры, тяжёлые копья-рожоны. Русы любили подраться и погулять, щеголяя дорогими украшениями: гривнами, браслетами, кольцами.
Из пришлых народов на Русской земле прежде всего надо выделить скандинавов, которых на Руси называли нурманами. Их отряды-хирды набирались исключительно по этническому принципу, из уроженцев Норвегии, Дании, Исландии, Фарерских или Шетландских островов. Нурманы имели вполне узнаваемый вид: высокий рост, мосластая худощавая фигура, грубые черты лица, длинные, заплетённые в косы светлые или рыжие волосы, густые усы, борода, светло-серые или голубые глаза, в одежде много меха и кожи. Нурманы имели слабые кожаные доспехи, но отличные шлемы, щиты и наступательное оружие: стальные мечи, топоры, копья, реже луки и стрелы.
Когда лишённый наследства младший сын уходил из дома в вик (разбойничий лагерь в каком-либо фьорде), его сразу объявляли умершим и заживо отпевали, как покойника. Обычно нурманский вик возглавлял сильнейший, опытный, авторитетный и самый жестокий воин – «король вика» или «виккинг». Нередко обитатели нескольких виков часто объединялись в боевой отряд – хирд, в котором главенствовал закон силы и воли вожака (ярла, хёрсира или хёвдинга), но вместе с тем важнейшие вопросы всего сообщества решались на общем нурманском собрании – тинге.
Нужно сказать, что все нурманы спокойно и равнодушно относились к убийству и смерти, как к части жизни. Поэтому кровавые и изощрённые ритуальные казни они считали нормальной обыденной необходимостью, а все иные народы воспринимали это, как свирепую дикость и кровожадное зверство. Со временем война стала образом и смыслом жизни викингов, да и всех древних скандинавов вообще. Ради даже небольшой добычи нурманы могли хладнокровно поголовно вырезать целые поселения и города. А, поскольку они предпочитали нападать с воды и воевать на море и реках, то чаще грабили прибрежных жителей. На своих больших боевых кораблях-драккарах они исходили всю Балтику, Северное, Баренцево, Белое моря, английские и французские воды. Викинги-нурманны разорили, ограбили и залили кровью побережья, а потом и внутренние земли Англии, Франции, стран Восточной Балтии и Северной Руси.
Иных пришельцев из Европы на Руси называли варягами. Название этого сообщества имеет спорное происхождение, толи от слова «враг», толи от «фряг», толи от «варанг», толи от «боряг». Прототипом варягов можно считать ватаги бойников-волкодлаков времён Антании, а их последователями стали казачьи курени.
В отличие от нурманов в варяжские дружины принимали выходцев из разных европейских племён и народов без ограничения, но в большей степени уроженцев Южной Балтии: ругов, поморов, ободритов, лютичей, вильцев, венедов, велетов. Главными условиями зачисления в варяжскую дружину были доказанные сила и боевые навыки, удачный воинский опыт, соблюдение варяжских законов и рекомендация авторитетных варягов.
Обычно варяжскую ватагу собирал знатный и авторитетный воин-ярл, владеющий каким-либо поселением. Позже на Руси варяжское словосочетание «боевой ярл» превратилось в «бояр», или позже «боярин».Если сильный и удачливый варяжский ярл захватывал и присваивал значительную территорию с несколькими городами и оседал на ней, то его именовали консом, конунгом или позже князем. Помимо разноплеменного происхождения варягов отличало более уважительное отношение к смерти и верховенство закона, который у варягов, как и у русов, назывался Правдой и соблюдался неукоснительно. Поэтому над волей ярла всегда стоял закон и воля общего варяжского схода. Что касается внешнего вида, то варяги придерживались венедского обычая: брили подбородки и виски, носили длинные усы и длинные волосы на темени и затылке. Как и нурманы, варяги нередко воевали на воде, но вместе с тем были универсальными бойцами, умели держать пехотный строй, точно били из луков и лихо скакали на лошадях. Как и все иные воители, они любили золотишко, хорошую драку и разгульную жизнь, но в отличие от нурманов осуждали жестокое насилие и никогда не путали воинский долг с развлечениями.
