bannerbannerbanner
полная версияКвантовиты. Книга 1. Соммелис

Оксана Тарасовна Малинская
Квантовиты. Книга 1. Соммелис

Глава 11

Мареку Новаку повезло. Когда в НИИ произошло массовое отравление, он вышел прогуляться, в результате чего он не оказался заперт на карантине. У него неожиданно образовался свободный день, и он отправился бродить по городу, после чего стал свидетелем нового происшествия. Увидев обвал дома Кроссмана, Марек Новак расплылся в широкой улыбке. В нем до сих пор клокотала злость из-за произошедшего в институте, а в голове вертелись сцены вероятных страданий столь ненавистной ему парочки. Наверняка Рябинин никуда не пропал, просто спрятался вместе с изолятором, вынашивая нехорошие планы. Именно поэтому Марека раздражало то, что почти никто не рассматривал происходящее с точки зрения того, что Рябинин замыслил нечто ужасное по отношению к ним всем.

Но теперь, когда Кроссман пострадал, заместитель директора довольно потирал руками. Люди вокруг него взволнованно перешептывались, размышляя, в чем же причина этого странного события – ведь дом не мог разрушиться сам по себе.

– О, Марек, вижу, Вы довольны этим происшествием, – протянула Эшли Маклейн, неожиданно появившись рядом с ним.

– Конечно, доволен – подлец получил по заслугам, – не растерявшись, ответил помощник директора.

– А не Вы ли случайно организовали наказание? – детектив сузила глаза.

– Нет, не я, – спокойно произнес Марек.

– Простите, но мой опыт приучил меня не верить людям на слово, – Эшли покачала головой. – И у Вас определенно был мотив.

– Это не я.

– Если так, то Вам не о чем беспокоиться. Давайте пройдем к Вам в дом, осмотримся. Вдруг найдем безжизненное тело Рябинина?

– Если его труп где-то и лежит, то точно не у меня.

– Вы так признаетесь, что убили его? – вскинула брови Эшли.

– Нет, я его не убивал, – сказав это, Марек посмотрел женщине прямо в глаза.

От одного взгляда на Эшли Маклейн перехватывало дыхание. Большинство мужчин, встречавших ее, безнадежно влюблялось, но Марек не так прост. Эшли не глупая, хотя тот факт, что когда-то она была замужем за Кроссманом, заставлял в этом сомневаться. А значит, не стоит так просто поддаваться ее обольстительным чарам. Но можно сделать вид, что ее улыбка на него подействовала.

Поэтому Марек пригладил взлохматившиеся на ветру волосы и, слегка понизив голос, предложил:

– Может, пойдем ко мне домой и там обсудим, кто в чем виноват?

Какое-то время Эшли пристально на него смотрела, словно пытаясь заглянуть ему в голову. Марек тоже улыбнулся – слегка, улыбка едва тронула его губы, однако он много тренировался перед зеркалом и знал, что выглядит очень даже привлекательно в таких случаях.

– Можно, – наконец, Эшли кивнула. – Я все равно собиралась к Вам зайти.

Похоже, детектив видела какой-то подвох в том, что он пригласил ее домой. Наверное, этот ее бывший муж совсем задурил ей голову рассказами о том, какой же Марек плохой.

Конечно, можно было бы взять ховерборд, но Эшли, как оказалось, таковыми не пользовалась. Неудивительно, что у нее оставалось такое великолепное тело – ежедневные физические нагрузки приносили свои плоды. Поэтому к дому Марека они добирались прогулочным шагом.

– Не сочтете ли Вы мои слова неуместной лестью, если я скажу, что Вы прекрасны? – попробовал применить свое обаяние Марек.

– Сочту. Но за комплимент все равно спасибо, – Эшли смотрела в сторону, но на ее лице появилась довольная улыбка.

Марек усмехнулся. Похоже, соблазнить ее будет не так уж трудно, как он думал.

К сожалению, у Рави Мизуки не обнаружилось. Парень уже пришел в себя после принятого отвара соммелиса и оказался потрясен историей, рассказанной Инной. Где ее подруга, он не знал, и найти девушку не представлялось возможным.

