Оксана Заугольная
Все мы немного трава
Глава третья, в которой Арсений в опасности
Сначала Арсений решил было, что тревога была ложной. Он успел вытащить и надеть перчатки, объясняя это недавними травмами – среди адаптированных детей такие травмы были привычными, и все определенно расслабились.
– Я подумал, что ты нормал, – протянул ему руку самый высокий парень. – Николай.
Они так привычно коснулся не ладони, а краем кисти, что Арсений понял – их НИИ напрасно мало внимания уделяет этому участку кода, в которой никак не могли найти ошибку. «Не смертельно» была помечена эта ошибка, и ее убрали в архив.
Куда важнее было решить вопрос с мутациями рака и поработать с ДНК для устранения опасности рака кожи, рост которого под более агрессивным солнцем шел такими темпами, что даже в непогоду не адаптированные люди должны были выходить в защитной одежде или обмазавшись кремами. Каждый мечтал решить этот вопрос кардинально и видел свое имя рядом со словосочетанием «Нобелевская премия».
Да, растрескавшаяся кожа – это не смертельно. Не смертельно, но, похоже, дети действительно часто страдали от облезающей кожи ладоней, которая трескалась точно кора деревьев. Но не говорили об этом. Молчали.
Похоже, дети-растения вообще были молчаливее обычных. Так показалось Арсению, когда он раскладывал вещи в своем отсеке.
Все молчали и смотрели на него.
– Не нормал, – сообразив, что так и не ответил, произнес наконец Арсений. И не соврал даже. – Простите, друже, не привык к большим группам.
– Березы всегда большими компаниями, – настороженно ответил Николай. Остальные же словно воды в рот набрали. Арсения это уже серьезно начинало раздражать.
– Я жил с родителями, – буркнул Арсений. – И учился с нормалами.
Вот теперь ребята зашумели и полезли из своих отсеков, а Арсений наконец мог разглядеть своих новых одноклассников.
Они были очень разными и в то же время очень похожими. В школьной светлой форме – Арсений знал, что она пропускает больше света, чем обычная синтетическая ткань, с модными сейчас среди не только адаптированных, но и обычных детей лишайниками-симбионтами в волосах. Хотя парни и предпочитали обычно накипной лишайник, здесь в моде были именно кустистые лишайники, искусственно обогащенные синезелеными водорослями, отчего такой лишайник ветвился и рос куда лучше, чем натуральный. Его причудливо заплетали в настоящие волосы те, кто носил длинные, и он забавно топорщился челкой и вихрами у короткостриженных.
Арсений пожалел было, что сам не догадался использовать такое же – лишайники при должной подкормке прорастали быстро. Но потом утешился, что можно попросить у ладушки, что ему «приглянется». Всерьез девчонками он увлекаться не собирался, но носить чей-то лишайник он не брезговал, а информатором девушка могла стать лучше парня. Хотя бы потому, что семиклассницы уже могли поглядывать на одиннадцатиклассников, тогда как семиклассники были заняты собой. Во время юности Арсения всё было именно так.
– А почему с нормалами? Сейчас ведь даже в обычных школах есть отдельные классы для наших, чтоб не с рядовичами, – спросил массивный парень, которого Арсений в жизни бы не назвал «березой». Скорее дуб, или даже баобаб. Глядя на этого, торопливо представившегося Любомиром одноклассника, Арсений воочию видел, какая шаткая теория со всеми этими березами и елями. А в нее верили. Неужели и впрямь ошибка?
Арсений прошерстил память, пока не нашел, что рядовичи – простые, обычные люди. Нет, подростки убивали своим сленгом! И ладно бы своим, откуда они вытащили архаизмы! Впрочем, Арсений был тут не за этим.
– Родичи мои глаголят, что все одинаковы, – осторожно кинул он пробный камень. Не засыпался ли с архаизмами, не перебор ли?
Молчание было ему ответов. Он заметил, что одноклассники чуть отодвинулись от него. Не слишком, парень их возраста и не заметил бы. Но Арсений был не их возраста.
– А что, не так разве? – деланно широко улыбнулся он. – Ребят, леса не воюют, вот и мы не должны.
Ошибку свою он понял сразу. Это не в коде ковыряться.
– Леса воюют, – без улыбки произнес Николай. – Ты бы старые книги почитал. Документальные.
