Оксана Викторовна Бармак
Отпуск в аду
Глава 4
Генеральный секретарь Союза ученых Иван Федорович Крылов был очень удивлён тем, что академик Князев, основной из докладчиков, запаздывает с подключением. Его доклад шёл в протоколе под первым номером, и Ивану Фёдоровичу вовсе не хотелось что-либо перекраивать в последний момент, но ожидать больше он не мог. В аудитории, немного меньшей древнего Колизея, томились сотни три виртуальных изображений знаменитейших светил науки в ожидании начала заседания, и каждая минута задержки всё усиливала их раздражение. Высокий статный Крылов в белоснежном костюме-тройке появился на кафедре и поднял руки, веля собравшимся успокоиться. Внешностью он немного напоминал Дона Кихота Ламанческого. Усики, бородка, седые, почти белые волосы, зачёсанные назад и ниспадающие на плечи, открывавшие высокий лоб, а в печальных зелёных глазах, мерцающих из-под кустистых бровей, читалось, что их обладатель является носителем недюжинного интеллекта.
– Господа, извините за задержку, – прокатился над аудиторией его звучный баритон.
Со скамьи докладчиков раздался голос Дэвида Тига – основного оппонента Князева:
– Где же наш дражайший Олег Владимирович? Или он испугался озвучить свои теории?
Крылов собирался ответить, как вдруг на сцене возник отсутствующий учёный. Компьютер сразу переместил изображение Князева на сцену, так как он уже три минуты, как должен был делать доклад. Крылов заметил, что появившийся учёный выглядит странновато: весь какой-то помятый, волосы всклокоченные, взгляд дикий.
– Рад, что вы почтили нас своим присутствием. Надеюсь, причина, по которой вы задержались, была достаточно веской, – обратился Крылов, радушно улыбаясь учёному.
– Я учёный! Как вы смеете считать меня извращенцем! – зло выпалил Князев, обращаясь к задним рядам, или, по крайней мере, глядя в ту сторону. Зал затих.
– Вас никто не считает извращенцем, – осторожно заметил Крылов, а сам подумал: «Ну, всё, слетел с катушек. Что, чёрт побери, с ним случилось? Или перепил до белой горячки, или заработался до того, что ум за разум зашёл, такое у учёных порой случается». Ему нужно было что-то срочно предпринять, чтобы погасить намечающийся скандал. Князев помог Ивану Федоровичу принять решение, заорав в зал:
– Да вы тут сами все сборище извращенцев! У вас мозгов на маковое зерно! Я даже не снизойду до спора, оскорбляющего моё достоинство! Идите вы все …
На матерном слове Крылов воспользовался своим правом генерального секретаря прервать связь с докладчиком и объявил пятнадцатиминутный перерыв. В зале стоял гул возбужденных голосов. Учёные сновали между рядами, обменивались впечатлениями о потрясающем выступлении своего коллеги. Такого ещё не было в истории заседания Союза учёных. Крылов немедленно связался с прессекретарём и попросил его до выяснения обстоятельств не пускать запись заседания на телеканалы и в газеты. Затем он попытался связаться к Князевым, но ему сообщили, что тот задержан силами правопорядка за дебош во время перелёта на Энигму-5. По словам невидимого собеседника, представившегося начальником службы безопасности, эту новость уже крутят по всем каналам новостей.
– Шила в мешке не утаишь, – вздохнул Крылов, став ещё более печальным.
Глава 5
Пётр быстро пришёл в себя, огляделся и обнаружил, что тело его приковано к креслу мягкими, но прочными фиксаторами. Рядом в таком же положении находился Князев, не пришедший ещё в сознание после успокоительного укола. Помещение, куда их запихнули, было небольшим, овальной формы, где кроме ещё двух кресел с фиксаторами, пустующих в данный момент, небольшого металлического столика, одного обычного кресла и пищевого автомата, утопленного в стену, не на чем было задержать взгляд. Белые стены, белый потолок, излучающий мягкий белый свет, белый пол. Пётр догадался, что это изолятор для преступников, или слишком перевозбудившихся пассажиров, какие есть на каждом космическом корабле.
