Оксана Тарасовна Малинская
Квантовиты. Книга 3. Рубец
Инна задумчиво прикусила губу.
– Может, ты и прав, – пожала она плечами.
– А раз я прав, то вот какие вопросы отсюда вытекают: что сделала Лорен? Тот ли это Годард, что прячется у нее в подвале? Если тот, то как он умудрился так сильно омолодиться? Почему он оставил свой нейроресивер в Доме Собраний? И самое главное: знала ли Ромина о его исследованиях насчет квантовой реальности? И если знала, то почему ни она, ни Годард ни опубликовали свое открытие?
Возвращаться к Андмору было рискованно. Мизуки это прекрасно понимала. Но она всегда была рисковым человеком, готовым на все, так что принять это решение оказалось не очень сложно. Ей не очень нравилось, что приходится брать с собой Рави, но он бы ни за что не отпустил ее одну.
На улице уже рассвело, местные цветы раскрыли свои бутоны навстречу солнцу, но дорожки все так же оставались пустынными. Сегодня на небо набежали сероватые облака – влияние ли это консерванта или же просто пришло время дождя? Стало прохладнее, чем вчера, и Мизуки пожалела, что не надела куртку. Голова побаливала. Пейзаж немного размывался перед глазами, как при близорукости. Тело уже не так хорошо слушалось, создавалось ощущение, что приходится пробираться через желе. Дыхание замедлилось и как будто не приносило должного удовлетворения. И хотелось спать – хотя, возможно, это из-за того, что она почти не спала прошлой ночью.
Вот, они с Рави вновь подошли к одинокой без прогуливающихся по ней людей набережной. Вода в озере тихо плескалось, создавая еле заметную рябь, ветви деревьев слегка покачивались на ветру и шелестели. Квантовитов не было видно, как и белок. Дом Ромины одиноко стоял посреди на краю улочки, и даже его цвета как будто потускнели, стали блеклыми, как краски на старинной картине.
– Что мы собираемся делать? – спросил Рави.
– Просто подойдем и позвоним в дверь, – сказала Мизуки. – У нас нет времени ходить вокруг да около. Может, Андмор нами все же не заинтересуется.
– Но это опасно! – воскликнул Рави. – Инна права. Он может использовать тебя, как приманку.
– Да делать ему больше нечего, – отмахнулась Мизуки. – Если он захочет снова забрать Инну, то просто придет к нам домой и выломает двери. Зачем так заморачиваться с приманкой, если он все равно не может связаться с Инной? Пошли.
И девушка осторожно вышла из-за угла. Она бы соврала, если бы сказала, что не боится. Конечно же, ей страшно идти в дом, где живет кровожадный хищник, но что еще оставалось делать? Сжав руку Рави, Мизуки медленно пересекала открытый участок дороги. Честно говоря, она ожидала, что вот-вот дверь распахнется, и оттуда выйдет Андмор, или Ромина, или еще кто-то. Не может такого быть, чтобы они не видели, как к дому кто-то приближается. Но неужели им нет до этого дела?
В конце концов, они дошли до самого порога. Остановившись на крыльце, Мизуки поискала кнопку звонка. Надавила на нее. В глубине дома раздался скромный перезвон, а потом все затихло. Девушка нервно топталась на месте. Ну же, Андмор, добыча сама идет к тебе, неужели ты от нее откажешься? Но, похоже, квантовита они ни капельки не интересовали. Как так? А может, он уже ушел из дома Ромины? Но почему тогда не открывает сама мисс президент?
Они немного постояли. Ничего не произошло. Тогда Мизуки вновь надавила на кнопку. А что, если никто не откроет? Может, там уже и нет никого? Может, Андмор вернулся на свой корабль, и Ромину заодно прихватил? Мизуки стукнула дверь ногой, проверяя ее на прочность – конечность двигалась так медленно, что нормального удара не получилось.
– По-моему, это бесполезно, – сказал Рави. – Может, вернемся домой?
Но Мизуки покачала головой:
– Я так просто не сдамся. Если нам не откроют, значит, мы попробуем взломать дверь.
