Оксана Останина
Ловушка для мусора
– Рюкзак дай. Точно скажу он или нет, – басил собеседник.
Кузнецов поднял голову, не понимая, что происходит. Мужчина в чёрной униформе с шевроном «старший охраны» взял его рюкзак и заглянул внутрь.
– Точно он! – обрадовался охранник.
– Не может быть, – схватился за голову наставник. – Покажи, что там? Образец? В «зону» мышь не проскочит, а ты хочешь сказать, что мальчишка чертежи вынес?
– Какие чертежи? – покрутил у виска охранник. – Альбом и маркеры. Точно он.
– Маркеры? – заглянул в рюкзак наставник. – Альбом? План завода рисовал?
– Ничего я не рисовал, – подал голос Кузнецов.
– Пусто, – заглянул в скетчбук наставник.
– Лист вырван, – хитро улыбнулся охранник. – Наш клиент. Пошли. – дёрнул он Кузнецова за рукав, забрал у наставника скетчбук и повесил рюкзак на плечо.
– Куда? – смотрел Кузнецов то на наставника, то на охранника.
– К начальству, – сказал охранник и Кузнецов повиновался. – Это какая-то ошибка, – мямлил он.
– Разберёмся, – толкнул его охранник и повёл по длинным коридорам и лестничным пролётам административного здания.
Космический мусор
«Вот дела», – думал Кузнецов и, не веря в происходящее, то и дело щипал себя за бедро.
– Нашёлся, – впихнул охранник Кузнецова в кабинет с массивной дверью. – Кузнецов – практикант Иванова. А мы с ног сбились. Инженера по заводу ищем. Так он ещё и брехун. Я к нему в рюкзак, вот они родимые, – достал охранник маркеры и показал сидящему за столом человеку.
– Прекрасно, – оторвался от бумаг мужчина и Кузнецов узнал собеседника в столовой. – Можете идти, – кивнул он охраннику и предложил Кузнецову стул. – Что же ты технологиями разбрасываешься.
На чёрном табличном треугольнике значилось Матросов В.И.
–Технологиями? – выпучил глаза Кузнецов.
– А то, – достал Матросов из ящика стола смятый лист с «ловушкой».
–Это розыгрыш? – закрутился на стуле Кузнецов, ожидая смех.
– Нет. Ты на каком заводе практикуешься?
– «Заслон», – промямлил Кузнецов и принялся вспоминать, что же было сказано в «талмуде».
– Правильно! «Крупнейший научно-технический центр с компетенциями в области разработки, производства и поставки информационных и ко́мплексных систем автоматизированного управления, программного обеспечения, приборостроения и микроэлектроники», – прочитал Матросов с висевшего на стене вымпела. – Мы передовое производство: оборонка, космос. Сечёшь?
– Ага, – кивнул Кузнецов, не понимая, что происходит.
– Про шпионаж слыхал?
– Вы думаете я? – побледнел Кузнецов.
– Знаю, что нет. Мы каждого студента проверяем, но вот каждого гостя столовой поверить не можем. Хотя работа ведётся. Враг не дремлет и мы начеку. Представляешь, что будет, попади твой чертёж в недружественные страны?
– Там же ерунда, – хихикнул Кузнецов и ещё раз ущипнул себя за ногу.
– Не скажи, – поднял листок Матросов, – Это идея. А от неё до технологии один шаг. Кто владеет технологией – владеет миром.
– Я думал оружием, – тихо сказал Кузнецов. – Ядерным, например. Вот где сила! А я что? Я же за мир, за чистоту. Разве такое прячут? – недоверчиво посмотрел он на Матросова.
– В первую очередь, – также тихо ответил Матросов. – Ядерное оружие для защиты хорошо иметь. Даже если приспичит, десять раз подумаешь пальнуть или нет. Шарик маленький, чем дальше шмальнешь, тем ближе прилетит. Ветром радиацию принесёт. Ты японский мультфильм «Босоногий Ген» смотрел? Посмотри. Помню, с классной руководительницей на него ходили. Я после мультфильма спать не мог. Даже Галину Сергеевну невзлюбил, а теперь благодарен. Надо детям показывать, чтобы на всю жизнь запомнили. В восемьдесят третьем году прошлого века мультфильм выпустили, а злободневен , как никогда. Сейчас в интернете всё найти можно. Я тебе мультфильм в индивидуальное задание пропишу, завтра спрошу. Пять за практику хочешь?
– Хочу, – закивал Кузнецов. С
Странно было разваривать о мультфильмах, да ещё на вопросы по нему отвечать, но пятёрка – это пятёрка, кто же её не хочет.
– Ловушка для мусора –вещь, – продолжил Матросов. – Я как с тобой в столовой поговорил, сразу о графике вспомнил. Старинный, но актуальный, время сейчас такое, – Матросов включил проектор и на стене показался график.
– Смотри на фиолетовый тренд «различные обломки». Точки «Космос-Иридиум» и FY-1c за две тысячи седьмой и две тысячи девятый соответственно видишь? Отлично. В две тысячи седьмом году КНР решила уничтожить свой спутник и долбанула противоспутниковой ракетой. Результат был поразительным. На орбите вместо одного спутника оказались две тысячи пятьсот обломков.
– Что же было в две тысячи девятом?
– Сработал синдром Кесслера. Старичок «Космос», будучи на пенсии, столкнулся с неуправляемым американским «Иридиумом». Первая авария между двумя искусственными спутниками и в плюсе три тысячи обломков. Ещё немного, и Земля превратится в мусорный Сатурн.
– Ты мне вот на какой вопрос ответь, как она мусор ловить будет?
– Магнитами, – пожал плечами Кузнецов. – Сеткой. Вариантов много.
– Много, – согласился Матросов. – Хорошо, как отличишь мусор от спутника? Вокруг Земли не только мелочь летает: болты и обшивка, но и ступени ракеты-носителя, сломанные спутники, разгонные блоки. Шестьдесят лет орбиту засоряем.
–Это легко, – заулыбался Кузнецов. – Спутники, даже неуправляемые, издают сигнал – это первая стадия идентификации. На второй ставим датчики «узнавания» объекта – сканеры, способные определить конфигурацию, считывать информацию непосредственно с объекта. Я пока вас слушал, про сетку подумал. Мелкая, мембранная, чтоб объект меньше миллиметра застревал, а крупный по ней в контейнер скатывался.
– Дело, – согласился Матросов. – Теперь представь, реальную скорость летящего по орбите объекта. Это ни много ни мало четырнадцать километров в секунду. Скорость обломка в десять раз выше скорости пули, выпущенной из калаша. Порвёт твою сетку как тузик грелку.
– Графен, – нашёлся Кузнецов. – Самый прочный материал.
– Графен, – задумался Матросов. – Графен. Убедил. – достал он из ящика стола лист и протянул Кузнецову. – Подписывай.
– Что? – взял в руки лист Кузнецов.
– Подписка о неразглашении.
Кузнецов подписал и посмотрел на Матросова.
– Завтра не опаздывай. У нас этого не любят. С проходной сразу ко мне. Понятно?
– Понятно. До свидания?
– Бывай.