В изолятор вошёл мрачный агент службы безопасности в сопровождении медсестры.
– О, вы уже проснулись, – проворковала медсестра, натолкнувшись на взгляд Петра. Она поставила принесённый с собой чемоданчик на столик и открыла его.
– Да, я чудесно отдохнул после удара током пятьдесят тысяч вольт. Спасибо, – проворковал в ответ Пётр, подражая её голосу. Повернув голову к агенту, он спросил: – Когда нас отпустят, милейший?
Агент хрюкнул, что означало попытку засмеяться и пояснил голосом, полным ехидства: – До посадки вы будете здесь, после посадки вас перевезут в городскую тюрьму. А лет через пяток вас обязательно отпустят. У нас мягкие законы.
«Хрен вам, а не суд», – подумал Пётр. – Что это? – он затрепыхался, когда медсестра наклонилась к нему с какими-то присосками в руках.
– Не волнуйся. Это для того, чтобы провести диагностику твоего состояния после электрошока, – она потрепала его за щёку и прилепила присоски на виски, ещё две на запястья и одну на шею.
– Симпатичная, – подумал Пётр и, приподняв голову, исхитрился заглянуть ей в вырез блузки, трещавшей под напором пышных форм.
– Лежать! – ладонь медсестры прижала его голову к креслу. Она провела анализатором вдоль тела Петра и вынесла вердикт: – Здоров, все показатели в норме, – а затем стала сдирать присоски.
– Если с меня снимут оковы, то я смогу полностью раздеться для всестороннего обследования, – предложил Пётр, подмигивая ей.
– Как-нибудь в другой раз, когда у тебя не будет проблем с законом, – пообещала медсестра и занялась бесчувственным телом учёного. Агент службы безопасности топтался рядом, наблюдая за происходящим.
– Если уж вы собираетесь держать тут нас до посадки, то неплохо было бы чего-нибудь перекусить, – обратился к нему Пётр, разочарованный ответом медсестры. – До того, как меня скрутили, я собирался перекусить.
Агент молча подошёл к стене, открыл в ней скрытый пластиковой крышкой пульт и при помощи его включил возникший вдруг в белой стене большой экран.
«Очевидно, просмотр телепередач заменяет здесь обед», – решил Пётр.
Агент службы безопасности выбрал канал, закрыл пульт. Медсестра тем временем закончила с Князевым, собрала свои принадлежности и они вместе ушли, оставив заключенных наедине с телевизором.
Пётр осторожно проверил фиксаторы на руках, но открыть их не было никакой возможности, да ещё под всевидящим оком камер наблюдения. В том, что за ним наблюдают, он не сомневался. Оставалось две возможности: лежать с закрытыми глазами или смотреть телевизор. Программа выбранного агентом канала практически целиком состояла из рекламы курортов на Энигме-5, которая изредка прерывалась биржевыми сводками, оглашением результатов спортивных соревнований и выпусками новостей. Еще обязательные рекламные блоки косметики «Лесная богиня». Пётр успел посмотреть окончание гонок на спортивных звездолётах класса «Е» в астероидном поясе, как вновь начался рекламный блок. Симпатичная девушка рассказывала про новый омолаживающий крем из коллекции «Лесная Богиня»: – Сохраняет кожу молодой и долговременной благодаря технологии 3-Био – коду, обеспечивающему профилактику старения, включая укрепляющее действие! Крем состоит из полностью природных компонентов и не вызывает аллергии. Вы помолодеете минимум на десять лет!
Затем на экране одна за другой сменялись картины шикарных номеров отелей, пансионатов, домов отдыха, оснащенных всеми мыслимыми достижениями современной техники. Дикторша за кадром утверждала, что турист не найдёт на планете плохого отеля и не встретит плохого обслуживания клиентов, потому что на Энигме-5 всё по высшему стандарту. Потом показывали фантастической красоты пляжи с всевозможными аттракционами. Большинство отдыхающих резвилось там в чём мать родила, лишь раскрашенные разноцветными растительными орнаментами и геометрическими фигурами. Дикторша вышла из-за кадра совершенно обнажённой. Демонстрируя свою безупречную фигуру, она сообщила: – Люди на Энигме-5 не стесняются своего тела, так как клиники пластической хирургии, открытые круглосуточно, из любого сделают эталон красоты за короткий срок и символическую плату с оформлением страховки и гарантией на тридцать лет. Местные законы позволяют находиться в обнажённом виде везде, кроме правительственных зданий и официальных мероприятий.