И наконец, местные туземцы, лесные жители, финно-угорские племена, которые изначально на Руси являлись большинством и в 9 веке представляли половину населения. Во времена неолита финно-угры имели несколько развитых культурных очагов, во многом опережающих соседние племена, но Великое Переселение народов подкосило их, и к 9 веку они безнадёжно отстали в цивилизационной гонке, так и оставшись на уровне позднего каменного века.
Имея огромный ареал расселения от Урала до Балтийского моря угро-финны разделились на восточных и западных ещё во времена скифского террора в 6 – 4 веках до н.э. На востоке племена мещеры, муромы, мери, черемисов, мордвы, веси опирались на древний культурный центр в междуречье Верхней Волги и Оки. На западе племена ижоры, вепсов, води, корелы, ливов, эстов ориентировались на балто-скандинавскую провинцию, вышедшую из древней культуры боевых топоров.
На этом первая лекция «Ведуна» закончилась, и мы дружно порысили в тренировочные залы, где хорошенько размялись, подшучивая над пока ещё хиловатым и неумелым Ополем.
А потом за нас взялась Букина Вероника Владимировна, получившая прозвище «Макошь». За три года жизни в Антании мы до тонкостей освоили древнеславянские наречия, но к 9 веку под влиянием тюрков на юге и скандинавов на севере язык заметно изменился. Пришлось немного подучиться и попрактиковаться. Самым сложным делом оказалось освоение именно древнескандинавского языка, тогда ещё общего и для всех балтийских народов. Более того, в 8-10 веках и Северная Русь тоже частично использовала для межплеменного общения язык нурманов, как французский в 19 веке, или английский в 21. Пришлось засесть за зубрёжку.
С нашим оружейником «Сварогом» мы подробно обговорили и изучили особенности оружия того времени, а таких особенностей оказалось немало, что определяло и технику боя, и слабые места такого оружия. В 9 веке мечи стали длиннее и тяжелее. Рассчитанные на ударно-рубящую технику боя они утратили острую заточку и остриё на конце клинка. С другой стороны однолезвийные топоры стали легче и шире, а наконечники копий разнообразнее.
Присутствовавший при нашем занятии «Варяг», кивал головой, а потом взялся за нас всерьёз, нарабатывая принятую в 9 веке силовую рубящую технику. Техника то простая: посильней молоти наотмашь железякой, бей, круши и сразу ошеломи напором. Но были в ней и несколько важных хитростей. Нам опускаться до такого примитива невозможно, и Варяг посоветовал поражать имеющих слабые кожаные доспехи нурманов уколами и просечками по конечностям, типичными для нашего обоерукого стиля боя. Нурманы не знают колюще-секущей техники и не смогут ей противостоять. С другой стороны, немалой проблемой был скандинавский круглый окованный щит из ясеня, которым нурманы владели виртуозно, и который сам по себе являлся грозным оружием. Поэтому в нашем арсенале вместо лёгкой сабельки появились боевые топоры «второй руки». Это была секира типа полэкса с «бородатым» лезвием и гранёным шипом-противовесом на обухе, а также с металлическими накладками-лангетами, усиливающими рукоять.
День за днём мы стали пропитываться атмосферой 9 века, и неизменным нашим поводырём по закоулкам русского средневековья по-прежнему оставался профессор Луцкий:
– Итак, други мои, сегодня мы с вами начнём осмысливать то самое таинственное трёхлетие междувластия в Северной Руси. И начнём мы издалека. Как известно, после войн и завоеваний Карла Великого на европейскую арену ворвалась новая сила – скандинавские викинги, которых на Руси называли нурманами. Это были до зубов вооружённые мобильные отряды морских разбойников и жестоких убийц, замучивших до смерти всю Балтию и весь европейский Запад.