– Ее никак не взломаешь, – заметил Рави. – Здесь нет замка, она открывается только при получении команды от хозяина, или по ДНК-сканеру.
– А у тебя нет какой-нибудь частицы ДНК Ромины?
– Нет, откуда?
– Ладно, этот вариант отметем. Но вообще-то должен быть еще какой-то способ попасть в дом – на тот случай, если вся техника сломается.
– Если он и есть, то нам о нем неизвестно.
– Ладно, – решительно сказала Мизуки. – Тогда давай воспользуемся грубым методом. Доставай лазерный резак или что там у тебя в чемодане.
– Ты что, серьезно? – удивился Рави. – Хочешь вот так в открытую прорезать дыру во входной двери дома президента?
– Они нам не открывают, а дело срочное. А вообще, ты как думал, зачем я попросила тебя с собой инструменты взять?
Рави пробормотал себе под нос что-то невнятное, но спорить все же не стал. Парень опустился на колени, положил небольшой чемоданчик на крыльцо и открыл его. Внутри лежала целая куча отверток и еще каких-то инструментов, непонятных Мизуки. Рави выбрал инструмент, похожий на пистолет, который имел рукоятку, спусковую скобу и курок, но из-за белого цвета корпуса выглядел более утонченно и изысканно.
– Мне еще ни разу не довелось его применить, – сообщил Рави. – Во всяком случае, на практике. Когда я только прибыл на Землю и рассказал Ромине, что я специализируюсь в ремонте электроприборов, она нашла мне кого-то, кто показал, как этим пользоваться. Я тогда попробовал, вроде получилось, но с тех пор прошло две недели.
– Рави, тут не требуется ювелирная точность, – вздохнула Мизуки. – Просто проделай достаточно большую дыру, чтобы мы могли в нее пролезть.
Парень насупился, как будто она его чем-то обидела, а потом попросил:
– Отойди.
Мизуки спустилась с крыльца и стала чуть в отдалении. Рави примерился и нажал на крючок. Из отверстия в цилиндре полился голубоватый свет, который вошел в поверхность двери, словно трубочка в бокал с коктейлем. Луч оставил после себя отверстие, и тогда Рави медленно и осторожно начал поднимать руку вверх. Парень действовал так сосредоточенно и профессионально, что Мизуки невольно залюбовалась им. Ей вдруг так сильно захотелось обнять его, что пришлось напомнить себе о том, что у них не осталось времени на нежности. Какое-то время Рави проводил прямую линию вверх, а потом вдруг откуда-то из глубины дома раздался сердитый голос:
– Прекрати сейчас же ломать мою дверь! Какие же вы настырные. Выключи свой резак, чтобы я могла подойти.
Рави ошарашенно опустил руку с инструментом и оглянулся на Мизуки. Та вновь поднялась по ступенькам и встала рядом со своим парнем. Из глубины дома донесся звук шагов – легких, определенно человеческих. Через несколько секунд дверь открылась, и они увидели Ромину.
– Чего вам надо? – строго спросила президент.
– Почему Вы нам не открывали? – вскинула брови Мизуки.
– А зачем вы мне нужны? Сбежали, и ладно. Все равно мы все обречены. Разве что вы можете сказать, где мой брат?
– Рене, в отличие от Вас, занят делом, – Мизуки скрестила руки на груди. – А вот чем тут Вы занимаетесь? Закрылись, никуда не выходите. А там, между прочим, Ваш народ переживает. Скоро они наплюют на приказ и выйдут из отеля. Что тогда?
– Вероятно, их съедят квантовиты или белки. Но кого это волнует?
– Кого это волнует? – возмутилась Мизуки, но потом покачала головой. – Ладно, я пришла не для того, чтобы с Вами спорить. Во-первых, мне нужно поговорить с Годардом.
Ромина сузила глаза:
– Вот как? И зачем же?
– Он может помочь нам спасти мир.
– Ничего он не может.
– А давайте мы сначала поговорим с ним, а потом уже сделаем выводы? Немедленно пропустите нас! – Мизуки повысила тон.