Пялясь на обнажённых загорелых красоток, нежащихся на теплом белоснежном песке, Пётр больше всего на свете захотел оказаться там, на пляже рядом с ними. Ему даже показалось, что он чувствует солёное дыхание океана и свежий бриз на своём лице, но это оказались всего лишь спецэффекты современного телевидения.
Самой же главной достопримечательностью Энигмы-5 оказалась местная кухня. Дикторша пообещала, что такого разнообразия деликатесов турист не сыщет во всей галактике. На телеэкране поплыли блюда с богато украшенными всякой всячиной яствами, горы экзотических фруктов, бокалы с разноцветными тропическими коктейлями, а комната изолятора наполнилась запахами всего этого изобилия. Пётр зажмурился, проглатывая слюну и слушая музыкальное бурчание своего желудка. До этого он и не подозревал, насколько голоден.
– Вы посмотрите только на это! – басил неизвестный с телеэкрана, что-то захрустело, раздалось чмоканье, мычание.
– Непередаваемый вкус! – басил тот же человек, вновь мычание, чавканье, – А это, – хрум-хрум, мычанье, причмокивание.
– Нельзя передать, надо самому попробовать, – вновь чавканье.
Пётр открыл глаза, чтобы запомнить этого гада, обжирающегося в то время, когда у кого-то с утра кроме стакана сока в желудке ничего не было. Ещё полчаса рекламного времени счастливые люди издавали изумлённые возгласы, с перемазанными едой лицами пожирали всё, что им предлагали, как будто приехали из голодного края. На телеэкране мелькали губы, перемазанные жиром, горящие глаза, ложки, зачерпывающие еду, и зубы, рвущие плоть экзотических животных, зажаренную до румяной корочки, грызущие тропические плоды так, что из них брызгал сок и тёк по лицу едоков. От запахов у Петра кружилась голова, но на его счастье рекламный блок прервал выпуск новостей, половина из которого была посвящена похождениям Князева на заседании ассамблеи Союза учёных и на борту звездолёта. Настроение Петра резко улучшилось, и голод отступил. Он решил, что это хорошо, когда не одному тебе плохо или будет плохо в будущем, с улыбкой посмотрел на стонущего во сне Князева, перевёл взгляд обратно на экран и засмеялся. Происходящее там напоминало весёлый порнофильм. Дикий вой Князева заставил Петра вздрогнуть. Он осуждающе посмотрел на учёного.
– Чего так орать? У меня чуть сердце от испуга не остановилось.
– Вы подлец, подлец! Самый мерзкий человек во вселенной! Я хочу, чтобы вы умерли! Пусть вас повесят! Подлец! – вопил Князев, корчась в оковах с побелевшим от ненависти лицом. Если бы не фиксаторы, удерживающие его, то он, не задумываясь, расправился бы с Петром с предельной жестокостью.
– Сейчас нигде не вешают, а распыляют на молекулы, – напомнил Пётр и поспешил успокоить Князева, – но смертная казнь нам вряд ли грозит.
– Я попрошу, чтобы нас посадили в одну камеру, и когда ночью ты уснёшь, я сам устрою тебе смертную казнь! Удавлю, как шелудивого пса! Скотина! – предупредил его Князев.
– Похоже, вы сильно разозлились, – сказал Пётр, – Что с вами стало, Олег Владимирович, если вы готовы убить спящего человека, который ни в чём и не виновен?
На это учёный ответил рёвом раненого зверя, стал рваться из пут, а потом обессилено затих и расплакался.
– Всё кончено, кончено, карьера, репутация. На меня теперь все пальцем будут показывать. Конец, – стонал он, обливаясь слезами. Пётр отвернулся, не в силах вынести такого зрелища.