– Название хоть скажи, прочитаю, – Арсений всё еще надеялся перевести всё в шутку, но дружные березы оказались дружны в одном – они в одном порыве отодвинулись от Арсения подальше. И только Николай назвал книгу.
Арсений огорчался недолго. Лучше повода прямо сейчас пойти на поиски библиотеки и заодно разнюхать где и что, могло и не представиться. Проводить же здесь несколько месяцев он не собирался. Ему уже было не по себе, и он не мог без содрогания думать про то, чтобы остаться здесь на ночь.
И почему-то он до последнего боялся, что сейчас он тронет дверь – а она не откроется. Не сработают сенсоры, не отреагируют на него. А сзади подойдут девять теней и…
Арсений не отличался богатой фантазией, и дальше она буксовала. Что ему сделают школьники, да еще семиклассники, он пока плохо представлял.
Но ничего не случилось. Дверь от прикосновения мягко отъехала в сторону, и Арсений шагнул в коридор. Нестерпимо хотелось поговорить хоть с кем-то. Хоть бы даже с психологом в ухе, хотя до сих пор Арсений считал, что Дмитрий, мягко говоря, преувеличивал значимость этой услуги. Арсений вообще не понимал, зачем Заслон с его огромными проектами в телекоммуникациях, навигации и медицине ввязался вдруг в такое. А сейчас понял.
Но его имплант принимал только телефонные звонки и, если не отключить вовремя, монотонные рассказы Платона Николаевича о том, как меняется климат в заполярье.
Арсений дернул себя за мочку. Услышать голос кого-то нормального хотелось нестерпимо. Хотя раньше он за собой подобного не замечал, одинаково тяжело сходясь с людьми не измененными, адаптированными, киберлюдьми и всеми прочими. Не ему было перебирать, но и разговаривать с теми, кто априори смотрел на него сверху вниз было непросто. А ведь он только начал! Нет, прав был начальник, когда говорил, что ему надо чаще выбираться из своего кабинета. Его высшая нервная деятельность совсем деградирует без контактов с внешним миром.
Дмитрий ответил сразу, словно ждал звонка. Впрочем, Дмитрий всегда был на связи. Нормал, он был нашпигован гаджетами так, что проходил через арки для киберов – чтобы не звенеть.
– Арс? – голос был тревожный, и Арсений чуть не расплакался. Проклятые подростковые гормоны! Он снова почувствовал ярость. Неужели придется снова пить блокираторы как десять лет назад? Но всё же было так приятно, что кто-то за него переживает. – Всё в порядке? Нужна помощь? Приехать?
На Арсения нахлынуло раздражение. Приехать! И выдать, что он пользуется ухо-связью!
– Не надо, – не разжимая губ произнес он, надеясь, что безопасный дом, установленный в интернате, его не выдаст. – Конспирация!
– А, понял! – почему-то тоже шепотом произнес Дмитрий. – Я тут добыл результаты вскрытия пацана. Короче, все очень странно. Его будто… резали. Очень много крови натекло.
Арсений на мгновение сбился с шага. Резали и крови? Дети до совершеннолетия, наступавшего не раньше двадцати пяти, не имели доступа к холодному оружию, да и лазеры им позволялось использовать только маломощные.
Разумеется, были симулякры, чтобы руки привыкли держать все виды приборов и орудий, которые могли встретиться жителю мегаполиса или поселенцу, если ребенок планировал проводить отпуска как их Платон Николаевич, чтоб ему матрас не той стороной застилали.
Но симулякры на то и симуляторы реальности, что порезать ими что-то, да еще до крови, нереально.
– Добудь информацию о профориентации, – снова не разжимая губ попросил Арсений. – Возможно…
Он успел подумать, что некоторые профессии вроде медиков могут требовать более раннего подключения работы с реальными орудиями. Но произнести это не успел. Только встал на эскалатор, который почему-то не повез его вниз, к библиотеке, и вдруг всё-таки двинулся.
Арсению не хватило миллисекунды понять, что двинулся не эскалатор, а он сам – от толчка в спину.
И он кубарем полетел вниз по ступеням. В темноту. Почему-то в этой части интерната царил приятный для глаз полумрак.