Инна разочарованно вздохнула:

– Ну вот, на этом все и закончится, я полагаю. Без Мизуки мы не сможем найти эту скалу, а без нее совершенно непонятно, что делать, и чего дальше ждать.

Клод же решительно не хотел сдаваться:

– Это всего лишь значит, что нам придется разбираться со всем самостоятельно. Предлагаю взять немного листьев соммелиса и изучить их.

– И что нам это даст? – отмахнулась Инна. – Растение изучают уже полтора века. Все, что только можно было про него узнать, мы уже узнали.

– Вовсе нет, – возразил Клод. – Нигде не сказано, что люди, принимающие этот отвар, смогут видеть какую-то скалу и инопланетян. Но это, несомненно, так. Не исключено, что большинство информации, принимаемой нами на веру – ошибочно. Думаю, мы должны исследовать соммелис самостоятельно, и сделать свои собственные выводы.

Инна пожала плечами и решила согласиться.

– И как мы это сделаем? – спросила она.

– Нам понадобятся микроскоп и соммелис – для начала, – принялся перечислять Клод. – Дневник моего прадеда и, возможно, еще какие-нибудь приборы, но какие, я не знаю – это выяснится по ходу исследований. Дневник я предоставлю, найти соммелис, думаю, не составит особого труда, но вот микроскоп… Институт сейчас вне досягаемости, а в больнице я сомневаюсь, что кто-то разрешит нам взять…

– Микроскоп есть у меня дома, – заявила Инна.

– Откуда? – удивился Клод.

– Я, еще учась в школе, собрала его вместе с отцом, – пояснила Инна. – Мне было шестнадцать, когда мы его закончили. Это мое первое серьезное достижение, поэтому, переезжая из родительского дома, я прихватила его с собой. Пользоваться им мне доводилось не часто, однако он у меня до сих пор сохранился.

– Отлично! – воскликнул Клод. – Тогда пошли к тебе!

Но Инна неожиданно скривилась.

– Там моя мать, – процедила она сквозь зубы.

– И что?

– Ничего. У нас сейчас с ней… не очень хорошие отношения. Не знаю, получится ли поработать, если она будет рядом.

– Уверен, если ты скажешь ей, что у тебя важное дело, она не будет мешать.

– Это вряд ли… но выбора у нас нет. Больше нигде в данный момент микроскоп не возьмешь.

Так что они отправились к дому Инны. Чем ближе они подходили, тем меньше ей хотелось туда входить. Девушка и сама не очень понимала, чем вызвано такое отношение к собственной матери. В детские и подростковые годы они вполне ровно общались, хотя и без особой любви. Отец для Инны почему-то всегда был ближе, чем мать, с ним гораздо интереснее проводить время, можно обсуждать разные научные вопросы, мечтать о том, как им удастся найти способ связаться с Землей или другой какой цивилизацией, благодаря чему они смогут вырваться с этой захолустной планеты. Ее мама же в основном отвечала за более «приземленные» вопросы. Например, когда Инна в первый раз в жизни влюбилась, мама оказала ей гораздо больше поддержки, чем отец. Тот лишь скептически пожимал плечами и говорил, что это пройдет. Разумеется, так оно и оказалось, но двенадцатилетняя девочка, какой она тогда являлась, этого не знала, и слегка обижалась на самого близкого человека. Еще мать всегда готовила им вкусную еду, ведь у Инны с папой на это никогда не хватало времени, а даже когда хватало, они частенько забывали, что вообще нужно есть. Мама всегда объясняла своей дочери то, что касалось тонкостей общения с людьми, папа же обсуждал вероятность обнаружения другой разумной формы жизни в Галактике.

В общем, пока Инну еще волновали такие вещи, как мальчики, подружки и красивые наряды, мама оказывала ей помощь в этом вопросе. Но чем старше она становилась, тем больше ее интерес обращался к другим вещам, которые люди нечасто обсуждают в обычной жизни. И они заметно отдалились. А потом ее мать встретила Тадеуша Домбровского, влюбилась в него и развелась с папой. Инну такое решение матери ввело в ступор, и она вообще перестала понимать, что происходит у той в голове. А потом переезд в отдельный дом, учеба в институте, научная работа – и они практически не общались. Шли годы, и все чаще при мысли о своей матери Инна испытывала раздражение, а потому избегала всяческих контактов с ней.