Замок в двери тихо щелкнул, тоненько пискнул и дверь поехала в сторону, в паз на стене, пропуская внутрь начальника службы безопасности. Он становился у изголовья кресел с распятыми на них людьми, переминаясь с ноги на ногу, зачем-то поправил кобуру и тяжело вздохнул под аккомпанемент стенаний учёного.
Пётр задрал голову, чтобы рассмотреть лицо начальника службы безопасности. Страж порядка стоял мрачнее тучи. Все мышцы на его лице словно свело судорогой. Бескровные губы сжаты в тонкую белую полоску. Одна рука теребит скомканную пилотку, а другой он приглаживает несуществующие волосы на бритой до зеркального блеска голове.
– Только не говорите, что решили казнить нас до посадки! – с иронией воскликнул Пётр.
– Нет, – выдавил из себя начальник службы безопасности. Кровь бросилась ему к лицу, потом он побледнел, снова покраснел, как рак и покрылся испариной, – наши техники выяснили, что сбой компьютерной сети вызван вирусом, пришедшим извне, не с корабля, а из глобальной сети. Вы двое здесь совершенно не при чём. Хакеров, устроивших это безобразие, уже ищут.
Князев мигом прекратил плакать и посмотрел на него дикими глазами.
– Вы уверены? – спросил он дрожащим голосом. – Точно извне?
Начальник службы безопасности кивнул, а Князев перевёл взгляд на Петра.
Тот улыбался.
– От лица компании приношу вам свои извинения, – бубнил полицейский монотонно.
У Князева началась истерика: – В задницу твои извинения! Арестовал меня на глазах у всех, опозорили на всю галактику, втоптали в грязь мою репутацию! Я засужу всю вашу паршивую компанию!
– Да, извинениями ваша компания не отделается, – поддакнул Пётр, прикидывая, какие выгоды он сможет извлечь из сложившейся ситуации.
Начальник службы безопасности совсем скис. Он робко силился сказать, что в аресте с применением силы есть и их вина, так как они оказали сопротивление силам правопорядка и не оставили ему выбора. Но Князев не давал ему открыть рот, угрожая всё новыми бедствиями для компании, которые он намерен на неё обрушить.
– Эй, – Пётр окликнул начальника службы безопасности, – может, освободите нас!
– Да, конечно, – тот воспользовался уже знакомым Петру пультом в стене, отомкнул его фиксаторы, а потом с беспокойством посмотрел на бесновавшегося учёного.
– Советую воспользоваться успокоительным, прежде чем освобождать, – благожелательно предложил ему Пётр, растирая извлечённые из фиксаторов запястья.
Вновь появившаяся медсестра сделала учёному укол, после чего его вопли перешли в несвязное бормотание, и он заметно подобрел.
Начальник службы безопасности понаблюдал за Князевым ещё некоторое время, а потом освободил его и объявил бывшим узникам, что с ними хочет поговорить директор компании «Красный рассвет» с Марса, которая является владельцем звездолёта.
– Пусть говорит, – сказал Пётр, уже успевший похозяйничать у пищевого автомата. Он заставил стол тарелками с едой и наливал вина медсестре из квадратной емкости матового стекла, украшенной маленькими золотыми сердечками.
Князев же заявил, что пусть этот директор разговаривает с его адвокатами. Пётр предложил вина Князеву, но тот досадливо отмахнулся.
Из настенного экрана в помещение изолятора заглянуло худое хищное лицо директора компании «Красный рассвет». Извиняясь, он предложил уладить дело полюбовно и не доводить до суда. На его предложение согласился только Пётр, польстившийся на единицу с пятью нулями, а Князев выступил с заверением, что лишит директора его компании. Директор «Красного рассвета» исчез с экрана и на его месте возник грустный секретарь ассамблеи Союза учёных. Князев болезненно улыбнулся ему, начал что-то объяснять, но Крылов жестом остановил его.
– Я всё знаю и сделаю всё, что в моих силах, чтобы замять скандал. Заседание мы, проголосовав, перенесли на следующую неделю. Ждём вас.
Он отключился, а у Князева навернулись на глаза слёзы благодарности.