Такие странные мысли вспыхнули в голове Арсения прежде, чем он потерял сознание. Удар был не так силен, но организм, измученный предчувствиями, отправил интерстициальные клетки на защиту внутренних органов, а в результате Арсений словно получил мощный удар в живот от самого себя. От этого удара, а вовсе не от падения он и отключился, уже не слыша, как кричит ему в ухо Дмитрий.
Глава четвертая, в которой в лесу деревьев не видно
Очнулся Арсений в медицинском отсеке и с облегчением понял, что организм не ушел на перезагрузку и не обнулился. Сейчас это было бы совершенно некстати.
Да и Дмитрий с отрядом врачей и полиции не маячил у медицинского отсека, а значит, хватило ума никого не вызвать.
Арсений осторожно сел. Да, пресс как каменный. В остальном он вроде бы цел. Шишка на затылке почти рассосалась, что было не слишком хорошо. Заметят медики, вопросов не оберешься.
На столе рядом стояла порция еды, напиток и лежала книга. Не электронная. Тонкие пластиковые страницы – почти точная копия бумажной. Конечно, бумагу давно не производили, да и бумажные книги рядом с детьми-деревьями… звучало кощунственно.
Арсений потряс головой. Недавно ему бы и в голову не пришло подумать, будто адаптивные дети действительно наполовину деревья. Похоже, он всё-таки очень неслабо ударился головой.
Постель подстроилась под его сидячее положение, а дверь мигнула теплым цветом, пропуская медичку. Кибер. Логично, конечно.
Арсений попытался разогнать в себе злость от того, что его столкнули. Киберы отлично чувствовали эмоции и считывали пульс, потоотделение и другие параметры. Не все, конечно, но такие как эта – точно.
– Что же ты такой неаккуратный, – медичка провела рукой над приборами, для вида что-то нажимая. Арсений этим не обманулся, он знал, что она проверила его состояние еще до того, как вошла в комнату. Эту аппаратуру коллеги из Заслона тестировали в том числе и на Арсении, обмануть ее было практически нереально.
Но Арсений решил попытаться.
– Меня столкнули с эскалатора, – перешел он сразу в наступление, чувствуя, как гормоны буквально взрывают его голову. – Я не видел кто, но это не я неаккуратный. А вот здесь я не вижу больных на карантине. Может, это просто эскалаторная болезнь такая?
– Тогда уж лестничная, – улыбка как нарисованная продолжала держаться на губах женщины, но говорила она на полтона тише. – Не кипятитесь, Арсений Авраамович, вы переигрываете.
Из Арсения словно выпустили весь воздух. Руки защипало так, что он с трудом не зашипел от боли.
А потом схватился за ухо. Передатчик был на месте, но стоял не так, как до этого.
– Вот именно, – с той же улыбкой проворчала медичка. – Нет ни умений специальных, ни опыта – и лезут. Выдохните и расслабьтесь. Ёлочки извиняться придут, нечего их пугать сразу. Они про ваши взрослые игры и не знают.
Арсений и впрямь выдохнул, и сел ровнее. Ёлочки, значит? Ну, он постарается не сообщать им, какие законы они нарушили, совершив покушение на него. Нормал мог и шею сломать от такого падения.
– И учитесь ходить по лестницам, – добавила медичка, открывая и ставя перед ним теплую еду. – Нашим воспитанникам нужно неагрессивное движение. Они не большие любители бега, а вот по ступенькам ходят как миленькие.
Арсений надеялся, что кожа его не покрылась румянцем. Лестница! Он спутал лестницу с эскалатором! Отвык. А ведь в его детство они еще встречались.
Придумать ответ, который спас бы его взросло-подростковое эго он не успел. Дверь снова тепло мигнула и открылась, пропуская «елочек». И Арсению стало не до эго и не до того, что успела про него узнать кибер-медик и с кем поделилась.
Шестеро парней на вид были минимум одиннадцатиклассниками, а то и старше. Все как один крупные, высокие, темноглазые. Они были даже похоже, хотя точно не были братьями.
– Точию глаголати, – буркнул самый тощий из них, сильно покраснел щеками – Арсений обрадовался, не такие уж они деревья, как хотят показать! Кровь красная! – Только поговорим, Феоктиста Валериевна.
– Ну смотри, Селезнев, – улыбка у кибер-медички стала чуть шире. А Арсений уже думал, что это псевдо-лицо! – Я наблюдаю через камеру, ты знаешь.
И вышла.
Оставила их наедине. Арсений даже растерялся.