– Ты бы хоть попросила своего парня на меня резак направить, а то как-то вообще не страшно, – холодно произнесла Ромина. – И вообще, проверь свой моральный компас, кажется, он сломался. Вроде бы ты была за хороших парней, или я что-то пропустила?
У Мизуки руки чесались ей врезать, и кто знает, может, она бы так и сделала, если бы вдруг не заговорил Рави:
– Мисс Мюллер, мы понимаем, что Годард прячется по какой-то важной причине, но мы не собираемся никому его выдавать. Миру вот-вот наступит конец, а он очень умный парень, и может придумать решение.
– Как вы верно заметили, Годард прячется по очень важной причине. И я не хочу, чтобы он общался с кем-либо из вас. Это слишком опасно. К тому же я не понимаю, с чего вы решили, что он может вам помочь?
Все, Мизуки больше не могла сдерживаться. С каждой секундой она как будто увязала в болоте, и даже мысли уже двигались не так быстро и свободно, как раньше. Нужно спешить. Поэтому девушка резко подалась вперед и толкнула Ромину. Не ожидавшая этого президент потеряла равновесие и упала на пол. Мизуки тут же этим воспользовалась и шагнула в дом.
– Что ты наделала? – ужаснулся Рави и поспешно помог Ромине встать. – Мизуки, так нельзя!
– Ты всерьез думаешь, что ее волнует, что можно, а что нельзя? – спросила президент, поднимаясь на ноги. – Она же просто капризная маленькая девочка. «Дайте мне то, что я хочу, и все тут». Я, конечно, понимаю, что тебе всего двадцать четыре, но у меня в твоем возрасте и то было больше уважения к другим.
– А Вас никто и не спрашивал, – отмахнулась Мизуки. – Рави, пошли.
– Если ты думаешь, что я позволю тебе просто так разгуливать по моему дому, то ты ошибаешься, – заметила Ромина. – Конечно, Андмор сейчас занят, но, думаю, он ненадолго оторвется от своего дела, если я ему скажу, что в дом пробрались тараканы.
– Андмор? – Мизуки тут же остановилась. – Он все еще здесь?
– А где ему еще быть? Он все оборудование ко мне перенес. Возвращаться сейчас на корабль квантовитов немного накладно.
– Какое оборудование? Чем он занят? У него ведь больше нет Инны!
– Можете сами у него спросить, – предложила Ромина. – Он в той комнате, где держали вашу подругу.
– Я знаю, где это, – поспешно выпалил Рави и побежал вперед.
Мизуки последовала за ним. Бег в такое время уже не походил на бег. Медленное движение ног почти не придавало скорости, так что у Мизуки была масса времени, чтобы рассмотреть идеально-белые стены. Время шло до невыносимости медленно – то есть наоборот, быстро, это просто она сама как будто существовала в другом временном потоке. Наконец, Рави остановился перед одной из дверей и осторожно коснулся ее. Белый прямоугольник скрылся в стене.
На максимально возможной в таком состоянии скорости Мизуки влетела в комнату и застыла. Посреди помещения стоял длинный стол, на котором лежал квантовит. Поначалу девушка подумала, что это и есть Андмор, но потом увидела знакомые черты лица.
– Фера! – пораженно воскликнула она.
Раздался скрип стула, и на нее обернулся сидящий немного в стороне у монитора Андмор.
– Ты чего тут делаешь? – недовольно спросил он. – Уходи, пока я не проголодался.
– Что Вы с ним сделали? – Мизуки ошарашенно подошла поближе.
Фера лежал на столе, которого едва хватало, чтобы вместить тело высотой более двух метров. К его голове были прилеплены электроды, провода от которых тянулись к монитору Андмора. Все тело было опутано ремнями. А еще, похоже, он не дышал.
– Он мертв? – спросила Мизуки.
– Спит, – пояснил Андмор. – Я извлекаю воспоминания из тех времен, когда он еще был полноправным квантовитом и осознавал все, что происходит во вселенной. Если я попробую сделать это, когда он в сознании, то его мозг не выдержит и перестанет функционировать. Вы же со своими друзьями удалили квантовый ген из всех живых существ в этом мире.