Надо же, из-за его отсутствия перенесли заседание. Учёный оглянулся. Кроме него в помещении изолятора никого не осталось. Дверь оказалась незапертой. Он посмотрел на часы. До Энигмы-5 был ещё час полёта. Желания идти в салон на своё место, чтобы на него все пялились, у него не было, а тарелки с едой на столе навели на мысль, что перед посадкой неплохо бы пообедать, чем он и занялся.
Глава 6
Сверкая на ярком тропическом солнце серебристыми боками, большой пассажирский звездолёт величаво возвышался над посадочной площадкой космопорта, расположенного в столице – городе Ла Альма. Уставшие от насыщенного не самыми приятными впечатлениями полёта, пассажиры с облегчёнными улыбками сыпались из открытой двери шлюзовой камеры корабля на движущуюся дорожку, уносящую их к главному зданию космопорта.
Князев, переодевшись в серый костюм, в солнцезащитных очках и широкополой шляпе не спеша спустился по трапу корабля после того, как остальные туристы были уже далеко. Он надеялся покинуть звездолёт последним, но понял, что просчитался, услышав голоса за спиной. Он посмотрел назад через плечо. Это был Пётр. Он нежно прощался на пороге шлюзовой камеры с медсестрой из команды космического корабля, той, что приходила к ним в изолятор. Дорожка уносила Князева всё дальше и дальше от звездолета, и он не расслышал о чём они там говорили. Судя по их счастливым лицам, точно не о нём. Пётр чмокнул медсестру на прощание в губы, сбежал по трапу и, широко шагая, быстро догнал Князева.
– Рад, что вы меня подождали, Олег Владимирович!
– Никого я не ждал, – буркнул Князев, ускоряя шаг, – я приехал сюда работать, а не отдыхать и у меня каждая минута на счету. Столько предстоит сделать…
– Можете рассчитывать на мою помощь, – предложил Пётр. – Раз уж я решил продолжить образование, то неделя работы, скажем ассистентом, рядом с таким гением, как вы, может дать мне больше, чем год в университете.
– Не надо лести. У меня уже есть ассистент, – сухо сказал Князев, – а кстати, молодой человек, это не вы часом на Землю домой торопились?
– Земля никуда не денется, а помощь никогда не бывает лишней, – ответил Пётр и решил, что пора переходить к решительным действиям. В армии он прошёл обучение способам гипноза и подавления воли противника, а медсестра со звездолёта после минут, проведённых с ним, проболталась о побочном действии препарата, который она вводила Князеву. В целом безобидное лекарство, обладающее как психостимулирующим, так и успокаивающим действием, значительно повышало внушаемость пациентов. Пётр обеими руками схватил учёного за правую руку и, умоляюще глядя ему в глаза, попросил: – Дайте мне шанс, дайте мне шанс работать с вами. Я не подведу, – он мягко усиливал давление на кисть Князева, постепенно повышая голос.
– Вы решили, что я устроил весь этот кошмар в звездолёте, но ошиблись. Но в вашей ошибке есть и моя вина – то, как я вёл себя в прошлом. Дайте мне шанс!
– Отцепитесь от меня! – воскликнул сердито Князев, вырвал свою ладонь из рук Петра и уже не так сердито сказал. – Хорошо, вы мой новый ассистент, но не надейтесь, что я буду вам платить. Командировочные мне выдали на одного ассистента.
Пётр отмахнулся: – Какие деньги?!
А сам подумал: «Вот скряга!» К ним подскочила журналистка с сиренево-голубыми волосами.
– Вы прилетели на курорт вместе? Признайтесь! То, как вы держались за руки…
– Боже мой! – застонал Князев, хватаясь за голову.
– Академик Князев, прокомментируйте слухи о том, что вы воспользовались своим именем и связями, чтобы замять порноскандал, – трещала она, наступая. – Вы отвернулись, уходите? Это можно расценить как «да»?
Пётр грудью преградил ей путь.
– Так как в данный момент академик утомлён перелётом и физически не может ответить на ваши вопросы, то вопросы, адресованные ему, задавайте мне. Я, как его ассистент, владею полной информацией на большинство интересующих вас тем.