И вот, стоя на пороге своего дома вместе с Клодом, Инна тешила надежду, что мать уже ушла.

Но тщетно.

– Инна! – мать налетела на нее уже в прихожей. – Где ты была? Сюда приходили какие-то странные люди и говорили, что ты причастна к исчезновению твоего отца и гибели ученых в институте…

– Они погибли? – слегка опешила Инна.

С тех пор, как девушка услышала о катастрофе, у нее как-то не было времени подумать о том, что это означает. Конечно, большую часть времени Инна проводила вместе с отцом и Кроссманом, но все же она многих знала в институте, они зачастую вместе обедали и обсуждали последние разработки. Неужели эти милые люди погибли?

– Не все, большинство удалось спасти, но часть да, – пояснила Виктория Домбровская. – Остальных либо отпустили домой, либо положили в больницу. Где ты была? Ты мне сказала, что пошла на работу, но раз ты жива…

Инна встряхнула головой. Что бы ни случилось с институтом, инопланетяне наверняка нанесут еще один удар, не исключено, что по ней самой. А значит, нельзя было терять ни минуты.

– Я работала в другом месте, – коротко ответила она, а потом посмотрела на Клода, который выслушивал все это с серьезным видом. – Мама, это Клод. Клод, это моя мать, Виктория Домбровская.

Ее мать расплылась в довольной улыбке:

– Это твой парень?

– Потенциальный, – усмехнулся Клод.

– Ой, да ну ее, – отмахнулась Инна и направилась в свою комнату. Клод последовал за ней. Когда они отошли на достаточное расстояние от мамы девушки, он сказал:

– Как-то ты очень жестко с ней.

– У меня нет времени разводить сопли! – неожиданно резко произнесла Инна. – Мой отец пропал, а инопланетяне обещали отомстить за его ложь. С каждой секундой повышается риск, что они нанесут новый удар, так что нужно спешить.

Клод явно был недоволен ее поведением, но решил промолчать.

Очутившись в своей комнате, Инна полезла в шкаф и вместе с Клодом достала оттуда микроскоп. Она слегка погладила его, любуясь своей работой, а потом поместила на стол.

 

– Ты не мог бы принести листья соммелиса с кухни? – попросила она Клода.

Парень кивнул, вышел из комнаты и вернулся с целой чашей таких листьев. Инна с сожалением вздохнула, подумав о Мизуки. Интересно, где сейчас ее подруга? Может, она обнаружила скалу и теперь пытается туда пробраться? Удастся ли ей это? А если удастся, то справится ли она с инопланетянами в одиночку?

Мизуки обернулась на звук, ожидая увидеть одного из капюшонов, но с удивлением обнаружила, что к ней идет кто-то во вполне обычной одежде – растянутая рубаха и бледно-серые брюки. Чем ближе к ней приближалось создание, тем яснее становилось, что это не человек. Конечно, по общим параметрам он был похож – примерно такое же строение тела, две ноги, две руки, уши, глаза, нос, рот… Но его кожа была бледна, как лист бумаги, лицо вытянуто сильнее, чем могло бы быть у человека, плюс определенно удлиненные конечности. Двигался он со спокойным равнодушием, как будто в этот зал забрел совершенно случайно и его не касается то, что в нем происходит, потому что он скоро уйдет. Лицо его тоже оставалось отстраненным.

Мизуки напряглась, когда инопланетянин подошел к ней, почему-то ожидая нападения, но этого не произошло. Существо было гораздо выше нее, поэтому, когда оно остановилось, то посмотрело на девушку сверху вниз. Мизуки невольно вздрогнула от его пристального взгляда, но гораздо больше ее напугало то, как он внезапно стал отстраненным и достал из кармана какой-то прибор наподобие планшета. Инопланетянин принялся что-то по нему просматривать. Черные глаза скользнули туда-сюда, а потом существо заговорило. Его голос не походил на шелестящие звуки капюшонов, однако что-то неуловимое выдавало в нем представителя другой расы.