– Я думала, Вам для этого нужна была Инна.
– Глупости. Мне бы сгодился кто угодно, кто когда-то был квантовитом. Просто мои сородичи бы ни за что на это не согласились, а с Инной справиться гораздо легче, чем с ними. Да, это именно ее отец прорубил дыру во вселенной, но информацию можно получить от любого существа, видевшего эту вероятность. Вы помогли сбежать Инне, но оставили мне неплохой подарок – мозг квантовита гораздо более упорядочен, чем мозг человека, и найти в нем нужную информацию гораздо проще. Я уже изучил почти все исследования Рябинина и считаю, что создание новой квантовой реальности действительно может сработать.
– Инна так не считает.
– Твоя Инна всего лишь человек. Ее разум скован рамками человеческого организма, и она просто не в силах понять то, что понимаю я.
Мизуки и сама не понимала, о чем идет речь. Как это можно просто взять и создать целую реальность из ничего? Инна считала, что это невозможно. Кому ей верить? С одной стороны, Инна ее подруга, но с другой – она ведь и в самом деле всего лишь человек. Может, Андмор все-таки что-то понимает?
– Если ты закончил, отпусти его, – попросила Мизуки.
– Он сейчас под действием сильного снотворного, его так просто не разбудишь, – усмехнулся Андмор. – Он пролежит в таком состоянии еще какое-то время, а потом либо проснется, либо умрет. Процедура вообще-то опасная. Квантовиты, конечно, более выносливы, чем люди, а Инна не умерла, но Фера был в более плохом состоянии здоровья. Так что, если хочешь, жди, а я пошел.
– Куда?
– На корабль квантовитов. Мы слетаем на Форис, чуть подлатаем дыру, хотя полностью ее закрыть не удастся, и создадим новую реальность, – Андмор встал со стула.
– Подожди! – остановила его Мизуки. – В воздух случайно вырвался консервант, который вот-вот превратит всю планету в желе. Может, ты можешь что-нибудь сделать, чтобы этого не случилось?
– Может, и могу, но уж точно не буду. Мизуки, как ты до сих пор не поняла, что мне нет ни малейшего дела до людей? Мне плевать, даже если вы все до единого помрете – до тех пор, пока мы сможем вас есть. А теперь простите, но у меня много дел.
Квантовит встал и вышел из комнаты. Мизуки хотелось его остановить, но она понимала, что это бесполезно. Девушка перевела взгляд на неподвижного Феру и решила, что пока придется его тут оставить. Вряд ли он очнется в ближайшее время, а у них с Рави нет столько сил, чтобы вынести взрослого квантовита из дома и пронести его через весь город.
– Нам нужно найти тот подвал, о котором говорила Инна, – сказала Мизуки.
Рави кивнул, и они вышли в коридор. Откуда-то издалека доносился голос Ромины:
– Что значит, ты уходишь? Ты должен взять меня и Годарда с собой!
– В наших холодильниках вполне достаточно еды, спасибо.
– Причем тут еда? Я тебе помогала! Ты не можешь так меня оставить.
– Очень даже могу.
– Я три сотни лет ждала, пока ты придешь на Землю! Не может быть, чтобы все так закончилось.
– В этом ты права. Не может быть. Все точно так и будет.
Ромина еще какое-то время ругалась, но квантовит ее не слушал. Вскоре все затихло. Мизуки с Рави недоуменно переглянулись:
– О чем это она?
– Какие три сотни лет? Как она могла его ждать?
Но потом решили, что у них нет времени задаваться этими вопросами. Рави отвел Мизуки в комнату, где был вход в подвал, а потом они минут пятнадцать исследовали различные участки пола. Ромина не появлялась – то ли забыла, то ли забила. Мысленно Мизуки гадала, что означал тот странный диалог. Впрочем, если она как-то связана с владельцем нейроресивера, знавшего про квантовую реальность, вероятно, он мог рассказать и ей – или еще кто-то из семьи. Но, конечно, одно дело знать про квантовую реальность, и совсем другое – знать про квантовитов и ожидать их прибытия на Землю.