Журналистка разочарованно посмотрела вслед Князеву, а затем всё внимание перенесла на Петра.
– Вы его ассистент и готовы отвечать на мои вопросы?
– Да, – ответил Пётр. Гравитационная камера нависла над ним, фиксируя происходящее черным глазом объектива.
– Представьтесь!
– Большаков Пётр, ассистент академика Князева. Между прочим, сам начинающий ученый. А вас как зовут?
– Злата Петкова, журналист канала новостей СВ-1. Сколько лет вы работаете вместе?
– Десять лет.
– Не замечали ли вы в его поведении странностей, отклонений?
– Нет, не замечал, – ответил Пётр и почувствовал, как у него от напряжения появилась испарина. Ритм, в котором она задавала вопросы, был просто бешеным.
– Никаких странностей за все десять лет?
– Нет.
– В своей работе академик затрагивал интересы военных концернов, раз его ассистент военный? Так?
– Без комментариев, – Пётр решил подпустить немного таинственности своей персоне.
– За что вы получили медаль? – Её большие голубые глаза смотрели на него с интересом.
– Боевая операция. Настоящий ад. Больше ничего сказать не могу – секретная информация! – гордо ответил Пётр. Глядя в её глаза, он почувствовал себя завороженным и подумал: «А девчонка-то ничего. Если бы не странный прикид, дикая причёска, странный цвет волос, кольца, продетые через полную нижнюю губу и боевая раскраска индейца на лице. Но может всё это его и привлекает в ней? Нестандартность». Взгляд его скользнул ниже, по упругим холмам её грудей, обтянутых блестящим красно-белым латексом, по открытой полоске кожи плоского загорелого живота со сверкающей красным камнем брошью, вставленной в пупок, ниже…
– Ну, ты так и будешь на меня пялиться, или давать интервью? – взвилась на него репортерша.
– Да, – очнулся Пётр, – интервью буду давать.
– Вы любите порнофильмы извращённого содержания? – спросила Злата, свирепо посмотрев на него.
– Об этом я скажу тебе на ушко, это не для новостей, – осклабился Пётр, быстро приблизился к ней и прошептал своё предложение на ухо, после чего получил коленом в пах от рассерженной журналистки.
– Я теперь с вас обоих глаз не спущу, чёртовы извращенцы! – прокричала она согнувшемуся пополам Петру. Он видел её стройные ноги в высоких красных сапогах из латекса, удаляющиеся прочь. Когда он нашёл в себе силы распрямиться, морщась от боли, её рядом не было. Журналистка затерялась в толпе туристов у входа в космопорт. Пётр сошел с движущейся дорожки рядом с мрачным учёным, стоящим в стороне от толпы.
– За что она вас? – спросил Князев. Пётр кисло улыбнулся в ответ. – Попросил оставить вас в покое, вот и получил.
– Она чокнутая, – предположил Князев. – Выглядит как ведьма.
– А чего вы тут дожидаетесь, Олег Владимирович? – Пётр с непониманием осмотрелся.
Князев растерянно глянул на него, на толпу у входа.
– Да вот, народ схлынет, и я пойду.
– Бросьте! Всю жизнь собираетесь прятаться? – он схватил учёного за локоть и потащил к космопорту. – Все уже забыли о том, что произошло в самолёте. Для вас это событие, а остальные такое каждый день по телевизору видят. Ту новость уже затерли более горячие и свежие.
– Хорошо, если так. – ободренный таким образом Князев перестал упираться и попытался даже улыбнуться. Но тут им попалась молодая женщина, которая вела за руку пятилетнюю девочку. Девочка повернулась, посмотрела на них. Её улыбка продемонстрировала отсутствие переднего зуба.
– Мама! Мама! Посмотри! Это извращенец из телевизора! – весело закричала девочка, показывая на Князева пальцем.
Зарождающаяся улыбка Князева погасла. Он покраснел. А мать девочки схватила её за вытянутую руку, притянула к себе, строго отчитывая: – Нельзя на дядю показывать пальцем и кричать, а то он схватит и утащит тебя.