– Вероятность пять сотых процента, – произнес он так, как будто проводил какое-то исследование и отмечал свои наблюдения. – Результат колеблется, стремится к нулю.

– Что? – опешила Мизуки. – Какая еще вероятность?

– Вероятность того, что ты окажешься в этом зале – пять сотых процента, а возможно, и меньше, – уточнил инопланетянин.

– Окажусь? Я уже здесь!

– Да, – согласилось существо. – Эти данные нужны для калибровки реализатора. Ты очень непредсказуемая и нестабильная личность.

– Какого еще реализатора? – вновь спросила Мизуки.

Но инопланетянин словно потерял интерес к ней. Его взгляд вновь стал отстраненным, он медленно обернулся по кругу и пошел к выходу. Мизуки такое поведение возмутило, и она бросилась за ним.

– Где я? – оказавшись рядом с существом, спросила девушка. – Зачем меня сюда привели?

– Вероятность девяносто пять и семь десятых процента, – бросив взгляд на экран гаджета, ответил инопланетянин. – Ты прогрессируешь.

Внутри Мизуки заполыхал огонь злости. Она чувствовала себя ребенком, пристающим к занятому взрослому со своими нелепыми вопросами, и это было мерзкое чувство. Существо вело себя так, словно она какая-то лабораторная крыса! Однако, судя по всему, убивать ее никто не собирался, поэтому Мизуки позволила эмоциям захватить себя и сделала первое, что пришло в голову. Она вдруг вскочила на один из стульев того ряда, мимо которого шел инопланетянин, сровнявшись с ним ростом, подпрыгнула на месте, чуть не потеряла равновесие и закричала что есть силы:

– Не смейте вести себя со мной так, как будто я таракан! Может, у вас и есть технология, позволяющая перенести человека с одной планеты на другую, но это не значит, что мне можно ничего не объяснять!

Выкрикивая эти слова, она махала руками в воздухе. На лице инопланетянина отразилось любопытство.

– Вероятность двадцать три тысячных, – оповестил он. – Калибровка невозможна.

Мизуки неожиданно для самой себя влепила инопланетянину пощечину и тут же испугалась своего порыва. Щека существа посинела, но оно не выказало недовольства. Задумчиво почесав подбородок длинными тонкими пальцами, инопланетянин протянул:

– Вероятность настолько мала, что не стоит упоминания. Я выяснил все, что хотел. Следуй за мной.

Мизуки пораженно открыла рот. Она впервые видела такую равнодушную реакцию на столь агрессивное поведение. Если уж у чего и была маленькая вероятность, так это у всего происходящего! Впрочем, девушка поняла, что, как бы она сейчас себя не вела, максимум, чего она добьется – это подсчета вероятности. Наверное, лучше проследовать за инопланетянином и надеяться, что остальные представители его расы окажутся более разговорчивыми.

Они вместе вышли из зала и очутились в длинном и широком коридоре. По нему ходили существа, похожие на того, что сопровождал Мизуки. У всех них были равнодушно-отстраненные лица, возникало ощущение, что по мере движения они смотрят какой-то фильм в виртуальной реальности, при этом не вызывающий у них ни малейших эмоций. Самой Мизуки они уделяли внимания не больше, чем голым белым стенам, которые, судя по всему, никто даже не пытался украсить. Окон здесь нигде не было, но Мизуки не сомневалась, что она оказалась перенесенной как минимум в странную скалу, привлекавшую ее внимание в последние дни, а может, и на другую планету.

Девушку так и подмывало спросить что-нибудь у одного из прохожих, но ее останавливало то, что они, скорее всего, не отреагируют. А какой смысл вести себя эксцентрично, если на тебя не обращают внимания?

Вскоре коридор повернул влево. Пройдя еще немного, инопланетянин остановился. Никакой двери видно не было, проходов тоже, и Мизуки принялась недоуменно оглядываться. Существо закрыло глаза и вытянуло руки вперед, касаясь стены кончиками пальцев. Потом инопланетянин схватил Мизуки за руку.