В конце концов, они все-таки обнаружили вход и спустились в подвал.
Годард Буланже лежал на кровати, совсем как в рассказе Инны. На вид обычный подросток, но только до тех пор, пока ты не посмотришь ему в глаза. Один взгляд, и Мизуки словно физически ощутила пропасть веков, разделяющих их.
Годард лениво бросил на девушку подозрительный взгляд. Он не был испуган, но слегка поднятые брови указывали на удивление. Парень явно не ожидал, что к нему в подвал будут ходить гости.
Мизуки, не давая ему опомниться, сообщила обо всех катастрофах, которые грядут. Годард молча выслушал ее. На его лбу пролегла морщинка. Наконец, он произнес:
– Сам я вряд ли смогу вам помочь, но я знаю кое-кого, кто может. Она такая же, как я, поэтому наверняка прячется…
– У нас нет времени, – качнула головой Мизуки. – Рене и доктор Вебер отправились на поиски других детей, но мне кажется, они никого не найдут…
– Это потому, что они не знают, где искать, – перебил Годард. – А я знаю. Если хотите, могу помочь с поисками.
– Конечно, хотим! – воскликнула Мизуки.
Глава 25
– Добавь к этому еще один вопрос: при чем тут тогда Рене? Он и в самом деле ее брат или все это ложь? А если брат, то старший или младший, и знает ли он о том, кто такая его сестра на самом деле? – вставила Инна.
Алистер кивнул и развел руками:
– Загадка на загадке. Но если этот парень из подвала – действительно тот Годард или его сын, то неудивительно, что она так печется о его безопасности.
Да, узнать такие новости о президенте – это довольно странно. Конечно, то, что Ромина не очень хороший человек, а потому явно не годится на роль правителя, стало понятно уже давно. Но вот то, что ей на самом деле уже триста лет, и когда-то она была ученым – это очень неожиданно. И как только никто не заметил странностей в ее биографии? Когда ее принимали на тот пост в Министерстве обороны, неужели никого не удивило, что у Ромины практически нет прошлого? Возможно, она изготовила фальшивые документы, отсутствие фото объяснила тем, что не любит фотографироваться, а если кому-то все же удалось докопаться до истины, она его подкупила.
Впрочем, сейчас это неважно. На тело медленно нападало оцепенение, Инна уже с трудом думала, так что не время рассуждать о прошлом Ромины.
– Ты нашел что-нибудь, что может нам пригодиться? – спросила она.
– Ну, рецепта по предотвращению конца света там не нашлось, – протянул Алистер. – Там ничего не сказано ни про смерть квантовой реальности, ни про консервант. Но вот способ фотографирования квантовой реальности Годард расписал довольно подробно. На самом деле этот человек – гений. Даже жаль, что его работа так и не была опубликована. Я изучил документы – на самом деле все довольно просто. Берешь обычную камеру, слегка ее модифицируешь – и готово. Можно делать фотографии.
Инна задумчиво прикусила губу:
– Если все так просто, то, может, сделаем по-быстрому? Знаю, что квантовой реальности уже нет, но, возможно, эти снимки дадут нам какую-то подсказку.
– Я предполагал, что ты это скажешь, – Алистер развернулся к столу и взял в руку какую-то вещь, которая до этого момента скрывалась у него за спиной. Оказалось, что это камера. – Все готово. Я еще не пробовал, но, думаю, что все сделал правильно. Если хочешь, можешь фотографировать.
Инна посмотрела на устройство с опаской, но произнесла уверенно:
– Давай посмотрим, что там получается.
Она подошла к нему и присела на подлокотник кресла. Алистер нажал на кнопку включения камеры. Какую-то секунду ничего не происходило, а потом небольшой экранчик загорелся ярким белым светом. Там ничего не отражалось – ни стол, ни стены, ни занавешенные окна. Один сплошной свет.
Инна немного разочарованно вздохнула. Она ожидала, что фотоаппарат подскажет хоть что-нибудь, но это полное отсутствие всего окончательно расстроило ее. Похоже, они только зря потратили время на восстановление этого нейроресивера. Он им ничем не помог.