– Куда? – ахнула девочка.
Пётр потащил учёного прочь, чтобы он не слышал продолжения травмирующего его тонкую душу диалога.
– Мною уже детей пугают, – потеряно пробормотал Князев. Пётр проталкивал его к дверям, успокаивая: – Да она совсем маленькая, не понимает, что говорит.
Таможню они миновали без особых проблем. Князеву показалось только, что таможенники улыбаются шире, чем положено для обычных дежурных улыбок. Может просто народ здесь радушный.
В прохладном зале космопорта к ним пристроился чудик, одетый как помесь клоуна с балериной. Обращаясь к Князеву, он спросил хриплым шёпотом, стреляя по сторонам блестящими крысиными глазками: – Друг, не продашь весёлый фильм, что ты в полёте всем показывал? За такие фантомы я хорошо заплачу!
– Нет! Я не занимаюсь этим! – в ярости зашипел Князев.
– Ну, продай, чего ты жмешься! – клянчил чудик, не отставая.
– Вон отсюда, урод! Быстро! – рявкнул Пётр и замахнулся на него кулаком, но тот час же опустил его, увидев парящую в двух шагах камеру и грозный взгляд Златы. Журналистка поймала испуганного чудика за плечо и предложила дать интервью. Тот с радостью согласился.
– Пошли отсюда быстрее, – Пётр подтолкнул Князева к стеклянной двери, ведущей из зала ожидания на улицу.
Город встретил их гомоном толпы, шумом садящихся или взлетающих со стоянки у космопорта автомобилей, запахами дивных цветов, в изобилии теснящихся в огромных клумбах перед зданиями и прорвой голографической рекламы казино, ресторанов, увеселительных центров и тому подобного.
Непонятно откуда лилась приятная слуху мелодия, от которой сладко щемило сердце. Прямо с неба падал дождь разноцветного конфетти из лепестков цветов, исчезающих, лишь только они касались мостовой. Дома в стиле барокко были украшены сотнями гирлянд ярких мерцающих огоньков. Кругом царила атмосфера вечного праздника. Но и Князев и Пётр с первого мгновения заметили, что во всей этой райской картине есть что-то неправильное. В следующее мгновение, посмотрев прямо перед собой, Петр вздрогнул и вскрикнул: – Ой, мать твою!
Князева от увиденного лишь передёрнуло. Он побледнел, и вместе они попятились к стене здания от несусветного страшилища, прогулочным шагом направляющегося к ним. Полтора метра в холке, заросшее густой длинной ярко-красной шерстью, оно имело четыре трехпалые лапы, которые с причмокиванием шлёпали по древним каменным плитам мостовой розовыми присосками. Круглая голова, защищённая бугристым панцирем, была снабжена тремя парами паучьих жвал, вяло шевелившихся у большой пасти, влажной от слизи. Пять красных глаз выползали из щели в черепе твари, как у улитки рожки, и таращились во все стороны. Брюхо из скрюченных комком то ли мышц, то ли щупалец, висело почти до земли. Загорелая брюнетка с лоснящимся на солнце обнажённым телом, усыпанным блёстками, в одной прозрачной набедренной повязке и золотых туфельках неспешно шествовала за монстром. Увидев их испуганные лица, брюнетка дёрнула за золотой поводок, прикреплённый к ошейнику монстра, и тот послушно изменил направление движения. Одарив их белозубой улыбкой, девушка двинулась следом.
– Что это? – с дрожью вымолвил потрясённый Пётр. Он увидел, что на улице десятки этих существ шныряют между пешеходами. Некоторые из них в ошейниках, а многие гуляли сами по себе.
– Это то, из-за чего я приехал сюда, – ответил учёный с плохо скрываемым отвращением. Я должен исследовать этих «безобидных» «человеколюбивых» чудовищ и дать разрешение на их экспорт на другие планеты.
– Да кому нужны эти твари? – изумился Пётр.
– Я себя тоже об этом спрашиваю, – Князев задумчиво огляделся в поисках машины, которую должны были за ним прислать. Пётр же с разочарованием смотрел на улицу перед собой. Бегающие волосатые твари разрушили идиллический образ Энигмы-5, нарисованный в его мечтах на основании телерекламы и рекламных проспектов, просмотренных в полёте.