Его кожа оказалась такой холодной, что почти обжигала, но не успела девушка отдернуть руку, как вновь переместилась. На этот раз помещение оказалось небольшим и залитым ярким желтоватым светом. В центре комнаты стоял деревянный стол, а за ним сидело трое инопланетян, одна из них явно была женщиной. Существо, встретившее Мизуки в зале, было здесь же.

– Что ты можешь нам сказать, Тиртен? – спросила инопланетянка, сложив пальцы вместе.

– Вероятность в основном низкая, в районе сотых и тысячных процента, но бывают и сильные скачки вплоть до девяноста, – с готовностью ответил инопланетянин, приведший Мизуки. – Говорить о какой-либо точности бессмысленно.

– Что ж, это объясняет, почему она так легко отходит от своей реальности разумом, при этом оставаясь там телом, – сказал один из сидящих за столом таким тоном, как будто этот вывод наводил на него смертельную скуку. – Думаю, не ошибусь, если предположу, что наш реализатор ей в этом плане не нужен. Она прекрасно справляется и сама.

Поначалу Мизуки пыталась сохранять вежливость в надежде, что ей объяснят, что происходит. Но, когда инопланетяне принялись рассуждать о вероятностях так, как будто ее здесь нет, она вновь вспылила. Хлопнув ладонью по столу, девушка воскликнула:

– Объясните мне, наконец, где я нахожусь, и зачем вы меня сюда привели!

Губы инопланетян тронула легкая улыбка. Она их забавляла. Они смотрели на нее, как на милую зверушку, ведущую себя смешно по тупости. Мизуки хотелось кричать во все горло, но она сдержалась, понимая, что своими всплесками эмоций напоминает маленькую девочку. Эти существа не станут ее уважать, пока она не начнет вести себя более хладнокровно. Судя по их поведению, чувства у них не в почете.

– Думаю, раз вы привели меня сюда, то у вас была на то причина, – как можно более спокойно произнесла Мизуки. – Также полагаю, что где-то здесь находится Павел Рябинин, отец моей подруги. Буду очень признательна, если вы объясните причины нашего похищ… перемещения.

– Поразительный скачок, – ответил один из инопланетян, в руках которого тоже был планшет. – Понимаю, почему Андмор решил сделать исключение, – и он показал экран остальным.

– Кто такой Андмор? – тут же спросила Мизуки.

– Наш регулятор, – спокойно ответил инопланетянин. – Именно он настоял на том, чтобы перенести тебя к нам. И теперь я вижу, что это решение довольно перспективное. Думаю, тебе стоит поговорить с ним. Тиртен, отведи ее к Андмору.

Тиртен кивнул. Мизуки ни капельки не понимала, что происходит, но ее надежды на то, что хоть кто-то ей это объяснит, стремительно таяли. Тиртен вновь закрыл глаза и протянул руки в сторону стены. Мизуки только сейчас заметила, что на ней нет ни одной двери. Как же они попадают внутрь и выходят? Но в этот момент инопланетянин схватил ее за руку, и они вновь очутились в коридоре.

Мизуки растерянно обернулась и провела рукой по стене, ища в ней проем, возможно, скрытый иллюзией, но в этот момент Тиртен сказал:

– Следуй за мной.

Ей ничего другого не оставалось, кроме как послушаться.

Глава 12

Инна предоставила возможность изучить соммелис Клоду. Тот скептически осмотрел небольшую кладовую, примыкающую к комнате девушки, в которой хранилось множество самого разного оборудования, и вздохнул:

– А микротома у тебя нет?

– Где-то был, – протянула Инна и ступила в темное помещение. Потом девушка включила свет и пошла в самый дальний угол. – Ага! – воскликнула она.

Обнаруженный ими прибор оказался здоровенным, тяжелым и сложным в своем строении. Клод восхищенно присвистнул, увидев эту штуковину, и спросил:

– Это что, криоультрамикротом? Откуда он у тебя?