Но Алистер неожиданно нахмурился:
– Странно, так не должно быть.
– Что не должно?
– Следуя советам Годарда, я встроил в аппарат своеобразный фильтр. Он регулирует количество альтернативных историй, попадающих в объектив. Сейчас он стоит на пропуске ста процентов историй. То есть, в идеале сейчас камера должна ловить все вероятности, какие только возможны – а возможно все. Если верить Годарду, то в таком режиме аппарат показывает только белый цвет.
– Ну и в чем проблема? – не поняла Инна. – Вот он – белый цвет.
– Так ведь квантовой реальности больше нет, – напомнил Алистер. – Что тогда она ловит?
Инна нахмурилась, а потом удивленно приоткрыла рот. Действительно, в условиях нынешней вселенной камера не должна была показать ничего. Ну, либо черноту, либо материальный мир. Откуда тогда белый цвет?
– Покрути фильтр, – предложила Инна.
Алистер подцепил пальцем маленькое колесико и принялся медленно его поворачивать. Сначала ничего не происходило. Потом на белом фоне начали проступать линии, как будто художник намечал карандашом контур будущего рисунка. Алистер продолжал крутить, и вскоре уже черточек стало так много, что выделить среди них фигуры стало попросту невозможно. Добавились цвета, одновременно яркие и приглушенные. Словно ребенок наляпал краски на лист бумаги, не заботясь ни о какой композиции.
– Наверное, я что-то напутал, – заключил Алистер.
– Почему? – спросила Инна. – Что, согласно исследованию Годарда, должна показывать камера в таком режиме?
– Примерно это и должна. Но то в условиях, когда квантовая реальность на месте. А ее сейчас нет.
– Хм… а точно ли ее нет?
– В смысле? – удивился Алистер. – И Рене, и Андмор говорили…
– Да, Рене с Андмором, безусловно, можно доверять, – саркастически произнесла Инна. – Насколько я понимаю, Рене основывал свое мнение на словах Светланы, а она тоже, знаешь ли…
– Но еще есть твои воспоминания, – напомнил мужчина. – Ты своими (ну или не совсем) глазами видела, как Павел прорезал дыру во вселенной, и как туда стали просачиваться некоторые альтернативные истории…
– Это было недели три назад, – заметила Инна. – После этого моя связь с альтернативными версиями оборвалась, и что произошло потом, мы не знаем. Может, отец все-таки нашел способ исправить ситуацию.
– А как же нарушение связи между атомами?
– Нет никакого нарушения. На чем основаны эти предположения? Ну, в ЕКЦ что-то трещало. Да мало ли что это могло быть. Прибор какой-нибудь сломался, может, что-то повредилось после исчезновения работников, а починить было некому. Нужно признать, больше я нигде подобных звуков и не слышала.
– А как же трещины на стенах?
– Здание старое.
– Ну а упавший в озеро корабль ависонов?
– Они все-таки не боги, и у них тоже могут быть неполадки в технике.
Узнав о том, что квантовая реальность никуда не делась, Инна немного успокоилась. Какое облегчение было понять, что тот удивительный мир все еще на месте, и продолжает жить. Как она вообще могла подумать, что нечто столь огромное и значимое могло исчезнуть? Может, ее отец придумал, как все это остановить, а может, никакого риска никогда и не было – ведь новые вероятности появляются ежесекундно. Даже если часть из них улетит в дыру, на их места придут новые, и, возможно, их будет даже больше. Как можно было быть такой глупой? Ведь всегда существует возможность, что конца света не произойдет. А значит, существовали и версии, в которых эта возможность реализовалась. Вселенная залечила сама себя. Они зря беспокоились.
Но вот Алистер наоборот, стал казаться более испуганным. Он неуверенно спросил:
– Но если все и в самом деле так… то почему тогда мне так одиноко?
В его голосе прорезалась боль. Сердце Инны сжалось: со всеми этими волнениями она и забыла, как он страдает. Она положила руку ему на плечо:
– Потому что ты потерял людей, которых любил. Они умерли, и это заставило бы чувствовать себя одиноким кого угодно. Это совершенно естественно, и квантовая реальность тут не при чем.