«По телевизору ничего не говорили о подобной живности. Эти страшилища всю охоту отбивают, – думал он с обидой. – Как клеить бабу, если рядом с ней такой урод? Да всё сразу опустится».
– Ладно, помощничек, – Князев похлопал задумавшегося Петра по плечу, – для вас есть задание.
Он вынул из записной книжки распечатку и протянул её Петру: – Здесь перечень оборудования, которое мне должны доставить в гостиницу. Необходимо проверить, чтобы там всё соответствовало этому списку. Я сейчас должен съездить в одно место, а вы займитесь этим. Берите такси и отправляйтесь в гостиницу. Зафиксируйте каждое повреждение оборудования, если таковые будут иметь место! Понятно?
– Понятно, не мальчик, – ответил Пётр, приняв оскорблённый вид. Он вставил пластиковую карточку в прорезь электронного кассира, установленного поблизости, сообщив, что ему нужно такси. Кассир равнодушно выплюнул предложенную кредитку и отчеканил механическим голосом: – Кредит ноль, заказ невозможно выполнить.
– Во дела! Проверьте ещё раз, – удивился Пётр, заталкивая карточку в щель. Результат был тот же. Пётр возмутился: – Такого не может быть! Мне должны были перевести двести тысяч компенсации от транспортной компании и армейское жалование. Куда оно делось?
– Если вы имеете претензии ко мне, зайдите в городской финансовый центр, расположенный по адресу: площадь Двух лун, корпус номер два и оставьте жалобу, или отправьте её по электронной почте по адресу, указанному на передней панели, заплатив четыре кредита, – отозвался электронный кассир.
– Да, жалобу! – огрызнулся Пётр. – Остался без гроша в кармане на чужой планете!
– А личный счет? Снимите с него, – предложил Князев.
– Я не доверяю банкам и все деньги ношу с собой, – помахал Пётр бесполезной карточкой.
– Плохо. Ладно, не расстраивайтесь, молодой человек, – Князев протянул ему свою карточку, – воспользуйтесь моей, потом отдадите. Здесь мои командировочные, но не тратьте слишком много. Я вам доверяю.
Пётр поломался для вида, однако карточку взял. Учёный подтвердил право Петра распоряжаться ей. Он дал электронному кассиру отсканировать сетчатку глаза, отпечаток ладони и записать голосовой отпечаток. Кассир тут же принял заказ на такси, сняв с карточки пять кредитов за свои труды. Пётр положил обе карточки, свою пустую и Князева, во внутренний карман и подумал: «Не зря я всё-таки подобрал пустую кредитку у мусоросжигателя». С его настоящей карточкой было всё в порядке.
За Князевым явился большой чёрный лимузин. Шофёр в изумрудной ливрее распахнул перед ним дверцу. Пётр увидел, что внутри сидело ещё несколько человек солидного вида. Учёный попрощался с ним до вечера и сел в машину. Пётр проследил с завистью за удаляющимся лимузином, а потом взглянул на обычное жёлтое такси, ожидающее его.
– Да, ценят деда, – вздохнул он и побрёл к выскочившему навстречу шоферу, чертами лица и фигурой напоминающего манекен.
– Садитесь, садитесь, сеньор! Добро пожаловать в Ла Альма, где всегда праздник, – скороговоркой говорил шофер, улыбаясь до ушей. – Желаете прямо в отель или небольшая приятная экскурсия по городу?
– Экскурсия, куда я скажу, – ответил Пётр, забираясь в салон. С переднего сиденья рядом с водителем на него посмотрели красные глаза расположившегося там волосатого монстра. На его замешательство шофер рассмеялся и пояснил, – Это мой лана эф каракол, я зову его Мигель. Он безобиден. Не обращайте на него внимания.
– Да уж, легко сказать, – Пётр поёжился.
– Куда?
– Вот куда, – Пётр показал ему рекламный проспект домов свиданий. – Начнём с номера один, а потом посмотрим.