– Для работы с кубитами требуются очень низкие температуры. Мы изучали различные металлы и сплавы для квантового изолятора, иногда мысли приходили в голову дома и среди ночи. Чтоб не ездить каждый раз в институт, я принесла один такой себе домой. Правда, давно это было, я пользовалась этим микротомом в самом начале пути.

– А он обычный лист растения сможет разрезать?

– А почему нет? Мы просто не будем включать заморозку и все.

Вытащить микротом из кладовой оказалось очень трудно и заняло гораздо больше времени, чем они полагали. Дело осложнялось тем, что одна из рук у Инны была нерабочей, и, хотя сама девушка то и дело порывалась помочь, Клод отказывался. Вообще-то парень был достаточно тощим. Инна удивилась, как это ему все-таки удалось вытащить прибор, а потом еще и поставить на стол рядом с микроскопом, и при этом не надорваться.

С помощью микротома они получили аккуратный и тонкий срез одного из живых листьев соммелиса. Потом Клод поместил его между двумя стеклами. Пока он все это делал, Инна вспоминала свои уроки биологии в школе и институте. Там ей тоже частенько приходилось разглядывать под микроскопами разные биологические ткани. Клод включил нижнюю подсветку и принялся изучать лист, постепенно настраивая мощность.

Парень действовал так сосредоточенно, что, казалось, забыл обо всем вокруг – для него существовала только структура соммелиса. Инна периодически просила разрешения и самой посмотреть, но пока что там не было заметно ничего примечательного. Ядра, митохондрии и все такое, не раз виденное ранее. Клод открыл на своем планшете сканы дневника прадеда и принялся сравнивать его рисунки клеточной структуры соммелиса с тем, что он видел сейчас.

Инна вздохнула и покосилась на часы. Похоже, работа займет всю ночь.

– Инна! Проснись!

Девушка вздрогнула и неожиданно обнаружила, что, оказывается, заснула прямо в кресле. Клод всю ночь медленно и скрупулезно осматривал листья, сверял с рисунками прадеда и делал свои. Инне это вскоре наскучило, на нее навалилась усталость, и она присела в кресло. На секундочку прикрыла глаза и…

– Да вставай же! Тебе нужно это увидеть.

Инна посмотрела в окно. Ничего себе она поспала! На улице уже рассвело, и люди вновь заспешили на свои работы или какие-то другие дела, как ни в чем не бывало. Похоже, инопланетяне не спешили наносить финальный удар, и это не могло не радовать.

Девушка приблизилась к микроскопу. Клод, прикусив губу, отступил в сторону. Она видела, что его что-то тревожит, но говорить парень не спешил.

Пожав плечами, Инна заглянула в микроскоп. Оказалось, что Клод как-то умудрился настроить его на такую мощность, что были видны не только клетки, но даже молекулы и атомы. Пришлось вспоминать давние уроки химии и биологии, чтобы понять, что происходит.

– Так, ну, хм… Молекулярная структура очень запутанная, или же я просто чего-то не понимаю… И еще… чего-то не хватает…

Инна хмурилась, напрягая мозги. С органикой ей приходилось иметь дело редко. Что-то не давало ей покоя… Что-то…

– А разве не во всех органических веществах есть атомы углерода? – наконец, спросила она.

– Да, во всех. Правильно ли я понимаю, что ты тоже их не видишь? – голос Клода оставался странно спокойным.

– Не вижу.

– Я пробовал изучить и живые листья, и сушеные, даже перетер до состояния муки – но так и не идентифицировал углерод.

– Так давай проверем на спектрометре, – предложила Инна.

– А что, у тебя и он есть? – поразился парень.

Они снова зашли в кладовую и достали оттуда спектрометр. Открыв дверцу, закрепили лист в держателе. Включили лазер и, после того, как лист превратился в плазму, начали отслеживать спектры возбужденных атомов, из которых состояло вещество соммелиса. Спектра углерода действительно не было.

 

– Что же тогда получается… соммелис – не растение? – спросила Инна.

– Получается, что так.