– Но как же остальные… Риччи сказала, что многие жаловались на депрессию…
Инна вздохнула:
– Земляне очень плохо нас приняли. Они отвергают нас, не желают иметь с нами ничего общего. Разумеется, людям от этого плохо. И мне тоже. Но… с миром все в порядке. Нам не нужно его спасать.
Девушка встала, подошла к соседнему креслу и опустилась в него. У нее было чувство, как будто она, подобно Сизифу, долго катила камень в гору, а тот все продолжал сваливаться вниз, и ей приходилось начинать сначала. И вот, после многих попыток у нее наконец-то это получилось – но только для нее это оказалось большой неожиданностью, ведь она давно перестала надеяться.
– Вообще-то надо, – заметил Алистер. – Ты забыла про то, что консервант вырвался в атмосферу. Прямо сейчас он преобразует воздух. Если ничего не предпринять, то мы все превратимся в желе.
– А, да, – вспомнила Инна. – Но я тут ничего не могу сделать. Остается только надеяться, что либо Вебер с Рене найдут кого-нибудь из детей, либо Мизуки с Рави удастся добраться до Годарда. В любом случае, мне уже ни над чем голову ломать не надо.
Девушка с наслаждением потянулась в кресле. Двигаться по-прежнему было трудно, но все же приятно было освободить голову. На какое-то время воцарилась тишина, но не тревожная, а умиротворенная. Она не напрягала и не казалась неловкой. В такой тишине можно было бы сидеть долго…
Но тут раздался звук открываемой входной двери. Инна открыла глаза. Кто-то вернулся. Она лично надеялась, что это Рене с одним из детей-вундеркиндов и рецептом окончательного спасения мира…
Но через минуту в комнату влетела Мизуки. Подруга выглядела возбужденной. Инна была рада ее видеть, но все же сейчас ей хотелось чего угодно, но только не шевелить мозгами. Трудно было сказать, кто виноват в подобных ощущениях – консервант или давивший на нее в последние месяцы стресс. Возможно, и то, и то. Как бы то ни было, сейчас Инна хотела всего лишь капельку покоя.
– Я поговорила с Годардом, и он обещал помочь! – громко объявила Мизуки.
Когда Инна не поспешила встать и обрадоваться новости, она нахмурилась:
– Что-то случилось?
Инна пожала плечами:
– Отбой тревоги. Квантовая реальность никуда не делась. Мы с Алистером только что это выяснили.
– Как это? – удивилась Мизуки.
– Можешь посмотреть сама, – Алистер протянул ей фотоаппарат.
Мизуки посмотрела на него с таким видом, как будто он подсовывал ей ядовитую змею, но все же взяла устройство. Какое-то время она изучала картинку на экране. Крутила пальцем колесико, что-то бормотала. Инна наблюдала за ней со странной ленью. Шевелиться не хотелось. Дыхание становилось все более медленным и, кажется, начинало хотеться спать…
– Инна! – Мизуки встряхнула ее за плечо. – Не спи!
– Я не сплю, – устало пробормотала Инна. – Ну что, убедилась?
– Судя по всему, вы правы. Но ничего еще не закончилось. Миру по-прежнему грозит гибель. А вообще, подождите… Андмор об этом знает?
– Скорее всего, знает, – небрежно отмахнулась Инна. – Это Андмор, он всегда все знает… Небось опять часть его злодейского плана. Но пусть на этот раз с ним разбирается кто-нибудь другой.
– Какого плана? Он полетел на Форис заделывать дыру и создавать новую квантовую реальность. Не знаю, я не специалист по психологии квантовитов, но он казался очень уверенным в том, что делает.
– Он всегда уверен в том, что делает. Он же квантовит, – с презрением вставила Инна. – По его мнению, они – высшие существа во вселенной. Самые умные, самые сильные, самые крутые… У них такие технологии, что они могут предсказывать будущее, и это вроде как дает им право считать себя королями. А на самом деле они всего лишь самоуверенные идиоты, которые без квантовых свойств ни на что толком не способны.