– Но… как так вышло, что никто этого не заметил? – недоумевала Инна. – Соммелис изучают уже полтора века, еще со времен твоего прадеда. Несомненно, кто-то должен был обнаружить отсутствие углерода и до нас…

– Нет, никто не мог, – качнул головой Клод. – Тебе ведь известно, что при крушении корабля «Форис» мы лишились важного оборудования? Одним из таких приборов был микроскоп, позволяющий увидеть молекулы, атомы и более мелкие частицы. Уцелели только медицинские, а у них увеличение всего-то в 1000 крат. И соммелис изучали при помощи медицинских. У меня только один вопрос: откуда у тебя микроскоп такой мощности?

– Мы вместе с отцом собрали…

– И где же твой отец взял необходимые детали для электронного микроскопа такой мощности?

– Понятия не имею, – растерялась Инна. – Он просто приносил домой разные элементы, и мы вместе собирали… Я ничего не спрашивала, думала, что он в институте берет…

– А потом ты никогда не задумывалась, почему ничего подобного там не встречала?

– Нет, как-то не приходило в голову…

Клод еще немного покачал головой:

– Это все очень странно… И я тебе еще кое-что скажу. Это только догадка, но все же… Тебе не кажется, что это инопланетная технология?

Инна задумалась, вспоминая те дни, когда они только начинали строить и конструировать, а потом сравнила со всем тем, что ей удалось узнать в институте за последние годы…

– Я никогда раньше не видела ничего подобного в нашем обществе, – признала Инна.

Клод кивнул:

– Вот именно. А значит, можно сделать один вывод: твой отец украл инопланетную технологию. И даже не исключено, что не один раз. Не знаю только, осознанно он это сделал или нет. Но, скорее всего, его похитили именно по этой причине.

Янне Эриксон не пострадал от массового отравления, случившегося в институте. Обычно он всегда сохранял спокойствие. Но когда его подчиненные после обеденного перерыва вдруг начали заболевать, даже ему не удалось избавиться от чувства паники, вмиг охватившего его.

Но все разрешилось благополучно. После медицинского осмотра его отпустили домой, и на следующее утро он проснулся в своей постели, может, не радостным, но, во всяком случае, уверенным, что все ужасы позади.

Однако было кое-что, что терзало его изнутри. Янне не мог понять… то ли Новак прав, и все это устроил Рябинин со своим дружком, то ли… возможно, все дело в его заместителе. Как так получилось, что его не было в институте во время происшествия? Возможно ли такое, что Марек все подстроил, надеясь свалить вину на Кроссмана или даже на самого Рябинина?

В институте до сих пор продолжалось разбирательство, поэтому у Янне был внеплановый выходной. Позавтракав, мужчина было задумался, чем ему заняться, но тут решил позвонить.

Новак долго не отвечал. А когда все-таки ответил, его голос звучал очень сонно.

– Да, здравствуйте.

– Марек, что Вы делаете? – стиснув кулаки, спросил Янне.

– Эм… просыпаюсь. Насколько я понимаю, сегодня на работу идти не надо. Или я ошибся?

– Тем, кто стал жертвами вчерашнего инцидента – безусловно, не надо. Но что насчет Вас? Я вроде как слышал, что Вы не были в институте в критический момент. Разве Вы не один из подозреваемых в этом деле?

Сначала Новак что-то неразборчиво пробурчал, а потом вдруг донесся какой-то женский голос. Янне не удивился – его помощник пользовался успехом у женщин, и какая-нибудь из них вполне могла у него заночевать. Однако когда сегодняшняя любовница Марека тоже подключилась к нейроресиверу директора и заговорила, после чего выяснилось, что это не кто-нибудь, а сама Эшли Маклейн, детектив, расследующий как пропажу изолятора, так и вчерашнее происшествие, он опешил.

– Не стоит беспокоиться, мистер Эриксон, – лениво протянула женщина так, как будто ничто в этом мире ее не волновало. – Я осмотрела дом Марека, и пришла к выводу, что он не виновен.

– То есть Вы всю ночь, очевидно, проведенную у него, обыскивали дом Новака? – скептически произнес Янне.

– Ну, может, не всю ночь… мы и еще кое-чем занимались, – рассмеялась Маклейн, а вместе с ней и Новак.