– Вот именно, – кивнула Мизуки. – Они вовсе не так умны, как полагают. А раз так, то разве нельзя предположить, что кто-то из них… ошибся?
– О чем ты?
– Я, конечно, не могу быть в этом уверена на сто процентов, но… Как нам представил ситуацию Андмор? Он предвидел уничтожение квантовой реальности по вероятномеру. Что такое вероятномер? Ну, устройство, просчитывающее различные варианты будущего в реальности. Андмор так привык на него полагаться, что даже у себя в голове не сомневается в верности предсказаний. Но что, если вероятномер совершил ошибку? Что, если был какой-то фактор, который он не учел?
– Это же технология квантовитов, – неуверенно протянула Инна. – Наверняка они смогли сделать его таким, чтобы…
– Инна, ты сама мне только что сказала, что они не такие уж крутые, какими себя считают. А значит, они могли создать несовершенные машины, допускающие ошибки. Ну вот просто предположим, что вероятномер чего-то не учел. Такое может быть. Всего один неизвестный фактор. Что будет?
Инна собралась с силами и наморщила лоб:
– Если мы не знаем, что это за фактор, то это может означать все, что угодно. В том числе и…
– В том числе и то, что предсказание в корне неверно. Но ни вероятномер, ни Андмор не осознают наличия этого неизвестного фактора. А значит, они будут считать, что все так и будет.
– Ха, – усмехнулась Инна. – Похоже, Андмор и в самом деле считает, что квантовой реальности больше нет. Проверить-то он это никак не может – теперь, когда у него больше нет квантовых свойств. Ну и идиот!
Она запрокинула голову вверх и громко расхохоталась.
– А чего ты смеешься? – недовольно проворчала Мизуки. – Андмор уверен в том, что мир умирает, и прямо сейчас летит на Форис, чтобы заделать дыру и создать новую квантовую реальность. Что будет, если он это сделает?
Инна прикинула:
– Если квантовая реальность на месте, то пространство, которое он хочет занять, уже заполнено. Конечно, ежесекундно возникают новые миллиарды версий событий, так что вселенной не привыкать к добавлению нового, но Андмор хочет не просто добавить новых версий. Он хочет добавить кучу новых версий – упорядоченных, оставляющих между собой большое количество пространства, не орущих тебе в ухо с утра до ночи, более спокойных… Даже если их будет всего несколько, они займут все доступное место и оттеснят уже существующую реальность к краю вселенной, если он, конечно есть. Но если есть, тогда в нее забьется столько всего, что…
– Что она лопнет, – предположила Мизуки. – Обычно так происходит, если засунуть куда-то больше вещей, чем следовало. Ну или же, если край вселенной окажется необычайно прочным…
– Все реальности будут раздавлены, и вот тогда точно миру придет конец, – простонала Инна.
Ох, она так надеялась, что на этом все ее приключения закончатся. Честное слово, она очень устала, и у нее почти не осталось сил на то, чтобы снова куда-то бежать. Хотя куда бежать-то?
– Говоришь, он уже вылетел? – спросила Инна.
– Думаю, да.
– Мы никак не сможем его остановить. Форис в двенадцати световых годах от Земли. У нас нет кораблей, сделать на скорую руку мы их не сможем, ависоны улетели, а весь мир превращается в желе. Все кончено.
Инна откинулась на спинку кресла. Этот вариант уже устраивал ее меньше предыдущего, но все же тихий голосок внутри нее даже радовался, что она ничего не может сделать. Остается только сидеть и ждать конца. И если все и в самом деле скоро закончится, она бы точно не хотела провести остаток своей жизни в беспокойстве.
– Я тебя не узнаю, – удивленно произнесла Мизуки. – Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Я знаю, что тут есть определенные трудности, но все же мы не должны сдаваться!
– Я устала! – вдруг резко крикнула Инна. – Понятно? Я изучала квантовую физику не для того, чтобы постоянно мотаться с планеты на планету, исправлять реальности и останавливать плохих парней! Если вселенной так хочется взорваться, кто я такая, чтобы с ней спорить?