Конечно, все люди знали, что Эриксон строг, ценит дисциплину и зачастую цепляется к мелочам. Мужчина специально создавал себе такой образ. В душе он, пожалуй, не был таким уж холодным. Но сейчас Янне понял, что такое поведение – не просто маска, которую он надевает на людях. Это абсолютно нормальные действия человека, которому приходится иметь дело с подобными личностями.

– Мисс Маклейн, – его голос был ледяным, как никогда. – Сначала у меня пропал квантовый изолятор. Логичным подозреваемым в этом деле был Алистер Кроссман. Вы взялись за расследование дела, и вскоре выясняется, что он Ваш бывший муж, и что Вы с ним якобы спали во время совершения преступления. Я не знаю точно, когда конкретно Вы с ним спали, но то, что он Ваш любовник – это очевидно. Теперь происходит инцидент в моем институте. Для начала я выясняю, что Вы в этот момент опять были с Кроссманом. Ладно, это я готов принять. Но еще один подозреваемый – это мой помощник. И теперь Вы провели ночь с ним? Почему Вы спите со всеми потенциальными преступниками, мисс Маклейн?

– Какая Вам разница, с кем я сплю? – равнодушно спросила детектив.

– Такая, что у меня создается впечатление, что Вы продажная ш…, – Янне резко втянул воздух, не договорив матерное слово. – Вы прикрываете их – прикрываете обоих. Кроссману известно, где сейчас Рябинин, и куда они спрятали изолятор. А Новак, я почти уверен, подстроил эту катастрофу, в которой мы все чуть не погибли. И оба они использовали Вас – а Вы и поддались. Я прав?

– Это не так, – оскорбленно произнесла Маклейн, но Янне услышал на заднем фоне беспокойное шевеление.

– Я Вам не верю, – сердито сказал он. – И будьте уверены, я напишу жалобу вашему боссу.

После чего Янне сбросил вызов. За время разговора он так напрягся, что аж вспотел. Происходящее выбило его из колеи. Он всего лишь хотел правосудия и возвращения оборудования. Но, похоже, никто не собирается ничего расследовать. Всем как будто наплевать на то, что происходит в их институте. Янне сомневался, что даже обращение к командующему полицейским участком что-то решит. В конце концов, не так много людей в их городе занимается охраной правопорядка.

Руки опускались. Становилось очевидно, что никто не найдет преступников – хотя их личности были очевидны.

Похоже, выход был только один. Если Эриксон хочет добиться правосудия и сделать так, чтобы с его институтом больше ничего подобного не произошло, ему придется самому этим всем заняться.

Инну пробрала дрожь. Да, она, конечно, давно уже полагала, что ее отца похитили те существа из скалы. Правда, никак не могла понять, почему. Но если, предположим, они пролетали мимо… В конце концов, у их общества не было спутников на орбите планеты, да и никаких особых приборов, позволяющих заглянуть за ее пределы, тоже. Они могли и не заметить незваных гостей, особенно, если у них имелась какая-нибудь технология маскировки… Потом, возможно, они что-нибудь обронили – или спрятали, рассчитывая, что люди не достаточно сообразительны, чтобы найти это.

Но ее отец нашел. О да, если кто-то и мог обнаружить тщательно замаскированную инопланетную технологию, так это он. За всю свою жизнь Инна не встречала человека умнее его, а ведь она училась и работала в научном институте. Он нашел – сначала детали для сверхмощного микроскопа, потом, вероятно, и для квантового компьютера. Понял ли он, что это чужие технологии? Наверняка да. И решил ими воспользоваться. А почему нет? Все-таки Павел Рябинин был чуть ли не единственным человеком, который хотел связаться хотя бы с Землей, в то время как остальные только и беспокоились, что об урожае. Он понимал, что нужно найти помощь извне – он и Инну приучил думать так же. И потому стал дополнять квантовый компьютер инопланетными деталями. Но инопланетяне узнали об этом – и остались недовольны. Отец всего лишь хотел спасти их общество – а они разозлились.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23 
Рейтинг@Mail.ru